Окказионализм в его отношении к неологизму и потенциальному слову

Новообразования, которые сами по себе неоднородны, сложны и разнообразны, в лингвистической литературе связаны с несколькими терминами, называющими вновь образованные слова: окказионализм, неологизм и потенциальное слово. Анализ содержания данных понятий имеет целью выяснение принципов их разделения, поскольку во всех случаях мы имеем дело с вновь образованными словами.

Рассмотрим сначала отношение окказиональных образований к неологизмам. При сопоставлении этих лексических единиц можно наиболее полно раскрыть сущность и особенности окказионализмов.

Неологизм буквально значит «новое слово» (от греч. neos -«новый», logos — «слово»). Однако в лингвистической литературе этим термином называют обычно не просто новое слово, а очень новое, совсем недавно появившееся слово, новизна и свежесть которого ощущается говорящим.

Неологизмы относятся к пассивному составу языка, не входят в активный словарный запас. Они до тех пор остаются неологизмами, пока не станут общеупотребительными, пока воспринимаются носителями языка как слова, имеющие оттенок необычности. Стоит лишь новому слову стать привычным, повседневным, как оно теряет характер неологизма.

На первый взгляд, понятие неологизма является простым, ясным и не вызывает каких-либо затруднений в его определении. Но вся сложность изучения явления неологизации состоит в том, что понятие неологизма неоднозначно [17, с.21−22].

В словарях можно встретить следующие определения неологизма:

«Неологизмы — слова, созданные (возникшие) для обозначения нового (прежде неизвестного) предмета или для выражения нового понятия» [26, с.261].

«Неологизмы — слова, значения слов или сочетания слов, появившиеся в определенный период в каком-либо языке или использованные один раз (окказиональные слова) в каком-либо тексте или акте речи» [27, с.331].

«Неологизмы — вновь появившиеся в языке слова или словосочетания» [29, с.459].

«Неологизм — новое слово или выражение, а также новое значение старого слова» [28, с.400]. Как видим, даже в словарях нет единого толкования неологизма.

Несомненно, что и окказионализм, и неологизм принадлежат к новообразованиям данного языка и, соответственно имеют некоторые общие характеристики. Отмечу наиболее важные из них.

Лексические образования — неологизмы и окказионализмы — вызваны к жизни потребностями коммуникации и создаются на основе определенных словообразовательных моделей с учетом особенностей семантической системы языка и его грамматического строя. Иными словами, и неологизмы, и окказионализмы используют то, что называют «потенциальными возможностями» словообразовательной системы языка, и являются их конкретными реализациями.

Характерной особенностью новообразований — неологизмов и окказионализмов — является своеобразие их морфемной и/или смысловой структуры в противоположность общеупотребительному, привычному", т. е. их «оригинальность». Общеупотребительная лексика в силу ее привычности может быть признана условно как обладающая «нулевой оригинальностью», или «узуаль-ностью». Отсюда следует, что новообразования в сравнении с общеупотребительной лексикой могут характеризоваться оппозицией «оригинальность» — «узуальность». Степень «оригинальности» у разных новообразований варьирует в прямой зависимости от степени соответствия словообразовательной норме языка. Новообразования, полностью соответствующие продуктивной словообразовательной модели языка (без каких-либо особых отклонений от нормы), обладают наименьшей степенью «оригинальности», в силу чего они зачастую воспринимаются как принадлежащие к общеупотребительной лексике в английском языке.

Что же касается дифференциации между неологизмами и окказионализмами, то можно выделить четыре основных критерия характеристики этих понятий:

• 1) время появления слова;
• 2) наличие — отсутствие конкретного творца;
• 3) ощущение — неощущение новизны слова;
• 4) вхождение в язык [15, с.244].

Рассмотрим каждый из них в той же последовательности, попутно отмечая замечания других авторов на этот счет.

Понятие нового слова — диахронное, относящееся к его исторической жизни. Реально историческая жизнь неологизма после его вхождения в язык проявляется в многочисленных, практически не поддающихся количественному исчислению конкретных актах его воспроизведения как одного и того же слова в разных речевых контекстах разными носителями языка в разные исторические периоды его жизни. Окказиональное слово обладает свойством не только невоспроизводимости (творимости), но и свойствами одноразовости и синхронно-диахронной диффузности, а потому, являясь безотносительным к историческому времени, не может и называться неологизмом. Историческая «привязанность» многих окказионализмов к определенным (точным) датам их появления не меняет сути дела; их «привязанность» к шкале исторического времени носит «точечный», а не «линейный» (т. е. не процессуальный, не подлинно исторический) характер.

Что касается второго критерия, то неологизм — это факт языка. А окказионализмы как индивидуальные образования носят исключительно речевой характер. Для окказионализма его «авторство» является принципиальным условием его пребывания в окказиональном статусе: окказионализм не воспроизводится, а творится — впервые является в речи конкретного индивидуума. Одним словом, окказионализм всегда индивидуален и в своем авторстве принципиально соотносим с конкретным лицом — творцом этого окказионализма.

В языке же каждый его факт, в том числе и неологизм, значим лишь социально, т. е. как безраздельно обезличенная принадлежность ко всему коллективу людей — носителей данного языка. В языке все слова, в том числе и неологизмы, до предела «обобществлены» и абсолютно «обезличены» в отношении своей персональной авторской принадлежности. Для носителя языка данные сведения — это лишь лингвистическое знание об этих словах (такое же, например, знание, как и этимология об отдельных словах), но отнюдь не языковое их значение и не необходимое условие их нормального функционирования — понимания и воспроизведения. Окказионализм как «персональный» факт речи не может быть назван неологизмом, авторство которого разрушено, «размыто» его принадлежностью к языку [14, с.97−98].

Здесь же следует обратить внимание на оппозицию облигаторность — факультативность и соответствие — несоответствие норме языка.

Что касается оппозиции облигаторность — факультативность, то она может быть проведена по линии своеобразной целеустановки на «социальное» или «индивидуальное». Неологизмы, выражающие жизненно важные новые понятия или придающие новую эмоциональную окрашенность уже существующим понятиям с целью обслуживания всего языкового коллектива (или определенной его части) имеют социальную установку на вхождение в разряд общеупотребительной (или специальной) лексики. Окказионализмы, вызванные к жизни потребностью индивидуума в словотворчестве только для данного случая, в своем первоначальном употреблении не претендуют на дальнейшую общеупотребительность. Справедливости ради следует заметить, что возможны случаи перехода окказионализмов в речь других членов языкового коллектива и (по получении общественного признания) их вхождения органической частью в совокупность языковых навыков. В целом же, в окказиональном словотворчестве на первый план выдвигается индивидуальный момент, а в процесс образования неологизмов — социальный.

Целевая установка на «социальное» у неологизмов как языковых новообразований, призванных обслуживать языковой коллектив, предопределяет их (в определенной мере) большее соответствие норме языка по сравнению с окказионализмами как индивидуальными речевыми новообразованиями для данного случая.

В основе окказионализмов, как правило, заложен принцип отсутствия рекуррентности. Их «социальная значимость» зачастую ограничивается лишь одним индивидуальным актом коммуникации. В процессе коммуникации волей индивидуума производится свободный выбор (из всего арсенала словообразовательных средств языка) и сочетание тех языковых элементов, которые он находит более подходящими для данного случая (более информативными и экспрессивными). Поэтому у речевых новообразований, несмотря на необходимость соблюдения правила — всегда находиться в пределах данной словообразовательной системы — возможны более значительные отклонения от нормы [5, с.89].

Критерий ощущения новизны слова является важным, но не абсолютным и не обязательным для всех неологизмов. Данный критерий является обязательным только для актуальных неологизмов, под которыми мы понимаем современные неологизмы, неологизмы нашего времени, в котором живет носитель языка, воспринимающий неологизм с ощущением новизны и свежести.

В отличие от языкового неологизма, новизна которого с течением времени стирается, исчезает, главной особенностью окказионализмов является их постоянная, так сказать, «хроническая» новизна. И вот этим-то они резко отличаются от «подлинных неологизмов», для которых «характерно как раз обратное — а именно то, что трудно уловить тот недолгий момент, когда они еще ощущались как неологизмы» [20, с.65].

Е.Л. Земская также отличает окказиональные слова от новообразований языка (неологизмов), подчеркивая тот факт, что окказионализмы сохраняют свою новизну, свежесть независимо от реального времени их создания. По словам Е. Л. Земской, окказиональные слова (факты речи) противостоят словам узуальным (фактам языка) [11, c.228]. Но все же она обращает внимание на то, что между окказиональными и узуальными образованиями нет непроходимой грани. Исследовательница говорит о том, что в некоторых случаях «установить границу между узуальными и неузуальными единицами трудно или даже невозможно» [8, с. 128]. Окказиональные единицы в отдельных случаях (обычно, когда их семантика становится общественно актуальной) могут стать фактами языка, т. е. возможны и переходные случаи [17, с.23].

А.В. Дудников называет неологизмами лишь слова, «которые для данного исторического периода являются относительно новыми или „сверхновыми“ лексическими единицами, еще не успевшими войти в фонд активной лексики». Он противопоставляет им слова, вообще не вошедшие в словарный состав языка и находящиеся за пределами его пассивного фонда", т. е. речь идет об окказионализмах, создаваемых тем или иным автором в процессе словотворчества и не сходящих со страниц данного произведения. А. В. Дудников отмечает, что «такие неологизмы не воспринимаются речевой практикой, отвергаются носителями языка, хотя приблизительно представить себе их смысл в семантической структуре текста, конечно, возможно» [6, с. 112, 114]. Неологизм непосредственно включен в общую цепь языковых исторических изменений, а потому и сам подвержен этим изменениям. Данное обстоятельство, являющееся одним из принципиальных условий и признаков самого понятия неологизма, чуждо окказионализму как особому речевому факту, лингвистически выключенному из течения событий исторического времени. Поэтому окказионализм и в этом отношении не может быть назван неологизмом.

Наконец, отметим, что и в отношении критерия вхождения или невхождения в язык неологизм и окказионализм глубоко различны. То, что неологизмы входят в язык (точнее, являются принадлежностью языка), сомнению не подлежит; об этом свидетельствует история литературного языка. Окказионализмы — это чисто речевые факты. Лишь ставши фактом языка и вместе с тем лишившись окказионального статуса (или вовсе его не приобретая), возникшее слово может называться неологизмом.

Итак, понятие неологизма (нового слова) неприменимо по отношению к окказиональным словам в силу особых свойств последних. Неологизм — понятие всецело диахроническое, привязывающее тот или иной факт (в данном случае факт появления нового слова) к определенному времени как к определенной точке по глубине диахронического среза. Окказионализм принципиально «неисторичен» в том смысле, что лишен своей собственной, «внутренней» истории, так как из-за свойств одноразовости, невоспроизводимости и синхронно-диахронной диффузности лишен «протяженности» своего реального существования в речи. Окказионализм связан с историей и временем, поскольку его появление так или иначе связано с историческими фактами, являющимися по отношению к нему, однако, внешними. Например, окказионализм может иметь конкретную историческую дату своего возникновения, может быть связан с конкретным историческим лицом — своим автором, а также с причинами и обстоятельствами, вызывавшими его появление. Но окказионализм, в отличие от канонических слов, чужд подлинной истории. Образно говоря, жизнь неологизма — это определенный отрезок на линии глубины диахронического (исторического) среза всей жизни слова в языке. Историческая же жизнь окказионализма носит точечный характер, так как окказионализмы в принципе диахронически непротя-женны.

Принципиальная непричастность окказиональных слов к временному плану языка объясняет невозможность включить их в соотношение типа: окказионализм — актуальное слово — архаизм. Поэтому любой окказионализм, независимо от времени своего возникновения, нельзя назвать ни неологизмом, ни актуальным словом, ни архаизмом. Окказионализмы, принадлежащие авторам разных эпох дойдя до наших дней в текстах «своих» произведении, ни в чем не изменились, в том числе и не «постарели», и не актуализировались; собственно, с ними и не могло этого случиться в силу их органической привязанности к породившему их контексту, в силу полной «выключенности» их фактора исторического времени, на протяжении которого только и может быть какое бы то ни было изменение слова. Повторное же употребление окказионализма, его «цитирование» — это не подлинное его функциональное, но естественное восприятие, свойственное каноническим словам языка, а употребление его в метаязыке лингвистики.

Указанное свойство окказионализмов, их принципиальное «нестарение», послужило причиной появления довольно распространенного мнения о них как о «постоянно новых» словах или даже как о «вечных» неологизмах. Например, А. В. Калинин пишет: «Если слово не выходит за пределы авторской речи, оно — вечный неологизм. Иногда такие слова называют не неологизмами, а окказиональными словами, т. е. случайными, придуманными на случаи…» Поэтому А. В. Калинин к неологизмам относит не только подлинно новые слова, но и мнимые неологизмы — окказиональные слова.

Относить к неологизмам окказиональные слова и неправомерно, и нецелесообразно, учитывая, что за ними уже давно и достаточно прочно закрепился термин «окказиональное слово». Лишь благодаря вхождению в язык, а значит и благодаря своему включению в историческую жизнь только что возникшее слово становится неологизмом. Без такого вхождения оно навсегда остается окказионализмом со всеми его специфическими свойствами и признаками, о которых шла речь [14, с.102−104].

Параллельно термину «окказиональное слово» обычно употребляется термин «потенциальное слово». Под потенциальным (в отличие от окказионального) понимается слово, предопределенное системой языка.

Потенциальное слово, традиционно, — это слово, которое произведено, но еще не закреплено традицией словоупотребления, т.к. потенциальность значит возможность возникновения речевого факта, заданного системой языка. Существование потенции само по себе вовсе не означает, что возможность обязательно превратится в реальность [21, с.211]. Поэтому потенциальное слово, значение которого целиком складывается из значений составляющих его морфем, являет собой чистую реализацию словообразовательного типа.

Считается, что потенциальное слово всегда понятно вне контекста, его может создать любой носитель языка, или оно может создаваться одновременно разными людьми совершенно независимо друг от друга (потому как «заполняя пустые клетки словообразовательных парадигм, потенциальное слово реализует действие законов словообразования» [9, с.19].

Таким образом, говорящий нередко обозначает либо то, что не имеет стандартного названия, либо то регулярное обозначение, которое он не может сразу вспомнить. В словарях потенциальные слова отмечены как возможные производные слова, значение которых очевидно, поскольку они реализуют существующую модель [1, с.29−30].

Главная особенность потенциальных слов — возможность образовываться вновь; но не менее важным их отличительным признаком, по мнению их исследователей, является семантическая прозрачность их частей, отсутствие идиоматичности, значение целого в потенциальном слове выводится из значения его компонентов: основ и словообразовательных аффиксов [23, с.131].

Отсюда, «потенциальное слово — это слово, реально не существующее или существующее лишь в отдельных случаях в письменной или устной речи и способное создаваться вновь в соответствии с продуктивными словообразовательными процессами». [24, с. 21].

В.В. Лопатин говоря о потенциальных словах писал: «Можно подумать, что окказионализмы представляют собой какое-то уникальное или, во всяком случае, редкое явление речи. На самом деле это не так. Окказионализмы — явление массовое. Мы сами даже не даем себе отчета в том, какое множество этих окказиональных слов создается на каждом шагу разговорной речи, сколько их употребляется в произведениях художественной литературы, газетах. Только иногда они не очень заметны, не так бросаются в глаза или режут слух своей новизной. Их уже не так легко отличить от обычных, общеупотребительных слов языка [12, с.69].

К таким словам особенно подходит характеристика А. Г. Горнфельда: «Человеку нужно слово, оно наивно, стихийно, легко срывается у него с языка; он даже не знает, не задумывается, слышал он его или сочинил: оно понятно его собеседнику — чего еще?» [12, с.69−70].

Подобные слова языковеды часто называют потенциальными. Они как бы потенциально существуют в языке, и нужен лишь внешний стимул, обусловленный речевой, ситуацией, чтобы они были употреблены. Они чрезвычайно легко и свободно создаются непосредственно в процессе общения, в самом потоке речи, — почти так же свободно, как словосочетания и предложения.

Среди других окказиональных слов потенциальные слова в наименьшей степени воспринимаются как новые, необычные (либо даже совсем не ощущаются как новые). Личность автора, печать его индивидуального словотворчества стоят за ними в наименьшей степени, хотя и такое словообразование Г. О. Винокур справедливо называет новаторством, правда, новаторством естественным, мы бы еще добавили — стихийным. В противоположность потенциальным словам, другие окказионализмы можно называть «индивидуально-авторскими» словами.

Некоторые специалисты (Э. И. Ханпира, Е. А. Земская и др.) понимают под окказионализмами только «индивидуально-авторские» слова, противопоставляя слова окказиональные и потенциальные. Мы же объединяем под общим названием «окказионализмы» обе группы слов — и потенциальные, и индивидуально-авторские слова. Такое объединение этих двух видов слов оправдано: ведь «и те и другие представляют собой слова, отсутствующие в языковой традиции, следовательно, такие, которые создаются в момент речи, тогда как все остальные слова в момент речи воссоздаются, воспроизводятся как готовые единицы языка» [22, с.168]. «Как те, так и другие в самом общем виде можно определить как слова, создаваемые самим автором в устной или письменной речи для нужд данного контекста» [13, с.6]. Иначе говоря, обе группы слов — и потенциальные, и индивидуально — авторские — создаются «по случаю», окказионально. К тому же потенциальные слова нередко несут на себе черты ощутимой новизны, свежести, оригинальности, и их далеко не всегда можно четко отграничить от индивидуально-авторских новообразований.

Как и все окказионализмы, потенциальные слова не входят в словарный состав языка. Мы не найдем их в толковых словарях. И не потому, что их туда не успели заключить, а потому, что им в таких словарях не место, как и вообще окказиональным словам: все они не являются общепринятыми словами, вошедшими в язык" [12, с.71].

Чтобы наглядно отобразить все сходства и различия между понятиями «окказиональное слова», «потенциальное слово» и «неологизм» Ю. Н. Антюфеева представила сводку признаков новообразований в таблице [1, с.39−40]:

Таблица 1.

Исходя из вышесказанного можно сделать следующий вывод: невозможно провести четкую, ясную границу, отделяющую окказионализмы от потенциальных слов и неологизмов. Есть явные, бесспорные потенциальные слова, окказионализмы и неологизмы, но есть и множество переходных случаев.

Таким образом, новое слово охватывает все ипостаси, начиная с его (новообразования) появления, реализующего некие языковые потенции и отвечающего конкретным речевым нуждам, все стадии порождения нового слова от речи индивида через языковую потенцию в лексическую единицу системы языка. Значит, в любом случае, мы имеем дело с новообразованиями, но три данных термина «окказионализм», «потенциальное слово», «неологизм» помогают полностью раскрыть диалектику развития нового слова, демонстрируя стадийность его развития и, в некотором роде, закономерность [1, с.41].