Морфологические и синтаксические особенности русских перформативных глаголов

Когда перформатив жестко определяют со стороны грамматической формы как глагол 1-го лица единственного числа несовершенного вида активного залога индикатива, то тем самым задают неполную словоизменительную парадигму, точнее одночленную парадигму. В отличие от односоставных определенно-личных предложений, в которых структура задается глагольной формой, перформативы допускают параллельное употребление форм другого лица (с возможным изменением и числа) или наклонения и колебания значений вида и времени, например:

• 1) несовершенный вид — совершенный вид: Прошу всех садиться. — Попрошу сесть;
• 2) 1-е лицо — 3-е лицо: Прошу пройти в кабинет. — Вас просят пройти в кабинет. Администрация просит ознакомиться с приказом;
• 3) активный залог — пассивный залог: Приглашаю Вас на открытие выставки. — [ Вас приглашают на открытие выставки - обобщенно-личное] - Вы приглашаетесь на открытие выставки;
• 4) изъявительное наклонение — сослагательное наклонение: Я прошу Вас успокоиться. — Я просил бы /Я бы попросил Вас успокоиться (формула вежливости).

Комментируя данные параллели, приведем мнение Е. В. Красильниковой, которая отмечает возможность транспозиции форм числа — употребление множественного числа вместо единственного, и наоборот, когда однозначно заданы сведения о предметах. Прежде всего об их количестве (Е.В. Красильникова, 1990, с. 84).

Аналогичным образом выявляются и соответствия при использовании 3-го лица множественного числа вместо 1-го лица единственного числа, что осуществляется через 3-е лицо единственного числа. По мнению Т. В. Булыгиной (Т.В. Булыгина, А. Д. Шмелев, 1997, с. 344 — 345), подобные конструкции указывают на «отчуждение», которое понимается как «объективация», «отчуждение от субъекта», «взгляд со стороны». В качестве иллюстрации приводится цитата их «Евгения Онегина» А. С. Пушкина (Глава 8):

… лишь вошел … ему

Она навстречу. Как сурова!

Его не видят, с ним ни слова.

У! Как теперь окружена

Крещенским холодом она.

В формулах вежливости, или этикета допустимо употребление перформативного глагола в форме инфинитива, например: Позвольте предупредить… Смею Вас уверить… Честь имею доложить… и под. Другие «формулы», клише — в частности, пожелания, поздравления — допускают редуцирование перформативного высказывания до одной словоформы, например: С праздником! Спокойной ночи! Спасибо (Благодарю) и др. По мнению Э. Бенвениста, это происходит из-за конвенциональности данных высказываний и сопряжено с высокой частотностью их употребления. Подобные высказывания могут быть охарактеризованы как «гибридные перформативы» (Й. Крекич, 1993), в которых трансформации позволяют выявить на глубинном уровне перформативную формулу.

Особо обстоит дело с проявлениями актуально-длительного значения: при реализации значения настоящего речевого акта перформативное употребление не может быть осмыслено ни как следствие прерывисто-повторяющегося или же ограниченно-длительного действия, ни вообще как любое другое значение времени действия, протекающего во временном включенном интервале. Действие однократное, уникальное, непосредственно совпадающее с моментом произнесения высказывания говорящим субъектом я, хотя и существующее в моменте речи не-точке, а объемлющем интервале, исключает всякое значение длительности. Так, рассуждая о видовых противопоставлениях, обсуждая их главные значения — «совершенное точечное» и «несовершенное актуально-длительное», М. Я. Гловинская выделяет четыре типа противопоставлений, среди которых четвертый тип характеризуется как периферийный, обладающий обилием приставочных образований, и именно к нему М. Я. Гловинская относит глаголы «со значением передачи и получения информации», включая и перформативы, например, благодарить — поблагодарить, просить — попросить и др. В этой связи для нашего исследования существенным является одно из отмеченных семантических различий, которое формулируется следующим образом: «значение «действовать» присуще глаголам несовершенного вида, а глаголам совершенного вида свойственно сложное значение «начать действовать, действовать и кончить действовать"(М.Я. Гловинская, 1984, с.32; М. Я. Гловинская, 1982). .

Невозможность обозначения достижения внутреннего предела исключает и значение точечного или моментального действия, а также перфектное значение даже для языков, имеющих специализированные перфектные формы. И хотя русские перформативы образуют видовые пары при поддержке со стороны социокультурного контекста, глагол совершенного вида, за редким исключением, не реализует перформативного значения. Согласимся с выводом Ю. Д. Апресяна: «От перформативов не образуются инцептивные, делимитативные, пердуративные, финитивные и завершительные „способы действия“» (Ю.Д. Апресян, 1995, с. 238). Все эти смыслы обусловлены дескриптивным употреблением. В силу этого для перформативов фактически оказывается возможным реализовать только одно видовременное значение.

Точечность, моментальность, сопряженность с перформативным высказыванием и речевым актом характеризуют положение дел, являющееся некоторым результатом речевого акта. Положение дел становится таковым в момент завершения речевого акта, когда высказывание завершено, произнесено, хотя установление данного положения дел и может носить скачкообразный характер. Отметим, что одинаково ведут себя всеперформативы вплоть до клятвы на Библии, воинской присяги и других протяженных высказываний.

Если, по Ю. Д. Апресяну, P — действие, обозначенное перформативным глаголом, а P'- перформативное высказывание, то S (P') — то самое положение дел, которое порождается иллокутивным актом. Время T — время речевого акта, осуществления P' и, следовательно, P; S (P') возникает только по завершении речевого акта в момент t, который и завершает временной интервал T. В этом смысле видовременное значение перформативного глагола и может быть охарактеризовано как особое значение настоящего актуального — настоящее речевого акта.

Самостоятельно, сама по себе грамматическая форма — одна из форм словоизменительной (шире — морфологической) парадигмы — не реализует перформативных смыслов. Ее реализация обусловлена включением в перформативную формулу, или иначе — синтаксическим перформативным контекстом: «Морфологические категории неразрывно связаны с синтаксическими. В морфологических категориях происходят постоянные изменения соотношений, и импульсы, толчки к этим преобразованиям идут от синтаксиса» (В.В. Виноградов, 1972, с. 31). В наибольшей степени это положение распространяется на сферу употреблений видовременных форм глагола: «Совершенно очевидно, например, — пишет Е. Н. Прокопович, — что весь комплекс видовременных значений возникает и реализуется не в составе временной парадигмы, а на синтагматическом уровне, в строе предложения» (Е.Н. Прокопович, 1984, с. 86). В целом же выявляется следующее соотношение языковых форм: «Синтаксические формы конкретнее морфологических и фонетических и тесно связаны с реальными условиями говорения», следовательно, «все морфологические категории имеют значимость лишь внутри высказывания» (М.М. Бахтин, 1998, с. 405), ср., по А. А. Потебне: «вообще изменения значений слов происходят от их употребления в виде членов предложения» (А.А. Потебня, 1958, с. 59).

По сути дела речь идет о взаимодействии грамматических форм и лексического, синтаксического и ситуативного контекстов. Если синтаксический контекст связан с синтаксической функцией грамматической формы и ее окружением, то ситуативный контекст, как правило, внешний и неязыковой, лежит за пределами анализируемого высказывания (Е.В. Падучева, 1996, с. 11).