Сопоставительный анализ переводческих решений при переводе с английского на русский язык

Опишем первый этап, на котором проводилось сравнение на основе критерия количественной представленности случаев речевой многозначности. Методом сплошной выборки были отобраны случаи речевой многозначности. Затем было дано обоснование их выделения в этом качестве, с привлечением контекстологического и компонентного анализа, методика выполнения которых основана на анализах и комментариях произведений нонсенса Н. М. Демуровой и Л. Головчинской, методике контекстологического анализа Н. Н. Амосовой и исследованиях многозначности Ф. А. Литвина [Амосова, 1963], [Литвин, 2005]. Далее был проведен подсчет случаев речевой многозначности и их переводческих решений и статистическое приведение к сопоставимым величинам с целью количественного сравнения.

Приведем примеры выборки случаев речевой многозначности и обоснования их отбора по произведениям.

Группа примеров 1.

В выборку для произведения Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес» были включены названия глав «Caucus-Race and a long Tale», «The Mock Turtle’s Story», фразы «As sure as ferrets are ferrets», «He won’t stand beating». Дадим обоснование включения их в выборку.

Пример 1.1.

Название главы «Caucus-Race and a long Tale» (беготня по кругу / бег по инстанциям / политическая гонка и длинная история) включает два случая речевой многозначности, не имеющей языковой основы в виде полисемии его составных элементов или синтаксической многозначности, связанной с неразличимостью двух или более синтаксических функций его компонентов.

«Caucus-Race» — это окказионализм, основанный на совмещении слов «caucus» — «система партийной организации посредством комитетов» и «race» — гонка. Он обозначает беготню по кругу, но сохраняет аллюзию к политике, обретает контекстуальную сему «политический». Словосочетание «a long tale» представляет собой случай речевой многозначности, основанный на омофонии слов tail — хвост, tale — рассказ. Морфологический и лексический ограничители в микроконтексте — неопределенный артикль «а» и прилагательное «long» не нарушают коллокационных ограничений применительно к обоим существительным. В макроконтексте ситуационные ограничители: длинный рассказ Мыши и ее длинный хвост, также сохраняют неоднозначность словосочетания.

Пример 1.2.

Название главы «The Mock Turtle’s Story» («История фальшивой черепахи» или «Фальшивая история черепахи») содержит случай синтаксической неоднозначности. Слово mock (поддельный, притворный, пародийный) в данной многокомпонентной именной группе может относиться и к слову turtle — черепаха, и к слову story — история. Такого рода неоднозначность характерна для английских многокомпонентных именных групп в силу специфики их структуры, а именно: тесной спаянности ядерного компонента с остальными элементами, а также в силу аналитического строя английского языка.

Пример 1.3.

Фраза Кролика «As sure as ferrets are ferrets» (Так/настолько безошибочный/несомненный, как хорек) представляет собой случай речевой многозначности, не имеющей языковой основы. За счет перефразировки выражения as sure as death (Верно как смерть / верно как дважды-два), слово ferret, обозначающее хорька, который питается кроликами, дает аллюзию к смерти и контекстуальную сему «смертельная угроза», одновременно с реализацией прямого значения фразы как свободного сочетания слов.

Пример 1.4.

Фраза «Не won’t stand beating» («Оно не потерпит побоев» / «Оно не потерпит отбивания такта»), сказанная в отношении времени, представляет собой случай речевой многозначности, основанной на сохранении в речи лексической многозначности или полисемии. Глагол «beat» имеет несколько значений: 1) бить, ударять; 2) выбивать, отбивать, толочь; 3) биться, разбиваться; 4) побивать, побеждать; 5) превосходить, и т. д., в том числе во фразе «beat the time» — отбивать такт. В микроконтексте лексический референционный ограничитель — выражение won’t stand — указывает на актуализацию первого значения — бить. В макроконтексте беседы Алисы контекстуальный ограничитель — ее воспоминание об уроках музыки — актуализирует значение «отбивать такт».

Группа примеров 2.

Для выборки из произведения Л. Кэрролла «Алиса в Зазеркалье» можно привести следующие примеры случаев речевой многозначности с обоснованием выбора:

Пример 2.1.

Речевая многозначность не имеющая языковой основы присутствует в следующем отрывке: «Alice attended to all these directions, and explained, as well as she could, that she had lost her way. — I don’t know what you mean by YOUR way, — said the Queen: — all the ways about here belong to ME.» (Алиса выслушала все эти указания/направления, и, как могла, объяснила, что она потерялась / потеряла свою дорогу/путь. — Я не знаю, что ты подразумеваешь под ТВОЕЙ дорогой, — сказала Королева: — все дороги / пути здесь принадлежат мне.) Игра слов основана на разложении устойчивого сочетания lose one’s way — потеряться — с реализацией прямого значения my way — мой путь, моя дорога.

Пример 2.2.

Речевая многозначность, имеющая в качестве основы синтаксическую неоднозначность, реализуется в следующем отрывке: «So here’s a question for you. How old did you say you were? Alice made a short calculation, and saidSeven years and six months. — Wrong! — Humpty Dumpty exclaimed triumphantly. — You never said a word like it!» (Так вот вопрос для тебя. Сколько ты сказала тебе лет? Алиса произвела короткий расчет, и сказала — Семь лет и шесть месяцев. — Неправильно! Торжествующе воскликнул Шалтай-Болтай. — Ты и слова похожего не говорила. Неоднозначность связана с одновременной реализацией двух типов синтаксической структуры для элемента фразы «did you say» (ты сказала?): 1) как части косвенного вопроса; 2) как части специального вопроса.

Пример 2.3.

В следующем отрывке присутствует речевая многозначность, основанная на лексической многозначности: «You see the wind is so VERY strong here. It’s as strong as soup» (Видишь ветер здесь ТАКОЙ сильный / крепкий. Он такой лее крепкий / острый/ густой / насыщенный как суп.) Прилагательное strong является полисемичным, имеет значения: 1) сильный; 2) здоровый; 3) имеющий преимущество; 4) хорошо знать; 5) решительный; б) прочный; 7) крепкий; 8) острый, с сильным запахом; и т. д. Одновременная реализация двух значений прилагательного strong: 1) сильный; 2) крепкий, насыщенный, острый — связана с лексическими ограничителями в микроконтексте: существительными «ветер» и «суп», сочетательные свойства которых ограничиваются только одним из двух указанных значений прилагательного strong.

Группа примеров 3.

Для выборки из лимериков Э. Лира можно привести следующие примеры случаев речевой многозначности с обоснованием выбора.

Пример 3.1.

В следующем лимерике возникает речевая многозначность, основанная на синтаксической неоднозначности как одновременной возможности двух и более синтаксических структур:

Таблица 1.

Здесь неразличима функция предлога with, который может быть понят как часть синтаксической структуры smash with a gong — ударить гонгом, либо как часть именной группы Old Man with a gong — Старый Человек с гонгом.

Пример 3.2.

В следующем лимерике используется речевая многозначность, основанная на лексической многозначности, один из возможных вариантов значений далее ведет к возникновению речевой многозначности, не имеющей языковой основы:

Таблица 2.

Сначала происходит одновременная реализация значений глагола handle: 1) обращаться, управляться, справляться; 2) подавать руку, чтобы помочь пройти, сойти. В связи с этим, в случае первого значения, у фразы fell into the water появляется контекстуальная сема «иметь неприятности», а у слова drown — «подавлять». В случае выбора второго значения глагола handle, актуализируются их основные значения: «падать в воду» и «тонуть».

Пример 3.3.

Два взаимосвязанных случая речевой многозначности, основанной на лексической многозначности, присутствует в следующем лимерике:

Таблица 3.

Словосочетание set alight сохраняет два значения: 1) зажечь, осветить; 2) зажечь, поджечь. Игра слов продолжается в одновременной актуализации двух значений существительного burn: 1) привести в ярость; 2) сжечь.

Полная выборка дана в приложении 1, таблице 1.3.

Группа примеров 4

Для выборки из сборника стихотворений Дж. Джойса «Пенни за штуку» можно привести следующие примеры случаев речевой многозначности с обоснованием выбора.

В данном ниже отрывке из стихотворения Tilly возникает несколько случаев речевой многозначности, основанной на полисемии, и два случая речевой многозначности, не имеющей языковой основы:

Таблица 4.

В первой строке игра слов основана на омонимии существительных bond — сдерживающая, связующая сила, и bond — крепостной раб. В третьей строке Контекст не дает ограничителей для разведения значений глагола bleed: 1) кровоточить, 2) проливать кровь и bleed for — сочувствовать. А прилагательное black актуализирует два значения 1) черный, 2) мрачный, унылый, зловещий. В четвертой строке предлог for может реализовать значения части сочетания bleed for — сочувствовать, либо иметь значения: 1) для, ради, во имя; 2) из-за, по причине. Словосочетание torn bough — сломанная или сорванная ветвь — реализует двойную аллюзию: к евангельскому образу отсеченной ветви, не приносящей плода, и к обычаю древних германцев, зафиксированному в кодексе законов «Салическая правда»: когда человек отказывался от своего рода, он должен был явиться в судебное собрание и сломать над своей головой три ветки. Эта аллюзия, как полагает Г. Кружков, может означать у Дж. Джойса разрыв с религией предков, родительским домом и Ирландией [Джойс, 2003].

Таким образом, сравнение на основе критерия количественной представленности случаев речевой многозначности прежде всего показывает, что количество случаев речевой многозначности неодинаково в анализируемых произведениях.

Опишем второй этап, на котором проводилось исследование на основе критерия синергетико-полевого опосредования переводческого решения, который включает оценку комплексности влияния полей переводческого пространства посредством параметров порядка на принятие переводческого решения. Случаи речевой многозначности, отобранные на первом этапе, и представленные выше, были сопоставлены путем контекстологического и компонентного анализа с переводами соответствующих фрагментов с целью выявления сходств и различий семантических оснований речевой многозначности в оригиналах и переводах как опосредованных действием параметров порядка, формирующихся в переводческом пространстве в пределах тех или иных полей переводческого пространства, а также с целью выявления моделей переводческих решений речевой многозначности и оценки их продуктивности.

В процессе анализа были выявлены определенные тенденции в семантических преобразованиях случаев речевой многозначности, которые мы объясняем действием выведенных параметров порядка, формирующихся в переводческом пространстве:

поле содержания: фактуальный, формальный параметры порядка;

поле автора: параметр стиля автора, автобиографический параметр;

поле переводчика: параметр подтекста, параметр индивидуального прочтения;

поле реципиента: параметр потенциального читателя,.

параметр графический, параметр функциональной направленности произведения;

энергетическое поле: параметр эстетического эффекта, параметр ритмико-интонационной организации текста, параметр рифмы;

фатическое поле: параметр обусловленности культурой оригинала, принимающей культурой, параметр межкультурной обусловленности.

В связи с переводческими преобразованиями случаев речевой многозначности, в процессе сопоставления были выявлены три основных типа переводческих решений: сохраняющее, элиминирующее и компенсирующее переводческое решение. Анализ также позволяет констатировать функционирование ряда моделей переводческих решений речевой многозначности в рамках указанных типов.

Опишем данные типы и модели переводческих решений.

Сохраняющий тип переводческого решения речевой многозначности определяется как такой выбор из средств переводящего языка и переводческих операций, который позволяет сохранить речевую многозначность в переводе. При этом она может претерпевать некоторые семантические видоизменения, в связи с чем можно говорить о двух моделях переводческого решения: собственно сохраняющем и условно сохраняющем решении. Для их схематичного изображения используем следующие сокращения: РМ — речевая многозначность, не основанная на языковой многозначности, РМл — речевая многозначность, основанная на лексической или полисемии, РМо — речевая многозначность, основанная на омонимии, РМс — речевая многозначность, основанная на синтаксической многозначности, а также знак «' «, указывающий на условно сохраняющий характер решения, и знак «—>», указывающий на переход от языка оригинала к переводящему языку. Таким образом мы имеем следующие модели:

РМ—>РМ — модель описывает сохранение речевой многозначности, не основанной на языковой многозначности;

РМ—>РМ' - аналог предыдущей модели, задействующий некоторые семантические преобразования;

РМл—>РМл — модель описывает сохранение речевой многозначности, основанной на лексической многозначности или полисемии;

РМл—>РМл' — аналог предыдущей модели, задействующий некоторые семантические преобразования;

РМо—>РМо — модель описывает сохранение речевой многозначности, основанной на омонимии;

РМо—>РМо' - аналог предыдущей модели, задействующий некоторые семантические преобразования;

РМс—>РМс — модель описывает сохранение речевой многозначности, основанной на синтаксической неоднозначности;

РМс—>РМс' - аналог предыдущей модели, задействующий некоторые семантические преобразования.

Элиминирующее переводческое решение связано с опущением случая речевой многозначности. Оно может также затрагивать или не затрагивать семантическую сторону случая речевой многозначности, вследствие чего мы выделяем модели собственно элиминирующего и условно элиминирующего переводческого решения. В первой модели случай речевой многозначности исчезает полностью, во второй модели используется описательный перевод или иная переводческая операция, сохраняя фактуальный смысл и элиминируя многозначность. Таким образом, используя ту же манеру схематического изображения, что и для предыдущего типа, мы можем выделить следующие модели:

РМ—>РМ⁰ — модель описывает элиминацию речевой многозначности, не основанной на языковой многозначности;

РМ—>РМ⁰' — аналог предыдущей модели, сохраняющий фактуальный смысл;

РМл—>PM⁰ — модель описывает элиминацию речевой многозначности, основанной на лексической многозначности или полисемии;

РМл—РМ⁰' — аналог предыдущей модели, сохраняющий фактуальный смысл;

РМо—>РМ⁰ — модель описывает элиминацию речевой многозначности, основанной на омонимии;

РМо—>РМ⁰' - аналог предыдущей модели, сохраняющий фактуальный смысл;

РМс—>РМ⁰ — модель описывает элиминацию речевой многозначности, основанной на синтаксической неоднозначности;

РМс—>РМ⁰' — аналог предыдущей модели, сохраняющий фактуальный смысл.

Компенсирующий тип переводческого решения определяется нами как такой выбор из средств переводящего языка и переводческих операций, который позволяет сохранить речевую многозначность в переводе, но с преобразованием ее основы. В связи с существованием речевой многозначности с различными основами, мы выделяем модели перехода к речевой многозначности, основанной на полисемии, омонимии, синтаксической неоднозначности или речевой многозначности, не имеющей языковой основы. Таким образом, используя ту же манеру схематического изображения, что и для предыдущих типов, мы можем выделить следующие модели:

• —>РМ — модель описывает переход к речевой многозначности, не основанной на языковой многозначности;
• —>РМл — модель описывает переход к речевой многозначности, основанной на лексической многозначности или полисемии;
• —>РМо — модель описывает переход к речевой многозначности, основанной на омонимии;

—>PMc — модель описывает переход к речевой многозначности, основанной на синтаксической неоднозначности. Приведем пример сопоставления случаев речевой многозначности и вариантов переводческих решений.

Группа примеров 5.

Для выборки из произведения Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес» можно привести следующую группу примеров вариантов переводческих решений, с анализом речевой многозначности в оригиналах и переводах, действия параметров порядка, формирующихся в переводческом пространстве и моделей переводческого решения.

Пример 5.1.

Таблица 5.

В первом переводе многозначность связана со стилистическим приемом разложения слова на составные элементы с реализацией их самостоятельных значений и одновременной реализацией прямого и переносного значения существительного «хвост». Действуют параметры: фактуальный, эстетического эффекта и потенциального читателя. Параметры формируются соответственно на полях: содержательном, энергетическом и поле реципиента. Фактуальный параметр сохраняет образы «бег» и «хвост Мыши», на который была похожа ее история. Параметр эстетического эффекта обусловил появление сходного с оригиналом стилистического приема. Параметр потенциального читателя — ребенка — оправдывает появление переводческого окказионализма «ня», осциллирующего с существительным «беготня». Типы переводческого решения: сохраняющее и компенсирующее. Модели переводческих решений: РМ—>РМ', РМ —> РМл, то есть в обоих случаях речевая многозначность сохраняется, в первом случае сохраняется речевая многозначность, не имеющая языковой основы, во втором случае при переводе осуществляется переход к речевой многозначности, основанной на полисемии.

Во втором переводе многозначность связана с совмещением значений существительного «кросс» и фразы «ходить по инстанциям», а также одновременной реализацией прямого и переносного значения существительного «хвостик». Действуют фактуальный параметр, параметр эстетического эффекта, параметр авторского стиля, и параметр подтекста. Они формируются соответственно на фактуальном поле, энергетическом поле, полях автора и переводчика. Фактуальный параметр связывает образы бега, хвоста и истории. Параметр эстетического эффекта обеспечивает использование сходного стилистического приема. Параметр авторского стиля опосредует выбор игры слов как типичного приема для Л.Кэрролла. Параметр подтекста реализует аллюзию к официальной рутине. Типы переводческих решений: сохраняющее и компенсирующее. Модели переводческих решений: РМ—>РМ', РМ —> РМл, то есть в обоих случаях речевая многозначность сохраняется, в первом случае сохраняется речевая многозначность, не имеющая языковой основы, во втором случае при переводе осуществляется переход к речевой многозначности, основанной на полисемии.

В третьем переводе остается только один случай многозначности, связанный с разложением словосочетания «бег по кругу» с сохранением прямого значения. Действующие параметры порядка: фактуальный, эстетического эффекта, авторского стиля — для первого решения случая речевой многозначности, поскольку прием разложения фразеологического сочетания характерен для Л. Кэрролла, и только фактуальный — для второго, поскольку эстетический эффект, типичность стилистического приема для автора в переводческом решении утрачены. Типы переводческих решений: сохраняющее и элиминирующее. Модели переводческих решений: РМ—>РМ', РМ —>РМ⁰', то есть в первом случае при переводе осуществляется переход к речевой многозначности, во втором случае многозначность при переводе теряется, с сохранением фактуального смысла.

Пример 5.2.

Таблица 6.

Речевая многозначность, основанная на синтаксической многозначности, не сохраняется ни в одном из трех переводов. Мы связываем элиминирующий характер переводческого решения с сильной позицией фактуального параметра для заголовка, коим является данный случай речевой многозначности. Модель решения РМ —>РМ⁰', но необходимо отметить большую степень сохранения фактуальной информации для третьего перевода, где сохраняются значения «как-бы/фальшивый» «черепаха» и «история», в то время как в первых двух переводческих решениях сохраняется значение «история», а у имен персонажей «М.М.Гребешок» и «ДелиКатес» — в переводе и «Черепаха» — в оригинале только одна общая сема — «(вероятно) живущий в море или связанный с морем». Тенденция творческого переосмысления переводчиком семантического содержания речевой многозначности связывается нами с воздействием параметра индивидуального прочтения, формирующимся в поле переводчика. Поэтому мы предполагаем, что первые два переводческих решения опосредованы фактуальным параметром и параметром индивидуального прочтения.

Пример 5.3.

Таблица 7.

Как было описано в первой части анализа, фраза Кролика «As sure as ferrets are ferrets» (Так/настолько безошибочный/несомненный, как хорек) представляет собой случай речевой многозначности, не имеющей языковую основу. За счет перефразировки выражения as sure as death (Верно как смерть/ верно как дважды-два), слово ferret, обозначающее хорька, который питается кроликами, дает аллюзию к смерти и контекстуальную сему «смертельная угроза», одновременно с реализацией прямого значения фразы как свободного сочетания слов. Речевая многозначность сохраняется только во втором переводе, где за счет перефразировки выражения «нет на нее напасти», существительное «пропасть» приобретает контекстуальную сему «напасть, угроза». Сохранение структуры и частично семантики случая речевой многозначности связывается нами с опосредованностью параметром эстетического эффекта и фактуальным параметром. Поскольку разложение фразеологизмов — один из типичных приемов Л. Кэрролла, мы предполагаем, что выбор опосредуется и параметром стиля автора. В связи со сказанным, мы определяем тип переводческого решения как сохраняющий, принятый по модели условно-сохраняющего переводческого решения, в которой сохранение многозначности связано с некоторыми семантическими преобразованиями, схема: РМ—>РМ.

В первом и третьем переводах речевая многозначность не сохраняется. Переводчики, тем не менее, последовательно воссоздают образ Кролика, так же как и в оригинале используя фразеологизмы, и передавая заложенный в подтексте смысл страха и нервозности. Эти решения мы трактуем как опосредованные формальным параметром и параметром подтекста. В связи с этим, мы определяем тип переводческого решения речевой многозначности как элиминирующий, реализующий модель элиминирующего переводческого решения РМ—> РМ.

Пример 5.4.

Таблица 8.

Как было выявлено на первом этапе анализа, фраза «Не won’t stand beating» («Оно не потерпит побоев» / «Оно не потерпит отбивания такта»), сказанная в отношении времени, представляет собой случай речевой многозначности, основанной на сохранении в речи лексической многозначности или полисемии. В первом и втором переводах сохраняется лексическая многозначность за счет актуализации двух значений глаголов «изводить»: 1) тратить, 2) заставлять переживать; и «проводить»: 1) тратить, 2) обмануть, перехитрить. В связи с этим мы можем говорить о сохраняющем типе переводческого решения речевой многозначности, построенном по модели условно-сохраняющего переводческого решения, предусматривающей некоторые семантические преобразования, РМл—>РМл'. Выбор кажется обусловленным параметрами эстетического эффекта, стиля автора, подтекста, фактуальным и формальным параметрами. Этот вывод мы делаем в связи с сохранением основы речевой многозначности, фактуальной и подтекстовой информации относительно времени и его возможной реакции. В третьем переводе происходит разложение устойчивого словосочетания «убить время» с сохранением прямого значения. Таким образом, мы можем говорить о компенсирующем типе переводческого решения, выполненного по модели перехода к речевой многозначности, не основанной на языковой: РМл —>РМ. Мы рассматриваем это решение как опосредованное параметрами: фактуальным (поле содержания), сохранения эстетического эффекта (энергетическое поле), стиля автора (поле автора).

Таким образом, мы продемонстрировали, что, несмотря на относительную произвольность выбора конкретной языковой единицы, существуют некоторые тенденции в семантической опосредованности выбора, которые могут быть описаны с помощью параметров порядка, формирующихся в переводческом пространстве и отражающих содержание полей переводческого пространства. Вариативность их действия приводит к различным переводческим решениям, многообразие которых можно свести к трем типам: сохраняющему, элиминирующему и компенсирующему. Анализ переводческих решений речевой многозначности позволяет говорить о функционировании ряда моделей переводческих решений речевой многозначности в рамках указанных типов.

Группа примеров 6.

Для выборки из произведения Л. Кэрролла «Алиса в Зазеркалье» можно привести следующую группу примеров вариантов переводческих решений, с анализом по критерию синергетико-полевой обусловленности переводческого решения и выводом относительно типа и модели переводческого решения речевой многозначности.

Пример 6.1.

Таблица 9.

Как было выявлено на предыдущем этапе анализа, речевая многозначность в данном отрывке связана с игрой слов. Она основана на разложении устойчивого сочетания lose one’s way — потеряться — с реализацией прямого значения my way — мой путь, моя дорога. Речевая многозначность в переводе сохраняется, основана на разложении фразы «продолжить свой путь» с реализацией прямого значения принадлежности. Мы определяем тип переводческого решения как сохраняющий. Поскольку значение устойчивого сочетания «lose one’s way» — «потеряться» не исчезает, передается фразой «сбилась с дороги», мы считаем, что семантические преобразования, произошедшие в переводе незначительны, и модель переводческого решения РМ—>РМ, то есть сохраняющая речевую многозначность, не основанную на языковой многозначности. Мы считаем, что это переводческое решение опосредовано фактуальным параметром, параметром сохранения эстетического эффекта и стиля автора, в связи с сохранением содержательно-фактуальной информации и присутствием стилистического приема, характерного для автора.

Пример 6.2.

Таблица 10.

Как было описано на предыдущем этапе анализа, в данном отрывке речевая многозначность имеет в качестве основы синтаксическую неоднозначность, которая связана с одновременной реализацией двух типов синтаксической структуры для элемента фразы «did you say» (ты сказала?): 1) как части косвенного вопроса; 2) как части специального вопроса. Поскольку речевая многозначность в переводе сохраняется без семантических преобразований, мы определяем тип данного переводческого решения как сохраняющий, выполненный по модели РМс—>РМс. Тенденцию сохранения семантических и структурных особенностей случая речевой многозначности мы связываем с фактуальным параметром, параметрами сохранения эстетического эффекта и стиля автора.

Пример 6.3.

Таблица 11.

Речевая многозначность в данном отрывке основана на полисемии существительного «fast», имеющего значения: 1) крепкий, твердый; стойкий; 2) быстрый, скорый. Ситуативный ограничитель — описание застревания в шлеме — актуализирует первое значение. Лексический ограничитель — сравнение с молнией — актуализирует второе значение. В переводе речевая многозначность сохраняется, она также основана на лексической многозначности, связана с одновременной актуализацией двух значений прилагательного «крепкий»: 1) очень сильный; 2) насыщенный. В оригинале актуализируются значения «крепкий» и «быстрый», в переводе сохранено значение «крепкий». Изменение второго значения влечет за собой изменение ближайшего лексического окружения — сравнения с молнией, которое заменяется на сравнение с ромом. Мы определяем данное переводческое решение как сохраняющее, осуществленное по услово-сохраняющей модели РМл—>РМл', в связи с некоторыми семантическими преобразованиями. Сохранение структурных и частичное сохранение семантических особенностей случая речевой многозначности мы рассматриваем как опосредованные параметрами: сохранения эстетического эффекта (энергетическое поле), стиля автора (поле автора), и фактуальным параметром (фактуальное поле).

Группа примеров 7.

Для выборки из лимериков Э. Лира можно привести следующую группу примеров вариантов переводческих решений, с анализом по критерию синергетико-полевой обусловленности переводческого решения и выводом относительно типа и модели переводческого решения речевой многозначности.

Пример 7.1.

Таблица 12.

Речевая многозначность в оригинале основана на синтаксической многозначности. Имеет место одновременная реализация двух структур «smash with a gong» — «стукнуть гонгом» и «Old Man with a gong» — «старик с гонгом». Многозначность не сохраняется в переводах. Семантические преобразования затрагивают денотативное ядро семантической структуры лимерика. В финале сохраняется только значение прекращения действия, остальная содержательно-фактуальная информация изменена. Такое решение может быть опосредовано тем, что переводчики включили в денотативный пласт семантической структуры лимерика смыслы «игра на гонге» — каузация — «принудительное прекращение действия», а параметрами порядка для поэтической речи и для лимериков в частности, выступили: параметр эстетического эффекта, параметр ритмико-интонационной организации текста, параметр рифмы. Мы определяем данное переводческое решение как решение элиминирующего типа. Поскольку фактуальная информация не сохраняется, решение принимается по модели РМс—>РМ°, элиминирующей речевую многозначность, основанную на синтаксической неоднозначности без сохранения семантики.

Пример 7.2.

Таблица 13.

Речевая многозначность в оригинале основана на лексической многозначности для глаголов «handle»: 1) обращаться, управляться, справляться; 2) подавать руку, чтобы помочь пройти, сойти и «drown»: 1) тонуть, 2) подавлять; и не имеет языковой основы для фразы «fell into the water». В данном примере мы наблюдаем необходимость взаимосвязанных переводческих решений случаев речевой многозначности. Одновременная реализация значений глагола «handle» определяет вариативность восприятия последующих элементов «fell into the water» и «drown». В связи с этим, в случае выбора первого значения «handle»: «обращаться, управляться, справляться»; у фразы «fell into the water» появляется контекстуальная сема «иметь неприятности», а у слова «drown» — «подавлять». Во втором случае, при выборе значения «handle»: «подавать руку, чтобы помочь пройти, сойти», актуализируются их основные значения: «падать в воду» и «тонуть». В переводе Ю. К. Сабанцева реализуется последний вариант — передаются прямые значения, речевая многозначность исчезает. В связи с этим мы определяем тип переводческого решения как элиминирующий, осуществляющийся по модели условно-элиминирующего решения речевой многозначности, сохраняющей фактуальную информацию РМл—>РМ° Это решение мы описываем как опосредованное фактуальным параметром, при подавлении действия параметра ритмико-интонационной организации текста, что ведет к изменению стихотворного размера. При этом параметр рифмы не подавляется, так как правила рифмовки для лимериков не нарушены. В переводе М. Фрейдкина мы констатируем полное изменение денотативного ядра семантической структуры лимерика с сохранением одного смысла «падение в воду». Мы определяем тип переводческого решения как элиминирующий, реализующий модель абсолютно элиминирующего переводческого решения речевой многозначности РМ—> РМ°. Принятие такого решения мы связываем с тем, что для лимериков параметр эстетического эффекта, параметр ритмико-интонационной организации текста и параметр рифмы находятся в сильной позиции и, в случае конкуренции, могут оказывать подавляющее воздействие на другие параметры, зачастую на фактуальный параметр, как в данном примере.

Пример 7.3.

Таблица 14.

В оригинале словосочетание set alight сохраняет два значения: 1) зажечь, осветить; 2) зажечь, поджечь. Игра слов продолжается в одновременной актуализации двух значений глагола burn: 1) сжечь; 2) привести в ярость. Таким образом, мы имеем два взаимосвязанных случая речевой многозначности, снова требующих цепочки переводческих решений. Подобная ситуация является крайне сложной для цели сохранения речевой многозначности. Поэтому вполне ожидаемо, что она не сохраняется ни в одном из переводов. В связи с сохранением в переводе прямых значений многозначных слов set alight и burn, мы определяем тип переводческого решения как элиминирующий, осуществляющийся по условно-элиминирующей модели переводческого решения речевой многозначности РМл—>РМ⁰', сохраняющей содержательно-фактуальную информацию. Решение опосредовано действием фактуального параметра. Действие параметра ритмико-интонационной организации текста и параметра рифмы не подавляются. Их влияние не очевидно для переводческого решения случаев речевой многозначности, но мы можем говорить о косвенном влиянии в силу общей опосредованности семантической и графической структуры лимерика данными параметрами.

Полная выборка для данного произведения с разметкой по параметрам и моделям дана в приложении 2, таблицах 2.3., 2.4.

Группа примеров 9.

Для выборки из сборника Дж. Джойса «Пенни за штуку» можно привести следующую группу примеров вариантов переводческих решений, с анализом по критерию синергетико-полевой обусловленности переводческого решения и выводом относительно типа и модели переводческого решения речевой многозначности.

Таблица 15.

В данном отрывке из стихотворения Tilly возникает несколько случаев речевой многозначности, основанной на полисемии, и два случая речевой многозначности, не имеющей языковой основы. Пример 9.1.

В первой строке игра слов основана на омонимии существительных bond — сдероісиваюіцая, связующая сила, и bond — крепостной раб. В переводах Г. Кружкова и Ю. Анисимова реализуются разные значения, речевая многозначность сохраняется, но связана с семантическими преобразованиями. В переводе Г. Кружкова контекст не предоставляет референционных ограничителей для актуализации одного из значений существительного «раб»: 1) человек, лишенный прав в рабовладельческом обществе; 2) зависимый, угнетенный человек; 3) человек, который целиком подчинил кому-нибудь или чему-нибудь себя, вследствие чего потенциальную возможность реализации имеют все три значения. В переводе Ю. Анисимова существительное «средоточие» употребляется, на наш взгляд метафорично, совмещая прямое и непрямое значения. Учитывая сказанное мы констатируем сохраняющий тип переводческого решения и условно-сохраняющую модель переводческого решения речевой многозначности РМл^РМл' - для первого перевода. Для второго перевода мы определяем компенсирующий тип переводческого решения и модель перехода к речевой многозначности, не имеющей языковой основы: —>РМ. Мы полагаем, что перводческое решение было опосредовано действием фактуального параметра и параметра сохранения эстетического эффекта.

Пример 9.2.

В третьей строке оригинала контекст не дает референционных ограничений для разведения значений глагола bleed: 1) кровоточить, 2) проливать кровь и bleed for — сочувствовать. Прилагательное black актуализирует два значения 1) черный, 2) мрачный, унылый, зловещий. Речевая многозначность основана на полисемии и сохраняется в обоих переводах как опосредованная фактуальным параметром, параметром эстетического эффекта и стиля автора. Использование прошедшего времени глагола «истек» в переводе Г. Кружкова связывается нами с воздействием параметра ритмико-интонационной организации текста. На основе данного комментария мы определяем сохраняющий тип переводческого решения. В первом переводе он осуществляется по модели условно-сохраняющего переводческого решения речевой многозначности РМл—->РМл'. Во втором переводе он осуществляется по модели сохраняющего переводческого решения речевой многозначности РМл—+РМл.

Пример 9.3.

В четвертой строке предлог «for» может реализовать значение части фразового глагола bleed for — сочувствовать, либо иметь значения: 1) для, ради, во имя; 2) из-за, по причине, в связи с чем возникает речевая многозначность, основанная на синтаксической неоднозначности. В переводе Ю. Анисимова речевая многозначность сохраняется, предлог «за» одновременно реализует значения: 1) по причине, 2) во имя. Тип переводческого решения — сохраняющий. Модель переводческого решения — РМс—" РМс. Решение связывается нами с воздействием фактуального параметра, параметра эстетического эффекта и стиля автора. В переводе Г. Кружкова, под воздействием параметра ритмико-интонационной организации текста, данный случай речевой многозначности не сохраняется. Мы констатируем элиминирующий тип переводческого решения, осуществляющий по модели РМс—>РМ° .

Пример 9.4.

Словосочетание torn bough — сломанная или сорванная ветвь — в четвертой строке оригинала реализует двойную аллюзию: к евангельскому образу отсеченной ветви, не приносящей плода, и к обычаю древних германцев, зафиксированному в кодексе законов «Салическая правда»: когда человек отказывался от своего рода, он должен был явиться в судебное собрание и сломать над своей головой три ветки. В переводах сохраняется содержательно-фактуальная информация. Подтекстовая информация, скорее всего передается не полностью, сохраняя аллюзию только к Библии, поскольку маловероятно наличие информации об обычае древних германцев в фоновых знаниях предполагаемых русскоязычных реципиентов. Мы опред…