Культурные различия в лидерстве

Исследование Г. Хофстеда

Классическим исследованием в области культурных различий считают исследование Г. Хофстеда. В исследовании приняли участие 116 тыс. респондентов из 50 стран. На основе полученных данных было проведено сравнение между странами по четырем измерениям культуры: дистанция власти, избегание неопределенности, индивидуализм/коллективизм, маскулинность/феминность.

Оценка по измерению «дистанция власти» показывает степень равномерности распределения власти в организациях. Это касается уровня взаимоуважения и различий между начальником и подчиненными.

«Избегание неопределенности» определяется как страх общества перед неизвестностью и степень, в которой представители культуры «запрограммированы» чувствовать себя комфортно либо некомфортно перед лицом неопределенности и неоднозначности.

Измерение «индивидуализма/коллективизма» связано с тем, определяется ли идентичность человека личным выбором и достижениями или особенностями тех коллективов и групп, к которым он принадлежит постоянно.

Измерение «маскулинности/феминности» касается различия ролей, которые выполняют мужчины и женщины в данной культуре.

В табл. 6.1 приведены данные рейтинга национальных культур по измерениям, предложенным в классификации Хофстеда.

Таблица 6.1

Рейтинг некоторых национальных культур

Исследование показало, что в культурах с большой дистанцией власти наблюдается строгая иерархия с многочисленными уровнями контроля, на которых каждый занимает свое определенное место. Для Бельгии, стран Южной Европы (Франции, Греции, Италии, Португалии и Испании) характерна большая или средняя дистанция власти. Странами с малой дистанцией власти оказались большая часть североевропейских стран (Дания, Финляндия, Норвегия, Швеция, Великобритания, Ирландия, Германия и Нидерланды). Для них характерна почти плоская иерархия, в которой бюрократия сводится до минимума, а задания делегируются. Дистанция власти затрагивает суть менеджмента и лидерского стиля, указывает, каким образом разные уровни иерархии связаны друг с другом и как при этом используется власть.

В культурах с низким показателем избегания неопределенности последняя принимается, ее появлению не препятствуют, а в культурах с высоким показателем избегания неопределенности чувствуют дискомфорт и стараются контролировать будущее. Культуры с высоким показателем избегания неопределенности, как правило, проявляют меньше терпимости к расхождению во взглядах и идеях, создают больше формальных правил и постановлений, процедур и кодексов. При этом ценятся специалисты и эксперты, способные уменьшить неопределенность.

По данным исследования Хофстеда, более высокий показатель избегания неопределенности (желание контролировать будущее, снизить уровень беспокойства, уделять большое внимание формальным процедурам, мерам безопасности, поощрять многолетнюю карьеру в одной и той же организации) проявляется в большинстве южноевропейских стран (Франции, Греции, Италии, Португалии и Испании, а также Германии). В странах с низким показателем избегания неопределенности (в Швеции, Дании, Великобритании, Ирландии) предпочтение отдается раскрепощенным, решительным и практичным менеджерам.

Характеризуя индивидуалистическое общество, Хофстед подчеркивал значение индивидуальных достижений, когда каждый обязан заботиться только о себе и о своих ближайших родственниках.

В коллективистском обществе устанавливаются четкие нормы и ожидания, касающиеся поведения людей по отношению друг к другу. В число основных ценностей входят прочные разветвленные семейные связи, гармоничные отношения на работе, достижение согласия, политика «сохранения репутации». Репутация и гармония в отношениях предпочтительнее прямой конфронтации.

По данным Хофстеда, практически все западноевропейские страны (за исключением Португалии и Греции) являются индивидуалистическими. По степени индивидуализма первую тройку составляют США, Австралия и Великобритания. К коллективистским культурам Хофстед отнес страны Дальнего Востока (Корея и Гонконг), Юго-Восточной Азии (Малайзия, Таиланд и Филиппины).

К маскулинной культуре можно отнести те культуры, в которых ценности, нормы общества отражают в целом предпочтения и взгляды мужчин. В таких культурах мужчинам свойственны доминирование, напористость и соперничество, женщинам — скромность, заботливость и желание опекать. Например, Австрия, Италия, Великобритания, Германия. Культуры, в которых социальная дифференциация мужчин и женщин не настолько велика, мужчины могут по желанию брать на себя более скромную «заботливую» роль, Хофстед называет феминными. Например, Дания, Нидерланды, Швеция и Португалия.

Маскулинность/феминность культуры отражается в глубоко различных установках на бизнес и на работу. Маскулинные культуры (Великобритания, Германия и США) ориентированы на выполнение задачи. Люди больше склонны к соперничеству и нацелены на личные достижения. В феминных культурах (Швеция и Нидерланды) большое значение имеет солидарность. Эти культуры ориентированы на благополучие, помощь сильных слабым.

Многие ученые утверждают, что в данное время развивается «международная культура бизнеса», которая по природе ближе к маскулинной, чем к феминной. Тем не менее это измерение служит дополнительным показателем различий между культурами.

Исследование Хофстеда и предложенные им определения культурных различий подвергаются критике. Можно выделить два существенных критических замечания.

• 1. Выборка людей, представляющих исследуемые страны. Все респонденты, участвующие в эксперименте Хофстеда, были служащими компании IBM, для которых характерна определенная внутрикорпоративная культура. Однако выявление национальных культурных различий, несмотря на унифицирующее влияние корпорации, можно считать достоинством исследования Хофстеда.
• 2. Данное исследование может быть необъективным в отношении западных ценностей, потому что оно основано на опроснике, разработанном западными учеными. Однако группа Chinese Culture Connection в 1987 г. провела исследование китайских культурных ценностей среди китайских респондентов. Анализ полученных данных выявил четыре фактора, три из них пересекаются с измерениями дистанции власти, индивидуализма/коллективизма и маскулинности/феминности. Это исследование показало, что избегание неопределенности и фактор, описанный как «конфуцианский динамизм труда», не являются общепринятыми ценностями. Хофстед признал, что добавление конфуцианских ценностей к его четырем факторам позволило бы повысить их культурную валидность [45].

Русские глазами иностранцев. Развитие российского предпринимательства потребовало от зарубежных партнеров понимания русской культуры и средств общения для освоения огромного российского рынка. «…Менеджеры должны осознавать и понимать те многочисленные культурные факторы, которые влияют на ожидания и отношение русских к работе» (Rudens, 1995) [45]. Исследования, посвященные особенностям русской деловой культуры, проведенные в 1990;е гг. Д. Р. Фернандесом, С. П. Дешпантом, С. М. Соммером, А. Н. Наумовым, Ш. М. Паффером и др. на основе теории Хофстеда, привели ученых к следующим выводам.

Избегание неопределенности. Русская культура обнаруживает сильную потребность в избегании неопределенности. Современная русская культура требует понимания ценности редукции неопределенности. Контакты должны создаваться с учетом изменений, которые могут происходить в политике, экономике, обществе. Принятие риска для русских респондентов крайне сложный процесс, что отражается в русской пословице: «Доверяй, но проверяй». Поэтому для русских партнеров важно, чтобы все факты были изложены письменно, снабжены печатью и прошли проверку. В деловых переговорах лучше избегать предложений, основанных на рисках. Лучше вести переговоры с позиции знания и понимания, чем с использованием теорий и концепций.

Особенностью русского бизнеса является бюрократизм. Изучая русскую этику, С. П. Дешпанд отмечал: «…русские знамениты тем, что придерживаются многочисленных правил и постановлений», — что является препятствием для развития бизнеса [45].

Русские бизнесмены любят письменную документацию. Используют систему протоколирования. Если на Западе протокол рассматривается как формальность, то русская культура видит в нем более важный элемент переговоров. Для русской культуры важно, чтобы каждая сторона заранее решила, что будет включено в договор каждым партнером, причем это обсуждается заранее, до начала формальных переговоров. Такая практика по сравнению с западной предполагает совсем иной стиль ведения переговоров — четко обозначенный курс, отклонение от которого нежелательно.

Индивидуализм/коллективизм. Концепция коллективизма занимает значительное место в сознании русских, особенно представителей старшего поколения. Понятие «индивидуализм» долгое время несло отрицательную нагрузку, но по мере вхождения России в мировой рынок, оно приобрело иной оттенок и важность. Учитывая принятые в российском обществе ценности, связанные с коллективизмом и индивидуализмом, предприниматель должен быть умелым «канатоходцем» [45]. Русские бизнесмены привлекают к принятию решения многих участников, чтобы выработать наилучший план. Глубоко укоренившаяся в культуре иерархичность делает дизайн русского бизнеса вертикальным. Индивидуалистические общества отличаются тенденцией к гораздо большей горизонтальности организационных структур и управления.

Маскулинность/феминность. Исследователи русской деловой культуры определили ее как маскулинную культуру, несмотря на то что женщины в России работают наравне с мужчинами, все ответственные посты занимают мужчины. «Маскулинные страны предпочитают, чтобы в организациях руководящие посты занимали мужчины, а в обществе мужчины и женщины играли не дуалистическую, а однозначно определенную роль» [45]. По данным Л. М. Милнера и Дж. М. Коллинса, доходы женщин в России составляют только 40% от доходов, которые получают мужчины. Женщины сталкиваются с большими трудностями в карьерном продвижении. Такой двойной стандарт в отношении продуктивности характерен для белых мужчин-американцев, но в России распространен еще больше. В некоторых сферах русские женщины занимают почетное место — это семья. В русской культуре дети ценятся очень высоко, и главная роль в их воспитании принадлежит женщинам.

«Удаленность от власти». По этому измерению русская деловая культура оценивается западными исследователями неоднозначно. Фердинандес с соавторами считают, что русские находятся на вершине расхождения людей, обладающих и не обладающих властью, и очень сильно ощущают это. «…Русские респонденты полагают, что между теми, кто не обладает властью, и теми, кто ей обладает, имеет место глубокий разрыв». Однако А. И. Наумов и Ш. М. Паффер находят, что русские по этому признаку примерно соответствуют американцам. Реформы 1990;х гг., направленные на экономическую и политическую децентрализацию, способствовали отделению экономической власти, которой обладал частный бизнес, от политической власти федеральных и местных властей [45].

В то же время в российской деловой культуре глубоко укоренилась приверженность к иерархичной организационной структуре. Херманн отмечал, что «российские деловые компании делят своих сотрудников на рабочих, специалистов, руководителей» [45].

Патернализм — еще одна отличительная особенность русской культуры и стиля общения. Это та степень, в которой руководители считают возможным проявлять личный интерес к частной жизни подчиненных. Такие отношения часто принимают формы, близкие семье. Патернализм более ярко выражен у старших членов общества, однако и молодые люди проявляют эту особенность в высокой степени.

Семейная ориентация является значимой характеристикой русской культуры. Исследования показывают, что россияне сильно полагаются на свою семью, что помогает понять истоки патернализма.

Межличностные отношения играют в русской культуре важную роль, что следует учитывать, занимаясь бизнесом в России. Это весьма отличается от того, что имеет место в Соединенных Штатах, так как слияния и поглощения компаний в США часто сопровождаются враждебностью. В России вероятность столкнуться с этим в деловой практике гораздо ниже. В русской деловой культуре существует традиция установления личных теплых отношений с партнерами. Русские ценят их настолько высоко, что ожидают от партнера готовности с удовольствием провести целый вечер у них дома [45].