Оригинарные способы приобретения собственности

I. Occupatio rei nullius. Вещи, не имеющие в данный момент собственника, но способные быть предметом частного обладания (ср. Общ. ч., § 32, 33), по общему правилу делаются собственностью того, кто первый оккупирует их L. 3 pr. D. 41, 1, Gajus 3 cott. Quod enim nullius est, id ratione naturali occupanti conceditur. — Оккупацией называется захват во владение бесхозяйной вещи с намерением присвоить ее себе.

Для наличности захвата недостаточно нахождения вещи и попытки ею завладеть, но требуется доведенное до конца завладение¹.

Оккупации подлежат следующие вещи:

• 1. Вещи, не имевшие еще собственника. Сюда относятся, например, продукты моря^[1][2], образовавшиеся в море острова^[3], речной лед и т. п. Сюда же относятся дикие животные, птицы и рыбы^[4]. По римскому праву всякий, кто захватит или убьет дикое животное хотя бы на чужой земле, делается его собственником. Римляне не знали исключительного права охоты, принадлежащего государству, землевладельцам или иным лицам. У новых народов это исключительное право охоты составляет общее правило; тот, кто захватывает дикое животное, не имея на то права, не делается его собственником^[5]. По римскому праву собственник земли, конечно, мог воспретить доступ на нее для охоты^[6] и в случае нарушения запрета мог предъявить иск к виновному и требовать возмещения убытков (средством защиты служили, вероятно, а. injuriarum и владельческие вердикты)^[7]. Поэтому фактически и у римлян охота могла служить доходом землевладельца, вследствие чего она иногда причисляется юристами к fructus fundi (см. Общ. ч., § 31, V).
• 2. Вещи, от которых собственник отказался, т. е. бросил их с намерением устранить право собственности, res derelicte также подлежат оккупации^[8].

В силу специального постановления римских императоров христианской эпохи можно было также сделаться собственником подлежащего земельному налогу участка, о которого собственник не отказался, а который он только оставил без обработки; для этого нужно было приступить к его обработке. Покинувший участок собственник сохранял в течение двух лет право виндикации, но был обязан при этом возместить оккупанту издержки на обработку^[9].

Если вещь не брошена собственником окончательно, а только потеряна, то находчик ее (т. е. лицо, которое заметило и взяло ее) не делается ее собственником; присваивая ее или отчуждая, он совершает furtum^[10][11]. Если находчик намерен вернуть вещь ее собственнику, то он рассматривается как negotiorum gestor с правами и обязанностями такового¹¹;

поэтому он может вытребовать от хозяина вещи расходы, затраченные им на хранение и на разыскание хозяина. Особого вознаграждения за находку римское право не установляло¹.

• 3. Оккупации подлежат по римскому праву также вещи врагов; они считаются бесхозяйными^[12][13]. Земля, захваченная у врагов, делается ager publicus^[14].
• 4. Особые положения установлены относительно клада — thesaurus. Так называется сокрытое имущество, собственник коего за давностью времени разыскан быть не может. L. 31 § 1 D. 41, 1. Paulus 31 ed. Thesaurus est vetus quaedam depositio pecuniae, cujus non extat memoria, ut jam dominum non habeat. Многие ученые сопоставляют находку клада с occupatio rei nullius^[15]. Но это неправильно: находка клада — институт sui generis, во многом отличающийся от захвата бесхозяйных вещей^[16]. По древнеримскому воззрению клад, по-видимому, считался за accessio к земельному участку и принадлежал собственнику последнего^[17]. Лицо, нашедшее клад, ничего не получало. Эти нормы были изменены имп. Адрианом, который стремился согласить интересы находчика и землевладельца^[18]. Клад по его закону делится пополам между находчиком и землевладельцем. Если же находчик умышленно искал клад на чужой земле, то весь клад достается землевладельцу^[19].

Землевладелец становится собственником своей части, которая продолжает быть для него составною частью (accessio) земельного участка^[20]. Находчик же получает собственность на другую половину в награду за то, что вернул обществу утраченную ценность; поэтому половину клада получает тот, кто открыл клад, и не тот, кто после открытия первый оккупировал его^[21][22]. Аналогичные правила применяются в том случае, если клад найден в движимой вещи¹¹.

II. Specificatio. Этим именем называется такая переработка материала, вследствие которой возникает новая вещь. В каких случаях можно сказать, что переработка привела к созданию новой вещи, — этого заранее точно определить нельзя. Решают в каждом данном случае воззрения, существующие в обороте¹. Источники указывают, что спецификацией будет, например, сооружение корабля или мебели из досок, изготовление вазы из массы металла и т. п.^[23][24]; не будет спецификацией окрашивание вещи, обмолот зерен из колосьев^[25].

Какие последствия возникают, если спецификации подвергся чужой материал, т. е. кто будет собственником вещи, сделанной из чужого материала: хозяин материала или спецификатор? По поводу этого вопроса между классическими юристами существовал спор^[26]: сабинианцы главное значение придавали материи, а не форме, и собственность на новую вещь оставляли за собственником материала; прокулеянцы считали собственником новой вещи ее изготовителя. Разногласие между школами юристов объясняется тем, что прокулеянцы находились под влиянием натурфилософских учений Аристотеля и его последователей, а сабинианцы опирались на учения стоиков^[27].

В Юстиниановом праве санкционировано среднее решение^[28] — media sententia: новая вещь принадлежит хозяину материала, если она может быть превращена в прежний вид (таковы, например, все металлические изделия); она принадлежит спецификатору, если не может быть приведена в прежний вид. Наконец, если часть материала принадлежала спецификатору, то новая вещь во всяком случае делается его собственностью^[29].

Некоторые современные исследователи вносят еще одно ограничение: они полагают, что спецификатор мог сделаться собственником лишь при bona fides с его стороны, т. е. когда он не знал, что материал, из которого он готовит вещь, чужой. Главным основанием для этого мнения служит то обстоятельство, что в случае кражи материала источники дают его хозяину condictio furtiva (см. Общ. ч., § 15, IV), предметом которой является возмещение стоимости самой вновь сделанной вещи, а не одного только материала (L. 52 § 14 D. 47, 2); а так как condictio furtiva дается лишь собственнику (L. 1 D. 13, 1), то из этого заключают, что в случае кражи материалов потерпевший и после их спецификации вором остается собственником новой вещи^[30].

Некоторые думают, впрочем, что и добросовестный спецификатор должен был вознаградить хозяина материала в размерах своего обогащения (condictio sine causa)^[31].

• [1] См.: L. 5 § 1 D. 41, 1. Ниже § 22, IV. Bona fides не требуется arg. L. 9 § 4 D. 22, 6;Dernburg, § 18 I. 2,1. L. 1 § 1 D. 41, 2.
• [2] § 18 I. 2,1. L. 1 § 1 D. 41, 2.
• [3] § 22 I. 2, 1. L. 7 § 3 D. 41, 2.
• [4] § 12—16 I. 2, 1. L. 1 § 1—2. 5 L. 55 D. 41,1 cf. L. 44 eod.
• [5] Windscheid, § 184, np. 5; Dernburg, I, § 203, np. 14.
• [6] L. 3 § 1 D. 41, 1.
• [7] Cp.: L. 3 § 2 D. 43, 17; Dernburg, I, § 203, np. 11; Girard, стр. 314, np. 3.
• [8] § 47. 48 I. 2,1. L. 9 § 8 D. 41, 1. D. 41, 7; Girard, стр. 314, np. 8; Dernburg, I, § 223, np. 2.
• [9] L. 8 C. 11, 59 (58); Windscheid, § 174, np. 5; Vangerow, 1, § 313; Хвостов, Ист. рим.np., § 101, np. 10.
• [10] L. 67 D. 6,1. L. 43 § 7 D. 47, 2 Cf. L. 9 § 8 D. 41, 1.
• [11] Dernburg, 1, § 206. 5; Windscheid, § 184, np. 7.
• [12] L. 43 § 9 D. 47, 2. Что делать с находкой, если хозяин ее не может быть отыскан? Windscheid, § 184, пр. 7.
• [13] § 17 I. 2, 1. L. 5 § 7 L. 5 § 1 D. 41, 1.
• [14] L. 20 § 1 D. 49, 15. Подробности обо всем этом у Girard, стр. 314; Ferrini, § 278.
• [15] См., напр.: Windscheid, § 184.
• [16] Это воззрение Дернбурга (Pand., I, § 206). См. также: Girard, стр. 314 сл.; Ferrini, стр. 359, пр. I, стр. 362, пр. 1. Ср.: Costa, Corso di storia, И, стр. 50 сл.
• [17] L. 3 § 3 D. 41, 2. Plautus, Thinummus, I, 2, 104 sqq.
• [18] § 39 I. 2, 1.
• [19] L. 1 § 1 C. 10, 15. — О кладе, найденном в locus sacer или religiosus, § 39 I. 2, 1 cp.:L. 3 § 10 D. 49, 14. Cm.: Girard, стр. 315, пр. 5; Dernburg, I, § 206, np. 11.
• [20] Arg. § 391, cit. L. 63 D. 41, 1. L. 3 § 10 D. 49, 14; Dernburg, I, § 206, np. 5.
• [21] Arg. § 39 I cit. L. 31 § 1 D. 41, 1. L. 63 § 1 D. eod.; Dernburg, I, § 206, np. 7.
• [22] L. 67 D. 6,1; Dernburg, I, § 206, np. 10; Windscheid, § 184, np. 11. Об обычае зарыватьклады в древности см.: Seeck, Gesch. d. Unterg. d. aut. Welt, т. И, стр. 201.
• [23] Windscheid, § 184, пр. 4a.
• [24] § 25 I. 2, 1.
• [25] L. 26 § 2 D. 41, 1 L. 9 § 1 eod. — L. 7 § 7 in. f. D. 41, 1. Cp. § 25 I. 2, 1; Dernburg1 § 204, np. 6.
• [26] Gai 2, 79.
• [27] Cm.: Sokolowski, Die Philosophic im Privatrecht, I, § 4.
• [28] § 25 I. 2,1. L. 12 § 1 L. 24 D. 41, 1. L. 5 § 1 D. 6, 1.
• [29] § 25 I. 2, 1; Windscheid, § 187, np. 4. Об основании всех этих норм см.: Ferrini, § 283;Windscheid, § 187, пр. 2; Costa, II, стр. 52 сл.
• [30] См. также: L. 12 § 3 D. 10, 4. L. 4 § 20 D. 41, 3; Dernburg, I, § 204, пр. 10; Windscheid,§ 187, пр. 3; Girard, стр. 316, пр. 5; Ferrini, стр. 368, пр. 2.
• [31] Dernburg, I, § 204, пр. 11; Windscheid, § 187, пр.; Girard, стр. 317.