Петербург Пушкина в поэме «Медный всадник» и романе «Евгений Онегин»

Петербург — новая столица России, которая сзывает, притягивает к себе молодые таланты. Окончив Лицей, сюда приезжает и юный А. С. Пушкин. Он поселяется в стороне от шумного, блестящего центра столицы, так как жить в центре города было не по средствам. Но он не остаётся в стороне от светского общества. Иван Пущин вспоминал, что А. С. Пушкин «кружился в большом свете». [3, с. 15].

Да! Он любит балы, развлечения, влюбляется в светских дам, посвящает им стихи, но и, кроме того, всегда стремится к участию в литературных делах. А. С. Пушкин часто бывает у братьев Тургеневых, в старинном доме князя Голицына на Фонтанке. Оттуда поэт подолгу смотрит На грозно спящий средь тумана Пустынный памятник тирана, Забвенью брошенный дворец. [4, c. 5].

Такое неприятие вызывает Михайловский замок, в котором убили Павла I. А вот памятник «Медный всадник» Пушкин увидел вблизи и был поражён блеском красоты и гордости того, кто был на нём изображён.

Создавая свой конный памятник, Э. М. Фальконе говорил, что важнее всего личность созидателя, а не полководческие заслуги. А. С. Пушкин вслед за М. В. Ломоносовым, Г. Р. Державиным прославляет строителя Петербурга:

То академик, то герой, То мореплаватель, то плотник, Он всеобъемлющей душой На троне вечный был работник.

(«Пир Петра Первого»).

Такие гении, как Ломоносов, Державин, Батюшков, Гоголь, Лермонтов и многие другие, раскрывали образ Петербурга, но именно Пушкин в поэме «Медный всадник» создал целостный и завершенный образ города, описал духовное начало Петербурга, придал городу силу самостоятельного бытия, живущего своей жизнью, то тихой и спокойной, то полной наводнений и бедствий. Величественное, ужасающее творение, построенное на болоте и на костях, раскинулось грозно и прекрасно. Город живет своей жизнью. И никто не может бороться со стихией — даже самодержцы: «С Божией стихией царям не совладеть».

Важность темы Петербурга в русской литературе определяется центральной ролью города в отечественной истории: именно этот город стал для России «окном в Европу».

Поэма «Медный всадник» начинается с истории создания города. На месте, где он был построен, царствовали стихии: ветер и вода, но именно здесь царь Петр решает заложить новую столицу. Назло природе город возносится «пышно, горделиво». Казалось бы, ничто уже не напомнит о царившем здесь когда-то хаосе: «в гранит оделася Нева», «мосты повисли над водами». Все вокруг говорит о торжестве человека над силами природы, но это впечатление обманчиво: во время наводнений Петербург предстает не победителем, а своеобразным сообщником стихий. Одна из них, вода, персонифицированная в образе Невы, врывается и нарушает спокойствие, явившись одной из сил «побеждаемой стихии». Сначала автор сравнивает ее с больным: «Нева металась, как больной». Но потом она предстает в образе разбойника, даже зверя: река крушит, сметает все подряд на своем пути. Последствия разрушений похожи на последствия бунта, «бессмысленного и беспощадного»:

…Так злодей, С свирепой шайкою своей В село ворвавшись, ломит, режет, Крушит и грабит; вопли, скрежет, Насилье, брань, тревога, вой!

петербург пушкин достоевский гоголь Судьбы людей оказываются зависимы от сил и буйства стихии. Наводнение с его слепой неразборчивостью отнимает у Евгения самого близкого человека, и жизнь героя лишается смысла. Разум Евгения теряет свою силу, молодой человек не выдерживает несчастья и сходит с ума. Судьба Евгения отразила закономерность и роковую обреченность судеб «маленьких людей»: их жизнь зависит от власти и геополитических устремлений царей. В момент основания города Петр думал о государстве и о народе вообще, но не о конкретном человеке.

При создании поэмы Пушкин использовал различные легенды, связанные с Петербургом: например, существовал миф о появлении в Михайловском замке привидения Павла I. И в помрачневшем мозгу Евгения тоже является призрак царя, Петра I. Герой бросает вызов грозному владыке: «Ужо тебе!», и грозный царь начинает его преследовать. (Вообще, мотив ожившей статуи характерен для творчества Пушкина и встречается еще в «Маленьких трагедиях».) Памятник оказывается воплощением беспредельной власти, беспощадной и неумолимой воли. Автор называет Петра «мощным властелином судьбы», «кумиром на бронзовом коне», «медным всадником», поэтому образ основателя Петербурга становится мрачным, зловещим и даже ужасающим. [6].

Таким образом, в теме Петербурга появляется одна из ее составляющих — «маленький человек», возможная униженность и зависимость его положения.

Петербург двойствен, он предстает в поэме и в положительном, и в зловещем ореоле. Это величественный, красивый град, полный изящных форм и очертаний, и в то же время бушующий тиран, неугомонная стихия, закованная в цепи «владыки полумира».

Город поражает нищетой и великолепием одновременно. С одной стороны, это город бедный: «забор некрашеный, да ива и ветхий домик…».

С другой стороны, Петербург величественно прекрасен своими холодными грациозными очертаниями:

По оживленным берегам Громады стройные теснятся Дворцов и башен; корабли Толпой со всех концов земли К богатым пристаням стремятся;

Среди многочисленных характеристик неповторимых особенностей Петербурга как северного города можно отметить удивительные по совершенству отточенного слова описания белых ночей:

Твоих задумчивых ночей Прозрачный сумрак, блеск безлунный…

Этот образ неразрывно связан с Северной столицей. Для того чтобы описать белую северную ночь, Пушкин нашел слова, неповторимые по отчетливости сравнений. Надо признать, что во времена Пушкина архитектурный облик Петербурга был куда более совершенен. И повезло же пушкинским современникам, которые не только видели своими глазами таинственный и прекрасный облик города, но и узнавали его воссозданным, претворенным в совершенных стихах, только что вышедших из-под пера Пушкина. Для нас же прежний образ утонул в «преданьях старины», и только пушкинские творения служат путеводителем по тому городу, каким он был при поэте и каким мы захотели бы его увидеть снова. Конечно же, современникам Пушкина было легче утверждать, что поэту удалось воссоздать облик любимого ими города на Неве ярче, чем это могли сделать за него многие другие поэты. Но, вглядываясь в наследие поэта, мы сможем понять его величие на тех страницах, которые посвящены Петербургу.

Гений Пушкина отразил всю духовную и материальную жизнь города в непревзойденных стихах, которые и по сей день являются лучшим гимном городу. Многогранный Петербург предстает разнообразно прекрасным:

Люблю тебя, Петра творенье, Люблю твой строгий, стройный вид, Невы державное теченье, Береговой ее гранит…

Все олицетворяет близкие образы города: прекрасные «громады дворцов и башен», «чугунная ограда» Невы, «Адмиралтейская игла», чугунные узоры дивных решеток Летнего сада, Казанского собора. И всегда присутствует Нева как неразделимое целое, как сердце Северной Пальмиры. Поэма «Медный всадник» тесно связана с самим Петербургом. Без нее не было бы духовного завершения образа города, который показан в различное время года, дня, в разнообразных своих частях: в центре и предместьях. Здесь можно найти различные черты города: бедного и богатого, безмолвного и бушующего, прекрасного и угрожающего. [6].

Вообще, весь образ Петербурга говорит о трудности его рождения, о деспотическом характере Петра, создавшего его, о рабстве народа. Поистине Петербург — город на костях человеческих. Все эти особенности, характерные черты города нашего отразил Пушкин в своей гениальной поэме «Медный всадник».

Тему города продолжает А.С. Пушкин в «Евгении Онегине».

В романе изображается широкая историко-культурная панорама жизни русского дворянства и русского общества.

Для этого воссоздаются два важнейших историко-культурных пространства — две столицы, Москва и Петербург. Мир автора и героев неотделим от этих мест, каждому городу уделено большое внимание, в том числе в лирических отступлениях. Важна роль Петербурга и Москвы, сменяющих друг друга, в судьбах героев, в развитии сюжета.

В Петербурге начинается и завершается сюжет, ему отводится опорная роль в композиции. Санкт-Петербург — город, преимущественно связанный с главным героем романа, Онегиным. Знакомясь с героем, читатель с самого начала видит лишь край изгороди его сада, куда мосье водит гулять маленького Евгения. Позднее автор показывает лучшие и любимые Онегиным места столицы — рестораны, театры, бальные залы, бульвар.

В первой главе воссоздаются быт и нравы петербургского дворянства. Преобладающие здесь мотивы — новизна, мода, современность:

Вот мой Онегин Острижен по последней моде.

В кабинете у героя «янтарь на трубках Цареграда, фарфор и бронза на столе, духи в граненом хрустале». [4, c. 58].

Петербург — центр современной жизни, средоточие новых веяний, здесь наиболее сильно проявляется европеизация русского дворянства. В этой главе часто встречаются слова «модный», «современный». Необходимо обратить внимание на авторское отношение к западноевропейским веяниям. В романе нет грибоедовской злой иронии в адрес подражателей французам, можно говорить только о мягком юморе:

…Все, что в Париже вкус голодный, Полезный промысел избрав, Изобретает для забав, Для роскоши, для неги модной, ;

Все украшало кабинет Философа в осьмнадцать лет.

… Но панталоны, фрак, жилет, Всех этих слов на русском нет…

В Петербурге время стремительно бежит, для измерения времени используется брегет. Вся глава посвящена быту высшего петербургского общества. В ней описаны петербургские франты в «широких боливарах», разгуливающие по бульварам, и ресторан Талон с его изысканной «французской кухней», и «великолепный дом», усеянный «плошками кругом», с «мраморными ступенями», и «уединенный кабинет» со всеми причудами скучающего денди. И этому блестящему, но пустому Петербургу большого света противопоставлен там же, в первой главе «Евгения Онегина», другой Петербург — деловой город, жизнь которого начинается тогда, когда стихает праздная ночная суета в «великолепных домах». Его неугомонный Петербург оживает под барабанный стук военных, спешат разносчики, «с кувшином охтенка спешит, Под ней снег утренний хрустит», «трубный дым Столбом восходит голубым…», пекарь «немец аккуратный» открывает свою лавку («васисдас», как называет ее Пушкин). Это трудовой Петербург. [7].

Таким образом, на протяжении всей первой главы образ Петербурга возникает перед читателем в картинах быта и в описании праздных занятий дворян. Так день главного героя Евгения Онегина — воплощение суеты.

Бывало он еще в постели:

К нему записочки несут, Что? Приглашенья? В самом деле, Три дома на вечер зовут…

Существенно различаются «Петербург Онегина» и «Петербург автора». Можно противопоставить их как «поэтический» и «прозаический» образы Петербурга на примере фрагментов, посвященных театру:

«Петербург Пушкина»:

Волшебный край! Там в стары годы,

Сатиры смелый властелин, Блистал Фонвизин, друг свободы, И переимчивый Княжнин;

Там Озеров невольны дани Народных слез, рукоплесканий С младой Семеновой делил…

…Там, там под сению кулис Младые дни мои неслись…

«Петербург Онегина»:

Всё хлопает. Онегин входит, Идёт меж кресел по ногам, Двойной лорнет скосясь наводит На ложи незнакомых дам…

…потом на сцену В большом рассеянье взглянул, Отворотился — и зевнул…

В первой главе «Евгения Онегина» несколько строк посвящены невской панораме. Описывая встречу автора со своим героем, Пушкин говорит об их прогулке белой ночью по Дворцовой набережной:

Когда прозрачно и светло Ночное небо над Невою…

Друзья, погруженные в воспоминания, стояли на набережной, опершись о гранит.

Все было тихо; лишь ночные

Перекликались часовые;

Да дрожек отдаленный стук С Мильонной раздавался вдруг;

Лишь лодка, веслами махая, Плыла по дремлющей реке:

И нас пленяли вдалеке Рожок и песня удалая…

Пушкин невольно любуется Петербургом, для каждого явления он находит красивые слова, словно художник краски:

…прозрачно и светло Ночное небо над Невою,…

Дыханьем ночи благосклонной Безмолвно упивались мы…

Образ Венеции завершается загадкой об «адриатической серебряной волне», о плавании на лодке с венецианкой «в тайной молчаливой гондоле…» и волшебных строфах Петрарки…

Для автора Италия — это образ овеянной мечтой свободы, как и море. Здесь, в холодном Петербурге, поэт мечтает о другом море — теплом, свободном, И все же, исполняя гимн яркому, шумному, красивому Петербургу, Пушкин вспомнит другие места и заметит:

Я был рожден для жизни мирной, Для деревенской тишины:

В глуши звучнее голос лирный, Живее творческие сны. [9].

Но главное в образе Петербурга первой четверти XIX века — это царившая в воздухе атмосфера приподнятости, ожидания грядущих перемен и «вольности святой». Отсюда и лексика того времени, которой насыщено произведение: «вольность», «гражданин», «томленье жизнью», «охлажденный ум», буря, море, свобода, также значимы и имена: Адам Смит, Руссо («защитник вольности и прав»), Байрон, Каверин, Чаадаев. На самом деле, Петербург в первой половине романа — это город декабристов и, следовательно, город высокой духовности, город красоты и добра, помогающий найти путь к свободе. [9].

В последней главе романа мы видим Петербург глазами Татьяны, уездной барышни, превратившейся из наивной девочки в величавую княгиню, которая стоит на равных с «Клеопатрой Невы» Ниной Воронскою:

Тут был, однако, цвет столицы, И знать, и моды образцы, Везде встречаемые лица, Необходимые глупцы…

Описывая светское общество, Пушкин характеризует его достаточно зло, говоря, что в этой среде можно «ожесточиться, очерстветь и, наконец, окаменеть». Отношение автора к кругу этих людей ясно уже с первых страниц романа. Пушкин с иронией описывает образец «прекрасного человека» с точки зрения света:

Блажен, кто смолоду был молод, Блажен, кто вовремя созрел…

Кто в двадцать лет был франт иль хват, А в тридцать выгодно женат;

Кто в пятьдесят освободился От частных и других долгов, О ком твердили целый век:

N.N. прекрасный человек.

В то же время показаны (или, по крайней мере, упомянуты) весьма достойные представители великосветского дворянства (например, П.А. Вяземский). Заметной фигурой в аристократическом обществе теперь уже является и Татьяна, глубоко симпатичная повествователю (в Татьяне сосредоточено все достойное и красивое, что есть в светском обществе).

Итак, образ Петербурга в романе отличается не только многоплановостью, контрастностью, но и гармонической целостностью. Автору «Евгения Онегина» и «Медного всадника» холодность, жестокость, призрачность великолепия Петербурга известны. Но А. С. Пушкин видит здесь и другое. Его муза любуется «шумной теснотою, мельканьем платьев, и речей, явленьем медленным гостей». Достоинство, отточенность форм, напоминающая высшие образы искусства («И темной рамою мужчин вкруг дам, как около картин»), сдержанность аристократизма, отсутствие вульгарности, стройность упорядоченности и ума, синий лед Невы, на котором играет солнце, — поэт и в Петербурге видит то, что позволяет его любить.

Таким образом, А. С. Пушкин все-таки предстает перед нами державником, его покоряет энергичность Петербурга, вдохновение, которым насыщена была жизнь и деятельность Петра — и сам А. С. Пушкин в известной мере тот же Петр — только в иной области, иного покоя.