Признаки художественного стиля

Обязательным элементом художественно-документальной прозы является наличие признаков художественности текста. Художественный стиль — это индивидуальный стиль автора, направленный на реализацию и раскрытие поставленных задач в тексте. Следовательно, художественный стиль обладает широким спектром присущих ему черт, поскольку каждая авторская задумка индивидуальна и требует использования разных инструментов для ее реализации. Это становится причиной расхождения филологов в определении доминант художественного тескта.

Так например, Сдобников В. В. и Петрова О. В., отделяя все художественные тесты от так называемых «логических», считают, что они отличаются «не только целью создания, но и характером передаваемой информации, так как в художественном тексте обычно передается информация и интеллектуальная, и эмоциональная, и эстетическая. Вполне естественно, что для этого требуются и особые способы передачи информации. Все эти виды информации передаются через рациональное, эмоциональное и эстетическое воздействие на получателя. Такое воздействие достигается с помощью языковых средств всех уровней. Для этого используется и ритмическая организация текста, и фоносемантика, и лексическая семантика, и грамматическая семантика, и многие другие средства. Информация в художественном тексте, в отличие от текста логического, может сообщаться эксплицитно, а может имплицироваться с помощью всевозможных иносказаний — аллегорий, символов, аллюзий и т. д.».

В целом, большинство филологов выделяет следующие отличительные признаки художественного стиля: образность, эмоциональность, сочетание языковых средств других функциональных стилей, применение тропов и фигур речи, все разнообразие синтаксических структур. Вышеперечисленные признаки встречаются и в исследуемом тексте:

Ср.: «Before I moved to Russia, I knew all about Lenin, Stalin and all those other guys.».

«До того, как я переехал в Россию, я знал всё о Ленине, Сталине и других подобных персонажах».

В данном примере слово «guys», переведенное как «персонажи», обладает сниженной стилевой окраской, что придает предложению шутливый и немного фамильярный оттенок.

Ср.: «If I thought of Russia at all, it was in terms of the Cold War, or as an excuse to annoy teachers by professing to being a Young Socialist and refusing to study on the days that Soviet General Secretaries passed away. And in the 1980s there were many such opportunities; three of them, Brezhnev, Andropov and Chernenko shuffling off to the great Party Congress in the sky between 1982 and 1985. But — Russia and football?».

«Если я когда-нибудь и думал о России, то только в контексте холодной войны. Кроме того, это был повод позлить учителей. Я заявлял, что я юный социалист и отказывался учиться в дни похорон советских генеральных секретарей. А в восьмидесятые было много таких поводов; с 1982 по 1985 — трое из них: Брежнев, Андропов и Черненко — отправились на великий съезд партии на небесах. Но — Россия и футбол?».

В данном контексте заметна ирония автора, выраженная насмешкой над тем, что даже после смерти генеральных секретарей ожидал очередной съезд партии уже на небесах. Последнее предложение в абзаце является риторическим вопросом.

Риторический вопрос — это риторическая фигура, представляющая собой вопрос, ответ на который заранее известен, или вопрос, на который даёт ответ сам спросивший. Также риторическим вопросом можно считать вопрос, ответ на который крайне очевиден. В данном случае понятно, что автор хотел сказать, что он ничего не знал о футболе в России и никак не связывал в сознании эти понятия.

В следующем примере рассмотрим авторскую метафору.

Ср.: «The beautiful game was the cipher, the anti-Enigma Machine through which Russia could be decoded.».

«Эта прекрасная игра была ключом к шифру, анти-энигмой, с помощью которой можно было разгадать Россию».

Метафора — троп, слово или выражение, употребляемое в переносном значении, в основе которого лежит неназванное сравнение предмета с каким-либо другим на основании их общего признака. Цель сравнения — выявить в объекте сравнения новые, важные для субъекта высказывания свойства. В указанном примере автор сравнивает футбол России с неким шифром и шифровальной машиной.

Марк Беннеттс часто употребляет фразеологизмы — устойчивые сочетания слов, в котором одно слово нельзя заменить другим.

Ср.: «…Russian football is terra incognita for the world at large.».

«В целом, российский футбол — это терра инкогнита для всего мира.».

Ср.: «…footballers of genuine ability have begun arriving in Mother Russia.».

«…в России-матушке стали появляться настоящие футбольные таланты».

Ср.: «…hope, as the Russians are inordinately fond of pointing out, dies last.».

«…надежда, как очень любят подчеркивать русские, умирает последней».

Ср.: «I recalled my first ever visit to the stadium, back in 1997, during the `bad old days' of Russian football.».

«Я вспомнил свой первый поход на стадион в 1997 году, в „старое недоброе время“ российского футбола».

В последнем примере показан фразеологический каламбур, переигрывание фразы «good old days», «старое доброе время», наличие которого, как и других фразеологизмов, делает текст особенно экспрессивным, вносит оттенки иронии, сожаления и т. п.

Исследуемый текст насыщен эпитетами — качественными признаками предмета, которые прибавляются к названию предмета для большей образности.

Ср.: «Overnight, the Soviet Union’s players found themselves deprived of the centralised state system which had nurtured and encouraged them, and thrust into a new, exhilarating and sometimes frightening world.».

«И вдруг, советские игроки оказались отрезанными от централизованного государства, которое вырастило и поддерживало их, а затем выбросило в новый запутанный и порой пугающий мир».

Марк Беннеттс часто использует различные синтаксические средства и намеренно утяжеляет синтаксические конструкции:

Ср.: «Indeed, were the nation’s recent improbable re-emergence as a world power to be represented as a football match, it would probably look something like this — 3−0 down at half-time, playing with ten men, the manager incapacitated by a drink problem, the second half sees the teetotaler assistant manager take control and the side, spurred on by the appearance of their new record signings, claw their way back into the match, scrambling home the winning goal in injury time.».

«На самом деле, если недавнее невероятное возрождение страны в качестве мировой державы представить в виде футбольного матча, это могло бы выглядеть так: команда к перерыву подходит в меньшинстве, проигрывая 3−0, тренер не может продолжать из-за похмелья, на второй тайм в качестве главного выходит непьющий ассистент, и команда, вдохновленная появлением новых, приобретенных за рекордную сумму игроков, переламывает ход игры и спасает домашний матч, забивая победный гол в добавленное время».

В данном случае автор использует такой синтаксический прием, как асиндетон — такое построение речи, при котором опускаются союзы и соединяющие слова, что придает высказыванию динамичность и стремительность. Это создает эффект комментирования спортивного матча.

Таким образом, в книге Марка Беннеттса наблюдается композиционное взаимодействие словесных рядов публицистического и художественного стиля. Словесные ряды разных стилей, интегрируясь, совершают жанровую модификацию. Получается, что границ между словесными рядами тех или иных функциональных стилей нет. Один словесный ряд переходит в другой и оба — в третий. Дневниковость повествования определяет композиционно-языковую структуру образа рассказчика.

Мемуарность книги композиционно проявляется в прерывистости и нелинейности воспоминаний, которые обусловливают ассоциативность повествования, мозаичность композиции, совмещение разных пространственных и временных планов, раздвоение сюжетной линии на прошлое и настоящее.

Ср.: «Although no Russian side has as yet been exiled to the snowy wastes of Syberia for losing a game, a fondness for last-second defeat and subsequent misery has dogged the team throughout its history. The most recent example of this was the side’s November 2007 2−1 defeat in Israel…

Almost a decade before the Israel match, there had been another game and another late goal. On 9 October 1999, Russia faced their Slavic neighbours and kin, the Ukranians…".

«Хотя ни одну из российских команд за проигрыш еще не сослали в снежную Сибирь, злой рок в виде поражений на последних секундах и последующих невзгод преследует команду на протяжении всей истории. Ближайшим примером служит поражение в Израиле в ноябре 2007 года со счетом 2−1…

Почти за десять лет перед матчем в Израиле была другая игра и другой гол на последних минутах. 9 октября 1999 года Россия встречалась со своими славянскими соседями и родней, украинцами…".

Взаимодействие прошлого и настоящего, размытость их границ обусловливает динамичность повествования, придает ему субъективно-оценочные отношения. Композиционные части при этом неодинаковы и по объему представленной в них информации, и по охвату времени (так, прошлое в книге описано значительно подробнее, чем настоящее).

Таким образом, произведение Марка Беннеттса относится к жанру художественно-документальной прозы. Одним из важнейших признаков художественно-документальной прозы является наличие в книге Беннетса языковых элементов разных жанров и функциональных стилей, что находит отражение в разнообразии словесных рядов.