Борьба лиги с Надиром и коронование Теймураза

Но главные осложнения с грузинами были еще впереди. Несколько позже, во время дагестанского похода Надира, когда требования и поборы персиян превзошли крайнюю — даже по тамошним условиям — меру, брожение в Грузии сильно увеличилось¹. Тогда-то образовалась лига князей Верхней Карталинии, под главным руководством могущественного феодала Гиви Амилахвари; поборник православия, одновременно авантюрист, ловкий политик, упрямый и властолюбивый — это интересный образчик старогрузинского магната.

Все недовольные персидским гнетом переходили на его сторону; вся Верхняя Карталиния, долины Ксанская и Арагвы повиновались ему. Он привел в состояние обороны многочисленные укрепления этих местностей, в том числе Сурамский замок; посылая своих агентов в Дагестан, он вербовал на свою службу многие тысячи лезгин, целые партии которых являлись к нему предводительствуемые своими беладами т. е. вожатыми. Политическое значение лиги заключалось, помимо противодействия Надиру и смут, вызываемых в стране, в том особенно, что лиге явно покровительствовала Турция — помогала ей людьми и особенно деньгами. Все это имело более чем серьезный характер, особенно когда явились самозванцы, выдававшие себя за детей Шах-Гуссейна, т. е. за законных наследников иранского пре-^[1]

стола (в противоположность узурпатору Надиру). Этих самозванцев поддерживали именно турки и лига.

Последнюю надо было уничтожить, и вот Надир посылает одного за другим ханов с войском — но все неудачно. Ярости его не было пределов. Этот повелитель стран от Каспийского моря до Инда принужден был вести долгие переговоры с человеком, который, сидя в своем замке, требовал от «шахиншаха» письменного обещания не причинять ему зла. Наконец, дошло до того, что, когда Амилахвари согласился дать заложников, Надир велел отослать их обратно, требуя полной сдачи¹.

Но персияне не умели этого добиться, и только с вмешательством Теймураза в дела лига постепенно распадается. Кахетинский владетель отлично понял, что, уладив эту неурядицу, он неминуемо выиграет в свою пользу немало, и он не ошибся. Строго говоря, Гиви Амилахвари уступил лишь увещаниям Тамары, супруги Теймураза. Затем он отправился в почетную ссылку в Хорасан^[2][3].

А Теймураз и сын его Ираклий своими победами над лезгинами, действиями против самозванцев и утверждением спокойствия в Карталинии оказали Надиру большую услугу, и он их неоднократно и щедро вознаграждал. Наконец, в 1744 г. окончательно отдана Карталиния — Теймуразу, Кахетия — Ираклию. С тех пор начинается совместная деятельность отца и сына на пользу родины — что прекратилось, со смертью Теймураза в 1761 году, когда Карталиния и Кахетия объединились под скипетром Ираклия.

Всматриваясь в отношения Надира к Грузии, мы видим на протяжении всего лишь двенадцати лет все приемы, к каким персидская политика принуждена была прибегать в течение веков, в разное время и при разных условиях. Казалось, будто история дает грузинам последний повторительный урок — напоминает им еще раз, в кратких выразительных чертах то, что они издавна знали. Овладение силой оружия, насильственные выселения, управление через ханов-персиян, хановгрузин, признание законных владетелей, неумолимые поборы денежные, натурой, вербовка, отбирание заложников, жен и детей — все это пускалось в ход, когда того требовали обстоятельства и оказывались недостаточными более мягкие способы воздействия.

До самой смерти Надира (в 1747 г.) приходилось считаться с его капризами.

Тем не менее, 1744 год — светлый год в грузинской истории. Возобновлен обряд коронования царей в Мцхете — чего не было, начиная с 1632 г., когда вступил на карталинский престол мусульманин Ростом^{[4][5][6][7][8]}.

Как будто новое веяние пронеслось по стране; старая Грузия еще хочет жить: через 60 лет ее уж не будет, но пока она дает знать о себе — да еще как! Много еще впереди битв, много крови, много побед и поражений — но скоро конец этому безмерно тернистому пути.

• [1] Дело в том, что Надиру пришлось долго возиться с Дагестаном, по соседству с Грузией.
• [2] «На всем пространстве моих владений, сказал Надир, взял ли я у кого-нибудьзаложников, в обеспечение службы? Если он (т. е. Амилахвари) покорился, пусть придети исполняет мои приказания; если же нет, пусть его уничтожат немедленно». Chroniquede Papouna Orbelian, p. 72.
• [3] lb. p. 97. Перед самой смертью Надир-шах, в гневе на Теймураза, вызвал Амилахвари из «ссылки» и думал было отправить его в Грузию, в качестве правителя;но по смерти Надира он остался в Персии, именовался там Шах-кули-хан и, в званиикулар-агаса, играл видную роль в персидских смутах, а затем вернулся на родину и умерв 1754 г.
• [4] Каждая строка хроники П. Орбелиани, посвященная описанию коронации Тейму
• [5] раза, отражает подъем национального и религиозного чувства, характерный для Грузии XVIII века. При этом ярко сказался консерватизм грузин того времени; стремились
• [6] восстановить старые обрядности и обычаи, выходившие из употребления за времяцарей-мусульман, например, вновь розданы, как знак военоначальства, хоругви первейшим князьям, по старому обычаю (в Грузии, как и в феодальной Европе, каждыйсражался под хоругвью своего патрона).
• [7] Ираклий, на пути к Тифлису, куда он спешил присутствовать на коронации своегоотца, подвергся нападению лезгин. Описывая триумфальную встречу кахетинского царя, историк восклицает: «Нет, клянусь вам, никогда не видали подобного зрелища. Он сиделна темно-гнедом жеребце, опоясанный саблей в золотых ножнах — нельзя было смотреть на него и не неметь от изумления. Гиацинты распускались, почки раскрывалисьна ветвях, издавая аромат мускуса; розы тянулись к нему — всякий спешил увидеть благородного героя, подобного кипарису, поздравить его, сказать приветственное слово.
• [8] дворца он сошел с коня; царь и царица вышли навстречу ему и нежно обняли этогосына, единственное их чадо» и т. д. Когда окончился обряд помазания и принесеныбыли поздравления, началось традиционное пиршество, на котором «все совершалосьсогласно обычаям Карталинии; и каждый, как добрый грузин, старался превзойти других в радости и веселии — ведь сколько времени не было царя-христианина, как давномы не видели царя помазанного и коронованного! Теперь, напротив, «благость Божияпослала нам царя ученика Христова, непоколебимого в вере — все, и великие, и малыевозносили Богу благодарность». Хроника Папуна Орбелиани. Hist. Mod. II, livr 2, р. 101—105. Эти люди в XVIII столетии были сверстниками Владимира Монохама. При таком запоздании конец Грузиибыл лишь вопросом времени.