Лингвистические основы исследования дискурса

Общее понимание термина «дискурс»

Дискурс (фр. discours, англ. discourse, от лат. discursus 'бегание взад-вперед; движение, круговорот; беседа, разговор') — речь, процесс языковой деятельности; способ говорения. Дискурс понимается как:

• 1) связный текст в совокупности с экстралингвистическими, прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами;
• 2) текст взятый в событийном аспекте;
• 3) речь, рассматриваемая как целенаправленное, социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах)[1, с.12].

Слово «дискурс» является многозначным термином ряда гуманитарных наук, предмет которых прямо или опосредованно предполагает изучение функционирования языка, — лингвистики, литературоведения, семиотики, социологии, философии, этнологии и антропологии.

Четкого и общепризнанного определения «дискурса», охватывающего все случаи его употребления, не существует. Не исключено, что именно это способствовало широкой популярности, приобретенной этим термином за последние десятилетия. Связанные нетривиальными отношениями различные понимания удачно удовлетворяют тем или иным понятийным потребностям, модифицируя более традиционные представления о речи, тексте, диалоге, стиле и даже языке.

Во вступительной статье к вышедшему на русском языке в 1999 сборнику работ, посвященных французской школе анализа дискурса, П. Серио приводит заведомо не исчерпывающий список из восьми различных пониманий, и это только в рамках французской традиции. Своеобразной параллелью многозначности этого термина является и поныне не устоявшееся ударение в нем: чаще встречается ударение на втором слоге, но и ударение на первом слоге также не является редкостью.

Наиболее отчетливо выделяются три основных класса употребления термина «дискурс», соотносящихся с различными национальными традициями и вкладами конкретных авторов.

К первому классу относятся собственно лингвистические употребления этого термина, исторически первым из которых было его использование в названии статьи «Дискурс-анализ» американского лингвиста З. Харриса, опубликованной в 1952. В полной мере этот термин был востребован в лингвистике примерно через два десятилетия. Собственно лингвистические употребления термина «дискурс» сами по себе весьма разнообразны, но в целом за ними просматриваются попытки уточнения и развития традиционных понятий речи, текста и диалога. Переход от понятия речи к понятию дискурса связан со стремлением ввести в классическое противопоставление языка и речи, принадлежащее Ф. де Соссюру, некоторый третий член — нечто парадоксальным образом и «более речевое», нежели сама речь, и одновременно — в большей степени поддающееся изучению с помощью традиционных лингвистических методов, более формальное и тем самым «более языковое»).

С одной стороны, дискурс мыслится как речь, вписанная в коммуникативную ситуацию и в силу этого как категория с более отчетливо выраженным социальным содержанием по сравнению с речевой деятельностью индивида; по афористичному выражению Н. Д. Арутюновой, «дискурс — это речь, погруженная в жизнь». С другой стороны, реальная практика современного дискурсивного анализа сопряжена с исследованием закономерностей движения информации в рамках коммуникативной ситуации, осуществляемого прежде всего через обмен репликами[2, c.25]. Тем самым реально описывается некоторая структура диалогового взаимодействия, что продолжает вполне структуралистскую (хотя обычно и не называемую таковой) линию, начало которой как раз и было положено Харрисом. При этом, однако, подчеркивается динамический характер дискурса, что делается для различения понятия дискурса и традиционного представления о тексте как статической структуре.

Первый класс пониманий термина «дискурс» представлен главным образом в англоязычной научной традиции, к которой принадлежит и ряд ученых из стран континентальной Европы. Однако за рамками этой традиции о дискурсе как «третьем члене» соссюровской оппозиции давно уже говорил бельгийский ученый Э. Бюиссанс, а французский лингвист Э. Бенвенист последовательно использовал термин «дискурс» (discours) вместо термина «речь» (parole).

Второй класс употреблений термина «дискурс» вышел за рамки науки и стал популярным в публицистике. Такое понимание восходит к французским структуралистам и постструктуралистам, и прежде всего к М. Фуко, использовавшему термин «дискурсивные практики». В обосновании этих употреблений важную роль сыграли также А. Греймас, Ж. Деррида, Ю. Кристева. Позднее данное понимание было отчасти модифицировано М. Пешё и др. За этими употреблениями просматривается стремление к уточнению традиционных понятий стиля и индивидуального языка. В самом максимально широком значении, говоря «стиль», имеют в виду конкретного человека. Ср. традиционные выражения «стиль Достоевского', 'язык Пушкина» с такими более современно звучащими выражениями, как «современный русский политический дискурс» или 'дискурс Рональда Рейгана'[1, с.345].

Понимаемый таким образом термин «дискурс» описывает способ говорения и обязательно имеет определение — КАКОЙ или ЧЕЙ дискурс. Исследователей интересует не дискурс вообще, а его конкретные разновидности, задаваемые широким набором параметров. В качестве параметров выступают: чисто языковые отличительные черты (в той мере, в.

какой они могут быть отчетливо идентифицированы), стилистическая специфика (во многом определяемая количественными тенденциями в использовании языковых средств), а также специфика тематики, систем убеждений, способов рассуждения и т. д. Можно было бы сказать, что дискурс в данном понимании — это стилистическая специфика плюс стоящая за ней идеология. Более того, предполагается, что способ говорения во многом предопределяет и создает саму предметную сферу дискурса, а также соответствующие ей социальные институты. Подобного рода понимание, безусловно, также является в сильнейшей степени социологическим. По сути дела, определение КАКОЙ или ЧЕЙ дискурс может рассматриваться как указание на коммуникативное своеобразие субъекта социального действия, причем этот субъект может быть конкретным, групповым или даже абстрактным. Используя, например, выражение «дискурс насилия', имеют в виду не столько то, как говорят о насилии, столько то, как абстрактный социальный агент 'насилие» проявляет себя в коммуникативных формах — что вполне соответствует традиционным выражениям типа 'язык насилия'.

Существует, наконец, третье употребление термина «дискурс», связанное прежде всего с именем немецкого философа и социолога Ю. Хабермаса. Оно может считаться видовым по отношению к предыдущему пониманию, но имеет значительную специфику. В этом третьем понимании «дискурсом» называется особый идеальный вид коммуникации, осуществляемый в максимально возможном отстранении от социальной реальности, традиций, авторитета, коммуникативной рутины и т. п. и имеющий целью критическое обсуждение и обоснование взглядов и действий участников коммуникации[3, с.36]. С точки зрения второго понимания, это можно назвать «дискурсом рациональности», само же слово «дискурс» здесь явно отсылает к основополагающему тексту научного рационализма — «Рассуждению о методе» Р. Декарта (в оригинале — «Discours de la methode», что при желании можно перевести и как 'дискурс метода').

Все три перечисленных макропонимания (а также их разновидности) взаимодействовали и взаимодействуют друг с другом. В частности, на формирование французской школы анализа дискурса 1970;х годов существенно повлияла публикация в 1969 г. французского перевода работы З. Харриса «Дискурс-анализ» (1952). Это обстоятельство дополнительно усложняет общую картину употребления термина «дискурс» в гуманитарных науках. Кроме того, следует иметь в виду, что этот термин может употребляться не только как родовой, но и применительно к конкретным образцам языкового взаимодействия, например: Длительность данного дискурса — 2 минуты.