Определение метатекста. 
Метатекст в различных коммуникативных сферах

Анализ работ отечественных и зарубежных лингвистов показал, что такое яркое явление, как метатекст, нуждается в более четких рамках определения, чем существующие на сегодняшний день. Не претендуя на полноту определения, в нашей работе представим метатекст так:

Метатекст — функционально-семантическая категория текста, обозначающая присутствие говорящего в тексте, имеющего цель передачи авторского отношения к языковому коду своего высказывания (речевого произведения).

Это определение означает:

• 1. Появление метатекстовых нитей вызывается некими условиями (неуверенность говорящего в том, что ход его мыслей будет понят правильно, что его объяснение не имеет определенной, закрепленной номинации).
• 2. Структурирование текста вызвано стремлением говорящего отграничить равнозначные и неравнозначные части текста, необходимые для адекватного понимания, показать их порядок в логике речевого произведения по значимости и межфрагментные отношения в тексте.
• 3. Средства метатекста разнообразны как в вербальном, так и невербальном (графическом) плане.
• 4. Критерием присутствия метатекста в тексте является семантическая запись высказывания, содержащая семантический компонент «я говорю/скажу» не только в модальной рамке, но и в пропозициональной части.
• 3. О термине «метатекст».

В языкознании термин «метатекст» имеет не старую, но насыщенную историю. Понятие метатекста ввела А. Вежбицка. Ее работа «Метатекст в тексте» [Вежбицка 1978] послужила стимулом для дальнейших исследований. Метатекст, по Вежбицке, — это двухголосый текст, двутекст, возникающий в сознании слушающего, высказывание о самом высказывании, нити, сшивающие текст в тесно спаянное целое, но являющиеся «инородным телом». Понять говорящего — «не только перевести для себя» отдельные предложения лица, но и уловить связи между этими предложениями, вскрыть мысленную конструкцию целого" [Вежбицка1978: 403]. Таким образом, метатекст — это проявление говорящего субъекта, располагающего целой серией средств для комментария своего авторского поведения. Одним из признаков метатекста можно считать его прагматическую ориентацию. Метатекстовые элементы текста «вербализуют такие прагматические компоненты, как интенция адресанта текста (автора, составителя издания, редактора, комментатора и др.); название текста или его элемента как объекта созидания, интерпретации, восприятия; сам факт развертывания текста и номинация реализуемых в этом направлении речевых шагов; адресат текста и др.» [Шаймиев 1998: 89].

Употребление слова «метатекст» отмечается в различных, сферах интеллектуальной деятельности человека.

В литературоведении метатекст понимается как информационно-культурная сфера, окружающая писателя, реализуемая писателем через композицию, художественные приемы и влияющая на восприятие всего текста и отдельных его частей. Приведем пример из литературоведческой статьи.

«Вдруг Разумшин вздрогнул. Что-то страшное как будто прошло между ними… Какая-то идея проскользнула, как будто намек; что-то ужасное, безобразное и вдруг понятое с обеих сторон… Разумихин побледнел как мертвец. — Понимаешь теперь?.. — сказал вдруг Раскольников». Здесь метатекст только чувствуется: постигшее героев понимание еще — или вообще — не имеет вербальной формы. Метатекст может сказаться и прямо. Едва ли не на первых страницах князь Мышкин говорит Гане Иволгину о Рогожине и Настасье Филипповне: «Женился бы, а через неделю, пожалуй, и зарезал бы ее».

Слово «метатекст» стало очень популярно в журналистской практике в подобных контекстах:

…Если смотреть изнутри, то заметить, увидеть ничего нельзя — метатекст журнала растворяется в петербургском сплине — тумане, сливается с ландшафтом… питерцев. (Катя Маслова, Маша Бернштейн. Из диалога «Интеллектуализм в журнальной моде» http://www.mitin.com/about.shtml 05/11/2002).

Редактор журнала Дмитрий Волчек склонен строить свое издание как метатекст: воспринимать номер как единое целое помогают игры с рубрикацией… (Там же).

Вообще, «О брат, где искусство твое?» — часть коэновского метатекста, строящегося на системе устойчивых сюжетов и мотивов. (http://altnet. ru~lik/Kritika/koens. htm).

Значение употребляемого слова варьируется в различных контекстах: пример 1 — позиция редакции, четко выраженный стиль; пример 2 — нечто целое, соединение несоединимого; пример 3 — суть главной идеи жизни по братьям Коэнам, реализующаяся в каждом их фильме. Но есть и общее в этих употреблениях — значение основы, «стержня», каркаса.

После «открытия» явления «метатекст» в лингвистической литературе началось изучение явления метатекста на различном материале, различными приемами и методами. Так, например, Г. Н. Немец отождествляет стенограмму, создающуюся одновременно говорящим и слушателем в процессе речи, с лингвистической игрой, «порождающей метаязык в соответствующих условиях его возникновения» [Немец 1993: 72]. Отождествление метатекста с речевым воплощением языковой игры — деятельности, осуществляющейся по соответствующим правилам, — концепция, на наш взгляд, не выявляющая суть метатекста. Созданное направление теории метатекста опирается на концепцию Витгенштейна, где «основанием для выбора языкового знака являются правила языковой игры, которые в свою очередь тесно связаны обычаями, традициями…» (цит. по [Немец 1993: 74]). Представители краснодарской «школы метатекста» — Г. Н. Немец, В. А. Волкодав, Е. М. Касьянова, Л. Н. Рягузова и др. Следуя этому направлению в теории метатекста, например, Е. М. Касьянова считает, что «басенный стиль … предусматривает в иносказательной форме донести до респондента тот смысл, который вложил автор в свое произведение. Существенную роль играет здесь слово … Специфика включаемого в текст слова, которое по тем или иным причинам требует толкования, предопределяет структуру метаединиц и в большей или меньшей степени влияет на структуру текста» [Касьянова 1996: 11]. И далее: «В роли объяснительных слов выступают имена существительные, „удельный вес“ которых как части речи в метаструктурах достаточно велик» [Там же], они являются единой тематической базой текста. В качестве метатекстового элемента рассматривается употребление слова как художественный прием: И волчью я давно натуру знаю (натура — здесь: характер) — пример Е. М. Касьяновой. Эта концепция, на наш взгляд, обращена к содержательной (диктумной) части речевого произведения, к информационной категории текста. Характер «метатекстовых слов» контекстуален и индивидуален в каждом отдельно взятом тексте, систематизация и классификация подобных единиц для тщательного изучения не представляется возможной.

Расширение или сужение понятия происходит по различным критериям. Поэтому однозначно широким (как и однозначно узким) ни одно определение назвать нельзя.