Постдемократия в обществе

Основной целью нашей работы представляется рассмотрение вопроса о путях развития современной демократии. Хотя, безусловно, это отдает некоторым европоцентризмом и вестернизмом, но именно в Западном обществе политическая сфера наиболее развита. Именно на Западе она выделилась из изначально синкретичной системы человеческой жизнедеятельности.

Основными проблемными моментами нашего реферата будут выступать вопрос Постиндустриального общества и Современной демократии. В качестве объекта анализа выступают идеи Колина Крауча, изложенные в работе, увидевшей свет в 2004 г. «Постдемократия».

Колин Крауч (род. 1944 г.) является британским политологом и социологом. С его современной критической работой над постдемократией и книги с таким же названием он стал известен на международном уровне. После окончания школы, Крауч работал в течение четырех лет в качестве журналиста до 1965, после чего изучал социологию в Лондонской школе экономики начал, с 1969 г. он получил степень бакалавра гуманитарных знаний. Тогда он написал свою диссертацию (кандидатскую) в Наффилд колледже в Оксфорде. Студенческие волнения и временная работа на Лондонской фондовой бирже в 1967 и 1968 годах, он был избран президентом Союза студентов. Об этом опыте он написал свою первую книгу: Студенческое восстание (1970).

Его научная карьера началась в 1972 году как преподаватель первоначально в Университете Бата; он продолжал его как преподаватель и чтения для социологии в его Лондонской школе экономики (1973;1985).

С 1985 по 1994 он был членом Тринити-колледжа в Оксфорде и в то же время профессором социологии в Оксфордском университете. С 1995 по 2004 он преподавал и проводил исследования в качестве профессора сравнительных социальных институтов в Европейском университетском институте во Флоренции (EUI). С 2005 года он является профессором государственного и общественного управления в Университете Уорика. В Институте Макса Планка по изучению обществ в Кельне, он «Внешний Научно-Дао».

За свою книгу «Странная не-смерть неолеберализма», сообщалось. Что он получил II 2012 Литературную премию «Политическая книга о Фридриха Эберте».

Еще в период студенчества Крауч ясно обозначил свою политическую позицию как левый. Все его идейные установки, так или иначе, подвергаю критике современное западное общество при этом, часто превозносятся социал-демократические идеи. Причем, социал-демократическая ориентация Клина Крауча несмотря на его британское происхождение ориентированно на европейско-континентальную модель, а не на англо-саксонскую. Так или иначе необходимо учитывать данные политфилософские и ментальные основы для анализа его произведений.

1. Современное постиндустриальное общество

Во второй половине xx в. в обществе произошли глубокие изменения: изменился сам человек и его место в мире. Можно заключить, что формируется новое общество, его называют постиндустриальным, информационным, технотронным, постмодерным и т. д. Основные идеи постиндустриального общества изложены американским социологом Д. Беллом. Другой представитель американской социологии М. Кастелье в характеристике современного общества делает упор прежде всего на его информационный характер. Так или иначе авторы подчеркивают переход к новому периоду в истории современной цивилизации, который был обусловлен изменениями в экономике, социальной жизни, политике и духовной сфере. Эти изменения были столь существенны, что привели к кризису предшествующей модели развития. Случившаяся в середине xx в. научно-техническая революция изменила структуру производства — на первое место по значимости вышла информационная техника.

По мнению Белла, постиндустриальное, информационное общество отличается от предшествующего индустриального общества главным образом двумя параметрами:

1) центральную роль приобретает теоретическое знание;

2) расширяется сектор услуг по отношению к «производящему хозяйству». Это означает, что произошел коренной сдвиг в соотношении трех секторов экономики: первичного (добывающая промышленность и сельское хозяйство), вторичного (обрабатывающие отрасли и строительство), третичного (услуги). Этот последний занял ведущие позиции. Основой же постиндустриального общества является беспрецедентное влияние науки на производство. Если индустриальное общество опирается на различные виды энергии и машинную технологию, то постиндустриальное — на интеллектуальные технологии, его главным ресурсом выступают знания и информация.

Постиндустриализм, таким образом, — новая, более высокая ступень развития по сравнению со стадией индустриального общества, приходящая ему на смену. Основной чертой постиндустриального общества является формирование компьютерно-технологического уклада производства, для которого характерно производство богатства преимущественно посредством «знаний и информации». Его фундамент составляют наукоемкие и ресурсосберегающие, так называемые высокие технологии. К ним относятся микроэлектроника, телекоммуникации, робототехника, производство материалов с заранее заданными свойствами, биотехнологии и др. Информатизация пронизывает все сферы жизни общества: не только производство благ и услуг, но и домашнее хозяйство, а также культуру и искусство.

Другая важная черта постиндустриального общества — усиление роли и значения человеческого фактора. Меняется структура трудовых ресурсов: уменьшается доля физического и растет доля умственного высококвалифицированного труда. Растут инвестиции в человека: расходы на обучение и образование, повышение квалификации и переквалификации работников. На постиндустриальной стадии действует тенденция к усилению разнообразия и индивидуализации потребностей и спроса. В структуре личного потребления растет доля потребностей нематериального, гуманитарного характера: социальных, интеллектуальных, культурных. Отход от обезличивающей стандартизации, повышение качества жизни ведут к сдвигам в производстве. Повышается роль мелкосерийного производства. Увеличивается количество модификации одного и того же товара или услуги. Относительно и абсолютно растет сфера производства нематериальных форм богатства и услуг.

Таким образом, можно выделить следующие тенденции постиндустриальной стадии развития общества:

I. В области экономики это:

1. Высокий уровень использования информации для развития экономики.

2. Господство сферы услуг.

3. Индивидуализация производства и потребления.

4. Автоматизация и роботизация всех сфер производства и управления.

5. Осуществление сотрудничества с природой.

6. Развитие ресурсосберегающих, экологически чистых технологий.

II. Социальная сфера:

1. Стирание классовых различий.

2. Рост численности среднего класса.

3. Дифференциация уровня знаний.

III. Духовная сфера:

1. Особая роль науки и образования.

2. Развитие индивидуализированного сознания.

3. Непрерывное образование.

Все эти изменения, неминуемо должны были коснуться и политической сферы развития общества. Мы рассмотрим их на примере работы Крауча «Постдемократия».

Крауч в своей работе указывает на то, что медиакорпорации сами часто оказывают влияние на политику, превращаясь в самостоятельных игроков. Впрочем, они также подчинены требованиям рекламного рынка. Это означает, что программы новостей и прочие политически значимые сообщения должны соответствовать формату, который диктуется какими-то определенными представлениями о рыночном продукте. Если медиакомпания хочет переманить клиентов у конкурента, ей следует быстро завладевать вниманием читателя, слушателя или зрителя. В результате сообщения крайне упрощаются и подаются в сенсационном ключе, что, в свою очередь, снижает уровень политических дискуссий и компетентность граждан.

Итальянский Исследователь пишет об усилении власти коммуникации, медиа и СМИ, которые вполне успешно занимаются насаждением «своей собственной реальности, как единственной и превращением этого выборочного, искаженного образа „реальности“ в истинную социальную реальность».

В работе «Постдемократия» указывают на рост социальной мобильности, которая усиливается вследствие дифференциации опыта. На место общества, отягощенного балластом универсальных и неизменных принципов, приходит плюрализм социальных пространств, регулируемый условными и гибкими критериями. Крауч в свою очередь указывает на некоторые негативные последствия. Среди них он выделяет размывание идентичности, потерю сознательного интереса, который мог реализоваться посредством политической деятельности.

Крауч указывает на то, что индивид теряется, превращается в обезличенный электорат. Индивиды, оказывающие или получающие специализированные услуги в рамках более дифференцированных ролей, становятся все более взаимозаменяемыми в пределах этих ролей. С другой стороны, по мнению Крауча, создаются условия для персонализации политики. В качестве нового политика персоналистски объединившего вокруг себя электорат приводится Сильвио Берлускони, который использовал всю медийную, финансовую и технократическую мощь для того чтобы войти в политическую жизнь Италии. Тем не менее, его персонолистское объединение «Вперед Италия» постепенно обросло организационной системой и превратилось в политическую партию, что свидетельствует против тезиса о том что партии исчезают в постиндустриальном обществе.

Необходимо заметить, что СМИ стали использоваться демократическими лидерами одновременно с лидерами тоталитарных государств. Еще в конце 20-х гг. для привлечения сельского электората штата Луизаны, американский политик-популист Хью Лонг активно использовал радио. Американские историки писали про него, как про «детище» эпохи радио. По результатам выборов получил треть голосов избирателей.

Крауч в свою очередь обращает внимание на другой аспект: «Во многих странах происходит ощутимый рост преступности и насилия и страха перед иммиграцией людей из бедных стран в богатые и перед иностранцами вообще. Все это достигло своей наивысшей символической точки в убийственных и самоубийственных ударах исламских террористов по Соединенным Штатам 11 сентября 2001 года.». Это в свою очередь ведет к увеличению секретности в государстве и вмешательству в частную жизнь «…в последующие годы многие достижения в прозрачности правительств 1980;1990;х годов будут свернуты: останутся лишь те, что отвечают глобальным финансовым интересам».

Крауч указывал не на психологические, а на социальные последствия научно-технической революции. Нестабильность «среднего класса» в современных условиях предопределяет сложность становления постиндустриальной социальной структуры. Еще в начале 80-х годов Д. Белл отмечал, что эта общественная страта чрезвычайно аморфна и выделяется прежде всего на основе психологического самоопределения значительной части граждан; тем самым в неявном виде признавалось, что залогом кризиса социальной структуры индустриального типа выступает перемена в общественном самосознании. По мере того как подобная перемена становится все более заметной, оказываются различимы и контуры нового общества.

Повышение производительности труда и автоматизация вели к сокращению числа рабочих, необходимых для выработки единицы продукции, в то время как постоянно росла занятость в административном секторе, а также в различных сферах услуг (особенно тех, что были связаны с государством всеобщего благосостояния). Закрытие многих предприятий в 1980;х и новая волна технологических изменений в 1990;х привели к дальнейшему снижению числа непосредственно занятых на производстве. И хотя в рядах рабочего класса продолжало состоять много людей, особенно мужчин, он уже не был растущим классом будущего. В свою очередь это привело к падению государств всеобщего благосостояния и социал-демократии.

Параллельно с данными процессами указывается на продолжающуюся концентрацию финансово-экономического и политического влияния в руках транснациональных корпораций. Об этой тенденции постиндустриального общества особенно ярко повествует Крауч. Правящие элиты все больше обособляются — пропасть между сверхбогатыми и остальной частью населения растет. Корпорациям уже нет альтернативы, их влияние на политику будет усиливаться, этот процесс может привести к ослаблению роли политических партий, участия граждан в выборных процедурах.

Таким образом, намечаются две основные тенденции: Первым из них является снижение влияния и внутренний раскол рабочего класса. Основываясь на анализе меняющейся структуры народного хозяйства развитых стран, многие авторы отмечали, что пролетариат становится далеко не самой заметной социальной группой современного общества, а его представители оказываются разобщены по образовательному уровню, интересам, национальным и расовым признакам.

Вторым выступает обособление новой элиты постиндустриального общества. Уже к середине 70-х годов среди социологов стало доминировать представление о том, что эта страта объединяет прежде всего людей, воплощающих в себе знания и информацию о производственных процессах и механизме общественного прогресса в целом. «Если в предыдущем столетии господствующими фигурами были предприниматели, бизнесмены и промышленные руководители, — писал Д. Белл, — то „новыми людьми“ оказываются ученые, математики, экономисты и создатели новой интеллектуальной технологии».

Можно с определенной долей уверенности утверждать, что неравенство будет пронизывать общество в ближайшей перспективе, выделяя новые страты, имеющие разный доступ к ресурсу политического управления обществом. Сегодня можно с высокой степенью уверенности утверждать, что постиндустриальное общество не станет обществом, в котором господствует идея равенства. Поэтому, на наш взгляд, можно предположить, что современное общество эволюционирует в направлении жестко поляризованной классовой структуры, чреватой не вполне понятными нам противоречиями и конфликтами.

2. Постдемократия

общество политика постиндустриальный крауч Политика в условиях постиндустриального общества переживает трансформацию связанную с трансформацией традиционных демократических институтов, кризисом идентичностей, отказом от многих положений классической демократии.

Понятие постдемократия используется Для анализа современности используется понятие постдемократии, для которой характерны следующие черты: существование видимости народа, существование народа как неопределенной единицы и наличие места видимости народа в месте ведения спора. При постдемократии существует консенсусная система, состоящая из режима мнения и режима права, при этом народ есть сумма его частей (индивидов, предпринимателей, социальных групп и т. д.), и политика исчезает. Конец политики есть последний этап метаполитики и конец политической философии. Конец политики и возвращение политики в скрытой форме обозначают одно и то же — упразднение политики через консенсус.

Понятие постдемократия не новое, оно было введено Рицзи и Шааль обозначения пост-демократию как «в этом смысле [как] фиктивная демократия в институциональной форме полноправной демократии».

Хотелось бы отметить работу К. Крауча «Постдемократия» — именно так британский профессор социологии и определяет сложившуюся сегодня модель демократии. К. Крауч также говорит о трех этапах в развитии демократии и о своеобразном возврате современной демократии к демократии «представительной» или опосредованной. Концепция «постдемократии» К. Крауча так же направлена на объяснение причин «болезни» демократии и демонстрацию того, к чему может привести дальнейшее развитие симптомов этой «болезни».

Под идеально-типичные пост-демократической политической системы он понимает «сообщество, находятся в то время как проводится в преддверии выборов, выборов, которые даже вызывают, что правительства должны брать отпуск, в котором, однако, конкурирующих команд профессиональных пиарщиков, общественное обсуждение во время избирательные кампании управлять настолько сильным, что она вырождается в простой спектакль, в котором только обсуждался ряд вопросов, которые ранее выбранных экспертов. Большинство граждан играет пассивную, тихую, и даже апатичным роль, они только реагировать на сигналы вы даете им. В тени этой политической постановки реальная политика делается за закрытыми дверями: От избранных правительств и элит, которые представляют в первую очередь интересы экономики «

Сам Крауч определяет постдемократию как состояние апатии, усталости и разочарования, охватившее приверженцев демократии и народные массы, ситуацию, когда заинтересованное сильное меньшинство активно вливается в политику, берет ее в свои руки, когда элиты манипулируют народными требованиями в своих интересах. Но постдемократия не означает смерть демократии или ее отрицания, это скорее эволюционные изменения, когда проявляются новые факторы, раздвигающие прежние границы понятия, выходящие за них. Политика неолиберализма пишет Крауч до: «Чем больше государство изымает из заботы о жизни простых людей и признает, что это раковина в политической апатии, тем легче бизнес-ассоциации могут это — более или менее незамеченным — сделать это магазином самообслуживания. Неспособность признать это фундаментальная наивность неолиберальной мышления «.

Крауч посвящает параграф данной проблема «демократический момент». Он указывает, что общество находится в состоянии наиболее близком к максимуму демократии в первые годы ее завоевания или кризиса режимов: «когда восторженное отношение к демократии было широко распространено, когда множество различных групп и организаций простых людей сообща стремились выработать политическую программу, отвечающую тому, что их волновало, когда влиятельные группы, которые доминировали в недемократических обществах, находились в уязвимом положении и вынуждены были обороняться, и когда политическая система еще не вполне разобралась с тем, как управлять и манипулировать новыми требованиями».

Рассматривая тенденции развития современной политической жизни Колин Крауч, вводит новое понятие для обозначения политической системы, сложившийся в современном западном мире. В качестве обозначения данной системы приводится понятие «Постдемократии». «Под постдемократией понималась система, в которой политики все сильнее замыкались в своем собственном мире, поддерживая связь с обществом при помощи манипулятивных техник, основанных на рекламе и маркетинговых исследованиях, в то время как все формы, характерные для здоровых демократий, казалось, оставались на своем месте» — утверждает Крауч.

Идея «пост-» регулярно всплывает в современных дискуссиях: мы любим рассуждать о постиндустриализме, постмодерне, постлиберализме, постиронии. Однако она может означать нечто весьма конкретное. Здесь самое существенное — упомянутая выше мысль об исторической параболе, по которой движется феномен, снабженный префиксом «пост-». В представлении Крауча «пост-» имеет стадиальную характеристику. Предлагается заменить термин демократия, на термин индустриальное, в качестве иллюстрации.

«Временной период 1 — это эпоха „пред-х“, обладающая определенными характеристиками, которые обусловлены отсутствием х. Временной период 2 — эпоха расцвета х, когда многое им затрагивается и приобретает иной вид по сравнению с первым периодом. Временной период 3 — эпоха „пост-х“: появляются новые факторы, снижая значение х и в некотором смысле выходя за его пределы; соответственно, некоторые явления становятся иными, нежели в периоды 1 и 2. Но влияние х продолжает сказываться; его проявления по-прежнему хорошо заметны, хотя кое-что возвращается в то состояние, каким оно было в период 1». Но это не прямое возвращение к началу ХХ века. Сегодня мы находимся в иной точке исторического времени. «Скорее, демократия описала параболу» и мы выходим на другую ее ветвь. В современном мире рабочий класс численно сокращается, массы отходят на второй план, а «энергия и жизненная сила политики» возвращается к немногочисленной элите.

«Я никоим образом не имел в виду крах демократии. Приставку „пост-“ я использовал в том же смысле, в каком ее используют в терминах „постиндустриальный“ или „постмодернистский“, то есть это нечто, что происходит после периода, обозначенного второй частью слова, что использует его ресурсы, но не обновляет его, а вместо этого переводит его в некое новое состояние» — отмечает К. Крауч в своем интервью для «Русского журнала».

«Я не утверждал, что мы, жители сложившихся демократий и богатых постиндустриальных экономик Западной Европы и США, уже вступили в состояние постдемократии. Наши политические системы все еще способны порождать массовые движения, которые, опровергая красивые планы партийных стратегов и медиаконсультантов, тормошат политический класс и привлекают его внимание к своим проблемам. Феминистское и экологическое движение служат главными свидетельствами наличия такой способности. Я пытался предупредить, что, если не появится других групп, способных вдохнуть в систему новую жизнь и породить автономную массовую политику, мы придем к постдемократии».

Следуя логике К. Крауча, можно выделить еще одну причину наступления современной демократии. Это снижение политического значения трудящихся в связи с изменениями в структуре занятости. А ведь именно рабочие были главной движущей силой в политических процессах ХХ века. Изменения в классовой структуре постиндустриального общества, породили множество профессиональных групп, которые, в отличие от промышленных рабочих, крестьян, государственных служащих и мелких предпринимателей, так и не создали собственных автономных организаций для выражения своих политических интересов. Индивидуализация труда «белых воротничков» не способствует кооперации и отстаиванию своих политических интересов.

Повышение производительности труда и технологическое усовершенствование производства повлияли на снижение числа рабочих и, как следствие, политическую маргинализацию пролетариата. Рабочий класс потерял ту силу, которая позволяла ему воздействовать на власть. Другие же классы так и не смогли обрести единство и создать собственных организаций для выражения своих политических интересов. Они пассивны, с безразличием относятся к общественной жизни и легко поддаются манипуляции.

В своей работе «Демократия и сложности», Дзоло солидаризируется с мнением Крауча: концентрация власти и богатства в многонациональных корпорациях, как следствие их способность оказывать политическое влияние, не прибегая к участию в демократических процессах, хотя они и имеют огромные ресурсы для того, чтобы в случае необходимости попытаться манипулировать общественным мнением.

Могут сказать, что демократия переживает сегодня один из своих самых блестящих периодов. Речь идет не только о распространении выборных правительств во всем мире, но и о том, что в так называемых развитых странах политики все реже пользуются почтением и некритическим уважением публики и СМИ, чем прежде. Правительство и его секреты все чаще обнажаются перед демократическим взором. Постоянно раздаются призывы к все более открытому правительству и к конституционным реформам, которые должны сделать правительства более ответственными перед народом. Конечно, мы живем сегодня в более демократическую эпоху, чем во время «демократического момента» третьей четверти XX столетия. Политики тогда незаслуженно пользовались доверием и уважением наивных и почтительных избирателей. То, что, с одной стороны, кажется манипулированием общественным мнением сегодняшними политиками, с другой стороны, можно считать заботой политиков о взглядах чутких и сложных избирателей, что заставляет этих политиков тратить немалые средства на выяснение того, что же думают избиратели, а затем возбужденно на это реагировать. Конечно, политики сегодня озабочены формированием политической повестки больше, чем их предшественники, предпочитая опираться на маркетинговые исследования и опросы общественного мнения.

В работе Крауча, данный вопрос поднимается в обсуждении негативного и позитивного гражданского активизма. «По первому представлению имеется позитивное гражданство, когда группы и организации сообща создают коллективные идентичности, осознают интересы этих идентичностей и самостоятельно формулируют требования, основанные на них, которые они предъявляют политической системе. По второму — негативный активизм обвинений и недовольства, когда главной целью политики оказывается призыв политиков к ответу, когда их голову кладут на эшафот, а их публичный образ и частное поведение подвергаются тщательному изучению». Крауч соотносит виды активности с позитивными и негативными правами. К позитивным правам он относит возможность участия граждан в жизни своего политического сообщества: право голоса, создания и членства в организациях, получения достоверной информации. К негативным правам — это права, которые защищают индивида от других, особенно от государства: права на защиту в суде, права на собственность.

Демократия нуждается в обоих этих подходах к гражданству, но в настоящее время все большую роль играет негативная составляющая. Это вызывает особое беспокойство автора, потому что именно позитивное гражданство отвечает за созидательность демократии. С пассивным подходом к демократии негативную модель, при всей ее агрессии против правящего класса, объединяет идея, что политика, по сути, является делом элит, которых недовольные наблюдатели обвиняют и стыдят, обнаруживая, что те допустили какую-то провинность. Таким образом, в сознании граждан формируется представление о политике как уделе «немногих». Виня в негативной ситуации официальное должностное лицо, гражданин, а приори отдает ему право на политическое влияние.

Наконец, могут задать вопрос о силе движения к «открытому правительству», прозрачности и открытости для расследований и критики, что можно было бы считать важным политическим достижением неолиберализма за последнюю четверть XX столетия, если бы эти шаги не сопровождались мерами по усилению государственной безопасности и секретности.

Крауч утверждает что «век партий» в традиционном их виде закончен. К. Крауч отмечает, что политика персонализируется и обращает внимание на трансформацию партий. Партии в современном мире больше похожи на группы элиты и профессионалов, которые отдаляются от населения и попадают в зависимость от больших корпораций. К. Крауч отмечает, что корпорации играют сегодня ключевую роль на политической арене и определяют ход политических процессов.

В условиях постдемократии партии, снова становятся самовоспроизводящимися элитарными группами, как это было в додемократическое время, но с поправкой на развитие демократии и коммуникации, так как современные партии все-таки не могут жить без поддержки электората. Но изменяется характер взаимоотношений партийной верхушки и потенциальных избирателей за счет привлечения к работе с электоратом профессионалов — «агитаторов», действующих отстраненно через СМИ и медиа, вместо активистов-любителей, которые действовали напрямую и были более заинтересованы в результатах своей работы.

По мнению К. Крауча, новые движения станут важным источником энергии масс, что так необходимо сегодняшней демократии. Среди других советов по сохранению демократии К. Крауч называет необходимость поддержки партий, которые остаются важными игроками на политической арене и необходимость непосредственного контакта с корпорациями и контроль за их действиями.

Политики и политические партии действуют через средства массмедиа для привлечения электората, причем они стараются работать на обеспечение хотя бы минимальной поддержки, а не на повышение заинтересованности граждан в политике и реализации своих политических прав.

Кроме того, находясь под сильнейшим влиянием властей, СМИ с легкостью формирует удобную для себя повестку дня, фильтруя и дозируя исходящую политически значимую информацию, навязывая общественному вниманию те или иные темы, направляя непосвященных во все политические хитросплетения потребителей «по ложному следу», создавая некий отвлеченный предмет для обсуждения. Тем самым либо уходя от ответа на насущные и действительно важные и сложные вопросы, либо скрывая за этим более радикальные действия, публичное обсуждение которых было бы не желательным для них.

Крауч выделяет следующие симптомы наступающей постдемократии: 1) усиление роли крупных корпораций и бизнеса, которые обладают огромными ресурсами и финансами, с помощью которых могут не только заниматься лоббированием своих интересов, но сосредоточить политическую власть в своих руках, поставить политиков в зависимость от своих ресурсов; 2) популизм и персонализация власти, когда личность политика становится важнее обсуждения проблем и конфликтов (здесь очень показательны примеры С. Берлускони, А. Шварценеггера), что связано с изменением характера политической коммуникации, манипуляцией политическими требованиями и т. д.; 3) коммерциализация политической сферы и стремление внедрить рыночные отношения в социальную (здравоохранение, образование и др.), теперь многое из того, что раньше делало государство, взяли на себя компании, государство перестает отвечать за реализацию политики; 4) сильнейшая апатия масс, которые становятся все более аполитичными, которых устраивает спектакль вместо выборов и которые не стремятся к реализации своего права на участие в политической жизни страны; 5) усиление роли СМИ в формирование политической повестке дня, превращение их в «шоу», ориентированное на усвоение «готовой» политической информации без ее критической переработки.

Помимо распространения практики насаждения определенной точки зрения и формирования повестки дня, развитие информационных и коммуникационных технологий приводит к профессионализации политической сферы и сферы коммуникации, повышению роли образования, причем специфического образования. А это означает все растущий разрыв между некомпетентными массами и «специально обученными» специалистами, которые не спешат делиться своими знаниями с большинством, да и самому большинству это не нужно. Получается, что большая часть граждан совершенно не стремится вникать в процессы, которые происходят в их стране, «плывет по течению», принимая спускаемые сверху решения как данность, что и приводит к большой доле маргинализации и политической апатии, о которых уже говорилось выше. Таким образом, гражданин превращается в потребителя информационных услуг, предоставляемых государством, и в какой-то мере становится марионеткой, которую буквально за руку ведут на избирательный участок ставить галочку за того, кого уже выбрала сама власть или те, от кого власть зависит.

Данные перспективы выглядят крайне опасными с точки зрения влияния на традиционные представления о демократии. Несмотря на то, что на первый взгляд кажется, что развитие СМИ, Интернета, медиа, должно способствовать укреплению одной из основополагающих демократических свобод — свободы слова, высказывания личного мнения. Свобода слова в таких условиях существует лишь до тех пор, пока и в той мере, в которой это выгодно олигархическим и бюрократическим структурам. Их власть строиться на манипулировании информационными потоками, которое становится едва ли не основным инструментом реализации их политической воли, которая, как правило, не носит демократический характер. Как следствие, эффективным средством достижения и процветания демократии может стать возвращение первоначального смыслового наполнения понятию «свобода слова» в форме свободных СМИ, независимости информационной сферы от посягательств транснациональных корпораций и государственных политических элит.

Таким образом, развитие демократии, согласно Краучу, движется по параболе — если в середине XX века был пик демократического развития, то сейчас оно сдвигается вниз по ветке параболы, в какой-то мере возвращаясь к прежней додемократической структуре, видоизмененной в силу времени.

Заключение

Крауч делает акцент на том, что нельзя «винить в болезнях демократии СМИ или политтехнологов», как это иногда делают некоторые исследователи, ведь это значило бы отрицание и нежелание видеть более глубокие процессы.

Постдемократия — политическая система, которая складывается в результате развития постиндустриального (информационного) общества. В итоге все это приводит к тому, что общая масса людей совершенно далека от политической сферы, апатична и маргинальна. Она не видит смысла в активном политическом участии, обсуждении и т. д., а всецело полагается на универсальный символ народного представительства, каким стали партии, и предпочитает покорно подчиняться принимаемым за них решениям. Но и сама власть страдает из-за увеличения «сложности». Из-за дифференциации системы и сегментированности процессов принятия решений растет уровень инфляции власти. Надежность и контролируемость решений становится все ниже, а беспомощность — все выше (например, в сферах экологии, качества городской жизни, налоговой политики и др.).

В своей книге «Странная не-смерть неолиберализма», автор призывает к социальной справедливости, Крауч пишет о роли социал-демократии в политике, экономике и обществе. Это относится не столько к конкретным лицам, а к движению, социальные и демократические изменения перемежаются в капиталистических обществах. «Крауч придаст Европейский социал-демократии уверенность и ясность о своих задач.» В укрощении самоубийственных тенденций капитализма, он видит как большой исторический успех социал-демократии. Но он также признает проблемы социал-демократических партий и обратился к ним «со звоночком» распознавать и выполнять свою роль.

Политолог Роланд Рот предлагает укрепление гражданской активности, особенно на местном уровне, восстановление общественного политического пространства со стороны государства, например, муниципальной собственности приватизированных объектов, а также включение большего количества участников-акторов.

Таким образом, постдемократия является одной из основных идей политической философии в аспекте изучения современного развития демократии.

1. Дзоло Д. Демократия и сложность: реалистический подход. М.: Изд. дом Гос. университета ВШЭ, 2010.

2. Иноземцев В. Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы: учеб. пособие для студентов вузов. — М.: Логос, 2000.

3. Крауч. Постдемократия / Колин Крауч; [пер. с англ. Н.В. Эдельмана]. — М.: Изд. дом Гос. ун-та — Высшей школы экономики, 2010.

4. Крауч К. Постдемократический мир корпораций // Сайт «Русский журнал». 2010. 22 нояб. URL: http://russ.ru/pole/Postdemokraticheskij-mir-korporacij

5. Путь в XXI век. Стратегические проблемы и перспективы российской экономики. Под ред. Д. С. Львова. М., 1999.

6. Ein Essay von Roland Roth. Die Blockade zwischen Staat und Burgern — Demokratie im Wandel // http://www.deutschlandfunk.de/die-blockade-zwischen-staat-und-buergern-demokratie-im.724.de.html? dram: article_id=100 057

7. Goldman М. Lost Opportunity. What Has Made Economic Refonn in Russia So Difficult. N.Y.-L., 1996.

8. Mut Gibt. Eine Win-Win-Situation // http://www.freitag.de/autoren/der-freitag/eine-win-win-situation

9. Politische Fuhrung in der «Postdemokratie» //http://www.bpb.de/publikationen/5A1604,0, Politische_F % FChrung_in_der_Postdemokratie.html

10. The Edinburgh Dictionary of Continental Philosophy / John Protevi (ed.) — Edinburgh: Edinburgh University Press, 2005.