Лингвокультурологическое описание потенциальных компонентов в значениях слов

Лингвокультурологическое описание потенциальных компонентов в значениях слов

В рамках настоящей статьи предпринимается попытка обозначить с точки зрения лингвокогнитивного подхода актуализированные потенциальные компоненты в семантических структурах русскоязычных и англоязычных имен прилагательных и причастий (употребляемых как изолированно, так и в составе причастных оборотов), выражающих эмоциональное состояние удивления, страха и интереса. Определение и описание потенциальных компонентов лексического значения имен прилагательных проводится в результате комплексного структурносемантического анализа лексического материала русского и английского языков. Под комплексным семантическим описанием мы понимаем подробный анализ значения лексической единицы на языковом и речевом уровнях. Анализ семантики лексической единицы на собственно языковом уровне подразумевает определение ее семантической структуры и вычленение ее конститутивных компонентов на основе информации, представленной в авторитетных лексикографических источниках. Речевой (дискурсивный или конкретно-смысловой) уровень проведения семантического анализа позволяет установить дополнительные компоненты в структуре лексического значения исследуемой единицы, появление которых происходит в результате ее контекстуального употребления. По словам А.-Ж. Греймаса, «дискурс, рассматриваемый как проявление речи, выступает единственным источником сведений о значениях, присущих данной речи» [2, с. 55].

Подобное исследование семантики имен прилагательных и причастий, выражающих обозначенные эмоциональные состояния, проводится на материале национальных корпусов современного русского и английского (его британского варианта) языков. Не подлежит сомнению тот факт, что на современном этапе развития лингвистической науки корпусная лингвистика является не только отдельным ее разделом, но и представляет собой основную эмпирическую парадигму изучения функционирования языка [1; 4; 9; 10; 11; 12]. Языковой корпус — это информационно-справочная система, основанная на собрании текстов в электронной форме объемом более 140 млн. словоупотреблений в русском языке и более 100 млн словоупотреблений в английском языке. Таким образом, подобные электронные собрания текстов позволяют получить точные сведения относительно речевой организации семантических структур исследуемых лексических единиц.

Исследование речевого употребления в рамках метода контекстологического анализа служит цели определения потенциальных сем в семантических структурах исследуемых лексических единиц и описания их актуальных лексических значений. Актуальное лексическое значение слова понимается нами как проявленное значение в конкретном вербальном контексте, которое «при прямом его употреблении является стандартной контекстуальной модификацией (актуализацией) узуального лексического значения» [4, с. 85]. Данное определение обусловлено мнением, что «способность непосредственно указывать на объекты и явления мира дискурса, т. е. иметь актуальный денотат, слово обретает, будучи употребленным в речи. В отличие от словоупотребления, лексема как единица лексической системы языка актуального денотата не имеет. Лексема обретает его в составе предложения-высказывания (превращаясь при этом в словоупотребление)» [4, с. 85].

Итак, непременным условием полного раскрытия значений языковых единиц должен рассматриваться контекст, так как ни одна номинативная единица не существует изолировано, вне контекста. По справедливому замечанию Г. В. Колшанского, «большинство лексических единиц находится в связи с другими единицами, и поэтому значения этих единиц часто могут раскрываться только благодаря связи с другими единицами» [5, с. 15]. Таким образом, значение лексической единицы задается семантическими параметрами конкретного текстового отрезка. Здесь важно отметить, что семантическая настройка лексической единицы в определенном контексте происходит на уровне мельчайших компонентов ее значения. Таким образом, в результате синтагматических отношений имен прилагательных и причастий, влияния контекстного окружения происходят изменения в организации их семантических структур по модели количественных преобразований, в соответствие с которой в семном составе увеличивается число компонентов значения.

Процессы актуализации потенциальных компонентов лексического значения имен прилагательных и причастий, выражающих эмоциональные состояния удивления, страха и интереса происходят как в русском, так и в английском языках. Однако, несмотря на то, что перечисленные эмоции, согласно теории дифференциальных эмоций К. Э. Изарда [3, с. 33], представляют собой фундаментальные или базовые эмоции человека, при всей своей универсальности, в разных языках они проявляют определенную специфику вербализации, что представляет несомненный интерес для сопоставительной лингвистики и лингвокультурологии.

Проследим возможные контекстуально обусловленные преобразования семантической структуры, а именно актуализацию потенциальных компонентов лексических значений, на примерах ситуативно-контекстных употреблений имен прилагательных и причастий со значением выражения эмоциональных состояний удивления, страха и интереса в русском и английском языках, полученных из фондов национального корпуса русского языка [8] и британского национального корпуса [2].

В приведенной ниже группе примеров получает актуализацию потенциальная сема «интенсивность (переживаемого эмоционального состояния)», которая не была репрезентирована в семантических структурах имен прилагательных и причастий на уровне лексикографического описания. Наличие подобной потенциальной семы, как в русском, так и в английском языках, обусловлено сочетаемостью имени прилагательного или причастия, выражающего эмоциональное состояние страха с наречиями (adverb / participle + adjective):

• 1. Человек, в общем-то, неплохой. Но, прежде всего, чрезвычайно напуганный [Кио И. Э. Иллюзии без иллюзий, 1999].
• 2. Что-то важное и тревожное выражало его лицо, и Апенушкин, чуть напуганный, невольно глянул назад, на дорогу: уж не катит какой-нибудь начальник? [Азольский А. Лопушок // Новый мир, № 8, 1998].
• 3. Через час появился владелец, слегка напуганный неожиданно скоротечным ремонтом! [Вайсман А. Широко зажмурясь… // За рулем, 15.04.2004].
• 4. Страшно напуганный яростной атакой, он вяло пытался отцепить меня от рубахи [Синицына В. Муза и генерал, 2002].
• 5. Не шибко пугливый Семен, иначе давно б уж помер [Астафьев В. Царь-рыба, 1984].
• 6. И вот я, немножко напуганный грозящим нашествием буйного дяди, но гордый поручением, возложенным на меня, торчу в окне, осматривая улицу [Горький М. Детство, 1912 — 1913 гг.].
• 7. Перепуганный насмерть Кадыр-бей явился в Палермо к Ушакову и умолял его восстановить дисциплину [Тарле Е. В. Адмирал Ушаков на Средиземном море, 1798 — 1800].

Как показывают примеры контекстуальных употреблений исследуемых лексических единиц, в русском языке вербальными показателями речевой объективации дифференциальной семы «интенсивность» выступают такие наречия, как: чрезвычайно, страшно, насмерть, чуть, слегка, не шибко, немножко. В русской языковой традиции данная сема представлена двумя переменными: сильной и слабой.

Обратившись к англоязычным примерам речевого употребления анализируемых лексических единиц, выражающих эмоциональное состояние страха, следует заметить, что в английском языке дифференциальная сема «интенсивность» представлена тремя переменными: сильной, средней, слабой. Лексическими репрезентантами подобной семы являются английские наречия: excessively (чрезвычайно, чрезмерно), very (весьма, очень, сильно), most terribly (страшно, ужасно, в наивысшей степени), half (наполовину; неполностью, недостаточно), a little (немного, совсем не, вовсе не), a bit (немного, чуть-чуть, слегка), slightly (мало, незначительно, несущественно, немного, слегка; еле-еле).

• 8. He was most terribly afraid of the ferret, but he loved it with all his heart [Walton J. Tooth and claw, 2003] (Он страшно боялся этого хорька, но любил его всем своим сердцем) [здесь и далее перевод наш. — Л. Ш. ].
• 9. Children with emotional problems may, for instance, be excessively afraid of strangers or of separating from their parents [Newton J. Preventing mental illness, 1992] (Дети с эмоциональными расстройствами могут, например, крайне испугаться незнакомых людей или разлуки со своими родителями).
• 10. Lambert was now very afraid [Robinson D. Goshawk squadron, 1971] (Сейчас Ламберт был очень напуган).
• 11. She gazed up at him, still half afraid to believe what was happening [Richmond S. Winter challenge, 1992] (До сих пор несколько напуганная, чтобы поверить в то, что происходит, она пристально смотрела на него).
• 12. I was a little afraid, but this was something really important; nobody could make me get married after I had discovered something as strange as this [Gilbert H. The star zoo, 2000] (Я был немного напуган, но это было чрезвычайно важно; никто не мог заставить меня связать себя узами брака после того, что я узнал).
• 13. Chris was looking a bit alarmed [Morrell J and McCarthy J. Some other rainbow, 1993] (Крис выглядел слегка встревоженным).
• 14. Even Mr. Bean looked slightly apprehensive [Peyton K.M. Who, sir? Me, sir?, 1988] (Даже Мистер Бин выглядел немного испуганным).

Количественное различие в переменных интенсивности эмоционального состояния страха также репрезентировано контекстуализированными лексическими единицами, входящими в состав лексико-семантической группы имен прилагательных и причастий со значением выражения эмоционального состояния интереса. Проиллюстрируем данное положение следующими примерами:

• 15. Москвин жутко азартный человек. Долгое время он гонялся на яхте класса «Финн» [Бестемьянова Н. Пара, в которой трое, 2001].
• 16. Как игрок господин с полномочиями — полный «лох», но обычно азартный до_ невозможности [Степаков В. Роковые страсти // Поле чудес, 15.01.2000].
• 17. По правде говоря, я человек очень азартный [Склярова Н. Если бы у медведя было ружье// Вечерняя Москва, 02.07.2002].
• 18. Крайне заинтересованный рассказом, я не имел оснований не верить художнику, но в то же время не мог подыскать никакого объяснения чудесным явлениям, запечатлённым в красках его произведения [Ефремов И. А. Озеро горных духов, (1942;1943)].
• 19. Настолько фальшивую, что следователь, минимально заинтересованный в поиске истины, мог без особого труда обнаружить это [Боровик Г. Послесловие к книге «Дело Кольцова», 1989].
• 20. Весьма заинтригованный, я прибыл туда минут за 10 до начала [Шкловский И. С. Эшелон // Химия и жизнь, 1984].
• 21. Заинтригованный и заинтересованный сверх меры, я дал ей слово [Соломон (Исецкий) Г. А. Среди красных вождей, 1930].

Наличие подобной потенциальной семы обусловлено сочетаемостью имени прилагательного и причастия (или причастного оборота) с такими наречиями в русском языке, как: жутко, очень, крайне, минимально, весьма, сверх меры и с именем существительным в союзе с предлогом — до невозможности. В русской языковой традиции данная сема представлена двумя переменными: сильной и слабой.

Обратившись к англоязычным примерам речевого употребления имен прилагательных и причастий, выражающих эмоциональное состояние интереса, следует заметить, что в английском языке дифференциальная сема «интенсивность» представлена двумя переменными: сильной и средней. Лексическими репрезентантами подобной семы являются английские наречия: so (настолько, так, до такой степени, так, чрезвычайно), utterly (весьма, крайне, очень, чрезвычайно), too (излишне, слишком, чересчур), immensely (безмерно, весьма, очень, сильно, чрезвычайно), a shade (немного, незначительно, несущественно, слегка; еле-еле).

• 22. `I was utterly absorbed in my book, ' explained Lydia, wondering where she had left it [Ellis A. Unexplained laughter, 1985] («Я была чрезвычайно увлечена книгой», — объяснила Лидия, думая (размышляя), где она ее оставила).
• 23. Sergeant Bramble was so engrossed in mouthing along with the Daily Express that he did not notice the opening of the door [Richmond S. A classic English crime, 1990] (Сержант Брембл был так увлечен, цитируя Дейли Экспресс, что не заметил, как открылась дверь).
• 24. Many inexperienced pilots get so thoroughly engrossed in what is going on elsewhere that they are temporarily `switched off' of how they are flying [Piggott D. Gliding safety, 1991] (Многие неопытные летчики становятся всецело увлечены тем, что происходит где-то в другом месте, что они временно отключаются от того, как они летят).
• 25. Thankfully they were all too engrossed to notice her, and she gained the door unmolested and slipped through it, closing it softly behind her [Bailey E. Hidden flame, 1993] (К счастью, все они были слишком увлечены, чтобы заметить ее, и ей в безопасности удалось добраться до двери и проскользнуть в нее, тихо закрыв ее за собой).
• 26. She’d been so engrossed that she hadn’t heard him come in [Wilkinson L. Joy bringer, 1992] (Она была так увлечена, что не услышала, как он пришел).
• 27. We are immensely keen to help consolidate democracy in Nepal [Lucas K. Bishop’s Castle Railway Society Journal, 1990] (Мы безмерно заинтересованы в том, чтобы помочь укрепить демократию в Непале).
• 28. Luckily Ven seemed to be a shade preoccupied [Steele J. West of Bohemia, 1993] (К счастью, Вен казался немного занятым).

Вышеприведенные примеры свидетельствуют о том, что в русском и английском языках интенсивность переживания эмоций ранжируется от сильной до слабой. Однако только в английском языке была установлена средняя переменная интенсивности, что позволяет сделать следующие выводы. Степень вовлеченности субъекта в состояние, источником которого послужила какая-либо эмоция, является неодинаковой. В английской языковой традиции допустимо срединное, неполное погружение в эмоциональное состояние, что позволяет говорить о большей активности субъекта, его управлении ситуацией и переживаемыми эмоциями. Характеризуя эмоциональные состояния страха и интереса в русском языке, следует отметить два диаметрально противоположных полюса степени участия субъекта, две крайности, детерминированные наличием в семантических структурах исследуемых лексических единиц потенциального компонента «интенсивность».

Компонентом, заслуживающим лингвокультурологического описания, является потенциальная сема «темпоральность / протяженность во времени», объективируемая в ряде контекстуальных употреблений имен прилагательных и причастий обозначенных групп. Русскоязычные контекстуальные примеры употребления лексем со значением выражения эмоционального состояния интереса (15, 16, 29), удивления (31) и англоязычные контекст-ситуации (24, 30, 32) довольно эксплицитно репрезентируют потенциальную сему «темпоральность». Лексическими репрезентантами данного факта в русском языке выступают словосочетание — долгое время, наречие частоты совершения действия — обычно и наречие — давно. В английском языке о присутствии данной потенциальной семы следует судить по наречию temporarily (временно, на время), союзу until ((до тех пор) пока (не)) и сочетанию for about [thirty] seconds (на протяжении [тридцати] секунд). В русскоязычной традиции данная потенциальная сема представлена переменной — длительность, тогда как в английском языке, доминирует переменная кратковременности или однократности пребывания в состоянии, источником которого послужила эмоция интереса или удивления.

• 29. Российский консул в Париже, Леонтий Дмитриевич Кандауров, давно интересующийся масонством, решает воспользоваться оказией [Г. Орлов. Галерея масонских портретов // Лебедь (Бостон), 23.06.2003].
• 30. He was intrigued, and sat still until she approached him [Peyton K.M. Who, sir? Me, sir?, 1988] (Заинтригованный он сидел неподвижно до тех пор, пока она не подошла к нему).
• 31. Он стоял с сознанием неизбежной бедности отдельного человеческого сердца; давно удивленный зрелищем живых разнообразных людей [Платонов А. П. Счастливая Москва, 1936].
• 32. I was dumbstruck for about thirty seconds and went as red as a radish [Hadwick J. Owl light, 1991] (Онемев от внезапных чувств секунд на тридцать, я покраснел, как редиска).

С точки зрения лингвокультурологического подхода могут быть обозначены такие характеристики эмоциональных состояний у носителей русского языка, как: устойчивость или постоянство; а у носителей английского языка — изменчивость, т. е. эмоциональное состояние удивления или интереса является преходящим.

Достаточно распространенным потенциальным компонентом выступает «внешнее проявление эмоционального состояния». Анализируемые текстовые фрагменты позволяют сделать вывод о том, что переживание эмоций удивления, страха и интереса сопровождается каким-либо внешним отличительным признаком, например мимикой, особым выражением лица (см. ситуацию 2), движением тела и т. п.

Так, например, контекст-ситуация 32 объективирует данную потенциальную сему таким контекстуальным окружением, как went as red as a radish — покраснеть. Идентичная черта прослеживается и в русскоязычном примере 33.

33. Удивленный Кругляш покраснел на минуту, перестав разлагаться дальше, а потом единственным своим глазом, находящимся сзади, подмигнул [Мамлеев Ю. Кругляш, или Богиня трупов, 1975 — 1999].

Переживание эмоции страха, в противоположность удивлению, как в русском, так и в английском языках сопровождается потерей румянца, естественной окраски цвета лица; утратой силы, решительности (побледнеть — становиться бледным; перен.: потерять свою силу, яркость, выразительность). Подобная сема получает актуализацию посредством комбинаторной модели: имя прилагательное / причастие со значением выражения эмоционального состояния страха + и (соединительный союз) + имя прилагательное со значением бледности / причастие (Adjective / Participle and Adjective / Participle).

• 34. Когда же через некоторое время мы сели обедать, в комнату вбежал перепуганный Михайла, весь бледный, руки его тряслись [Шишкин М. «Всех ожидает одна ночь, 2010].
• 35. Но, по-видимому, этот перепуганный и побледневший лейтенант не возбуждал в адмирале ярости и желания растерзать его [Станюкович К. М. Беспокойный адмирал, 1973].
• 36. She’d been so panicky, looked so pale [Bawden N. Tortoise by candlelight, 1963] (Она была так напугана, выглядела такой бледной).
• 37. He looked pale and alarmed, even frightened [Byrne J. My enemy, my love, 1993] (Он выглядел бледным и встревоженным, даже напуганным).

Контекстуализированные имена прилагательные и причастия со значением выражения эмоционального состояния интереса включают в свой семантический комплекс потенциальную сему «внешнее проявление». Однако пребывание в подобном состоянии не связано с изменениями цвета лица. Переживание состояния заинтересованности в английском языке сопровождается либо неподвижностью (пример 30), либо изменениями положения частей тела и манерой зрительного восприятия (пример 38). Контекстуальное сближение имен прилагательных и причастий с семантикой выражения состояния интереса и глагола to gaze, значение которого (to look fixedly for a long time time with the eyes wide open; пристально глядеть, вглядываться, не сводить глаз), позволяет в качестве лексического репрезентанта потенциальной семы «внешнее проявление состояния» представить «широко открытые глаза». Подобное наблюдение также может охарактеризовать внешний признак состояния, источником которого послужила эмоция страха (см. пример 11).

38. Edward was enthralled: he leaned his head on his hands and gazed [P. Lively. Passing on, 1990] (Эдвард был увлечен: он положил голову на ладони и уставился).

В русском языке состояние заинтересованности прямым образом влияет на зрительную деятельность субъекта, а именно согласно ситуации 39 лексическим репрезентантом потенциального компонента «внешнее проявление эмоционального состояния» служит «обращение / направленность взгляда (в перен.: внимания) на кого-л., что-л.».

39. Лязгов, заинтересованный, взглянул на жену: — Почему она должна была солгать? [Аверченко А. Т. Ложь, 1910 — 1911].

В русском языке, также как и в английском, наблюдается перемещение тела (всего, тогда как в английском языке — отдельных его частей) как внешний признак переживаемой эмоции интереса (пример 40).

40. Заинтересованный, Франгейт подошёл ближе [Грин А. С. Ива, 1923].

Следует указать еще на одну закономерность, установленную в ходе анализа русскоязычных и англоязычных имен прилагательных и причастий со значением выражения эмоционального состояния удивления, страха и интереса. Она сводится к тому, что актуализированная потенциальная сема «результат / последствия пребывания в эмоциональном состоянии» выводит на первый план обстоятельства того, что переживаемые эмоциональные состояния в целом, или отдельно взятый эмоциональный процесс имеют, скорее, отрицательное воздействие на субъект, его поведение, отношение к действительности. Перечень ниже представленных контекстовситуаций свидетельствует о том, что человек, находящийся в состоянии удивления, страха, не способен говорить:

• 41. She was so shocked she was struck speechless [Fox N. Love or nothing, 1993] (Она была так шокирована, что потеряла дар речи).
• 42. Too frightened to speak, the man nodded vigorously [McIntee D. White darkness, 1993] (Слишком испуганный, чтобы говорить, мужчина решительно кивал).
• 43. Старик, изумлённый таким неожиданным оборотом, молчал. Он вовсе сбился с налаженного было снисходительного тона и не находил, что отвечать этому обормоту [Шукшин В. Калина красная, 1973].
• 44. Он прибежал к машине, запыхавшись, без удочек, перепуганный, и долго не мог произнести ни одного слова [Сергеев М. Волшебная галоша, или Необыкновенные приключения Вадима Смирнова, его лучшего друга Паши Кашкина и 33 невидимок из 117-й школы, 1971].

Как в русском, так и в английском языке результатом пребывания в эмоциональном состоянии заинтересованности становятся процессы притупления восприятия внешнего мира (24, 25, 26, 45, 46), ухудшение памяти (47), снижение внимания (48), слуха (26, 49), понимания (50).

• 45. Поглощенный приятными мыслями, Адамсон не замечает натянутого молчания друзей [С. Гандлевский. Знамя, 2002].
• 46. Но, поглощенный идеей фикс придумать что-нибудь для «Советского спорта», я их не замечал [Е. Рубин. Пан или пропал, 2000].
• 47. Поглощенный собственными заботами, я о ее присутствии забываю [Е. Рубин. Пан или пропал, 2000].
• 48. Фарсейкин, поглощенный своими манипуляциями, явно пропустил эти слова мимо ушей [В. Пелевин. Generation «П», 1999].
• 49. But the other girl, engrossed in her search, didn’t seem to hear her [E. Rees. Hunter’s harem, 1992] (Другая девочка, поглощенная поиском, казалось не слышит ее).
• 50. Но Борис Александрович, занятый текущими делами, не мог уразуметь, чего от него, собственно, хочет Бурков [Рязанов Э. Подведенные итоги, 2000].

Суммируя все вышесказанное, подчеркнем, что актуализированные потенциальные компоненты в семантических структурах русскоязычных и англоязычных имен прилагательных и причастий, выражающих эмоциональное состояние удивления, страха и интереса, реализуются именно в речевой семантике. Контекстуальное окружение позволяет детерминировать потенциальные семы и вписать их в семантические структуры имен прилагательных и причастий, что, в свою очередь, дополняет лексикографическую информацию с учетом функционирования языка в контексте. Для лингвокультурологического сопоставления русского и английского языков представляется необходимым исследование подобного рода, так как корпус контекстов приводит к открытию дополнительных единиц значения, позволяет получить сведения о специфических и общих чертах семантики исследуемых прилагательных и причастий, сделать выводы о соотношении языкового и этнокультурного сознания. Данный обзор представляет примеры как различий в восприятии и переживании эмоциональных состояний носителей разных этноязыковых сообществ, так и сходств.

• 1. Баранов А. Н.

  Введение

  в прикладную лингвистику: учебное пособие. — М.: Едиториал УРСС, 2003.

• 2. Британский национальный корпус. — [Электронный ресурс]: www.natcorp.ox.ac.uk.
• 3. Греймас А.-Ж. Структурная семантика: Поиск метода / пер. с фр. Л. Зиминой. — М.: Академический проект, 2004.
• 4. Захаров В. П. Корпусная лингвистика: учебно-метод. пособие. — СПб., 2005.
• 5. Изард К. Э. Психология эмоций. — СПб.: Питер, 2008.
• 6. Кобозева И. М. Лингвистическая семантика: учебник. — изд. 4-е. — М.: ЛИБРОКОМ, 2009.
• 7. Колшанский Г. В. Контекстная семантика. — изд. 3-е. — М.: ЛКИ, 2007.
• 8. Национальный корпус русского языка. — [Электронный ресурс]: www.ruscorpora.ru.
• 9. Плунгян В. А. Почему современная лингвистика должна быть лингвистикой корпусов. — [Электронный ресурс]: www.polit.ru/lectures/2009/10/23/corpus.html.
• 10. Kennedy G. An Introduction to Corpus Linguistics. — London, 1998.
• 11. McEnery A., Wilson A. Corpus Linguistics. — Edinburgh, 1996.
• 12. Sinclair J. Corpus, Concordance, Collocation. — Oxford University Press, 1991.

Размещено на Allbest.ru.