Ранний период. 
Литературная и журналистская деятельность

Писатель-романтик. Остался рано без отца (умирает от холеры). Много лишений, унижений. Закрытые учебные заведения: пансион, кадетская школа, пехотное Александровское училище. 1890 г. — начинает службу в армии в чине подпоручика.

В творчестве тема армии заявлена очень ярко. Армия изнутри, её проблемы.

1894 г. — отставка. Пускается в гущу жизни. Множество ремёсел, занятий. Первый рассказ — «Последний дебют» — был опубликован, когда он ещё был в училище. После отставки начинает сотрудничать с газетами, в основном южными. Киевские «Жизнь и искусство», «Киевское слово», «Киевляне». Репортажи, фельетоны, очерки. Параллельно публикует свои рассказы. Писал о театральной жизни, о социальных проблемах. Славу принёс цикл очерков «Киевские типы» (опубл. в газете «Киевское слово») — сатирические зарисовски, в которых преобладает фельетонное начало. Второе направление — обращение к социальным проблемам. Портреты босяков, деклассированных людей. «Вор», «Босяк», «Свидетель». Критика проводила параллель с творчеством Чехова. «Доктор» — похоже на «Ионыча». «Художник» — пародия на модернизм, декадентство, авангардизм. Куприну ближе реализм. Отд. изд-е — в 1896 г., и в этом же году — «производственный» цикл очерков. Отсюда — тема капиталистического прогресса, который не облегчает, а калечит жизнь простого человека.

Раннее творчество Куприна достаточно пёстро, оно разнокачественно. Есть романтические штампы, обращения к разным темам, актёрской среде, цирковой, изображение армейской действительности. Обращение к теме любви. Пишет рассказы о природе. Ведущие темы начинают нарастать. Природа (цикл рассказов, написанных в Полесье). 1900;е гг. — о Петербурге.

Знакомится с Буниным, Чеховым, Горьким. Чехов познакомил его с Д. С. Миролюбовым, который пригласил Куприна возглавить лит. отдел в «Журнале для всех». Это начало петербургского периода творчества: занимается журналистикой, окунается в петербургскую богемную жизнь. Начинает печататься в журнале «Мир Божий», женится на дочери его редактора. Уходит из журналистики для занятий литературной деятельностью.

«Гранатовый браслет»: тема любви представлена в музыкальном ключе. Жена знакомого врача растолковала автору это музыкальное произведение как молитву любви. Любовь посещает немногих, только избранным.

Август-сентябрь 1909 г. — живёт в Одессе, который представлен в «Гранатовом браслете». Куприн и Бунин были награждены премией Пушкина.

«Яма» рассматривают как обращение к теме антилюбви. Задуман в 1906 г., предполагалась романная основа — широкое полотно. Обращается к теме узаконенной проституции. Куприну было сложно ответить на вопрос, откуда берётся проституция. Это биологический порок, но это и социальное явление. Куприн обозначает явление опускания женщины на дно. Полиция следит за тем, чтобы это было пристойно. Куприн показывает посетителей. «Яма — это и Одесса, и Петербург, и Киев». В 1910 г. д.б. пройти 1-й всероссийский съезд по борьбе с проституцией. Куприн собирал материал и раньше (в 90-х гг.), когда был газетчиком. Опубл. в сб-ке «Земля».

• 1-я ч. — март 1909 г. Измайлов в «Биржевых ведомостях» написал восторженную статью. В лит.-худ. еженедельнике «Друг» тоже почувствовали необходимость предостережения. Ранихвельд тоже отметил важность темы, но произведение. по его мнению, нехудожественно. Журнал «Весна», газета «Речь» — отрицательные отзывы. Чуковский: Куприн обратился к ненужной теме, повесть нехудожественна. Это угнетает Куприна, и работа затягивается на несколько лет.
• 2-я ч. — 1914 г. Некоторые критики поменяли свои взгляды. Чуковский в «Мире» положительную рецензию: необходимость темы, необходимость переустройства общества в целом. Измайлов: полная неудача. На сборник «Земля» был наложен арест, Куприна вызывают в суд, объявляют в безнравственности. В 1915 г. дело прекратилось.
• 3-я ч. 1915 г. Критика изничтожает произведение. Эпиграф: «Знаю, что многие найдут эту повесть безнравственной и неприличной. Тем не менее от всего сердца посвящаю её матерям и юношеству».

В это время даёт о себе знать порнографическая литература, и Куприна обвиняют в материализме, грубости. Но его интересует другая проблема: нездоровое явление воспринимается как норма обществом, которое старается не замечать этого явления. Хозяйка публичного дома заботится о нравственности дочери, которую отдаёт в закрытый пансион. Проститутки не приспособлены к жизни в обществе.

Проблема героя и среды в повести А. Куприна «Поединок». Душевная драма Ромашова.

В 1902 г. Куприн познакомился с А. М. Пешковым (М. Горьким), ощутив особенно сильное его влияние в период завершения своей повести «Поединок» (1904), которая при публикации была посвящена Горькому. Он привлек Куприна к участию в сборниках «Знания». Здесь с 1904 г. стали печататься многие его произведения. В «Знании» вышел и сборник купринских рассказов, вызвав у автора чувство гордости по поводу «флага» издательства. Первые творческие успехи переросли в громкую и заслуженную славу писателя. Проза его приобрела новые черты, широкий диапазон обобщений.

С весны 1902 г. Куприн начал работать над большой повестью «Поединок», законченной и опубликованной (VI сборник «Знания») в 1905 г.

Тематически «Поединок» продолжал многие купринские рассказы о русской армии, достигнув, однако, дотоле небывалой остроты и глубины осмысления. Критика живо и одобрительно откликнулась именно на эту линию повести, отметив, что армейская действительность обнажена здесь «во всей ее ужасной и трагической неприглядности». Среди многочисленных отзывов о «Поединке» были и резкие нападки на писателя, который якобы возвел частный случай в типическое явление и выразил «злобу против всего военного».

В. Воровский, высоко оценив в «Поединке» разоблачительный пафос и «сочувствие борьбе угнетенных классов за освобождение от гнета», упрекнул автора в непонимании законов общественного развития, народнических иллюзиях относительно главенствующей роли «героической личности» в истории. А. Луначарский назвал одного из героев «Поединка» — Назанского, высказывающего некоторые близкие писателю мысли, «индивидуалистом-мещанином», хотя в целом произведение признал значительным и ярким.

С тех пор и на долгие годы так и повелось: повесть Куприна рассматривалась как подлинно художественный обличительный документ эпохи и как выражение авторской сбивчивой и пассивной по смыслу положительной программы. Ошибочная точка зрения. Куприн полнокровно воплотил и свои антипатии, и позитивные представления; просто последние были очень далеки от социал-демократических идей революционной борьбы. В основе «Поединка» — постижение мира и своего «я» личностью, ее духовное пробуждение. Критическое осмысление армейских порядков только одна из многих граней этого процесса.

Путь сложных и мучительных раздумий проходит подпоручик Юрий Ромашов. Столь, казалось бы, традиционный для русской литературы мотив приобретает у Куприна особое наполнение. Ромашов — молод, чист, даже наивен, а вынужден находиться в тягостной и скудной обстановке заштатного полка. Все, что свойственно юности — мечты о счастье, любви, тяготение к красоте, болезненно обостряется в постоянном общении с ограниченными и грубыми офицерами. А восприятие окружающей жизни приобретает редкую интенсивность под влиянием нетерпеливого ожидания своего «звездного часа». За короткий период (действие повести протекает в пределах около двух месяцев) происходит мужание души, созревание новых нравственных и эстетических идеалов. И потому стремительно меняется и углубляется понимание Ромашовым конкретных людей и сущности человеческих отношений. Томящееся по красоте сердце измеряет реальность по своим внутренним законам.

Мы знакомимся с Ромашовым, когда в нем еще очень много ребяческих черт (что неоднократно отмечено в повествовании). Но он уже подвержен «тоскливому чувству» «своего одиночества и затерянности среди чужих». Юноша находит отдохновение лишь в привычном наслаждении природой и в собственных грезах о будущем. Оба источника взволнованных переживаний сливаются воедино. Вечерняя заря: «…точно в жерло раскаленного, пылающего жидким золотом вулкана сваливались тяжелые сизые облака и рдели кроваво-красными, и янтарными, и фиолетовыми огнями» — воспринимается «волшебным пожаром». А за ним чудится «какая-то таинственная, светозарная жизнь», необходимая и возможная для Ромашова. Образ «светозарной жизни» оборачивается вполне земными, хотя столь же неосуществимыми стремлениями — стать блестящим, ученым офицером генерального штаба, героем маневров, а затем и войны…

По объективным причинам Ромашов остается наедине с самим собой. В этот момент и происходит открытие, которое коренным образом изменяет мироощущение главного героя, а следовательно, по-иному освещается происходящее вовне.

Для Ромашова начинается полоса самосознания, отграничения от чужого опыта: «Я — это внутри, а все остальное — это постороннее, это не Я. О, как странно, как просто и как изумительно. Может быть, у всех есть это Я? Может быть, ни у кого, кроме меня? А что если есть? Но я не различаю их друг от друга, они — масса». Раздумья приводят к мечте, столь естественной и одновременно столь значимой в философском и социальном смысле: «…весь миллион Я, составляющих армию, нет — еще больше — все Я, населяющие земной шар, вдруг скажут: „Не хочу!“ И сейчас же война станет немыслимой… Ведь все человечество сказало: не хочу кровопролития. Кто же тогда пойдет с оружием и с насилием? Никто. Что же случится? Или, может быть, тогда все помирятся? Поделятся? Простят? Господи, господи, что же будет?» Осознание собственного мира увенчалось смелой гуманистической идеей единения и равенства человечества. Конечно, недостижимость таких надежд чувствуем не только мы, но и герой повести, закончившейся кровавым поединком. Важен, однако, сам подход к жизни.

Не случайно, видимо, любимым словом молодого офицера становится определение «странный»: странный аромат ночи, странное восприятие своего Я, странная «сказка любви». Странно, необычно или просто все вокруг и в себе? Детски ясные мысли и желания очень скоро усложняются, принося болезненные разочарования Ромашову, обнаруживая неоднозначность окружающего мира.

Первое приобщение к загадкам бытия отнюдь не сразу преодолело инерцию честолюбивых помыслов Ромашова. Ромашов приходит к глубокому душевному надлому, общество офицеров становится для юноши невыносимым. Тогда-то и поражает его «своей многообразностью» «новая внутренняя жизнь». «И все ясней и ясней становилась для него мысль, что существуют только три гордых призвания человека: наука, искусство и свободный физический труд».

Удивительны не эти, вполне естественные для честного и чистого человека нравственные искания, а их результат. Чем мучительнее было состояние Ромашова, тем глубже он понимал драму большинства будто чуждых ему сослуживцев.

После краткого периода подражания «блестящим офицерам» наступает трудная полоса отвращения к ним. Болезненная реакция Ромашова на окружение помогает увидеть глазами героя моральное разложение армии. Самым страшным оказываются даже не вопиющие поступки и речи единиц. Пугает наличие неких порочных устоев. Поклонник палочной дисциплины, невежественный Слива как бы оправдан «философией» полковника Шульговича, рьяного сторонника иерархии и кастовости армии. Власть звериных инстинктов Бек-Агамалова словно доведена до логического завершения в «стройной системе» кровожадного поработительства Осадчего. Тупое самодовольство и затаенное предательство Николаева узнается в откровенной и мелочной подлости Петерсона. Пьяницу, мота, картежника Веткина ожидает удел маразматически опустившегося Лещенко. Ромашов не мог не замкнуться в себе.

Этим уровнем впечатления не ограничиваются. В самые острые моменты (повального пьянства, отвратительных ссор, посещения публичного дома) Ромашов, страдающий сам и остро чувствующий чужое страдание, вдруг видит, как сквозь привычную мину цинизма и ожесточения прорываются у офицеров живые человеческие эмоции. Непролитые слезы стоят за ресницами Веткина, когда во время песни он слышит свой «растроганный голос» и ощущает «физическое чувство общей гармонии хора». Горькая печаль светится в глазах Осадчего. Бек-Агамалов взволнованно благодарит за то, что ему, опьяневшему до бессознательности, не дали надругаться над женщиной.

От автора исходит обобщающее суждение о «развинченных, возбужденных и несчастных людях», которых заставил делать безобразные движения" «какой-то злой, сумбурный демон» (выделено мной. — Л. С.). Именно так воспринимает происходящее Ромашов. Писатель и герой его повести сочувствуют этим несчастным, угадывая в тайниках их душ неразвитое, но достойное начало. И верно: все участники безобразного кутежа ощущают «ужас и тоску маленьких, злых и грязных животных, темный разум которых вдруг осветился ярким человеческим сознанием».

В «Поединке» твердо и многопланово проявлено убеждение Куприна: духовная гибель человека обусловлена безнравственным миропорядком. В этом свете проясняется облик единственно близких Ромашову Шурочки Николаевой и Василия Назанского.

Шурочка, утонченная и расчетливая, гордая и практичная, чуткая и эгоистичная, производит двойственное впечатление. Свои богатые душевные силы она направляет на остро необходимое ей освобождение от пошлой обыденности, но конечная цель свободы оказывается приземленной, средства ее достижения — неразборчивыми. Врожденные и приобретенные дарования по существу растрачиваются впустую — во имя иллюзорной карьеры постылого мужа. Немудрено, что восхищение влюбленного в Шурочку Ромашова не раз перебивается холодком разочарования. Сам автор и осуждает свою героиню, и сожалеет о бесславной судьбе яркой личности, подчинившейся общим жалким представлениям о счастье.

В страстных речах Назанского многое привлекает Ромашова: мечты об одухотворенной любви — «светлой религии мира», об «огромной новой, светозарной жизни», о развитии величайших ценностей человека — «мысли, воображения, памяти, творчества». Здесь все — от авторских идеалов. Но вот произнесено слово, за которое так резко была раскритикована философия Назанского. Он отстаивает странные принципы: презрение к недостойным ближним и «великую веру в свое Я», что якобы и сделает будущее человечество союзом богов: «…божественная любовь к самому себе соединяет мои усилия с усилиями других, равных мне по духу людей!».

Этот взгляд принят писателем? Нет, конечно. Содержание повести, в страданиях обретенное Ромашовым понимание мира противоречат таким предсказаниям Назанского. Но для него лично идея богоподобного Я очень характерна именно потому, что он давно потерял веру в себя. В грезах этот одинокий, спившийся человек гипертрофирует значение того, чем сам не владеет. В ужасных снах, галлюцинациях, приступах страха перед собственной темной комнатой проводит он время между краткими вспышками дерзновенной мысли. Незаурядный интеллект обречен на угасание.

Восприятие Ромашовым своего широкого окружения, близкого, далекого, даже эпизодического, психологически конкретно и выра зительно. И все-таки не только здесь следует искать оценку происходящего. Автор повести постоянно и разными средствами проясняет реакцию героя. Объективно переданное душевное состояние Шурочки и Назанского раскрывает причину интуитивного беспокойства Ромашова в отношениях с любимой женщиной и другом. Смутные догадки Ромашова об истоках безобразного кутежа «со стороны» расшифрованы в образе «злого демона», подавившего «темный разум».

Авторский голос органично вплетается в раздумья главного действующего лица «Поединка», расширяя и углубляя их. Так донесена правда о русском офицерстве, для которого военная служба — принудительная, «опротивевшая барщина». Конкретный факт — самоубийство солдата — сопоставлен (отнюдь не в памяти Ромашова) с таким же случаем в прошлом — оттенена печальная закономерность. Именно автор связывает персонажей повести со всеми людьми одной трагедией «запутанного и угнетенного сознания». Границы сюжетного времени и пространства свободно раздвинуты.

Смысл жизни Ромашова тоже нужно искать не в суждениях его друзей и сослуживцев, а в целостном звучании произведения. Устойчивыми стали такие определения купринского героя, как «безвольный», «сомневающийся», «пассивный». Может быть, потому, что Шурочка назвала Ромашова «слабым», хотя явно по-своему истолковав это качество как неспособность завоевать «место под солнцем». Постоянные сомнения, угрызения совести молодого подпоручика самому писателю представляются стимулом прозрений. А прозрения были, и самого сокровенного для Куприна свойства.

Ромашов приходит к убеждению в необходимости для человечества духовного единения, развития светлого разума, науки и искусства, торжества «свободного физического труда». Это не отвлеченные рассуждения. Ромашов ведет себя соответственно своим взглядам. Главное здесь — его внутренняя готовность к гуманной деятельности. Чего стоит неиссякаемое поклонение Шурочке Николаевой, внимание к переживаниям разных людей. Особенно сильно талант человечности проявился по отношению к солдатам. Боль за них постоянно отзывается в сердце Ромашова. Спасая от самоубийства Хлебникова, он понял пустячность собственных огорчений в сравнении с отчаянием затравленного в армии крестьянина. Волнующее чувство братства всех страждущих охватывает подпоручика. «Брат мой», — обращается он к Хлебникову, пытаясь облегчить его муки. Тогда-то и совершается «глубокий душевный перелом» Ромашова. Неотступно тяготеет над ним вопрос: кто должен «устроить судьбу забитого Хлебникова, накормить, выучить его…»? Нет, вовсе не пассивен этот высоконравственный и глубоко думающий, чувствующий человек. Просто глобальные проблемы гармонизации и одухотворения всей жизни не могли быть разрешены.

Образ Ромашова привел еще к одному очень важному обобщению.

В «Поединке» есть сквозной мотив юности. Молодость Ромашова усиливает его тягостное переживание повсеместных «нелепости, сумбурности, непонятности». Вместе с тем жажда нового бытия — верный знак непрочности дряхлого мира. Возраст героя влечет к иной ассоциации — с преображением жизни. Поэтому так трагична бессмысленная гибель Ромашова на дуэли от руки ничтожного карьериста. Последний аккорд исполнен не только сострадания, но и осуждения эгоистичных людей, не оценивших прекрасно расцветающую юность. Куприн был недоволен краткостью финальной главы своей повести. Представляется, однако, что именно сухой, казенный рапорт об убийстве Ромашова как нельзя более усиливает ощущение недопустимости смерти молодого человека, до последнего мгновения страстно стремившегося к правде и красоте, вступившего в поединок с пошлостью и подлостью.

В «Поединке» по существу определена позиция Куприна в историческом движении времени. Первую русскую революцию писатель принял по-своему.

14 вопрос: Проблема героя и среды в повести А. Куприна «Поединок». Душевная драма Ромашова.

Куприн сумел затронуть в своем произведении ряд вопросов, глубоко волновавших все передовое русское общество и особенно остро стоявших накануне и в период I русской революции.

Концепция: в «Поединке» пороки военного быта даны как выражение общего неизлечимого недуга всего монархического строя.

Изображение жизни пехотного полка в провинции, быта и нравов военной среды было поднято в произведении до уровня большого типического обобщения. Сам Куприн считал эту повесть своим поединком с царской армией, в которой для него воплотился враждебный социально-политический строй России.

Разоблачению и отрицанию самого существа царской армии служат бытовые зарисовки изнурительных и отупляющих полковых будней-с бессмысленной «словесностью», механическими тренировками, зверским мордобоем и жестокими попойками в свободное время. Той же цели подчинена вся система образов, каждый персонаж несет печать этих страшных будней.

Офицеры полка имеют единое «типовое» лицо с четкими признаками кастовой ограниченности, бессмысленной жестокости, цинизма, пошлости и чванливости. Вместе с тем в процессе развития сюжета каждый офицер, типичный в своем кастовом уродстве, хоть на момент показывается таким, каким он мог бы стать, если бы не губительное воздействие армии.

Не безлика в «Поединке» и народная (солдатская) масса: из нее выделены отдельные единицы, подтверждающие мысли о том, что армия калечит и подавляет человека. Особенно значительна и трагична в этом плане фигура доведенного до последнего отчаяния солдата Хлебникова, почти символичная в своей предельной обобщенности.

В центре «Поединка» фигура человека, ставшего, выражаясь горьковскими словами, «боком» к своей социальной среде. Ромашов-один из многочисленных винтиков в чуждом и даже враждебном ему общественном механизме; он болезненно переживает надругательства над человеком, унижения его достоинства, свидетелем которых ему приходится быть. Ромашов дан в процессе духовного роста, становления, и это придает его образу глубокую внутреннюю динамику.

По мере созревания в сознании Ромашова оппозиционных по отношению к окружающей среде настроений и мыслей происходит духовное выпрямление героя, рост его как личности. Это находит выражение в речи Ромашова, косноязычной и сбивчивой в начале и все более четкой и ясной в дальнейшем.

Если учесть, что события в произведении охватывают период всего 2 месяца-с начала апреля до начала июня, то нужно признать, что рост Ромашова совершается в повести быстро. В финале «Поединка» наступает полное прозрение Ромашова, его отказ от всех иллюзий, которыми он тешил себя еще недавно. По мере этого роста ведущим в сознании Ромашова становится сопротивление реакционной среде, возмущение бесчеловечием окружающей действительности. Смерть героя наступает именно в тот момент, когда он собирается начать новую жизнь. Причиной смерти Ромашова являются анонимные письма Раисы.

В психологическом аспекте разоблачение царской армии осуществляется через мировосприятие основных героев повести-офицеров Ромашова и Назанского и жены офицера Николаева-Шурочки. Каждый из них хочет устоять против разрушительной силы армейской среды и ищет путей утверждения своей личности: Шурочка-в мещанском эгоцентризме, Назанский-в монархическом сверхиндивидуализме, Ромашов-в беспочвенном мечтательстве.

Противопоставленный Ромашову Назанский-теоретик ницшеанского толка. Его идеал-«грядущая богоподобная жизнь», к которой человечество придет через любовь к самому себе и путем жестокого отбора.

Философия Назанского представляет собой вольное изложение теории сверхчеловека, но вместе с тем его речи противоречивы.

Обольстительная и неглупая Шурочка лелеет в глубине души «сказку» о жизни праздной и блестящей, о большом, настоящем обществе, где светская музыка. поклонение, тонкая лесть, умные собеседники. В погоне за этим «идеалом» она избирает приспособленчество и предательство.

Если кто и осуществляет принципы, проповедуемые Назанским, не осознавая, конечно, этого, то это сама Шурочка, обрекающая на верную смерть во имя своих корыстных, эгоистических целей влюбленного в нее Ромашова.

P. S. Смысл названия:

• · Поединок между Ромашовым и Назанским
• · Поединок в душе Ромашова
• · Поединок Куприна со средой, в которую превратилась армия
• · Поединок человека и среды
• · Поединок между искренность Ромашова и фальшью

куприн повесть новеллист эмигрантский.