Референциально — ролевая и номинативная грамматика

Роберт Ван Валин, автор референциально-ролевой грамматики, предназначенной для описания америндских языков, но претендующей и на универсальную эффективность, вводит разделение двух ярусов. Один ярус образует континуум тематических отношений «агенс», «эффектор», «экспериенцер», «место», «тема», «пациенс». Пациенс подвергается радикальному изменению состояния. Под темой понимается участник, который, как пациент, подвергается воздействию, но не меняет своего состояния (например, перемещается). Под местом имеются в виду источник, путь, цель, реципиент и пр. Термином эффектор именуются либо инструмент, либо сила, но ни в одном, ни в другом случае не предполагается волевое начало. Агенс же обязательно им обладает. Во втором ярусе различаются макророли «АКТОР» и «ПРЕТЕРПЕВАЮЩИЙ / UNDERGOER». Главным претендентом на макророль «АКТОР» является агенс, затем в порядке очерёдности эффектор, экспериенцер, место, иногда тема. В очереди на макророль «ПРЕТЕРПЕВАЮЩЕГО» стоят пациенс, тема, место, экспериенцер, подчас эффектор. Выбор ролей предписывается логической структурой глагола.

Как сам синтаксический предикат, так и каждая из семантических ролей синтаксических актантов в принципе кодируются определёнными, стандартными для данного языка формальными показателями.

Если в представлениях единичных семантических конфигураций опустить указания на конкретных участников соответствующих ситуаций и не конкретизировать отношения (или свойства), то мы получим абстрактное представление для класса семантических конфигураций, например: «Отношение, возникающее в процессе передачи собственности + Объектив + Бенефактив + Агентов». Такие структурные схемы представляют собой конструктивно-семантические инварианты, о которых можно говорить, что они являются фактами не только речи, но и языка.

Инвариантный характер таких пропозициональных схем подтверждается, в частности, возможностями построения перифраз, не нарушающих инвариантного характера пропозиций. Ср.: Отец оставил сыну в наследство дом — Дом перешёл / остался сыну в наследство от отца — Сын унаследовал / получил в наследство дом от отца.

Между семантемами и синтаксемами не всегда имеет место одно-однозначное отношение. Так, в позиции синтаксического актанта может появиться и предикатное, или пропозициональное, имя (Он размышлял о проблемах семантического синтаксиса. Размышления прервал приход друга).

При описании посредством предложения или же текста сложных денотативных ситуаций элементарные пропозиции могут соединяться в семантические блоки, в соответствие которым ставятся блоки пропозиций. В синтаксических блоках образующие их элементарные конструкции могут просто присоединяться одна к другой или включаться (иногда после определённых трансформаций, в частности прономинализации, номинализации и т. д.) одна в другую (включающая синтаксическая конструкция выступает как матричная). Аналогично (путём соединения элементарных пропозиций в сложную пропозицию и менее сложных пропозиций в ещё более сложную) строится пропозициональная структура текста (его макроструктура). Например:

Пришёл Максим. Он (Максим) принёс компакт-диск.

Пришёл Максим. Его приход (= то, что он пришёл) всех обрадовал.

Пришёл Максим. Мы его ждали. Он принёс взятый у меня накануне компакт-диск.

Связанные в одном тексте предложения должны отвечать принципу релевантности, т. е. относиться к одной и той описы ваемой ситуации, к одному положению дел, к теме (содержанию) данного текста. Тема текста может быть репрезентирована одной элементарной пропозицией. Так, всё содержание новеллы, рассказывающей о том, как Пушкин познакомился с Натальей Гончаровой, как он ухаживал за ней, как делал предложение, как он приводил в порядок свои хозяйственные дела, чтобы изыскать средства для содержания семьи, как проходила свадьба и как стала складываться в самом начале его семейная жизнь, можно свести к пропозиции Пушкин женится на Наталье Гончаровой (в результате номинализации та же пропозиция выступает следующим образом: Женитьба Пушкина на Наталье Гончаровой). Номинализации пропозиций часто используются в качестве заголовков текстов.

Некоторые семантические конфигурации или их отдельные элементы могут не найти соответствия в синтаксической структуре, т. е. остаться не выраженными, скрытыми, имплицитными, что, однако, не всегда препятствует пониманию (так, например, при восприятии высказывания Даже он не смог перевести этот текст мы можем достаточно легко восстановить так называемую пресуппозицию 'Я не ожидал этого'; осознание пресуппозиций как раз и позволяет лучше понимать воспринятое высказывание).

Итак, семантическая конфигурация (пропозиция) моделирует внеязыковую (денотативную) ситуацию в основных её элементах и отношениях. Синтаксическая структура языка располагает набором конструктивных возможностей для номинации фактов действительности и сведения необозримого множества конкретных элементарных ситуаций к относительно небольшому числу их схем. Такие схемы препозитивной номинации заложены в самой природе предложения. Воспроизводимы не схемы распространённых и усложнённых предложений, а схемы элементарных синтаксико-семантических конструкций и правила их развёртывания и преобразования при конструировании предложений. На этом и основана трактовка предложения как ведущей единицы синтаксической (конструктивной) номинации. При развёртывании текста происходит сцепление пропозициональных структур отдельных предложений в пропозициональную структуру текста (макроструктуру).

При исследовании предложения в номинативном (или собственно семантическом) аспекте устанавливается соответствие между структурой репрезентируемой ситуации и структурой предложения. Этот аспект предложения долгое время оставался в тени, так как в традиционном синтаксисе прежде всего (начиная с Платона и Аристотеля) соотносилось строение предложения (грамматические субъект и предикат, иначе — подлежащее и сказуемое) и логического суждения (логические субъект и предикат), а впоследствии стали также сопоставляться строение предложения (подлежащее и сказуемое) и структура передаваемого в нём сообщения (тема и рема — коммуникативные субъект и предикат).

Номинативный (пропозитивный) план предложения оказался в центре особого внимания исследователей с конца 60-х гг.20 в. в связи с запросами со стороны представителей дисциплин, занимающихся автоматической обработкой текста и порождением речи человеком. Это отразилось в появлении в лингвистике ряда теоретических моделей, исходящих из приоритетной роли глагола (предиката) в развёртывании предложения. Предикатному компоненту была отведена роль верхнего узла (вершины, корня) в графическом представлении предложения в виде дерева порождения. На первый план были выдвинуты идеи валентностного анализа, синтаксиса зависимостей, семантической роли, глубинной (или смысловой) структуры и т. п. Таковы теории Л. Теньера (актантный синтаксис), А. А. Холодовича (валентностный синтаксис), С. Д. Кацнельсона (структура «предикат + предикандумы»), Ч. Филлмора (падежная грамматика), И. П. Сусова (реляционная структура с релятором и релятами, аналог пропозиции с её предикатом и актантами), В. В. Богданова (структура «предикат + актанты»).

В то же время лингвистика использовала и достижения так называемой реляционной логики, которая в структуре пропозиции выделяет предикат (предикатную функцию, функтор), подчиняя ему аргументы (предметные переменные, термы, актанты). Многие языковеды впоследствии взяли на вооружение разработанное в логике понятие пропозиции как семантического инварианта, лежащего в основе исходного предложения и его трансформов (ср.: Студенты сдают экзамен. — Сдают ли студенты экзамен? — Если бы студенты сдавали экзамен. — Сдача экзамена студентами). В психолингвистике было подтверждено, что в основе работы механизма порождения высказывания лежит именно предикатно-актантная схема.

Внимание к номинативному аспекту предложения, к его предикатно-актантной (или, в иной терминологии, пропозициональной) структуре позволило по-новому подойти и к проблеме членов предложения.

Во-первых, выдвижение на роль конструктивного ядра (вершины) предложения глагола как слова, обладающего наибольшими валентностными потенциями, означает необходимость рассматривать подлежащее как член предложения, подчинённый сказуемому и равный по своему иерархическому статусу дополнениям (Л. Теньер).

Во-вторых, рядом с понятием главных членов предложения (подлежащее и сказуемое), наличие которых не всегда достаточно для выделения конструктивного минимума предложения, так как не обеспечивает его завершённости, можно постулировать понятие необходимых членов предложения (подлежащее, сказуемое и дополнение). Кстати, синтаксическая типология обычно оперирует этой трёхчленной схемой.

В-третьих, иерархические отношения между членами предложения можно представить следующим образом. Вершину образует сказуемое. Ему подчинены подлежащее и дополнение (или дополнения), входящие вместе со сказуемым в конструктивный минимум предложения. Обстоятельства относятся к периферии, а определение по существу является не членом предложения, а лишь частью члена предложения. Их объединяет наличие у них предикатного статуса (в их позициях выступают, как правило, предикатные слова, т. е. носители предикатных семантем), поэтому определения и многие обстоятельства нередко трактуются как предикаты второго порядка. Они реализуют включённые пропозиции. Обстоятельства места, в позиции которых обычно выступают предметные слова, т. е. носители непредикатных семантем, фактически близки к дополнениям. И поэтому они, как правило, включаются в конструктивный минимум предложения.