Фольклоризм как одна из стилевых особенностей современной мордовской лирики

Фольклоризм как одна из стилевых особенностей современной мордовской лирики

Современная мордовская поэзия представляет собой богатый источник для изучения процесса воздействия традиционной поэтики на индивидуально-авторское творчество современных мордовских поэтов, которые обогатили литературу многообразными и сложными формами обращения к традициям фольклора; обратившись к идейно-эстетическим достижениям, композиционным приемам песни, пословицам и поговоркам, фольклорным сюжетам и мотивам. Поэзия, отмежевываясь от приемов внешней стилизации, глубже проникает в специфику образного мышления народа и еще больше сближается с его эстетическими и нравственными идеалами. Подчас в произведениях, где нет даже следов присутствия фольклора, ощущается близость к духу народной поэзии.

Несомненно то, что современные поэты не ограничивают себя только фольклорными принципами изображения окружающего мира. Глубинное проникновение в действительность, жанровое и стилистическое обогащение лирики во многом зависят от умения органически использовать традицию, в том числе фольклорную, от способности найти в ней элементы, созвучные нашей эпохе. Обращение к художественному наследию народа не является самоцелью, а всегда вытекает из эстетической потребности, зависит от особенностей жанра, стиля, индивидуальности поэта. Успех, как правило, приходит в том случае, когда традиции и новаторство в творчестве художника слова образуют диалектическое единство.

Современная мордовская поэзия представлена практически всеми известными в литературоведении лирическими жанрами. Сложность их анализа заключается в том, что до последнего времени в мордовской литературе не установилось четкой жанровой дифференциации, нет их обоснованной классификации. Жанры в лирике не имеют такого определенного различия, как в эпосе. Во многом это объясняется спецификой самого литературного рода лирики. Поэтому мы используем менее строгую жанровую систему, допускающую самые разнообразные жанровые переходы и вариации, солидаризируясь с И. Л. Гринбергом, который отмечает, что «точные строгие разграничения здесь невозможны, не нужны, насильственны. И в прошлом столетии и в наше время давали себя знать взаимовлияние, взаимопроникновение, а следовательно, и преображение жанров, возникновение новообразований» [3, с. 249].

С нашей точки зрения, следует сосредоточить внимание на тех жанрах, в которых диалектический процесс взаимовлияния и взаимообогащения фольклорных и литературных традиций проявляется наиболее зримо.

Современная мордовская лирическая поэзия, как уже было сказано, развивается на основе творческого сочетания лучших фольклорных и литературных традиций, которые постоянно взаимообогащают и взаимовлияют друг на друга. В частности, лирика начинает тяготеть к душевности, большое место стал занимать внутренний мир человека, духовный опыт народа в целом. Не перечисления, не упоминания, не иллюстрирование общеизвестных истин, а тяга к действенному познанию сути социальных явлений является, на наш взгляд, ведущей тенденцией в современной мордовской поэзии. Одновременно лирика становится более содержательной, художественно-выразительной и разнообразной, с конкретной определенностью поэтических образов. Для конкретного анализа мы привлекаем лучшие образцы современной мордовской поэзии, которую представляют такие известные мордовские поэты, как М. Бебан, И. Девин, И. Калинкин, А. Доронин, Тяпаев, С. Кинякин, И. Кудашкин, В. Волков, П. Черняев, а также молодые поэты Кригин, И. Носиков, А. Пудин, В. Лобанов, А. Сульдина, П. Алешина, Н. Циликин и многие другие. При этом преимущественное внимание мы уделяем тем жанрам, которые до недавних пор в мордовском литературоведении не рассматривались.

Жанр элегии в мордовской письменной литературе сложился на основе народных песен и причитаний, поэтому до настоящего времени элегия сохраняет скорбно-печальную эмоциональную окраску, свойственную обрядовому жанру причитания. В основе элегии чаще всего лежит конкретная жизненная ситуация: смерть близкого человека, разлука влюбленных, охлаждение или неверность одного из них. Однако по мере развития литературы расширяется и тематический диапазон жанра, и границы элегической скорби. Поэты от изображения переживаний, вызванных конкретной жизненной ситуацией, переходят к осмыслению общих проблем человеческой жизни в их нравственном, социальном, философском содержании.

В мордовской поэзии авторы редко именуют свои произведения элегиями. Но если опираться на определение стихотворения, данное А. Квятковским в «Поэтическом словаре», где произведения этого жанра проникнуты «смешанным чувством радости и печали или только грустью, раздумьем, размышлением, с оттенком поэтической интимности» [6, с. 320], то значительное количество современных стихотворений можно назвать элегиями.

Элегии писали П. Гайни, А. Арапов, А. Моро, А. Щеглов, а также современные поэты И. Кудашкин, А. Сульдина, А. Доронин, П. Алешина, В. Нестеров и другие.

Интересно рассмотреть произведение А. Доронина «Элегия»: «На могилу под крест / Положил я цветы, / А затем в тишине / Прошептал я, скорбя: / «Мама, мама, родимая, / Знала бы ты, / Как отец / Вспоминает частенько тебя!». И на ржавый суглинок / Упала слеза, / Вздох могилы / Устало повис в тишине, / Ко кресту прислоненная / Вербы лоза / Шелохнулась и, вздрогнув, / Качнулась ко мне [4, с. 22].

По содержанию «Элегия» может быть отнесена к тому виду стихотворений, известных в мировой литературной традиции как элегия-оплакивание. Монологу лирического героя А. Доронин придает характер обращенной речи. Его тихо произнесенные слова, полные грусти и печали, напоминают нам плачи по умершим, существующие в устном народном творчестве. Именно элегии-оплакивания в наибольшей степени сохраняют связь с изначальной традицией, идущей от фольклора.

Встречается в современной мордовской литературе и такой жанр, как ода. В национальной литературе, как и в русской, жанр оды предполагает «высокое» содержание и торжественный, «высокий стиль». Имея многовековую традицию бытования, ода получает новую жизнь, новые черты в наше время. Поэты в своем творческом поиске вправе не только расширять границы жанра, но и отвергать их совсем или обновлять. Это закономерный и естественный процесс, так как твердые жанровые принципы сохраняются лишь в научной литературе, а в непрерывно развивающемся литературном процессе сохранение застывших правил говорит о застое творческой мысли.

В современной мордовской поэзии ода тематически обогатилась, углубилось ее содержание, лирическое переживание. Однако основная функция жанра сохранилась воспевание,"вдохновление".

Жанр оды оригинально представлен в творческой практике А. Сульдиной. В ее одах наблюдается своеобразный лирический беспорядок, который предполагает свободное развитие поэтической мысли, но построение сюжета подчинено раскрытию главной идеи. Любовь к родине, к родной земле является основным чувством, определяющим лирическое содержание всего произведения. Образно-стилевой строй сложен. В стихах преобладает метафорическая образность. Эпитеты высокопарны, возвышенны: «сырнень тештне» («золотые звезды»), «валдо байгтнесь» («светлые капли»), «инзей зорят» («малиновые зори») [7, с. 36]. Все они относятся к постоянным эпитетам и используются в устном народном творчестве. Глубоко веря в силу поэтического слова, поэтесса стремится превратить оду в средство формирования общественного сознания. И главной в ее произведениях остается личность автора с его отношением к вопросам современной жизни, с его размышлениями о судьбах нации и страны.

Одним из самых распространенных жанров в современной мордовской поэзии является послание. Условно «по адресату» все послания можно разделить на три группы:

Послания, адресованные матери (например, «Аванень» («Матери») А. Доронина, «Аванень» («Матери») И. Калинкина, «Тядязти» («Матери») В. Нестерова, «Инь кельгома ломанти» («Самому любимому человеку») В. Родькина).

Послания, адресованные друзьям («Ялганенди» («Друзьям») В. Лобанова, «Ялганень шачема шиснонды» («Ко дню рождения друзей») С. Кинякина, «Малькин Сандранди» («Малькину Сандру») А. Тяпаева, «Оянень» («Друзьям») И. Калинкина).

Послания, адресованные малой и большой родине («Россиянень» («России») И. Калинкина, «Мордовиянтень» («Мордовии»), «Саранскяйти» («Саранску») И. Кудашкина, «Серма эрзянь велев» («Письмо в эрзянское село»), А. Мартынова, «Шачем велезти» («Родному селу»), «Саранскяйти» («Саранску») И. Кудашкина).

Образ матери самый высокий в многонациональной литературе. В его раскрытии выявляется национальное своеобразие, присущее художественному миру каждого народа. В мордовской литературе образу женщины, матери также отводится большое место. Эта традиция уходит своими корнями к устному народному творчеству. Можно назвать немало произведений фольклора, в которых с особой любовью, с чувством признательности раскрывается образ матери. В качестве примера можно привести такие песни мордовского народа, как «Саманька» («Саманька»), «Козонь Казанесь кепети» («Где Казань воздвигается»), «Мокшо» («Мокшанин»). В них мать готова жертвовать собой во имя утверждения счастья рода, семьи. Эти веками складывающиеся черты, дошедшие до наших дней, показывает в своем послании «Аванень» («Матери») А. Доронин: «Жребий твой, увы, нелегким вышел, / Мама, были волосы черны, / Но кручинный век тебе их вышил / Пламенем лучистой седины…» [5, с. 10].

Многие мордовские поэты писали и пишут свои произведения в жанре песни (морд. мора), в котором фольклорные черты особенно устойчивы. Несмотря на это, песня способна вместить множество авторских оттенков, передающих особенности индивидуального восприятия действительности.

В современной мордовской литературе наиболее ярким поэтом-песенником является П. Черняев. Он автор двух сборников песен и стихотворений на мокшанском языке «Чивге-чивгоня» («Калина-калинка»), «Сяван кядезон гитара» («Возьму в руки гитару») и одного сборника на русском языке «И это мой август».

Песни П. Черняева схожи с фольклорными и по композиции, и по стихосложению, и по сюжету. Рассмотрим очень любимую и популярную песню «Пайгоня» («Колокольчик»). Во-первых, она по своему ритмико-интонационному строю близка к народной песне. Во-вторых, характерны припев и рефрен песни. Повторы слов, словосочетаний присущи прежде всего фольклорным песням. В данном примере поэт употребляет восклицание «дингольдинголь-динь», которое встречается в песнях мордовского народа [8, с. 11]. Например, в таких песнях, как «Косо пиянь кудынесь?» («Где пиво пьют?»), «Лавсь моро» («Колыбельная песня») используются звукоподражательные слова, не переводимые на русский язык.

В песнях П. Черняева встречается заимствование целых строк из народных песен. В «Песне пахаря» поэт вместо припева использует слова очень известной мокшанской песни «Луганяса келунясь» («На лугу березка»).

П. Черняев следует богатейшей художественной традиции народной песни, и фольклор для него не этнографический материал, не отдельные мотивы, приемы, а художественная система, вобравшая в себя лучшие черты народа, его мудрость, многовековой опыт и мечты. Знание устного народного творчества помогает поэтупесеннику создавать замечательные стихи, которым свойственны сюжетность, образность и напевность, столь характерные для мордовского фольклора. Знаменательно, что несколько песен поэт написал в содружестве с композиторами, которые в своем творчестве связаны с народной песенной музыкой. Песни П. Черняева прекрасный поэтический синтез книжной и устной народной поэзии. В содержании и форме многих из них заключается подлинный народный характер, однако он заимствует не просто народные формы, а саму философию фольклора.

В современной мордовской поэзии к жанру песни обращались и другие авторы И. Кудашкин, И. Калинкин, С. Кинякин, Н. Циликин. Все они по-разному используют в своих произведениях фольклорные принципы отображения действительности, но добиваются главного читательского признания.

Традиция такого жанра, как сонет, предписывает определенное содержание, требует строгой внутренней композиции, ограничивает отбор языковых средств и налагает другие запреты. Тем не менее фольклоризм как одна из явных стилевых особенностей проявляется и в мордовском сонете. Хотя это типично литературный жанр, но в нем и по сей день обнаруживается наличие фольклорной жанровой доминанты.

В современной мордовской поэзии заслуживают внимания сонеты М.Бебана. Поэт, обратившись к этому жанру, пытался разнообразить жанровый диапазон лирики, повысить культуру поэтического слова и развить технику письма, именно поэтому его привлекал сложный поэтический жанр сонета. М. Бебан не случайно ориентирует читателя на жанровую принадлежность произведений. Он помещает их под общим названием «Вень поезтт» («Ночные поезда») и приписывает далее «Келькфозенди казнет» («Подарки любимой»). Для воспринимающего субъекта это обозначение становится своего рода сигналом для описания определенных эстетических представлений, в данном случае речь идет о любви. Встреча с девушкой в ночном поезде, провожание, воспоминания о ней, надежда на встречу с любимой эти мотивы переходят из сонета в сонет, создавая циклическую композицию сборника. Каждый сонет имеет свой круг образов, лексических средств, свою метафоризацию. Это придает самостоятельность каждому произведению, что требует литературная норма жанра. Вместе с тем все сонеты составляют стилевое единство. Автор достигает этого с помощью психологического параллелизма. Используя данный прием, поэт сближает свое произведение с устным народным творчеством.

Согласно литературной традиции в поэтической ткани сонета недопустимы тавтологические сочетания. Однако М. Бебан использует эти фольклорные средства выразительности: «Мольсь пизем. Мольсь и мольсь.» («Шел дождь. Шел и шел»), «сексесь ольксесь, ольксесь» («осень плакала, плакала»). Через такие повторы более драматично передается внутреннее состояние поэта.

В образную систему сонетов М. Бебана проникают устно-поэтические символы, причем строит он их по контрастному принципу: «шобда ве» («темная ночь») и «валда васедема» («светлая встреча»), «вень пассажирхт» («ночные пассажиры») и «вень мазы он» («красивый ночной сон») и так далее [2, с. 21]. Эти образы-символы переходят из сонета в сонет. «Благодаря им, отмечает А. В. Алешкин, автор поднимает тему любви до глубокого лирикофилософского размышления» [1, с. 93].

Жанр сонета продолжает разрабатываться. Сонеты можно встретить в творчестве И. Калинкина, Д. Надькина, А. Доронина и других авторов. Очень активно они используют народную лексику. Все это говорит о совмещении структурных особенностей сонетного жанра с фольклорными принципами отображения действительности. Но главное все же заключается в том, что в сонетах способ мышления лирического героя остается традиционно национальным, истинно мордовским.

Таким образом, традиции устного народного творчества оказывают на современную мордовскую лирику тематическое, философское, эстетическое, стилистическое и прочее влияние, то есть соотносятся и с содержанием, и с художественной формой произведений. Историческая преемственность особенно сильно ощущается в области художественных средств изображения действительности, в сфере поэтики. Обращение к вечно живому, постоянно обновляющемуся источнику народной эстетики требует от поэтов огромного мастерства и большой любви к родному фольклору.

мордовская лирика черняев фольклоризм Алешкин A.B. Арьсемат (Размышления). Саранск, 1989.

Бебан М. Видептьф боразда (Выпрямленная борозда). Саранск, 1983.

Гринберг И. Л. Три грани лирики: современная баллада, ода, элегия. М., 1975.

Доронин А. Од порань валдо (Свет юности). Саранск, 1984.

Доронин А. Чачома енкс (Родная сторона). Саранск, 1972.

КвятковскийА. Поэтический словарь. М., 1966.

Сульдина А. Тештень пиземе (Звездный дождь). Саранск, 1979.

Черняев П. Чивге-чивгоня (Калинакалинка). Саранск, 1976.