Логопедическая информация. 
Портрет среднестатистического политического деятеля

Характеризует степень нарушения артикуляторных процессов речеобразования. Они, в свою очередь, подразделяются на виды, связанные с периферическими нарушениями артикуляции (дизартрии, косноязычие, картавость и др.) и с центральными нарушениями, например, заиканием, которому подвержены и дети и взрослые (до 5−8% населения). Последний вид недуга является крайне неприятным, ввиду психологического угнетения больного, у которого еще с детства, вследствие постоянных насмешек товарищей, может сформироваться комплекс неполноценности.

Социально-типологическая информация

Характеризует, в частности, национальность говорящего. Это отражается в акценте, т. е. в особенностях произношения фонетических элементов чужой речи, в манере (фонетическом укладе), характерной для родного языка говорящего и обусловленной национально-историческими традициями языковой культуры. Акцент может быть результатом отсутствия в родной речи ряда фонем и аллофонов, которые говорящий заменяет близкими, но далеко не тождественными на слух носителей данного языка, фонетическими элементами своей речи.

Национальные особенности родного языка человека, говорящего на другом языке, проявляются также в интонации речи, т. е. характерных для каждого языка особенностях распределения мелодических и ударных элементов речевых фраз. Не менее важную социально-типологическую информацию несет диалект говорящего (местный выговор, местные наречия), свидетельствующий о региональном происхождении носителей одного и того же языка (например, «оканье» в Вологодской области, «аканье» в Московской, диалектные особенности интонации и т. п.).

В речи человека также отражается его социально-иерархический статус (ранг) по отношению к слушателю, как например, в диалоге «начальник-подчиненный», «учитель-учению), «сильный-слабый», «независимый-зависимый» и т. п. Начальственный, поучительный, покровительственный, снисходительный, а нередко и раздражительный тон. Степень выраженности такого рода социально-иерархических особенностей речи может определяться как диапазоном ранговых различий, так и психологическими характеристиками коммуникантов — прежде всего — выраженностью чувства собственного достоинства.

Известно, что и чувство достоинства, и чувство превосходства основаны на высокой самооценке личности, что, в целом, может и не вызывать негативной реакции, если, разумеется, самооценка говорящего в глазах собеседника не слишком завышена (самомнение). Однако чувства достоинства и превосходства различаются по критерию отношения к другому, т. е. к партнеру по общению: если чувство собственного достоинства сочетается с уважительным отношением к другому, то чувство превосходства — с занижением, недооценкой личностных качеств коммуниканта, пренебрежительным к нему отношением (высокомерная снисходительность и т. п.). Естественно, что для любого человека, каков бы он не был по социальному статусу по отношению к говорящему, это является унизительным и вызывает его соответствующую явную или скрытую реакцию протеста. невербальный политический деятель речь В заключение, как пример, хочу привести портрет среднестатистического политического деятеля по невербальным особенностям его речи.

Речь политика без преувеличения можно назвать важнейшим инструментом его профессиональной деятельности: это средство пропаганды и зашиты его политической позиции, и борьбы со своими политическими оппонентами, и убеждения широких народных масс и т. п. Бесспорно, что ум, политическая дальновидность, эрудированность, опытность — все это важно и необходимо. Но все эти качества, в конечном итоге выражаются в речи политического деятеля. Все выдающиеся политики достигли своих высот благодаря умению убеждать и переубеждать, вселять уверенность в своей правоте, вызывать не только энтузиазм и доверие, но и расположение слушателей, прежде всего избирателей. Развитие средств массовой информации — радио, ТВ, телефон — в миллионы раз увеличивают слушательскую аудиторию, а следовательно и роль речи политического деятеля. По сути дела, он всегда «на виду» практически у всего населения страны и зарубежных слушателей.

Как показывают исследования и факты, доверие и расположение человек вызывает не только содержательной, смысловой, логической стороной речи, воздействующей на сознание, но и невербальной, экстралингвистической, действующей на подсознание слушателей. В этом плане говорят, а чарующем, гипнотическом, суггестивном воздействии речи (тембр, интонация и др.), невольно склоняющем слушателя на сторону говорящего, вызывающем доверие к словам и симпатию к оратору. И наоборот, логически безупречная речь может не оказать должного влияния, не вызвать интереса, если невербальные характеристики речи оказываются не на высоте. Примеров подобного рода в политической жизни общества имеется предостаточно.

«В английском парламенте, — писал Дейл Карнеги, -модна старая поговорка, что дело не в том, О ЧЕМ говорят, а в том, КАК об этом говорят.

…Эдмунд Берк писал речи, столь совершенные по логике, аргументации и построению, что их теперь изучают как классические образцы в половине колледжей его страны, но Берк был никуда не годным оратором. Он не обладал способностью преподносить свои перлы, делать их интересными и убедительными. Поэтому в палате общин его называли «обеденным колоколом». Когда он поднимался на трибуну, члены палаты начинали кашлять, шаркать ногами и толпами покидали зал". Удивительно, что люди, подобные Э. Берку — а он был, бесспорно, умным человеком — даже не осознают, в чем причина неудачи их выступлений. Они продолжают с усердием совершенствовать смысловую — вербальнуюсторону речи, нисколько не заботясь о ее не менее важной невербальной стороне. Здесь, по-видимому, сказываются присущие каждому человеку психологические черты его личности степень принадлежности к мыслительному или художественному типу. Блистательным политиком, по-видимому, будет тот, который обладает свойствами, как того, так и другого типа. Об этом свидетельствует пример Теодора Рузвельта.

«Теодор Рузвельт часто приглашал критиков послушать, как он диктует, или же читал им вслух тексты своих речей. Он отказывался обсуждать с ними правильность того, что он говорил. К тому времени его решение было уже принято, и принято бесповоротно. Он просил советов не о том, что говорить, а о том, как сказать это.».

Если обратиться к политике, весьма интересно отметить то воздействие, которое оказывали на своих современников выдающиеся личности XX века, например, Черчилль, Рузвельт, де Голль… И мы сразу осознаем, что дело даже не в словах, которые звучали в устах этих людей, хотя, скажем, Черчилль умел произвести впечатление и самим отбором слов. Дело в той общей амальгаме авторитетности, голоса оратора, выбора момента, решительности и убежденности, всей той ауре власти, которая лепит образ и заставляет людей вслушиваться в то, что говорит этот человек.

Приведенных примеров достаточно, чтобы показать, насколько важна в речи политического деятеля невербальная составляющая, как велико ее значение в формировании имиджа политика. К сожалению, опыт предшественников мало кого заботит из современных политических деятелей.

Так же хочу отметить, что портрет человека по голосу носит не абсолютно адекватный (как, например, фотопортрет), а вероятностный характер. Тем не менее, социально-психологическая сущность портрета по голосу представляется весьма значимой. Как я уже упоминала, стереотипы восприятия человека по голосу склоняют слушателей наделять более высокими достоинствами людей с более совершенной в лексическом отношении речью, по сравнению с людьми, речь которых не совершенна. Эта закономерность восприятия возникла не случайно, т. к. основывается на множестве ассоциативных связей голоса человека с его внешней (физической) и внутренней (психологической) сущностью. Поэтому психологический портрет по голосу, т. е. психофизический образ говорящего, возникающий у слушателя, хотя и носит вероятностный характер, тем не менее, имеет весьма большое значение в формировании межличностных отношений людей. В определенном смысле он носит характер самодостаточной психологической характеристики человека, нечто вроде визитной карточки, причем карточки со множеством личностных характеристик, которые говорящий, сам того, может быть, не желая, дарит слушателям.