Татарская микротопонимическая картина мира и словообразование

ТАТАРСКАЯ МИКРОТОПОНИМИЧЕСКАЯ КАРТИНА МИРА И СЛОВООБРАЗОВАНИЕ

Микротопонимия татарского народа отличается неповторимой самобытностью и оригинальностью, отражающей взгляд народа на мир и на место в нем индивида. В них отражена языковая картина мира того или иного этноса. Как пишет А. В. Суперанская: «Естественно сложившаяся микротопонимия предполагает длительное пребывание определенного языкового коллектива на данной территории»¹. В самом факте возникновения и развития системы микротопонимии фиксируется статус определенного народа в обществе, его место в картине мира, а в структуре словообразования — элементы этой картины.

Словообразовательный анализ татарских микротопонимов Закамья Республики Татарстан с выявлением топонимических моделей и всех аффиксов, участвующих в топонимообразовании, представляет большой интерес, ибо структура — это та форма, в которой отражается содержание географического названия и при помощи которой микротопоним выполняет номинативную и дифференцирующую функции.

Основная функция имен собственных — это номинация. Для номинации используются нарицательные слова, имеющиеся в языке. Несмотря на то, что в основе каждого собственного имени лежит нарицательное слово, тем не менее, эти две категории номинации отличаются между собой своими значениями, функциями, особенностями существованиями и движениями в языковой системе. Например, нарицательное слово, переходя в разряд собственных имен, обозначает единичное понятие. На первый план выступает не семантическая функция, а номинативная. И А. А. Реформатский считал имена нарицательные максимально понятийными, а имена собственные — максимально номинативными². Эти особенности имен собственных ярко проявляются в своеобразии существования данной категории в языке.

В основе имени собственного лежит апеллятивное слово. И это обстоятельство не служит препятствием тому, что в структуре и системе имен собственных имеются оригинальные модели. В отношении составляющего материала имена собственные не являются самостоятельными. Но в отношении образования имеют свои особенности.

Это положение особенно ярко прослеживается в структуре сложных, составных типов имен собственных. В синхроническом отношении в составе имен собственных имеются отдельные лексические и морфологические элементы, которые не встречаются в современном языке. Указанные особенности отличают имена собственные от нарицательных слов. Эти отличия не только номинационные и функциональные, но и структурные.

Как нам известно, большинство топонимов и микротопонимов являются историческими наименованиями, и их образование восходит к прошлым векам. По этой причине, с синхронической точки зрения, анализ их не дает ожидаемых результатов для микротопонимии. Поскольку эти названия являются историческими фактами и имеют многовековой стаж функционирования в языке, они встречаются в форме застывшей структуры. Так что и внутренняя форма каждого языка есть результат исторических процессов; в течение долгих столетий сформировались понятия словаря, синтаксические средства, и над их совершенствованием продолжают неустанно трудиться³. В таких случаях исследователь вынужден обращаться к сравнительно-историческому и этимологическому методам исследования.

Таким образом, микротопонимический материал любого языка, в том числе и татарского, дифференцируется в зависимости от времени их возникновения. Для диахронической микротопонимии присущи определенная естественность и структурная постоянность. Исторические микротопонимы по своей структуре большей частью, как закономерное явление, — это топонимические средства. Как пишет В. Порциг, «всякая духовная жизнь этих говорящих протекала с их детских лет в формах этого языка; задолго до того, как они сами смогли осуществлять сложные формы апперцепции, они обрели благодаря воспринятому по привычке языку необходимые для этого формы»⁴. Но изучение грамматической структуры таких имен и их анализ требуют от исследователя определенных научных навыков и опыта.

Словообразовательному анализу микротопонимов исследователями тюркской топонимии уделяется большое внимание, но, при едином критерии подхода классификации имен собственных, по-разному решается вопрос о видах словообразования.

Исследователи, изучая структуру тюркских топонимов различных территорий, по-разному решают вопрос о структурных типах. В основном, на тюркском материале классификация топонимов ведется по типам основ и типам словообразования.

В татарском языке структурно-словообразовательные проблемы имен собственных впервые исследовал Г. Ф. Саттаров. Он выделяет 4 топонимических типа. Первые три основаны на синтаксическом, четвертый — на морфологическом принципах⁵. Р. А Султаньяев, исследуя казахские топонимы, выделяет два структурных типа: названия именной конструкции и названия глагольной конструкции. К. Конкобаев⁷ делит топонимы на простые и сложные. Б. Х. Мусукаев топонимические названия Баксана и Чегема классифицирует на простые, сложные и составные⁸.

Нам более целесообразен последний тип классификации, так как классификация только на две группы — простые и сложные — не охватывает всего микротопонимического материала региона и не раскрывает национальную языковую картину мира. В группе сложных топонимов некоторые исследователи, помимо названий, образованных путем словосложения (что действительно соответствует названию группы), рассматривают и топонимы синтаксической конструкции, т. е. многословные названия. Мы предпочитаем рассматривать каждый вид в отдельности, т. к. они имеют свои отличительные особенности образования.

Богатство средств словообразования, разнообразие структурных типов, их живая, активная взаимосвязь и взаимодействие является характерными особенностями национальной микротопонимии Закамья Татарстана.

Микротопонимы, являясь составной частью общей лексики языка, в своем образовании подчиняются общим законам образования слов апеллятивного происхождения. Но, как известно, в образовании имен собственных участвуют отнюдь не все словообразовательные средства языка, а лишь строго определенные, отбирается лишь ничтожно малая доля их. Притом следует заметить, что средства словообразования не являются категорией вне времени и пространства. Продуктивные в одну эпоху, некоторые из них могут совершенно выйти из употребления в другую эпоху, при иных общественно-исторических условиях.

Деления словообразования имен собственных на живое и «застывшее», несмотря на сложность в ряде случаев проведения этой демаркационной линии, необходимо не только для более удобной и обозримой систематизации разнородных ономастических или отономастических образований, но и для более глубокого теоретического осмысления ономастического материала .

Микротопонимы Закамья Татарстана в структурном отношении образованы общим для системы татарского языка словообразовательным способом. Исходя из имеющегося микротопонимического материала, мы делим их на три группы: простые, сложные, составные.

Простые микротопонимы подразделяются на непроизводные и производные. В основе простых непроизводных микротопонимов — географические номенклатурные термины: Ачы «болото», Чагыл «возвышенность, гора», Инеш «речка», КuзлэY, «:родник», Барлак «пустошь», ТYбэ «возвышенность», Кордон, Проход, Зэй, Ык и др.

Как показали исследования, в микротопонимии региона не встречаются простые непроизводные названия, представленные именами прилагательными. Прилагательные встречаются только в составе синтаксических конструкций.

В составе микротопонимической лексики встречаются субстантированные существительные типа ачы («болото», букв. «кислый, горький»). Мы считаем, что правильнее отнести их не к прилагательным, а к существительным, т. к. они имеют определенное терминологическое значение. Такие географические термины обозначают не только признаки, свойственные прилагательным, а конкретные географические объекты. Признак является существенным лишь тогда, когда нужно найти слово, обобщающее все однородные признаки при номинации.

Следуют подчеркнуть, что в количественном отношении корневых непроизводных микротопонимов в языке немного, тем не менее, они являются одной из характерных особенностей микротопонимии татарского языка. топонимика лингвистический татарский словообразовательный Татарский язык богат набором словообразовательных и словоизменительных аффиксов, обладающих разной степенью продуктивности. Но лишь незначительная часть аффиксов участвует в образовании микротопонимов.

Наиболее продуктивными в образовании простых производных микротопонимов являются аффиксы -лык /-лек, о чем упоминает и Э.В.Севортян¹⁰. Имэн (дуб) + -лек, Зирек (ольха) + -лек, Нарат (сосна) + -лык, Каен (береза) + -лык — (название лесов), Чаука (кустарник) + -лык «кустарник», Яшелчэ (овощи) + -лек «овощной сад», Умарта (ульи) + -лык «пасека», Шар (болото) + -лык «болотистое место» и др. В тюркских языках аффикс -лык имеет различные значения¹¹. Н. А. Баскаков возводит данный суффикс к самостоятельному слову: «Тюркский 1ик — 1ик, возможно, связан с самостоятельным словом Iik, встречающимся в новоуйгурском и в других языках в значении «обильный», «полный»¹². К этой точке зрения присоединяется и Д. Г. Тумашева. Э. Ховдхауген, посвятивший аффиксу — lig специальную статью¹³, указывает на то, что прослеживается в именах собственных и в топонимах¹⁴. В микротопонимии Закамья Татарстана он имеет значение места, изобилующего предметами природы, концентрацию конкретных предметов.

В микротопоними региона встречаются названия, образованные посредством менее распространенного аффикса -ма / -мэ. Аффикс -ма / -мэ был широко распространен в средние века и выполнял двойную функцию: словообразовательную и формообразующую. А в последующее время, в основном сохранил словообразовательную функцию.

Его этимология была объектом изучения у ряда исследователей. Г. Рамстедт полагает, что суффикс -ма является аффиксом, состоящим из элементов -м + адъективообразующего аффиксаа¹⁵.

По лексико-семантическим и структурным особенностям этот аффикс связан с древним суффиксом имени действия -мак / -мэк, который в своем развитии и дал суффикс -ма / -мэ¹⁶.

Аффикс -ма / -мэ образует от глагольных основ имена существительные, в частности, названия отдельных природных явлений. В нашем регионе посредством данного аффикса образованы гидронимы Евгел + -мэ (Бугульм. р.), Шарла + -ма (Лениногор. р.) и др.

Аффиксы -еык / -век, как правило, присоединяются к словам заканчивающимся на гласные звуки. Как показывают исследования, аффиксы -еык / -век образовались от аффикса -ык. Элемент «В (ы)», является интерфиксом между аффиксом -ык и основой оканчивающимся на гласный звук, непривычным для татарского языка зияния (хиатуса). Чтобы не нарушать традиционную форму тюркских языков, в татарском языке это рассматривается как отдельный аффикс. Шарла + -вык (Лениногор. р.), Куллэ + -век (Альмет. р.).

С аффиксами -лау / -лэу, -ау / эу зафиксированы микротопонимы Куз + -лэу > Кизлэу, Щэй + -лэу > Щэйлэу, Утыр + -ау > Утырау. Они выражают объект, характеризующийся признаком. Малопродуктивным является аффикс -чак: Еорын + -чак (Альмет. р.). Происхождение данного суффикса толкуется поразному в тюркологии. Здесь значение -чак — «подобный, такой».

Сложными мы называем лексические единицы (или топонимы), состоящие из двух (и редко более) корневых морфем с суффиксами и без них, объединенных семантически, морфологически и акцентологически¹⁷.

Сложными микротопонимами в регионе являются модели имя прил. + имя сущ.: Ак + тау > Актау «белая гора», Биек + тау > Биектау «высокая гора», Кызыл + яр > Кызылъяр «красный берег», Яхшы + саз > Яхшысаз «превосходное болото», Дэу + эрэмэ >Дэуэрэмэ «большая урема»; имя числ. + гл.: вч + вйле > вчвйле «трех домный» и др.

В современном татарском языке синтаксический способ словообразования один из наиболее продуктивных, что наблюдается и в его микротопонимии. В образовании сложных микротопонимов активно участвуют географические термины. Входя в состав микротопонимов, термины информируют о ландшафте и климате местности, характере и особенностях объекта.

Географический термин в составе сложных микротопонимов является определяемым, и в соответствии с законами тюркского синтаксиса, находится в постпозиции, а определяющие — в препозиции. В сложных микротопонимах исследуемого региона особенно ярко проявляются многосторонняя характеристика местности, а также разнообразные отношения человека к объектам.

Составные микротопонимы региона по морфологическим признакам делятся на двух-, трех-, реже на четырехи на пятикомпонентные названия. Они образованы по разным моделям. В микротопонимии региона преобладают двухкомпонентные микротопонимы, по типу I и II изафета татарского языка: Сэлимэ тау «гора Салима» (Альмет. р.), Таш купер «каменный мост» (Азн. р.), Таш басма «Каменный мостик» (Ленин р.), Капитан тау «гора капитан» (Альмет. р.), Чия тау «гора вишня» (Ленин., Азн. р.), Гайнафа чишмэсе «родник Гайнафы» (Альмет. р.), Каюм тыкрыгы «переулок Каюма» (Ленин, р.), Башкорт басуы «поле башкира» (Альмет. р.).

Географический объект называется не потому, что он просто объект, а потому, что он важен для человека в его жизни. Для называния объекта берется характеризующий его главный признак. Это осуществляется средствами языка, т. е. географический объект оформляется термином, главный признак — другими существительными, апеллятивами, характеризующими этот объект. Таким образом, «нужно учитывать и содержательную сторону — наряду с грамматическим и логический аспект».

Для микротопонимии исследуемого региона более свойственны трехкомпонентные наименования, типа имя сущ. + имя сущ. + имя сущ.: Габдрахман хэзрэт коесы «колодец Габдрахмана хазрата» (Ленин, р.), Гэрэй мулла чишмэсе «родник муллы Герея» (Альмет. р.), Щир купер чишмэсе «родник земляного моста», Вэсил карт чишмэсе «родник старика Васила» (Ленин, р.); имя прилаг. + имя сущ. + имя сущ.: Ак бозау куле «озеро белого теленка» (Ютаз. р.), Иске авыл урыны «место старый деревни» (Ленин, р.), Баллы кул тавы «гора медового озера» (Альмет. р.); имя числ. + имя сущ. + имя сущ.: Йвз каен урманы «лес ста берез» (Азн. р.), Кырык кэщэ тавы «гора сорока козла» (Азн. р.), вч балык чишмэсе «родник трех рыб» (Альмет. р.); имя сущ. + гл. + имя сущ.: Сыер яткан чокыр «овраг, где лежала корова» (Альмет. р.), Аю аткан щир «место, где застрелили медведя» (Ютаз. р.); гл. + имя сущ. + имя сущ.: Казыган тау чишмэсе (Ленин, р.) «родник выротой горы» и др. Такие микротопонимы имеют свои определенные синтаксические признаки. Как и двухкомпонентные, они по структуре делятся на две основные части: на определяющее и определяемое. Разница в том, что здесь первую определяющую часть составляет двухкомпонентный микротопоним, выступающий как неделимая синтаксическая единица, а другая, вторая часть, состоящая из одного компонента, является определяемой.

Реже встречаются микротопонимы, состоящие из четырех и пяти компонентов, типа имя сущ. + имя сущ. + имя сущ.: Сыер куле очы басуы «поле улицы коровьего озера» (Ютаз. р.); имя прл. + имя сущ. + имя сущ. + имя сущ.: Кэкре зирек астындагы су «вода под кривой ольхой» (Ленин. р.); имя сущ. + гл. + гл. + имя сущ.: Ат чаба торган тау «гора скачек» или «гора, по которой бегает конь» (Бав. р.), Мукшылар ат эчерэ торган чишмэ «ключ, где мордва поила коней» (Ленин. р.) и др. В данной группе зафиксированы и микротопонимы с падежными окончаниями.

Приведенные микротопонимические материалы свидетельствует о том, что в татарском языке национальная картина мира проявляется не только в способах номинации, но и в репертуаре словообразовательных средств.

Исследование тюрко-татарской микротопонимии с позиций словообразования позволит выявить своебразие языкового сознания татар Закамья Республики Татарстан. Ф. Копечны, говоря о типологическом изучении словарного состава славянских языков, призывал к исследованию структуры наименования, средств и способов называния элементов действительности¹⁸. Наблюдения показывают, что словообразовательные средства привлекаются, как правило, в тех случаях, когда необходимо актуализировать признаки, имеющие практическое значение для человека в его освоении мира. Причем не только тогда, когда они имеют хозяйственно важное значение, но и тогда, когда помогают ориентироваться в сложном и многоликом мире природы. Использование словообразовательных средств ведет не только к закреплению определенного опыта, знаний о реальности, но и к усложению и детализации языковой картины мира.

Примечания

• 1 Суперанская, А. В. Общая теория имени собственного / А. В. Суперанская. — М., 2007. — С. 167.
• 2 Реформатский, А. А. Топонимика как лингвистический факт / А. А. Реформатский // Топономастика и транскрипция. — М., 1964. — С. 10.
• 3 Вайсгербер, Й. Л. Родной язык и формирование духа / Й. Л. Вайсгербер; пер. с нем., вступ. ст. и коммент. О. А. Радченко. — Изд. 2-е, испр. и доп. — М., 2004. -

С. 129.

• 4 См.: Porzig, Walter. Der Begriff der inneren Sprachform / Walter Porzig // Indogermanische Forschungen. — 1923. — Vol. 41.
• 5 См.: Сатаров, Г. Ф. К вопросу о лингвистическом изучении татарской топонимии / Г. Ф. Саттаров // Вопросы методологии и методики лингвистических исследований. — Уфа, 1966.
• 6 См.: Султаньяев, О. А. Топонимия Кокчетавской области: автореф. дис. … канд. филол. наук / О. А. Султаньяев. — Томск, 1969.
• 7 См.: Конкобаев, К. Топонимия Южной Киргизии / К. Конкобаев. — Фрунзе, 1980.
• 8 См.: Мусукаев, Б. Х. Топонимы Баксанского и Чегемского ущелий КабардиноБалкарской АССР: автореф. дис. … канд. филол. наук / Б. Х. Мусукаев. — АлмаАта, 1980.
• 9 Суперанская, А. В. Теория и методика ономастических исследований / А. В. Суперанская, В. Э. Сталтмане, Н. В. Подольская и др. — М., 2007. — С. 163.
• 10 См.: Севортян, Э. В. Аффиксы именного словообразования в азербайджанском языке: Опыт сравнительного исследования / Э. В. Севортян. — М., 1966.
• 11 См.: Кононов, А. Н. Грамматика современного турецкого языка / А. Н. Кононов. М., 1956.
• 12 Баскаков, Н. А. Каракалпакский язык: Фонетика, морфология. Ч. 1. /Н. А. Баскаков. — М., 1952.
• 13 См.: Hovdhaugen, E. The Mongolian suffixlig and ist nurkic origin Recearches in Altaic languages / Е. Hovdhaugen // ВООН ХХ. — Budapest, 1975.
• 14 Щербак, А. М. Тюркско-монгольские языковые контакты в истории монгольских языков / А. М. Щербак. — СПб., 2005.
• 15 Рамстедт, Г. И.

  Введение

  в алтайское языкознание / Г. И. Рамстедт. — М., Изд-во иностр. лит., 1957. — С. 257.

• 16 Татарская грамматика. В 3 т. / ред. коллегия: М. З. Закиев, А. Ф. Ганиев, К. З. Зиннатуллина. — Казань, 1995. — Т.1. — С. 260.
• 17 Ганиев, Ф. А. Образование сложных слов в татарском языке / Ф. А. Ганиев. — М., 1982. — С. 24.
• 18 См.: Корєспу, F. [Ответ на вопрос: Каковы основные задачи и проблемы типологии славянских языков?] / F. Корєспу // Сборник ответов на вопросы по языкознанию к IV Международному съезду славистов. — М., 1958.

Размещено на Аllbest.ru.