Метафизическая интерпретация философии информации

Вузовские философы ставят задачей не содействие либеральнорыночным реформам, а «философское осмысление информатизации и информационной реальности». Правда, информатизация трактуется в позитивистском духе как «всеобщий и неизбежный период развития человеческой цивилизации, период освоения информационной картины мира, осознания единства законов функционирования информации в природе и обществе, практического их применения» (с. 3). Предложенное авторами понимание информационной реальности (мы уже рассмотрели его в параграфе 3.2) соответствует уровню информационных мегаконцепций, поскольку постулируется наличие информации в «основных сферах материального мира» (неживой природе — макромир и микромир, живой природе, социуме, включая технические системы). Здесь они опять-таки солидарны с философствующим кибернетиком Р. Ф. Авдеевым, разделяющим взгляды атрибутивистов. Но главное проявление их метафизических установок состоит в том, что они руководствуются содержательной структурой философии и выстраивают рассмотрение информационной реальности в соответствии с классическими разделами метафизики, а именно:

• 1) онтологический статус и атрибуты информационной реальности, включая виртуальную реальность, коэволюцию природы и общества, перспективы развития Интернет и других интеллектуальных технологий, которые зачастую выступают «мощнейшими факторами уровня культуры в обществе» (с. 187);
• 2) гносеологические (эпистемологические) проблемы информационной реальности, где ставятся вопросы об уровнях анализа информационной реальности (философском, общенаучном, междисциплинарном, частнонаучном) и необходимости разработки различных трактовок информации для каждого уровня; о субъект-объектных отношениях в процессе познания информационных процессов, об информационной картине мира; затрагиваются логико-семантические проблемы информационной реальности, взаимосвязи информации и языка и соотношение понятий «информация — знание». Естественно, центральное место отводится осмыслению многообразных подходов к определению информации, познанию ее природы и сущности, трактовке информации как динамического процесса. Привлекают внимание когнитивнопсихологические проблемы информационной реальности, связанные с построением искусственного интеллекта и определением взаимосвязи социокультурных и биопсихологических механизмов обработки информации в сознании человека. Ставится метафизическая проблема «углубления понимания взаимосвязей Человека и Вселенной, Разума и Духа, науки и других форм знания» (с. 223—227). Все эти проблемы позитивисту Р. Ф. Абдееву не интересны;
• 3) методология философского исследования информационной реальности. Здесь отмечается, что принципиальная особенность философской методологии — исследование явлений через призму основного вопроса философии, т. е. с точки зрения принципов первичности-вторичности материального и идеального, бытия и сознания, материи и духа, но главное внимание уделено информационному подходу, с формированием которого в современной науке «связано выявление и развитие представлений об информационной реальности, ее свойствах, структуре, основных процессах» (с. 239). Проблема корректного и некорректного режима использования информационного подхода трактуется как различие между субъективизмом, когда происходит «свободное творчество информации об объектах самим субъектом», и объективизмом, когда содержащаяся в объекте «связанная» информация, т. е. разнообразие объекта, переводится в форму сигналов, которыми можно оперировать (с. 244). Совершенно правильно утверждается, что «главная проблема в развитии методологии исследования информационной реальности состоит в решении вопроса о сущности информации. Это центральный вопрос информационного подхода, с которым связаны все другие вопросы, в том числе вопросы о содержании информационной реальности и общей теории информации» (с. 247). Беда в том, что умудренные исследователи информационной реальности, несмотря на гносеологические и методологические выводы о необходимости определения категории информации, ограничиваются ссылками на споры «атрибутивистов» и «функционалистов», продолжающиеся с 60-х годов XX века, а собственной дефиниции этой категории не дают;
• 4) аксиологические проблемы информационной реальности закономерно представлены в учебном пособии, хотя они скорее перечисляются, чем комментируются. Здесь информация выступает как социально-культурная, политическая, экономическая ценность, как товар и как средство управления обществом. Вместе с тем благоразумные философы озабоченно отмечают, что информатизация может превратиться в антиценность, ибо она «создает благоприятную почву для широкого распространения технократического мышления, роста поверхностного слоя бытия человека, возрастания эклектизма его социального бытия, фрагментации внутреннего мира человека» (с. 273). Особенно тревожно распространение компьютерной зависимости: «В результате развития информационных технологий выпадает один из важнейших компонентов ценностных ориентаций человека, компьютеры привязывают к себе с детства, заменяя книги, театр, друзей, снижают степень активности человеческого общения, они создают иную реальность, которая может восприниматься более серьезно, чем окружающий мир. Становятся призрачными или вовсе рвутся связи между поколениями… Массмедиа, массовая культура и Интернет как сетевое сообщество сегодня взяли на себя функции воспитания человека» (с. 277);
• 5) информационная мифология (заблуждения, псевдонаука, паранаука) не является лишней в философии информации, потому что она дает учащимся представление о накале научных споров, об уровне истинности и ложности наших знаний об информации. Абсурдные утверждения не менее полезны для развития профессионального мировоззрения, чем прописные истины. Поэтому глава, посвященная информационной мифологии, педагогически оправдана и даже необходима в учебном пособии, посвященном метафизике информационной реальности.

При параллельном чтении книги Р. Ф. Абдеева и учебного пособия кафедры философии невольно бросается в глаза различие стиля изложения. Абдеев высказывается решительно, безоговорочно, иллюстрируя свои утверждения рисунками (в книге 58 рисунков). Правда, иногда он забывает определить исходные понятия, и даже о его понимании смысла «информационной цивилизации» приходится догадываться. Зато философы-метафизики предпочитают ставить проблемы, давать методические рекомендации по их исследованию, но сами уклоняются от решительных ответов. Как ни странно, но в учебном пособии по информационной реальности нет определения информации, принятого всеми его авторами. Вместо этого предлагаются рассуждения типа: «Вся жизнедеятельность человека есть процесс получения, переработки, хранения и передачи информации. Информация, соединяясь с материей в процессе производства, может превращаться в предметы, необходимые для обеспечения жизнедеятельности, а может оставаться информацией — основой для принятия решений» (с. 12). Выходит, что как практичные позитивисты, так и глубокомысленные метафизики, некритически повторяя формулировки атрибутивистов и функционалистов, затрудняются с убедительным ответом на вопрос «что же такое информация?». Современное состояние философии информации можно охарактеризовать тремя тезисами:

• 1. Позитивизм, как известно, признает истинным, полезным и конструктивным знание о фактах, поддающееся опытной проверке. Информационная техника, оперирующая машинной информацией, генетическая и сигнальная коммуникация в биосфере, наконец, математическая теория информации удовлетворяют этому критерию. Содержание семантической информации непосредственно не наблюдаемо, можно воспринять только форму знаков. Поэтому позитивистские трактовки социальной информации не оперируют категорией «смысл» (идеальное), считая ее метафизической, неоперациональной и чуждой подлинное науке. Они довольствуются обыденным пониманием информации в качестве сведений, сообщений, данных и т. п., которое сбивчиво и поверхностно. Тем не менее, философия информации, построенная в соответствии с версией П (позитивистская версия), структурируется по типам информации и совпадает со структурой мегатеории, выступающей как научная, а не философская дисциплина. Как известно, программа развития информологии, заявленная 35 лет назад, остается невыполненной. Но она сохраняет научную актуальность, и не случайно философствующие кибернетики, синергетики, информатики вновь и вновь возвращаются к идее мегатеории информации. В этом я вижу гарантию жизнеспособности версии П.
• 2. Главная задача метафизической философии информации (версии М) видится в раскрытии умопостигаемых сущностей, прежде всего — семантической информации, путем осознания их бытия (онтология), природы (эпистемология), ценности (аксиология) в соответствии с мировоззренчески обоснованными методологическими принципами. Тематическую структуру философии информации версии М образуют следующие разделы:
  • • Эпистемология (гносеология) информации.
  • • Онтология информации.

• • Методология информационного подхода.
• • Аксиология информации.
• • Философская антропология (информация и человек).
• • Феноменология (сущность различных феноменов) информации.
• • Этика информации.

Метафизическая версия М легко вписывается в структуру философского знания в качестве партикуляционной философской дисциплины.

3. В исторической ретроспективе версия П является первоначальным этапом философствования в области инфосферы. В общей истории философии этому этапу соответствует натурфилософия (философия природы — philosophia naturalis), черпающая материал для обобщений из области естественных наук. Версия П также имеет в виду информационные процессы в неживой и живой природе, социосфере и техносфере, и можно было бы назвать ее «натурфилософией информации», если бы отсутствовал термин «информационная мегатеория». Потребность в метафизической рефлексии возникает, когда пробуждается самосознание, ставящее основной философский вопрос об отношении сознания к бытию, Микрокосма к Макрокосму. Главной задачей метафизики информации является выработка определения философской категории информации и типологической структуры философско-информационного знания, в которой центральное место отводится проблематике семантической информации. Для раскрытия содержания математической, машинной, биологической информации решающее значение имеют научные исследования позитивистской направленности. Таким образом, версия П и версия М дополняют друг друга и в равной мере нужны для развития философии информации.

Вместе с тем контексты их развития различны. Версия П возникла и развивается в научно-исследовательском контексте, который (напомню) состоит в бесконечном углублении «от явления к сущности, от сущности первого, так сказать, порядка, к сущности второго порядка и т. д. без конца»^[1]. Однако такой, логически выверенный вектор движения научной мысли не раскрывает природу и сущность информации, потому что она не является сущностью четвертого, пятого или какого-либо другого порядка. Здесь мало формальной или диалектической логики, нужна философская мудрость. Версия М, развивающаяся в философском контексте, обещает приобщиться к многовековой философской мудрости. Однако в настоящее время нельзя сказать, что она в этом уже преуспела.

Перед версией М стоит не только эпистемологическая задача — определить содержание категории информации в философском контексте и связать его с общенаучными трактовками обобщающих информационных теорий. Желательно проявить философскую мудрость при осмыслении возможных следствий глобальной техногенной информатизации для судеб человечества. Жак Эллюль

(1912—1994) в середине прошлого столетия проницательно заметил: Технический прогресс всегда создает больше проблем, нежели решает; все технологические нововведения имеют непредвиденные последствия, причем негативные последствия технических нововведений неотделимы от позитивных; наивно думать, что технология может применяться как во благо, так и во зло: добро и зло приходят одновременно и нераздельно друг от друга^[2]. Французский философ прав. Обратимся теперь к актуальным проблемам философии информации в начале XXI века.

• [1] Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 227.
• [2] Цит. по: Личность: внутренний мир и самореализация / сост. Ю. Н. Кулюткин.СПб., 1996. С. 138.