Синтаксис. 
Мертвые древнегерманские языки

Виды простых предложений могут быть: 1) односоставные предложения: а) звательные, б) междометные, в) именные, г) бесподлежащные; 2) двусоставные: а) именные, б) глагольные.

Синтаксические глаголы делятся:

• 1. На глаголы, не управляющие именем в винительном падеже
• 2. Глаголы, управляющие одним именем в винительном падеже
• 3. Глаголы, управляющие двумя именами в винительном падеже.
• 3. Наше время

Египетский Исследуя замечательные литературные произведения Египта, а также тексты иного содержания, мы то и дело встречаемся с очень серьезными трудностями в понимании отдельных мест, трудностями, свидетельствующими о несовершенстве наших познаний в египетском языке. Несмотря на это, научный уровень египетской филологии достаточно высок, чтобы дать возможность не только разобраться во многих сложных проблемах, связанных с изучением языка, но и составить адекватное представление о его особенностях, из которых, пожалуй, главная — архаизм. Египетский язык полон специфических особенностей, таких как, например, стойкость порядка слов в предложении или склонность к именным предложениям и оборотам. К сожалению, наука до сих пор не в состоянии ответить на вопрос, почему именно возникли специфические особенности того или другого языка.

Каждому, имеющему дело с египетскими текстами, хорошо известно, какие серьезные препятствия часто встречаются при их переводе. Вряд ли существует хоть один более или менее значительный по объему египетский текст без испорченных или непонятных мест. Поэтому в египетской грамматике и словаре, а также с имеющимися в текстах графическими ошибками. Датский египтолог А. Вольтен, конечно, правильно говорит, что искажения встречались уже в текстах Древнего царства. Однако он ссылается на «Поучение Птахотепа» (608—609), в котором якобы содержится наставление, предостерегающее от искажения текста, и принимает перевод этого места, сделанный А. Эрманом: «Не опускай никакого слова, и не прибавляй, и не ставь никакого (слова) на место другого». Позднее 3. Жаба доказал, что такой перевод неверен и что приведенные слова к текстам и папирусам никакого отношения не имеют.

А. Вольтен сделал интересную попытку проанализировать искажения текстов и классифицировать их по группам. По его мнению, все ошибки и искажения связаны с тем, что-либо диктующий неправильно читал вслух текст, либо писец неправильно записывал, потому что не понимал или ошибочно воспринимал услышанное, или, наконец, потому что старался «исправить текст сознательно, в действительности же не исправлял, а искажал его по незнанию или непониманию».

Как отметил Б. Ван де Валле, в этой классификации пропущены искажения, связанные со зрительным восприятием писца: переписывая текст, писец повторял ошибки и искажения оригинала, а также ошибался и сам. Б. Ван де Валле приводит слова Д. Гро и С. Рейнака о происхождении подобных ошибок: «копирующий текст не смотрит на него непрестанно: прочтя какую-то часть фразы, он как бы диктует ее самому себе. Если он не знает орфографии, он допускает орфографические ошибки даже при списывании, если он невнимателен, он пропускает слова или пишет одни слова вместо других».

О визуальных ошибках при копировании писал и Г. Масперо: «Было бы неправильно полагать, что профессионалы были приучены переписывать классические произведения слово в слово, не сводя глаз с текста. Как писцы наших дней и, по правде говоря, как писцы всех времен, они читали части фраз или целые фразы, которые затем диктовали себе уже на память, не заглядывая снова в текст. Этот способ работы неизбежно приводил к пропуску слов или замене одних слов другими, близкими по смыслу или произношению». На один из источников ошибок в текстах указывает Ж. Познер: «Человек выучивал текст папируса либо по рукописи, либо слушая его и повторяя, либо комбинируя слуховое и зрительное восприятие. Позже, через дни, месяцы и годы, по необходимости или ради удовольствия, он диктовал его или сам записывал (на папирусе, остраконе и т. п.). В таком тексте оказывались пропуски или перестановки строф, что было не ошибкой копирования и не ошибкой диктовки, а лишь недостатком памяти».

Искажения в текстах вызывались в значительной мере сложностью и громоздкостью египетской системы письма. Специфические ошибки нередко делались при переписывании древних текстов, во-первых, потому, что их язык и письмо были мало понятны писцу, а, во-вторых, потому, что оригинал бывал разрушен или сильно поврежден. Добросовестный писец в таких случаях оставлял в своей копии пустое место, намереваясь, быть может, заполнить его позже, использовав другой экземпляр, или вписывал в эти лакуны стандартное выражение «найдено не хватающим». Так, например, поступил писец экземпляра Книги мертвых, принадлежавшего Гатсетену, — он заполнил этим выражением все места, где отсутствовал иллюстрации и виньетки. Иногда вписывалось другое выражение «пустое от того, что принадлежит ему». Текст Книги мертвых подвергался, пожалуй, наибольшим искажениям. Это объясняется тем, что, с одной стороны, она содержит немало древних текстов, смысл которых во время ее наибольшего распространения вряд ли был понятен писцам-профессионалам, а, с другой стороны, писцы, ее изготовлявшие, отлично знали, что эту книгу никто читать не будет и поэтому относились к своей работе небрежно.

Готский Готский язык — ценный материал для характеристики восточногерманской группы языков. В нем отражено наиболее раннее состояние одного из германских языков, а значит и германского языка в целом. Факты готского языка принимаются за точку отсчета при проведении сравнительно-исторических и типологических исследований германских языков. Язык готских текстов служил также в качестве койне для других германцев-ариан и оказал определенное влияние на формирование новой сакральной лексики других германских языков. Имеются достаточные основания предполагать двуязычие (владение готским и латынью) или даже полиглоссию (владение готским, латынью и греческим) для большинства готов, расселившихся на территории Восточной Римской империи, в варварских королевствах и на территории Крыма.

Готский наиболее архаичен — там полнее всего сохранились древние германские формы, виден суффикс основы, чередование звуков в основах, спряжение глаголов представлено наиболее полно, что, несомненно, находит отражение в структуре слова. Словообразование готского языка близко словообразованию других германских языков. Оно являлось важнейшим средством пополнения его словарного состава новыми словами и в целом зависело от принадлежности слов.

Как отмечалось, готский язык является мертвым, принадлежа к типу дешифрируемых языков (в отличие от латыни и древнегреческого), т. е. сохранившихся в письменных памятниках, тексты которых были забыты, как и сами исчезнувшие языки. Практическое изучение готских текстов знакомит с методикой сравнительно-исторического анализа и реконструкции на всех языковых уровнях, стимулирует интерес студентов к изучению истории германских языков, литератур и культур их носителей в древнейший период, закладывает основы историко-филологической культуры. Основным методом изучения таких языков является чтение и разнообразное комментирование и толкование текстов.

Методика изучения готского языка существенно отличается от вузовских традиций изучения латыни или древнегреческого языка. Архаичные готские тексты переводов евангелий представляют собой произведения старописьменной узкой клерикальной традиции, являясь по сути «церковноготским языком перевода». Они разделены на богослужебные отрывки («песни»). Графика (латиница) и пунктуация выполнены в соответствии с современной традицией.

Анализ отрывков готских текстов на семинарах предполагает следующие последовательные задания: чтение (с комментированием правил), письменный перевод, грамматико-лексический и этимологический разбор. Для этих целей предпочтителен приближенный к оригиналу (т. е. дословный, подстрочный) перевод.

Последующий анализ отдельных готских словоформ следует проводить письменно по трехчастной схеме с использованием учебного словаря и грамматических таблиц, которые рекомендуется также изготовлять самостоятельно по мере изучения тем курса:

готский иероглифический лингвистический язык Применение данной схемы исключит повторный анализ повторяющихся в текстах словоформ, что типично для текстов евангелий. Следует учитывать возможные словообразовательные дериваты от одного корня и обнаруживать его в соответствующей словарной статье.

Этимологический анализ готских лексем следует проводить последовательно, постепенно усложняя его структуру:

* Этимологические, словообразовательные параллели в древнегерманских языках, состав и их семантические или грамматические различия;

ареальная специфика (распространение) данной лексической единицы.

• * Возможные заимствования, их сфера, источники и причины
• * Этимологические параллели в других индоевропейских языках.
• * Словарные «гнезда».
• * Рефлексы в современных германских языках, их заимствование в другие негерманские языки
• * Историческое изменение / варьирование значения в разных языках.

Аккадский Аккадский язык, древнейший из известных семистских языков, образующих семистскую ветвь афразийской семьи языков известен по многочисленным письменным памятникам (количество текстов исчисляется сотнями тысяч и продолжает увеличиваться по мере развертывания археологических работ), относящимся к середине 3-ого тыс. до н.э.

В настоящее время выделяют несколько ступеней развития аккадского языка, в целом совпадающих с определенными этапами политической истории Месопотамии. Древнейшая ступень — староаккадский диалект (2500 — 1950 гг. до н.э.). Позднее наблюдается бытование двух диалектов: вавилонского и ассирийского. Вавилонский диалект делится на четыре ступени, ассирийский — на три. В научной литературе эти ступени так же называются диалектами. Выделают и особые литературные диалекты.

Аккадские тексты являются основным источником наших сведений о таких государствах на территорияя Месопотамии, как Аккад, Вавилония и Ассирия. Аккадским как письменным языком многие столетия пользовались и в других государствах Древнего Востока: в Мари, Эламе, Нузи, Митанни, Угарите, Эмаре, Алалахе, Хеттском царстве, Урарту и др.

После смерти Аккадский язык был забыт более чем на 1500 лет. В XVII столетии европейские путешественники по Ближнему Востоку начали привозить домой глиняные артефакты с необыкновенными клинообразными надписями. Попыткам расшифровать помогла публикация в XIX в. длинной, трехъязычной надписи на аккадском — древнеперсидском — эламском языках. После расшифровки более простой древнеперсидской надписи, стало возможным расшифровать аккадскую. Годом окончательной дешифровки клинописи считается 1857.

Как правило, Аккадский язык начинают изучать со старовавилонского диалекта. Это был разговорный и письменный язык первой половины II тыс. до н.э. Несколько десятков тысяч документов дошли к нам из первой династии Вавилона, династий Исина и Ларсы и из других городов Вавилонии (Киш, Ниппур, Сиппар, Умма, Ур и Урук), из Даяли и более отдалённых городов: Сузы в Эламе и Мари в Сирии (стоит на Евфрате, более чем на 400 км выше Вавилона).

Есть несколько причин, по которым выбирают именно старовавилонский диалект как начало изучения Аккадского языка. Несмотря на естественные расхождения на широком географическом пространстве, старовавилонский диалект отличается чрезвычайным единством грамматики. Много текстов, в особенности из царского дворца, аккуратно написаны в ясной и относительно простой системе знаков, которые значительно легче выучить, чем громоздкий корпус знаков более позднего стандартновавилонского диалекта. Грамматика старовавилонского диалекта имеет существенные черты, которые утрачены в более поздних диалектах (включая стандартновавилонский). Старовавилонский период — это также период расцвета литературы: в те времена был написан Эпос о Гильгамеше.