Понятие и основные принципы семейного права россии

Понятие, предмет и метод семейного права

О самостоятельности отрасли семейного права

Одной из исходных проблем семейно-правовой доктрины является вопрос о самостоятельности отрасли семейного права. В отечественной литературе сложились два диаметрально противоположных подхода к разрешению данного вопроса. Так, первая группа авторов, включающая выдающихся дореволюционных ученых (Ю. С. Гамбаров,.

A. И. Загоровский, Д. И. Мейер, И. А. Покровский, Г. Ф. Шершеневич), крупнейших советских цивилистов (С. И. Вильнянский, Ф. И. Вольфсон, О. С. Иоффе) и некоторых современных исследователей (М. В. Антокольская), исходит из того, что семейное право представляет собой часть общего гражданского (частного) права, его подотрасль. В качестве основных аргументов называются совпадение предмета и метода «материнского» гражданского и «дочернего» семейного права, опыт развитых правопорядков, предусматривающих единую кодификацию гражданского и частного права, а также историческая «случайность» автономизации семейного права в российской правовой системе. Вторая, и в последние десятилетия более многочисленная, группа авторов (А. М. Белякова, Г. К. Матвеев, А. М. Нечаева, А. И. Пергамент,.

B. А. Рясенцев, Г. М. Свердлов и другие) настаивает на самостоятельности семейного права, приводя собственные контраргументы.

В наиболее завершенном виде отличия гражданского и семейного права были проанализированы и систематизированы выдающимся советским цивилистом и теоретиком семейного права Е. М. Ворожейкиным в его докторском исследовании «Семейные правоотношения в СССР» (1972). Концепция Е. М. Ворожейкина о дуализме гражданского и семейного права основана на следующей аргументации.

В первую очередь не кажется бесспорным то, что предмет и метод гражданского и семейного права совпадают. Конечно, некоторая общность прослеживается (особенно в современных условиях, когда обе отрасли права составляют основу единого частного права). Однако несмотря на то, что и гражданское, и семейное право регулируют имущественные и некоторые личные неимущественные отношения, тем не менее характер этих отношений существенно отличается. Предмет гражданского права составляют стоимостные отношения, построенные на эквивалентно-возмездной основе. Поэтому гражданское право призвано регулировать главным образом отношения экономического обмена, тогда как неимущественные отношения являются «придаточными», факультативными в предмете данной отрасли.

Сказанное не применимо к предмету семейного права, значительная часть норм которого посвящена регулированию неимущественных отношений: законодатель регламентирует имущественные отношения в семье лишь постольку, поскольку это необходимо для нормального осуществления членами семьи принадлежащих им личных прав. Иными словами, семейные отношения предполагают в известной степени «производность» имущественных прав от личных прав и приоритет неимущественных отношений в предмете семейного права, что само по себе не характерно для гражданского права.

Кроме того, субъектный состав семейных отношений существенно отличается от аналогичного состава общих гражданско-правовых отношений. Так, субъектами семейного права являются исключительно физические лица, причем законом установлен закрытый перечень оснований возникновения семейных отношений между гражданами (брак, кровное родство или социальное родительство, т. е. принятие детей в семью на воспитание), что отличает семейное право от гражданского права, где субъектами права признаются помимо граждан также юридические лица и публично-правовые образования.

Не может свидетельствовать о «придаточности» семейного права и норма ст. 4 СК РФ, согласно которой к отношениям, возникающим между членами семьи, не урегулированным семейным законодательством, применяется гражданское законодательство постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений (в том или ином виде такая норма существовала и в законодательстве предшествующего периода). В действительности данная норма представляет собой лишь прием законодательной техники, позволяющий избежать дублирования норм права. При этом важно отметить, что в приведенном законоположении четко указано, что нормы гражданского законодательства могут быть применены лишь при одновременном выполнении двух условий: (1) отсутствие специальной нормы в семейном законодательстве и (2) непротиворечивость норм гражданского права существу семейных отношений. Второе условие имеет огромное значение: законодатель признал «особенность» предмета семейного права, специфику отношений, возникающих между членами семьи, а стало быть, и невозможность автоматического применения норм гражданского права к семейным отношениям.

Зарубежный опыт

Также нужно пояснить, что апелляция к зарубежному опыту в вопросе о самостоятельности семейного права оказывается не вполне убедительным аргументом. Действительно, в германской и французской кодификациях гражданского права содержатся нормы семейно-правового характера. Однако их появление было обосновано собственными историческими предпосылками (например, во Франции в начале XIX в., после буржуазных преобразований стояла задача по «отторжению» семьи из рук церкви и провозглашению семейных отношений светскими, гражданскими). Как известно, советский законодатель достиг аналогичной цели несколько иными способами, поэтому в России отсутствовали и отсутствуют основания повторять французский опыт в этом вопросе^[1].

Конечно, можно возразить, что некоторые постсоветские страны (Грузия, Латвия и Литва) пошли по пути включения норм о семейном праве в гражданские кодексы, что косвенно может свидетельствовать о «провале» советского эксперимента по обособлению семейного права. Однако представляется, что такое решение в названных странах носило по большей мере политическое значение, связанное с желанием порвать с «советским прошлым». Для сравнения в Эстонии было принято компромиссное решение не инкорпорировать прежний Семейный кодекс в новый Гражданский кодекс — вместо этого был принят самостоятельный Закон о семейном праве 2009 г. (хотя данный документ во избежание «нежелательных» в современной Эстонии ассоциаций с советским периодом истории и называется нейтрально «законом», а не «кодексом», тем не менее по существу он представляет собой именно кодификацию семейного права)^[2].

Очевидно, что включение норм семейного права в Гражданский кодекс формально ведет к «растворению» семейного законодательства как самостоятельного свода правовых норм, но при этом не может повлиять на объективный факт существования семейного права как самостоятельной отрасли права и (или) подотрасли единого частного права, как самостоятельной системы правового регулирования. Более того, как показывает опыт наиболее прогрессивных юрисдикций, автономизация семейного права носит объективный характер и способствует повышению качества законодательства (неслучайно поэтому самостоятельный Семейный кодекс существует и в американском штате Калифорния, традиционно считающемся пионером брачно-семейного регулирования в США).

• [1] Аналогичным образом во Франции и Германии существуют торговые кодексы, что, впрочем, не дает оснований полагать, что и в России может когда-либо возникнуть"на пустом месте" торговое право.
• [2] См. также: Хазова О. А. Семейное право на постсоветском европейском пространстве: основные новеллы законодательства о браке и разводе // Государство и право.2011. № 4.