Кооперация в концепции либерально-демократической модернизации общества

1. Кооперативная составляющая общественного прогресса: опыт и задачи развития

2. К научному обеспечению кооперативной идеологии: история и современность ВЫВОДЫ ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ

Тема курсовой работы «Кооперация в концепции либерально-демократической модернизации общества» по дисциплине «История экономики».

Цель работы — рассмотреть кооперацию, как неотъемлемую составляющую модернизацию общества в результате либеризации экономики в ведущих капиталистических странах и внедрения этого процесса в других странах; предложить исторически-экономический экскурс эволюции научного обеспечения кооперативной идеологии в контексте современных проблем теории и практики кооперации; рассмотреть перспективность, предложенную академиком В. Гейцем, либерально-демократической концепции дальнейшего реформирования экономики Украины.

1. Кооперативная составляющая общественного прогресса: опыт и задачи развития

«Источником вековечного движения вперед человечества является творческая человеческая личность. Принцип свободной человеческой личности есть верховная ценность, это наш последний критерий, в нем святой талисман европейской цивилизации». Б. Бруцкус.

На современном этапе рыночного реформирования национальной экономики перед украинским обществом как объективная необходимость встала задача осуществления целого комплекса реформ качественно нового уровня. Согласно научной концепции такого реформирования, предложенной академиком В. Гейцем, курс на модернизацию Украины должен определяться основами либерализма и демократии. Попытаемся рассмотреть одну из наименее задействованных в процессе научного обоснования современных реформ проблему — становления и развития в Украине кооперативного сектора экономики.

В основу концепции модернизации, предложенной В. Гейцем, положена современная социально уравновешенная либеральная модель общественного развития с соответствующими демократическими и правовыми началами. Как показывает мировой (и в первую очередь, европейский) опыт, органичной составляющей этой модели является широко разветвленная кооперативная система. Продуктивность существования кооперативного сектора в экономиках как развитых, так и развивающихся стран сомнения не вызывает. Эту продуктивность кооперация убедительно демонстрирует с момента своего возникновения в 1844 г. в виде потребительской кооперации Рочдельских пионеров идо настоящего времени, когда в мире сформирована хорошо разветвленная система разных видов и форм кооперации, которая объединена под эгидой Международного Кооперативного Альянса (МКА) и составляющими которой выступают системы национальных коопераций.

Возможности и перспективы кооперативного движения росли и раскрывались вместе с развитием капиталистического (то есть рыночного) хозяйства, которое превратилось в феномен европейской цивилизации, непрестанно завоевывая мир. Исторический процесс формирования и роста кооперативного сектора экономик развитых европейских стран стал характерным признаком их модернизации, начало которой было положено идеологией и политикой либерализма. Парадокс кооперации заключается в том, что она из противника модернизации превратилась в ее важнейший фактор. Причина этого парадокса — в сложности самого процесса модернизации. Если, по JI. фон Мизесу, либерализация экономических отношений действительно повлекла за собой процветание ведущих стран Европы и США и в то же время радикальные изменения в самой социальной пирамиде их обществ, то произошло это далеко не сразу.

В конце XVIII — начале XIX вв., когда капитализм начал свое победоносное шествие, «свободная конкуренция, или, вернее, свобода производства и предпринимательства, — как писал А. Маршалл, — получила возможность ринуться вперед, подобно исполинскому дикому чудовищу, не разбирая дороги», что «во многих местах… даже приводило к деградации населения». Эти страшные социальные последствия времен «дикого капитализма» породили целый ряд хорошо известных коммунистических и социалистических утопий, на почве которых формировалась и кооперативная идеология. Однако — в отличие от утопий, которые в видоизмененных формах продержались до наших дней, — кооперация в собственном смысле этого понятия, то есть как хозяйственная организация низших и средних слоев населения, возникнув как альтернатива капитализму, довольно быстро превратилась в неотъемлемую составляющую его дальнейшего развития в направлении все большей социализации капиталистических экономик.

Недостаточное осознание экономистами корней и исторической логики этого процесса как в период формирования теории кооперации в начале XX в., так и в наше время приводит к поверхностному пониманию не только природы, но и самой сущности кооперации. И сегодня целый ряд отечественных экономистов ставят утопистов-социалистов Р. Оуэна и Ш. Фурье, а также их последователей Ф. Бюше и Л. Блана, которые связывали свои кооперативные идеи с обобществлением средств производства, коллективным производством и уравнительным распределением, тем самым противопоставляя их модернизации экономики на началах либерализации, в один ряд с основателями кооперации как социально-хозяйственной организации. Как известно, ими стали пионеры потребительской кооперации — рочдельские рабочие, а также теоретик кредитной кооперации Ф. Шульце-Делич и основатель кредитной сельскохозяйственной кооперации Ф. Райффайзен. Именно рочдельцы, оттолкнувшись от кооперативной идеи Р. Оуэна, первыми разрушили ее слабые и не пригодные для хозяйственной деятельности в условиях рынка начала, выработав общепризнанные принципы коммерческой деятельности и демократического управления потребительской кооперацией. Их главным достоянием стал способ распределения прибыли (после отчислений в резервные и другие фонды) в зависимости от объема закупок каждого члена кооператива. Именно введение этого «дивиденда покупателя» стимулировало рост численности членов потребительских кооперативов, их капитализации, прибылей, торгового оборота и собственного кооперативного производства. Впечатляющие хозяйственные успехи потребительской кооперации в Великобритании способствовали ее распространению по всему европейскому континенту уже в XIX в.

В свою очередь, либеральные основы реализации рочдельских принципов, предложенные Ф. Шульце-Деличем, их адаптация к крестьянской кредитной кооперации Ф. Райффайзеном дали жизнь современным европейским системам кредитной, а также сельскохозяйственной кооперации. По существу, именно эти выдающиеся деятели обеспечили развитие в Западной Европе малого и среднего бизнеса и решили судьбу западноевропейского крестьянства. Всемирно известный украинский историк кооперации С. Бородаевский привлекал внимание к тому факту, что уже первые идеологи кооперации, ее теоретики и практики подчеркивали роль кооперации в сохранении и распространении свободного творческого труда наряду с наемным, в котором человеку, как правило, отводится место пассивного исполнителя. Так, Ф. Шульце-Делич сформулировал положение о том, что именно кооперация является способом защитить индивидуальность от господства индустрии, наиболее реальной возможностью предотвратить устранение очень важного для нормального существования государства среднего класса населения, находящегося между капиталом и пролетариатом, как между молотом и наковальней. Действительно, это был именно тот случай, когда создавалась институциональная среда, которая позволяла таким факторам, как собственность на средства производства, труд и капитал, органично взаимодействовать, обеспечивая эффективность массового мелкого предпринимательства.

С тех пор кооперативные идеи, теория и практика кооперативного движения уже более полутора веков служат делу демократии и гуманизма, объединения человечества в его нелегком продвижении ко все более совершенному обустройству общественной жизни. Феномен кооперации заключается в том, что она является самоорганизованной и саморегулируемой системой, которая обеспечивает равноправное сотрудничество ее участников, органичное соединение их индивидуальных интересов с общими, а также предоставляет возможность их реализации в жестких условиях рыночной экономики.

Мировой опыт убеждает, что кооперативные системы наиболее эффективно функционируют, достигая своих социально-экономических целей, в развитых странах с полноценным рыночным механизмом. Общепризнано, что без такого механизма не возможны эффективное распределение ограниченных ресурсов в соответствии с условиями, изменяющимися во времени и пространстве; их оптимальное использование; внедрение результатов НТП; обеспечение свободы выбора для предпринимателей и потребителей в принятии решений; способность к повышению качества товаров и услуг; удовлетворение многообразных потребностей и т. п. Используя преимущества развитых рыночных экономик, кооперация одновременно способствует преодолению негативных проявлений рынка, который, отдавая предпочтение выгодным товарам и услугам, довольно часто игнорирует негативные последствия от тех или иных бизнесовых решений — не обеспечивает защиту окружающей природной среды, сохранение невозобновляемых ресурсов, развитие услуг коллективного использования, ориентацию на производство социально необходимых товаров, а также предотвращение регрессионных и инфляционных процессов, обусловливающих нестабильность рынка.

Вырастая из рыночных отношений, кооперация всячески способствует их полноценному развитию и совершенствованию и в развивающихся странах, и в постсоциалистических (прежде всего, Восточной и Центральной Европы — Румынии, Латвии, Словении, Словакии, Чехии и др.). Следует принять во внимание, что общими для этих постсоциалистических стран стали соединение государственного регулирования системных преобразований в экономике с поэтапным повышением роли саморазвития рыночных элементов и ограничением доли государственной собственности потребностями обслуживания общенациональных экономических интересов; предоставление возможностей для роста удельного веса иностранной собственности; формирование крупномасштабной прослойки мелкого и среднего бизнеса на базе разгосударствления собственности путем ваучеризации и реституции. Конечно, эти процессы сопровождались и рядом негативных явлений (в частности, таких, как замедление темпов экономического развития, хронически отрицательные торговый и платежный балансы, нелегитимное перераспределение собственности), содержание и масштабы которых, однако, не идут в сравнение с большинством постсоветских государств. Значительно более последовательное проведение либерально-прагматических рыночных реформ в странах Центральной и Восточной Европы позитивно сказывается на развитии в них кооперативного движения, содействует повышению конкурентоспособности их кооперативов на отечественном и мировом рынках, развитию и интеграции национальных экономик в мировое хозяйство, а также приспособлению каждой из них к реалиям его глобализации.

Что касается Украины, то здесь либеральные реформы не обеспечили выполнения своей главной социальной задачи — создания условий для эффективного использования основной массой населения своих индивидуальных способностей на базе возрождения института частной собственности. Как следствие, использование мощного потенциала кооперации, к сожалению, все еще остается задачей неопределенного будущего. Следует признать практическое отсутствие какого бы то ни было ощутимого влияния кооперации на формирование конкурентной среды в Украине, на рост занятости и доходов населения, на усиление его деловой активности, развитие сферы доступных социальных услуг, улучшение качества и обновление продукции. Неразвитость кооперативного сектора не позволяет кооперации противостоять экспансии иностранных товаров (прежде всего, продовольствия) и способствовать выходу отечественной продукции на международные рынки. Как массовая самодеятельная хозяйственная организация кооперация должна стать одним из важнейших средств преодоления в ходе либерализации постсоветской экономики Украины тех консервативных элементов, постоянный рост которых, в конечном счете, привел, по определению В. Гейца, к псевдолиберальному характеру этого процесса.

Особый вес проблема возрождения кооперации приобретает в аграрном секторе экономики Украины, в котором, как свидетельствует практика двух последних десятилетий, непрестанно нарастают кризисные явления, вызывающие деградацию украинского села и угрожающие самому его существованию. Не секрет, что в современных подходах к аграрной проблеме в определенной мере возродились мотивы недооценки роли крестьянского хозяйства в обеспечении устойчивого экономического и социокультурного развития общества, характерные как для дореволюционной эпохи, таки, особенно, для всего последующего исторического периода. Между тем уже на протяжении первых десятилетий XX в. непреходящее значение крестьянского хозяйства, подтвержденное всей последующей мировой практикой, было всесторонне обосновано украинскими и российскими экономистами — прежде всего, В. Косинским, А. Чаяновым, А. Челинцевым, С. Прокоповичем, М. Туганом-Барановским, К. Мациевичем — именно в связи с теми возможностями его укрепления и развития, которые в новых рыночных условиях открывала для него кооперация.

В современных условиях развитию кооперации в сельском хозяйстве Украины мешают, прежде всего, отсутствие четкой стратегии реформирования отношений собственности на селе, организационной и социальной поддержки этого процесса; недоведение до логического завершения реформирования земельных отношений и становления рынка земли как непременного условия развития социально ориентированной рыночной экономики. Наши ведущие экономисты-аграрники (П. Гайдуцкий, В. Юрчишин и др.) еще в начале 90-х годов XX в. привлекали внимание к опыту рыночных преобразований в сельском хозяйстве Восточной Германии, в реализации которых основной вехой стало принятие государственного Закона об адаптации, которым были ликвидированы сельскохозяйственные кооперативы и государственные хозяйства того времени, а крестьянам отводилось полгода для решения ими вопроса об организационной форме своего дальнейшего хозяйствования, что и было достаточно быстро и успешно осуществлено.

Между тем в Украине этот опыт задействован не был. Что касается частной собственности на землю, то она так и остается официально признанной, но нереализованной. Государство фактически устранилось от разработки механизма паевания имущества колхозов и от непосредственного участия в нем своими денежными средствами. Дела не решили перевод кооперативных земель в статус коллективной собственности, а также определение среднего земельного пая на каждого работника с правом его изъятия (передачи в наследство, сдачи в аренду, купли-продажи) исключительно в случае перехода этого работника к фермерской деятельности и сохранения за всеми другими членами кооператива только формального права собственника, которое практически не может быть реализовано.

Нерешенность земельного вопроса для крестьянства остается (как и 100 лет назад, до реформ С. Витте и П. Столыпина) одной из главных причин низкой эффективности сельскохозяйственного производства. Земля фактически изъята из народнохозяйственного оборота, правда, по принципу «что дозволено Юпитеру, не дозволено быку». Вследствие так называемой «земельной реформы» от земли остался отлученным ее главный продуцент — крестьянство, основной массе которого предложен, по существу, урезанный вариант «социализации земли». Как предупреждал еще в 1917 г. В. Косинский (один из первых академиков УАН), такой опыт над крестьянством «ослабит интенсивность труда в деревне, отобьет у крестьян желание трудиться, сыграет роль стимула, который снизит личный интерес крестьян к земле, к ничьей земле, в которую нужно вколачивать свой капитал, а вместе с тем и снизит производительность труда». Справедливость этого вывода подтверждает и современное состояние земельного фонда Украины, который истощается нерадивым отношением к земле (прежде всего, краткосрочными арендами и т. п.).

Препятствиями для реализации «принудительного» пути реформирования сельского хозяйства в Украине подобно Восточной Германии стали также более чем полувековая практика колхозно-совхозного хозяйствования и, главное, сформированный в селе несколькими поколениями «общинный» менталитет «колхозного крестьянства», который только усугублялся неопределенностью позиции правительства, затягиванием реформы, отсутствием ее реальных результатов и, как следствие, ухудшением положения крестьян. Доведение земельной реформы до завершения, логичного для условий развития рыночной экономики, откроет возможности для максимального содействия укреплению фермерских хозяйств, для предметной разработки методики определения путей их оптимального развития, форм и условий предоставления фермерам льготных кредитов, и наконец — для всестороннего обоснования преимуществ создания мелкими товаропроизводителями в сфере агробизнеса кооперативов разных видов.

Особенно важное значение приобретает разработка научных основ политики финансового обеспечения аграрного сектора национальной экономики в целом и мелкотоварного производства в нем в частности, прежде всего — в направлении создания полноценной системы кооперативного кредита. Чрезвычайный интерес в этом отношении представляет опыт КНР, где одним из важнейших результатов последовательного проведения экономической реформы (1979 г.) стало развитие кредитной кооперации: превращение ее в истинно кооперативную финансовую организацию, с характерными для нее долевым участием крестьян, демократическим управлением и, главное, целью деятельности — обслуживанием членов кредитной кооперации. Это способствовало улучшению финансового обслуживания села, развитию сельского хозяйства, повышению доходности крестьянских хозяйств и стабилизации сел.

Между тем в Украине вопрос создания развитой системы кооперативного кредита до сих пор остается открытым, хотя крестьянские и фермерские хозяйства — так же, как малые и средние предприятия потребительской кооперации, находящиеся преимущественно в сельской местности, — не имеют доступа к финансовым ресурсам именно из-за практической невозможности получить кредиты. Причина сложившейся ситуации заключается в рисках обслуживания банками этих мелких клиентов в связи с их финансовой нестабильностью, меньшей доходностью такого обслуживания и т. п. Проблема создания системы кооперативного кредита требует безотлагательного решения при организационно-финансовой поддержке государства. При этом следует обязательно учитывать организационно-хозяйственные особенности кооперации (прежде всего, способность к самоорганизации и самопомощи, проверенные мировой и отечественной практикой принципы деятельности, высокая степень автономности и т. п.) — с тем, чтобы ни в коем случае не нарушать и не подменять кооперативные начала теми или иными формами прямого государственного вмешательства.

В конечном счете, необходимо признать, что наиболее деструктивными последствиями проводимых в Украине рыночных реформ являются нерешенность проблемы собственности как системообразующего фактора институциональной структуры современной рыночной экономики, более того — создание антисоциальной по своей сущности системы собственности, в которой абсолютно преобладают те ее виды, которые фактически противостоят интересам общества в целом. Имеется в виду, прежде всего, засилье разных форм монопольной собственности на разных ее уровнях, псевдоакционерной собственности и персонифицированной чиновничеством муниципальной собственности, которые сложились на базе так называемой «ваучеризации», а также псевдокооперативной собственности, возникшей вследствие «расколхознивания», наряду с той мизерной долей собственности, которая приходится на малый и средний бизнес (в том числе на фермерские хозяйства). Естественно, что при такой структуре собственность, как и прежде, остается не персонифицированной для основной массы населения, то есть находится вне сферы его непосредственных интересов, а это, конечно, не способствует активизации участия людей в развитии экономики страны. В абсолютном большинстве они не могут ни ощутить, ни оценить значение частной собственности, ее стимулирующую роль в повышении их деловой активности, те возможности, которые эта собственность открывает для разных видов и форм ее группового использования на добровольных демократических началах.

Между тем, как свидетельствует предложенный В. Гейцем конструктивный анализ признаков консерватизма в правовой и экономической сферах, нарастающий консерватизм либеральных реформ (которые в начале 90-х годов XX в. действительно обусловили формирование рыночной экономики) привел к целому ряду негативных для общества явлений, угрожающих перечеркнуть позитивный эффект от этих реформ. Прежде всего, к углублению экономически неоправданных дифференциации и поляризации доходов в пользу небольшой олигархической группы, которая не только не выполняет своего общественного предназначения, но и противостоит интересам абсолютного большинства украинцев, которые страдают от бедности и безработицы, а также утраты веры в собственные возможности влиять на свое будущее. Эти процессы усиливает прессинг коррупции, которая охватила практически всю общественно-экономическую жизнь Украины, негативно влияя на ее качество, в частности, через искусственно спровоцированное повышение цен на товары и услуги (в том числе те, которые не отвечают реальным запросам и нуждам широкого потребителя). В то же время несовершенство правовой базы формирования социально ориентированной рыночной экономики, те деструктивные изменения, которые происходят в ней, обостряют атмосферу недоверия в обществе, тем самым разбалансируя индивидуальные и общественные интересы, взаимосогласованность которых является непременным условием самого существования каких бы то ни было общественных систем.

Кооперацию можно с полным правом считать важным фактором преодоления этих негативных тенденций в экономике и оздоровления всего общественного климата. Она является одной из тех социально-экономических форм сотрудничества населения в условиях рынка, которая в значительной степени способствует осознанию возможностей соединения индивидуализации деятельности лиц с их интеграцией в сообщество в первую очередь за счет доверия как непременной составляющей объединения усилий на психосоциальном уровне. Вне сомнения, развертывание кооперативного движения в Украине облегчит процессы адаптации ее граждан к новым рыночным условиям и повышения их деловой активности в целом, будет способствовать уменьшению очень значительной на сегодня прослойки людей экстернальной ориентации. Тем самым развитие кооперации будет способствовать реализации в нашем государстве признанной в конце XX в. в глобальном масштабе концепции развития человеческого потенциала, базирующейся на определении основным принципом современного экономического развития его социогуманистической направленности, признании человека не только средством создания общественного богатства, но и одновременно его конечной целью, отражением эффективности социальной организации общества.

Согласно этой концепции, в документах ООН человеческое развитие трактуется как, прежде всего, процесс расширения возможностей, который, в свою очередь, обеспечивается материальным благосостоянием, политической и экономической свободой, правами человека, общественным уважением кличности. Убедительным свидетельством признания мировой научной общественностью исключительного значения этого фактора для общественного прогресса, закономерной тенденцией которого является переход от стандартизированных решений к индивидуальным, эксклюзивным, стало, в частности, присуждение в 2006 г. Нобелевской премии Мира М. Юнусу.

Этот известный сегодня ученый и банкир из Бангладеш предложил и сумел реализовать нестандартный подход к решению проблемы борьбы с бедностью, за чертой которой находились более половины населения этой страны. В основу своего проекта микрокредитования (то есть налаживания системы мелкого кредита) он положил идею развития кооперативного сотрудничества людей как средства пробуждения у них инициативности, духа предпринимательства, бережливости, навыков к накоплению денежных средств, ответственности и т. п. и, как результат, перехода от начал благотворительности к началам самодеятельности и самопомощи. За 30 лет деятельности «Сельского банка» («Grameen Bank»), учрежденного М. Юнусом в 1976 г. при участии национального правительства, международных организаций и отдельных спонсоров, численность его заемщиков выросла до 7 млн. чел. Услуги банка стали доступными в 73 тыс. поселков страны, общий объем предоставленных им кредитов достиг 6 млрд. дол., а их возврат — 99%. С 1995 г. банк отказался от донорской помощи. И хотя на микрокредиты приходится только 5% общей суммы частного кредитования, охватывают они 37% домохозяйств. Как результат, 90% 150-миллионного населения Бангладеш оказалось в сфере банковских услуг. При этом за 1985;2006 гг. доля ВВП на душу населения выросла с 280 дол. до 440 дол., а доля населения, находящегося за чертой бедности, сократилась с 55% в 2000 г. до менее чем 40% в 2006 г. Опыт микрокредитования используется более чем в 100 странах.

В силу социально-экономических возможностей кооперации и ее состояния в украинском обществе становится очевидным, что на сегодня важнейшими проблемами остаются распространение кооперативной идеологии и создание самого кооперативного климата, необходимого для развития кооперативного движения. Такая работа будет способствовать осознанию населением преимуществ совместной групповой деятельности для достижения общей цели — подъема уровня жизни и культуры каждого члена того или иного кооперативного объединения; необходимости повышения компетентности субъектов кооперации для реализации демократических начал в организации и управлении кооперативами; возможностей влияния на эффективность управленческих решений и контроля за их выполнением.

Наибольшая ответственность в обеспечении необходимого уровня как теоретических исследований по проблемам кооперации, так и информированности населения Украины о кооперативных формах хозяйствования, их экономических возможностях и социальных преимуществах ложится в первую очередь на ученых. Именно они призваны сформировать четкую и «прозрачную» концепцию кооперации, необходимую для действенного развертывания кооперативного движения и оказания ему всесторонней общественной поддержки. Оценивая состояние современных исследований по теории кооперации, попытаемся сконцентрироваться на нескольких их направлениях.

Сегодня наибольшее внимание уделяется изучению отечественного опыта кооперативной работы за годы рыночного реформирования экономики Украины, выявлению целого ряда недостатков в кооперативном строительстве, причин и факторов, мешающих этому процессу. Осуществлены первые попытки их конструктивного комплексного анализа и выработки конкретных предложений относительно возможностей и средств слома негативных тенденций в современном кооперативном движении. Прежде всего, это касается комплекса научно-практических проблем потребительской кооперации, которая еще в начале 90-х годов XX в. в лице Правления Укоопсоюза выступила инициатором принятия Закона Украины «О потребительской кооперации» (1992 г.) и взяла на себя чрезвычайно важную и благородную миссию организационной консолидации кооперативного движения в Украине, создания его национального центра с целью представительства и защиты интересов отечественных кооператоров на государственном уровне. Наиболее весомым результатом принятия этого закона стало, прежде всего, законодательное признание одной из форм кооперативного движения, кооперативных принципов и организационно-экономических начал его развития, взаимоотношений с государством и международным кооперативным движением.

Между тем уже накопился целый ряд вопросов, без адекватного ответа на которые реализация концепции развития национального кооперативного движения, предложенной ведущими деятелями Укоопсоюза в 2001 г., будет пробуксовывать и в дальнейшем. Острые споры ведутся вокруг вопроса о «прибыльности» или «неприбыльности» кооперативных предприятий. Весь опыт кооперативной деятельности говорит: нужно, наконец, согласиться с тем теоретически доказанным и исторически подтвержденным фактом, что кооперация — это сугубо рыночная организация, достигающая своей социальной цели рыночными методами. И именно это обеспечивает ей конкурентоспособность и тем самым возможность реализации ее демократических начал — кооперативных принципов и ценностей в достижении ею этой цели. Достаточно последовательно такая позиция была отражена еще в середине 90-х годов XX в. в первом в Украине учебнике по истории кооперативного движения.

Однако и до настоящего времени типичными чертами исследований по теоретическим проблемам кооперации остаются неуверенность и двойственность в определении ее рыночной сущности. Более того, — в отличие от положений, утвержденных МКА в 1995 г., где кооперативные организации определяются как получающие прибыль, которая должна распределяться по определенным правилам (на развитие кооператива, между его членами пропорционально вкладу каждого в хозяйственную деятельность кооператива и на поддержку других видов его деятельности, одобренных его членами), — в Законе Украины «О сельскохозяйственной кооперации» (1997 г.) и ряде других нормативных документов кооперативные организации отнесены к неприбыльным. И в предложенном правительством Проекте Налогового кодекса Украины (2010 г.) был избран путь наименьшего сопротивления, подсказанный учеными: кооперация вновь признана неприбыльной организацией. Тем самым ради «налогового эффекта» кооперация, по существу, признана нерыночной организацией: ей отказано в статусе предпринимательской организации, то есть такой, которая способна к эффективному управлению, внедрению инноваций в производственно-торговую деятельность и выполнению других функций, делегированных ей членами кооперативов. Представляется по меньшей мере некорректным «подправлять» устоявшийся категориальный аппарат современной экономической теории в угоду текущим задачам в части обоснования тех или иных мер экономической политики. Тем более, что из мировой экономической практики хорошо известны разные виды налоговых льгот, которые могут быть успешно приспособлены к потребностям содействия кооперативному строительству на разных его этапах.

Заметим, что, тогда как наше законодательство определило кооперацию как неприбыльную организацию, кооператоры и экономисты, абсолютное большинство которых разделяют это положение, ведут напряженный поиск путей и средств повышения эффективности деятельности кооперативных предприятий, и прежде всего — увеличения их прибыльности. Кстати, в «Положении о кооперативных выплатах членам потребительских обществ за приобретение товаров в объектах розничной торговли и питания потребительской кооперации Украины» (2006 г.) эти выплаты определяются как часть чистой прибыли от торговой деятельности. Это свидетельствует о непригодности положения о неприбыльности кооперации даже для ее наиболее «прозрачной» формы — потребительской кооперации — в силу потребностей развития ее собственного производства с целью удешевления продукции, накопления капитала для оптовых закупок, создания соответствующей товаропроводящей сети, конкурентоспособной по отношению к торговым возможностям крупного капитала, и т. д.

Нуждается в углубленной, более современной разработке и проблема кооперативной собственности. В первую очередь возникает вопрос о том, насколько категория «совместно-распределенной» собственности, которая широко используется в кооперативной литературе, раскрывает сущность и особенности совместной кооперативной собственности как групповой. При этом следует заметить, что в зависимости от потребностей того или иного объяснения процессов, происходящих в достаточно противоречивой кооперативной практике в условиях транзитивной экономики Украины, теоретики потребительской кооперации используют эту категорию в двух ипостасях — или как «совместно-распределенную», или как «распределенно-совместную» собственность, что только запутывает вопрос. Тем более, что по сути практические последствия реализации такого принципа кооперативной собственности (которым предусмотрено объединение индивидуальной собственности в коллективную с выделением в ней совместной и делимой частей и определением для каждого члена потребительского общества своей доли в совместном имуществе) мало чем отличались от последствий «распаевания» колхозной собственности, прежде всего, для конечных субъектов этих видов кооперации. Более адекватным представляется признать основным признаком кооперативной собственности по сравнению, например, с коллективной собственностью ее формирование из делегированных в нее долей частной собственности членов кооператива. При этом сохраняются их частная собственность на средства производства и право исключительного пользования ею, а отсюда — и тот «элемент счастья» (по выражению известного теоретика кооперации Ш. Жида) от сохранения свободы личной инициативы, хозяйственного самоопределения и пр., который полностью соответствует человеческой природе.

Еще один чрезвычайно важный аспект проблемы заключается в выяснении степени соответствия разных видов современной кооперации (в том числе и потребительской) ее рыночной сущности, социальным задачам и демократическим принципам функционирования. Складывается парадоксальная ситуация: несмотря на утверждение о «неприбыльности» кооперации, характер ее деятельности в современных условиях определяется преимущественно ее рыночной природой при значительно меньшем внимании к кооперативным ценностям — цели и принципам кооперации. Имеются в виду, прежде всего, аграрные кооперативы, определенные и подробно проанализированные В. Зиновчуком как «псевдокооперативы», кооперация в сфере мелкого кредита — кредитные союзы, из которых только незначительная часть более или менее соответствует кооперативным началам, и наконец — сама потребительская кооперация, предприятия которой, подобно аграрным «псевдокооперативам», проявляют устойчивую тенденцию к перерождению в сугубо бизнесовые структуры. Это свидетельствует, в первую очередь, о сужении социальной базы потребительской кооперации: сокращении за 1991;2008 гг. численности ее членов (пайщиков) в 17 раз и, соответственно, численности ее работников — в 9,5 раза, а также устойчивой тенденции к увеличению в численности членов потребительской кооперации доли работников, из которых практически все являются ее членами-пайщиками.

Достаточно основательно исследуя эти процессы, специалисты по проблемам кооперации в то же время предлагают ряд моделей, базирующихся на реалиях переходной экономики и тем самым консервирующих негативные проявления современной практики кооперативного строительства. Таковым является, например, моделирование интеграции потребительских кооперативов с производственными на том основании, что «производственно-потребительские кооперативы как интегрированные образования являются наиболее распространенными в развивающихся странах». Мы уже имели возможность высказать свое мнение относительно производственных кооперативов в сельском хозяйстве в их современном виде как временных, переходных к бизнесовым формам хозяйствования. Можно полностью согласиться также с тем, что, с одной стороны, они остаются далекими от кооперативных начал, сохраняя ряд автаркических принципов управления из колхозного прошлого, а с другой — обнаруживают устойчивую тенденцию к превращению в бизнесовые структуры. К слову, западные ученые (в частности, X. Мюнкнер) справедливо считают нормальными сценариями развития успешных производственных кооперативов прекращение деятельности или же превращение в коммерческие фирмы по требованию их членов. Подобную тенденцию этот исследователь расценивает как опасную для сферы деятельности потребительской кооперации, способствующую ее трансформации в торговые предприятия коммерческой фирмы, образованной на базе производственного кооператива.

Другим примером модели, наглядно подтверждающим попытку легализовать процессы превращения предприятий потребительской кооперации в структуры собственно бизнесового типа, о которых уже шла речь, является «модель кооперации работников в сфере торговли». По сути, она предлагается как равноценная наряду с моделью собственно потребительской кооперации. Большое сомнение вызывают также как выведение самой «модели кооперации работников в сфере торговли», так и обоснование факта ее сосуществования с собственно потребительской кооперацией из практики времен командно-административной системы. Последнее наглядно подтверждает необходимость более взвешенного и критического отношения к собственному кооперативному опыту. Иногда из поля зрения теоретиков потребительской кооперации «выпадают» особенности ее модификации и характера деятельности в течение почти семидесятилетий советской эпохи, когда ее сохранение и функционирование носили преимущественно формальный характер, поскольку распределение осуществляло государство и удешевление посреднических затрат стало невозможным. Уничтожение частного хозяйства и огосударствление обмена сделали ненужными не только кредитную, сбытовую, закупочную и производственную, но и потребительскую кооперацию в собственном смысле этого понятия. Уже со второй половины 20-х годов потребительская кооперация начинает превращаться в товаропроводящую сеть государственной торговли. В этой роли она просуществовала до 90-х годов XX в. и приобрела принципиально отличающиеся от кооперативных навыки деятельности и особый государственно-кооперативный менталитет.

Прежде чем предлагать подобные приведенным модели развития кооперативного движения (прежде всего, в его интеграционном аспекте) на базе сегодняшней практики, целесообразно, по нашему мнению, проанализировать и «просчитать» ее результативность в разных аспектах. В первую очередь, необходимо выяснить, насколько эффективна для крестьянских хозяйств существующая инфраструктура потребительской кооперации по закупкам, переработке и сбыту сельскохозяйственной продукции. Главное — понять, насколько такая инфраструктура снимает с этих хозяйств давление частных перекупщиков, а также проявления администрирования сбыта сельскохозяйственных продуктов со стороны государства; в состоянии ли она обеспечить мелким сельскохозяйственным производителям выгодные поставки товаров производственного назначения — удобрений, семян, кормов, техники, горюче-смазочных материалов и т. п.; в конечном счете, может ли действующая система потребительской кооперации способствовать уменьшению традиционных «ножниц цен» на сельскохозяйственную и промышленную продукцию, а тем самым и избежанию «донорской» роли сельского хозяйства в экономическом развитии страны.

При непредвзятом ответе на эти вопросы становится очевидным: какие бы сценарии возрождения кооперативной идентичности и интеграционных возможностей потребительской кооперации не предлагались, этот вид кооперации (даже при условии его кооперативной идентичности) из-за своей специфики не может выполнить задачу интеграции всех ее ветвей. Это подтверждает, в частности, и та острая потребность, которую предприятия потребительской кооперации испытывают в практически отсутствующем на сегодня кооперативном кредите. Следует также принимать во внимание современные тенденции международного кооперативного движения, в котором приоритет принадлежит кредитным (33%), многопрофильным (27%) и сельскохозяйственным (21%) кооперативам.

Иначе говоря, основными составляющими разработки научно обоснованной концепции становления и развития кооперативного сектора экономики Украины должны стать возрождение кооперативных принципов и ценностей в системе потребительской кооперации; создание разветвленной системы кооперативного кредита; формирование на этой основе наиболее сложной формы кооперативной организации — сельскохозяйственной кооперации.

Конечно, обозначенные проблемы являются только верхушкой айсберга тех научно-практических задач, которые встали перед экономической наукой в сфере кооперативной теории и практики. Нужно признать: в этом направлении сделаны только первые шаги, которые свидетельствуют о растущем научно-практическом потенциале специалистов, работающих над совершенствованием концепции кооперативного строительства. В условиях, когда государство готово занять более активную позицию в решении этой проблемы, значительно возрастает ответственность экономической науки за обоснование путей и средств ее решения, за определение комплекса стратегических и тактических задач, приоритетных направлений работы и т. п. Одним из важнейших условий успешного движения отечественной экономической науки в этом направлении является учет приобретенного исторического опыта как в его позитивных аспектах, так и с точки зрения соответствующих исторических предостережений. Этому посвящена вторая часть.

2. К научному обеспечению кооперативной идеологии: история и современность

кооперативный идеология прогресс бизнес

" Раскрывая законы в жизни современной, наука должна указать на пройденный путь, она должна бросить свет на будущее, определив условия возможного, разумного, а иногда и необходимого успеха". Н. Бунге (1852).

Еще в 1937 г. известный российский экономист Б. Бруцкус, который некоторое время работал в Украине и чье научное наследие все полнее вводится в контекст современных теоретических исследований в России, находясь в эмиграции, высказал мысль, которая не утратила актуальности и до настоящего времени. Характеризуя состояние кооперативной теории в мире за почти столетний период ее развития, ученый констатировал: «Кооперации решительно не повезло в науке. Если сова Минервы вообще поздно вечером начинает свой полет, то в данном случае она особенно опоздала». Несмотря на то большое значение, которое кооперация приобрела в хозяйственной жизни многих (особенно аграрных) государств, «все же экономическая наука не уделяет ей достаточно внимания, и в связи с этим теория кооперации остается очень мало разработанной. Экономисты всецело поглощены анализом проблем капиталистического хозяйства, лежащего в основе современной хозяйственной жизни, а исследованием кооперации заняты почти исключительно практики, которые не всегда готовы к решению теоретических проблем» .

Не намного лучше ситуация складывается и сегодня, в том числе в развитых странах мира, не говоря уже о постсоциалистических государствах. Конечно, в первом случае речь идет о дальнейшем совершенствовании кооперативной теории, опирающемся на выдающиеся достижения мирового кооперативного движения, с целью выведения этой теории на качественно новый уровень современной экономической науки. Можно согласиться с мнением М. Чижевской о том, что в результате эволюции общей экономической системы человечества особенно актуальный на сегодня вопрос социально-экономической роли кооперации приобрел определенные перспективы решения, прежде всего, через развитие новых взаимосвязанных институциональных форм — корпоративной социальной ответственности и социального аудита.

Этот аспект проблемы четко отражен в ряде документов МКА, например — в его послании к Международному дню кооперативов в 2007 г. В этом документе, в частности, внимание акцентируется на недостаточной оценке кооперативным движением собственного отличия от других организаций, а также на необходимости развить последовательную и строгую схему для оценки кооперативной работы, которая позволит продемонстрировать соединение экономических и социальных преимуществ кооперации и ее отличие. «Нам необходимо измерить и продемонстрировать социальную и экономическую пользу, измерить, если хотите, кооперативное отличие. Такую задачу и ставит перед собой МКА, решить которую он стремится через предоставление более понятных свидетельств для общества. Это будет обеспечивать пропаганду, коммуникацию и работу по развитию, реально повысит ее ценность для наших членов» .

К сожалению, научно-практического опыта кооперативной работы, накопленного в мире в XX в., от которой, в силу определенных обстоятельств, постсоветские государства были отлучены более чем на полвека, Украина не имеет. Ощущается нехватка не только теоретиков кооперации, но и ее практических деятелей, что стало естественным следствием предшествующей эпохи. Конечно, наша экономическая литература последнего времени, посвященная проблемам кооперации, содержит много идей, постановочных подходов, выводов и обобщений, которые, вне сомнения, продвигают кооперативную теорию по пути современной экономической науки, но все же не позволяют выработать достаточно четкую концепцию создания кооперативного сектора экономики Украины и определить его основные параметры.

Современные экономисты справедливо подчеркивают, что для организации кооперативных форм деятельности населения и создания соответствующей институциональной среды (прежде всего, на конституционном, государственном и законодательном уровнях) необходимо четко уяснить природу и сущность кооперативной организации, ее фундаментальные основы и принципы. Однако и до настоящего времени эту проблему, находившуюся в центре внимания украинских и российских экономистов и кооперативных деятелей с начала XX в., нельзя считать решенной. Даже беглое ознакомление с научной кооперативной литературой позволяет сделать вывод о том, что главная причина разных, нередко противоположных, подходов к проблемам кооперации заключается, прежде всего, в довольно трудном и противоречивом усвоении наработок мировой и отечественной экономической теории и практики, в попытках адаптировать их (иногда довольно бессистемно) к условиям транзитивной экономики Украины, а также в рецидивах влияния отживших постулатов экономической теории как дореволюционной эпохи, так и советской.

Поскольку при разработке концептуальных проблем кооперации современные исследователи во все большей степени опираются на опыт их решения в работах украинских и российских ученых первой трети XX в., нередко воспринимая сквозь призму их представлений также более поздние достижения мировой теорий и практики кооперативного движения, на этом историко-экономическом аспекте целесообразно остановиться отдельно.

Как свидетельствует анализ первоисточников, в начале XX в. абсолютное большинство экономистов (в том числе теоретиков кооперации) в Украине и России все еще опирались на устаревшие уже на то время догмы трудовой теории ценности Д. Рикардо (превращенной марксизмом в теорию эксплуатации), которая в Западной Европе отошла в прошлое уже в середине XIX в., войдя позднее в модернизированном виде в состав принципиально новой — неоклассической — парадигмы. Эту парадигму, в силу исторических обстоятельств, обусловивших хроническое отставание экономической науки в Российской империи от западноевропейской, большинство экономистов, по выражению Н. Кондратьева, «обошли», отдав предпочтение неомарксизму — своеобразному конгломерату из теории эксплуатации, отдельных положений психологической школы и идей государственного социализма Немецкой социально-политической школы. Следующий, советский, период полностью исключил саму возможность распространения неоклассической парадигмы, к которой многие наши ученые и до настоящего времени относятся с большим недоверием. Между тем наследие (в том числе и кооперативное) экономистов дореволюционной школы, о которых уже шла речь, воспринимается достаточно некритично.

Именно с этим, на мой взгляд, связаны нескончаемые споры современных исследователей вокруг одной из центральных в концепции кооперации проблем — прибыльности или неприбыльности кооперации, в которых «побеждает» вторая точка зрения. Аргументация ее защитников свидетельствует, что такая «антикоммерческая» трактовка кооперации заимствована ими у ведущих специалистов по истории и теории кооперации начала XX в., в числе которых — М. Туган-Барановский, С. Прокопович, С. Бородаевский, К. Пажитнов, В. Тотомианц, А. Чаянов, И. Емельянов и многие другие ученые, чьи работы широко используются современными исследователями кооперации. Эти работы действительно составляют чрезвычайно богатое интеллектуальное наследие по обоснованию идеи кооперации как одного из важных средств демократизации общества в неразрывном единстве с подъемом производительных сил страны и освобождением личности от разрушительного влияния на нее отживших общественно-хозяйственных форм принудительного характера. Как уже отмечалось, научное достояние этих экономистов приобретает особое значение при разработке современной программы реформирования аграрного сектора национальной экономики.

Но в то же время нужно принимать во внимание и тот факт, что, рассматривая различные виды крестьянской кооперации, которая позволяет в системе рыночной экономики органично соединять индивидуальную собственность мелкого производителя с техническими и экономическими преимуществами крупных капиталистических предприятий, эти ученые проявили недостаточную рыночную ориентацию в отношении перспектив такого соединения. Именно недооценка предпринимательских начал, заложенных в природе крестьянского хозяйства и в его кооперации, возможностей преобразования потребительских семейно-трудовых хозяйств в хозяйства фермерского типа и т. п., в конечном счете, обусловила фактический отказ как М. Тугана-Барановского, так и А. Чаянова от собственных концепций кооперации, целого ряда гениальных на то время кооперативных идей, впоследствии модернизированных и использованных в мировой кооперативной практике.

Главная причина недооценки рыночной сущности и социально-экономических возможностей кооперации заключалась в том, что, исходя из основ трудовой теории ценности, эти экономисты присваивали прибыли антисоциальный, «эксплуататорский» статус, по сути, объявляя ее категорией «поп grata» для будущего социалистического общества. В соответствии с этой догмой, большинство теоретиков кооперации, рассматривая ее, вслед за М. Туганом-Барановским, как капиталистическую по форме, но социалистическую по содержанию, стремились отмежевать кооперацию от капитализма, а тем самым от основных начал и принципов рыночной экономики — конкуренции, предпринимательства, прибыльности и др.

Сегодня реалистичная, научно взвешенная оценка наследия экономистов начала XX в., в том числе выявление как перспективных, так и ошибочных кооперативных идей, не подтвержденных мировой практикой, приобретает принципиальное значение. Такая оценка будет способствовать преодолению в сфере современных теоретических исследований своеобразного «эффекта замораживания» в отношении накопленных в предшествующий период экономических постулатов старой классической школы и ортодоксального марксизма, которые долго обеспечивали высокий научный и социальный рейтинг их носителей. В то же время использование отжившего теоретического арсенала при конструировании некоторыми отечественными экономистами собственных концепций кооперации, по сути, не только отрицает азы современной экономической науки, но и негативно сказывается на формировании современной кооперативной идеологии.