Творчество Н. А. Байкова, одного из многих представителей литературы Русского Зарубежья Дальнего Востока, охватывает период с начала века до конца второй мировой войны. Это переломный момент в развитии общества, эпоха потрясений, социальных катаклизмов, потери Родины не только для писателя, но и для многих сотен тысяч русских людей. Представители русской интеллигенции, оказавшиеся за пределами России, оставили значительный след в науке и культуре края. Однако деятельность русских ученых и писателей, работавших в Харбине, их самоотверженный труд по изучению края и формированию его художественной культуры, сохранению культурно-исторических ценностей долгое время оставались в забвении.
Культурная жизнь восточной ветви русского зарубежья лишь в последние годы стала предметом пристального внимания специалистов. Выходят библиографические справочники, включающие статьи о писателях дальневосточного зарубежья и библиографию их произведений [15- 42- 83- 101- 126], статьи [80- 34], сборники [142], целиком посвященные дальневосточной теме. Качественно новый уровень исследований литературы русского зарубежья стал возможен благодаря введению большого числа новых источников (архивные документы, мемуары, научные статьи эмигрантов). На родину возвращается литературное наследие русской дальневосточной диаспоры. Исследователи обращаются к анализу воспоминаний харбинцев, их литературных и мемуарных сочинений, стихов и прозы [149]. В некоторых работах воссоздается общая картина восточной ветви эмиграции, определяется ее специфика в сравнении с европейским течением русского зарубежья [58- 114- 148]. Авторы объясняют особенности восточной эмиграции ее поздним характером (поток эмиграции на Восток начался тогда, когда на Западе он уже завершился), а также социально-политическим, географическим и культурным своеобразием азиатских стран. Политическое бесправие, незнание и трудности освоения восточных языков, неизвестная для большинства эмигрантов культура и среда обитания, невозможность конкурировать с местным населением — все эти факторы, по мнению исследователей, наложили определенный отпечаток на творчество эмигрантов-дальневосточников.
Однако несмотря на широкий интерес к представителям дальневосточного зарубежья, творчество многих из них оказывается недостаточно изученным. Прежде всего это касается таких писателей-эмигрантов, как А. П. Хейдок, П. В. Шкуркин, Н. А. Байков. Это объясняется, на наш взгляд, тем, что их творчество замкнуто в рамках региональной тематики и, таким образом, они выпадают из общего круга философско-эстетических идей русской эмигрантской литературы. Даже такая известная в харбинской ветви эмиграции фигура, как Н. А. Байков, привлекает внимание исследователей прежде всего в плане биографических [42- 55- 61- 149- 159] и краеведческих изысканий [150- 163]. Таким образом, он воспринимается и оценивается скорее как ученый, натуралист, но не художник.
Имя Н. А. Байкова часто возникает в научных исследованиях обзорного характера, пытающихся воссоздать целостную картину дальневосточного русского зарубежья [81- 148- 143- 164]. В этих работах, как правило, оговаривается необходимость определения места Н. А. Байкова в литературном процессе, отмечается идейно-эстетическое значение его литературного наследия. Непосредственно анализу произведений Н. А. Байкова посвящено не так много работ [125- 141- 120]. Лучшая из них принадлежит японоведу К. Рехо, который используя научные материалы японских исследователей, обращается к фактам творческой биографии Н. А. Байкова, оговаривает политическую и мировоззренческую позицию писателя, а также его отношение к японской культуре. В своей работе исследователь уделяет преимущественное внимание анализу романа «Великий Ван». Мысль К. Рехо о влиянии культуры Востока на формирование личности Н. Байкова как писателя и человека, очевидно стала отправной точкой для исследователя Н. Плостиной, которая в своей статье «Человек и природа в романе Н. Байкова «Великий Ван» анализирует особенности авторского восприятия ценностей иной национальной культуры и находит в произведениях писателя точки соприкосновения с философией даосизма и конфуцианской доктриной. Не ставя перед собой задачи аналитического реферирования статей, посвященных произведениям Н. А. Байкова, отметим тем не менее общую направленность данных работ. Все они касаются рассмотрения отдельных аспектов творчества писателя, раскрывают прежде всего проблемно-тематический пласт его произведений. Нам представляется перспективным осуществить системный подход к творчеству Н. А. Байкова, предполагающий исследование художественного мира автора в целом.
Актуальность диссертационного исследования мотивирована необходимостью изучить творческий путь Н. А. Байкова, типологию его произведений, образную специфику художественного мира. Одной из важных проблем данной работы является функционирование в литературном процессе писателей второго ряда, без изучения наследия которых не создается полного представления о динамике и целостности литературы Русского Зарубежья.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые в отечественном литературоведении рассматриваются книги очерков и рассказов Н. А. Байкова, привлекаются к анализу его путевые очерки, стихотворения. Особенности художественного мира писателя выявляются при системном рассмотрении элементов структуры текста в их взаимодействии.
Объектом диссертации стали книги очерков и рассказов Н. А. Байкова «В горах и лесах Маньчжурии», «Шу-Хай», роман «Великий Ван», рассказы «Дра-ченок», «Рождественская ночь», «Звериная ночь», «Волшебный свет», «Неудавшийся дуэт Шаляпина».
Методологической основой диссертации послужили прежде всего фундаментальные труды М. М. Бахтина, Г. Д. Гачева, Ю. М. Лотмана, В. Н. Топорова, Б. А. Успенского, Е. М. Мелетинского, М.Элиаде. Они помогли определить основной аспект исследования. Мы опираемся в своем исследовании и на труды таких известных филологов, как В. Шкловский, С. Бочаров, М. Эпштейн, Б. Галанов, В. Виноградов и другие.
В основе методики исследования лежит комплексный подход к анализу текста, сочетающий в себе элементы историко-литературного, структурно-семиотического, сопоставительно-типологического методов анализа.
Целью диссертационного исследования является изучение особенностей художественного мира Н. А. Байкова. Последовательность задач, способствующих реализации поставленной цели определяет логическую структуру диссертации. На основании общей цели сформулированы следующие частные задачи:
— выявить типологические особенности художественного пространства и времени в произведениях Н. А. Байкова, их образную специфику, проанализировать систему образов и мотивов, в которых находят воплощение хронотопиче-ские отношения исследуемых произведений;
— исследовать характерологию и типологию героев в произведениях Н. А. Байкова;
— выяснить символическое наполнение отдельных образов и мотивов и установить смысловые связи между ними;
— определить место пейзажа в общей картине мира писателяустановить его функциональное значение, проследить динамическую структуру природных образов.
Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что содержащийся в нем материал, выводы и обобщения могут быть использованы в вузовских и школьных курсах по Истории русской литературы XX века, в спецкурсах и спецсеминарах по литературе Русского Зарубежья и творчеству Н. А. Байкова.
Апробация материалов диссертации. Основные положения диссертации докладывались на научно-практических конференциях КГПУ (Комсомольск-на-Амуре, 1998;2000 гг.), на региональной научно-практической конференции «Традиции просветительства на Дальнем Востоке — в XXI век» (Хабаровск, 3−4 октября 2000 г.). Основные положения работы изложены в 3 публикациях.
Поставленные цели и задачи определили объем и структуру исследования. Работа состоит из введения, 3 глав, заключения и библиографии. Основная.
часть диссертации изложена на 160 страницах. Библиографический список включает 180 наименований.
В нашей работе мы не проводим четкой границы между дореволюционным творчеством писателя и его художественными опытами периода эмиграции. Возможность такого подхода к изучению творчества писателей русского зарубежья открывается в пособии ученых кафедры русской литературы XX века филологического факультета МГУ [67], что является плодотворным, так как дает возможность показать творчество писателя в его эволюционном развитии. Произведения Н. А. Байкова объединены общим кругом тем, мотивов, сюжетов и образов.
Как и многие его современники, Н. А. Байков во время революции и гражданской войны пережил разруху и голод, скитался вместе с семьей по чужбине (около 2-х лет проводит с частями Добровольческой армии в Египте и Индии [11, 4]). Те переживания, которые выпали на его долю, повлияли на обстоятельства его жизни, но не на его мировоззрение, поскольку, по выражению самого Н. А. Байкова, он «никогда политикой не занимался, интересуясь только окружающей. природой» (из письма А. К. Арсеньеву от 10 августа 1925 г. [12, 4]). Может быть, именно поэтому в отличие от других писателей первой волны русской эмиграции, в его произведениях нет тоски по утраченной родине, ведь его второй родиной задолго до эмиграции стала Маньчжурия.
Сюжеты произведений Н. А. Байкова развиваются как бы вне исторических событий. Только в первой книге, написанной до эмиграции, присутствуют упоминания о русско-японской войне, первой мировой. В «Шу-Хае», изданном в 1942 году, никакого отражения не находят последующие исторические катаклизмы. Автор продолжает писать так, словно Маньчжурия все еще остается частью огромной России. Взгляд Н. А. Байкова обращен к универсалиям природы, в ней писатель видит высшую ценность бытия.
Вся совокупность произведений Н. А. Байкова являет собой единый художественный мир, насыщенный сквозными темами, мотивами, образами и художественными деталями. Проблемно-тематические ряды произведений отражают взгляд Н. А. Байкова на мир, на положение в нем человека. Мироощущение, тематика и проблематика творчества писателя реализуют себя в жанровой форме, композиции его произведений, художественном методе.
Анализируя художественный мир Н. А. Байкова, необходимо прежде всего определить главные особенности его эстетического мышления. На наш взгляд, художественный метод писателя можно определить как сплав натурализма с реализмом, в его произведениях реалистические картины действительности соседствуют с натуралистическим описанием быта, «акварель» и «графика» эстетически изображенной природы с жизнеподобными образами.
Н.А.Байков начинает свой литературный путь как очеркист, продолжая традиции русского реализма, «натуральной школы». Но скоро его очерки перерастают в художественную прозу. Однако строгая документальность очерка, его прикрепленность к факту остается и получает новое художественное значение. Уже в первой книге «В горах и лесах Маньчжурии» Н. Байков заявил о себе как о писателе, который на новом для русской литературы материале, рисуя быт нравы любимой Маньчжурии, решал задачи масштабного отражения процессов освоения новых земель и человеческих судеб в новых условиях. Многие герои Н. А. Байкова — переселенцы из разных уголков России, которые, занявшись землепашеством, разорились и стали осваивать другую форму хозяйствования — зверовой промысел. Писатель стремится выявить самое характерное в маньчжурской социальной действительности, дает очерки тяжкого быта охотников. В основе сюжетов его произведений всегда лежит действительный случай. В рассказах и очерках он создает художественные типы и устанавливает определенные отношения между ними.
Произведения, входящие в состав книг «В горах и лесах Маньчжурии» и «Шу-Хай», неоднородны по своему жанровому характеру. Их можно разделить на три группы. Первая группа — научные очерки, в которых автор описывает девственную маньчжурскую природу, жизнь местных жителей, биологические особенности животных («Флора и фауна», «Звероловство», «Змеи и их приручение», «Язык тайги», «Следопыт», «Тень Чингисхана», «Соболья шкурка»).
Вторая — путевые заметки автора об охоте в тайге. Такие очерки время от времени иллюстрируются бытовыми историями, услышанными автором от его знакомых во время путешествий по тайге («В горах Чапи-Гоу», «Заблудился», «Искатели жемчуга», «Сказочные были», «Зверобой Назаренко»). Каждая такая «история» не является собственно художественным рассказом, поскольку ее фабула не сконструирована творческим воображением писателя в соответствии с его внутренней моделью мира, а просто выбрана из числа реально случившихся и ставших известными автору событий. Здесь подлинными фактами иллюстрируются какие-то стороны действительности. Эту группу мы определяем как рассказы очеркового типа, очерки-рассказы.
Третью группу условно можно определить как новеллы. В произведениях Н. Байкова грань между документальным и художественным зыбкая, поскольку автор принципиально старался писать «были», и действительность подбрасывала писателю готовые фабулы, соответствующие его модели мира. Писатель, оставаясь верным фактам, дополняет последние, развивает документальную фабульную основу, домысливает психологическую подоплеку, превращая тем самых очерк в истинно художественное произведение. Меняется стилевая доминанта автора: на место жизнеподобия и описательности очерка приходит условность и сюжетность новеллы. К такого рода жанровым образованиям относятся «Страшная месть», «Тайфун», «Корень жизни», «Любовь хунхуза», «Милочка», «Закон тайги», «Таежная правда», «Тигрячий папаша».
Особенностями жанра определяется образ повествователя в произведениях Н. А. Байкова. Книги Н. Байкова построены как путевые заметки, поэтому повествователь в очерках выступает как вполне реальная личность, идентичная автору. В произведениях Н. А. Байкова содержатся указание на службу в охранной страже, командование тигровой ротой и другие биографические подробности его жизни. Повествователь — путешественник и литератор-дилетант, автор путевых очерков, рассказывающий о событиях, свидетелем которых он был или о которых слышал.
В рассказах «Любовь хунхуза», «Тайфун», «Страшная месть», «Корень жизни», «Милочка» субъект повествования — аукториальный [137, 20−21], не противопоставленный автору повествователь, находящийся вне фабульного пространства. В новеллах «Русские трапперы», «Закон тайги», «Таежная правда», «Тигрячий папаша» аукториальный повествователь включен в фабульное пространство. Такое положение в художественном пространстве меняет статус повествователя. Он приобретает новые качества: будничность облика, большую степень близости к героям произведения. Из сферы функционально-повествовательной он переходит в образно-персонажную, становится рассказчиком. Подобный образ рассказчика обусловливает и общий характер повествования — оно становится кратким, суммарным, правдивым. Точность датировок и биографическая локализация, систематические ссылки к жизненным источникам подтверждают реальность описываемых событий.
Какой бы тип повествователя ни был представлен в произведениях, он лишен самовысказываний, отведен в очерках-рассказах писателя на второй план. Повествователь у Н. А. Байкова почти не судит своих героев, не навязывает своих оценок читателю, что не характерно для жанра очерка. Данную черту можно определить как отличительную особенность очерковых произведений Н. А. Байкова. Поступки персонажей получают в произведениях достаточно скупой психологический комментарий. Авторская позиция вытекает из образной системы произведения, выражается имплицитно и потому не всегда поддается однозначному логическому определению.
В произведениях третьей группы (собственно рассказы) за скупостью и некоторой схематичностью эксплицитных образных характеристик скрывается подлинная глубина характеров, проявляющаяся в поступках персонажей, в точности деталей поведения. Даже в новеллах с сенсационной фабулой («Любовь хунхуза», «Тайфун») события трактуются реалистически, характеры и поведение персонажей детерминированы национально (Ван-Фа-Тин, Иван, Алексей), социально (Зозуля) и при этом обладают противоречивостью, сложностью. Автор оказывается способным передать драматизм судеб и событий, сложность их переплетения. Глубина, сложность и противоречивость внутреннего мира и сознания персонажей в произведениях Н. А. Байкова домысливаются читателем на уровне подтекста. Логическая невыраженность авторской позиции, отсутствие прямых оценок, пунктирность повествования является характерной особенностью стиля новелл Н. А. Байкова.
Необходимо отметить, что общий художественный уровень произведений Н. А. Байкова достаточно скромный. Эстетические находки писателя в области повествовательной структуры сочетаются в его произведениях с некоторой стилистической небрежностью. С одной стороны, автор пытается передать в повествовательной структуре отголоски индивидуальной живой речи, но в то же время активно использует банальные, затертые книжные обороты, либо недостаточно художественно мотивированно включает в свою речь различные научные или жаргонные словечки, принятые в тогдашнем интеллигентском обиходе. В отдельных произведениях речь повествователя и персонажа-рассказчика стилистически неразличимы («Зверобой Назаренко»). Повествование нередко торопливо и небрежно, в нем попадаются неуместные определения, неловкие выражения, тавтологические сочетания.
Творчество Н. А. Байкова представляет собой достаточно интересный материал для научного исследования. Специфика творческого метода автора, образная структура его художественного мира, на наш взгляд, проявляется наиболее полно и отчетливо в пространственно-временной модели его произведений, в характерологической сфере, и в системе пейзажных описаний. На наш взгляд, художественное пространство и время в произведениях Н. А. Байкова находятся в особых, специфических отношениях друг с другом и реализуются в системе образных оппозиций. Специфика художественного пространства моделирует типы героев и определяет характер взаимоотношений между ними. В произведениях Н. А. Байкова природные образы хронотопичны, отражают в себе пространственно-временные и характерологические свойства художественного мира писателя.
Выдвинутые положения мы пытаемся рассмотреть и доказать в нашей работе.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Творчество писателя Н. А. Байкова можно определить как макротекст, состоящий из отдельных жанровых элементов (очерки и рассказы, романы). Произведения Н. А. Байкова представляют собой эскизы и зарисовки, небольшие наброски и целые полотна, в которых автор создает тип исконно русского человека, мощную фигуру, достойную и равную первозданной природе, которая и является главным объектом авторского изучения.
В ходе исследования мы пришли к выводу, что творческая личность Н. А. Байкова сформирована русской культурой, неотделима от нее. Источником его эстетических новаций явилась не литература и философия Востока, как отмечают некоторые исследователи [120], а полвека, проведенные в Маньчжурии, которые и определили своеобразное восприятие жизни писателя. Он смотрит на этот край глазами русского, европейца, но знающего Маньчжурию лучше своей родины. Только на первых порах Маньчжурия для него представляет экзотическое пространство, а далее связь с маньчжурским краем становится совершенно органичной.
Исследование художественного мира Н. А. Байкова, типологическое рассмотрение его творчества, предпринятое в данной работе, привело нас к следующим выводам.
В произведениях Н. А. Байкова наблюдается специфическое соотношение пространства и времени, особая пространственно-временная структура. Поскольку в произведениях Н. А. Байкова описывается своего рода «пограничная» цивилизация (земли Маньчжурии еще только осваиваются русскими людьми), автор акцентирует особую роль пространства. Пространство в его произведениях эстетически доминирует над временем. Такое соотношение вписывается в рамки русской классической традиции (Гоголь, Тургенев), в которой образ мира базируется на пространственных сюжетах. Ключевыми образами-символами в русской культуре всегда были образы «степи» и «русского простора». У Н. А. Байкова такими образами-символами становятся образ «пустыни», а также моря", «океана». Как отмечает современный ученый, «специфика русской жизни — в дистанциях огромного размера» [46, 62]. Кроме того, повышенная насыщенность художественного пространства, сочетающаяся с понижением интенсивности времени, обнаруживает внимание автора к сфере быта, устойчивому жизненному укладу.
Безмерность и анормативность российского пространства формируют такой душевный склад россиянина, который предполагает постоянный переход через границу меры, нарушение норм, заимствованных у Европы. Безмерности российских просторов соответствует «безграничная широта» русского человека.
Членение фабульного пространства проявляет авторский взгляд на действительность и мир в целом. Оно воплощается прежде всего в персонажах, которые выступают как носители противоположных друг другу или несовпадающих друг с другом позиций, устремлений. С точки зрения взаимодействия героя и пространства, большинство героев Н. А. Байкова оказываются подвижными героями, реализующими мотив поиска, а потому чужими в том пространстве, где они оказались.
Динамическое пространство определяет состояние мира и положение в нем человека, его потерянность среди огромного, меняющегося мира (чужак) или растворение в нем, стирание границ между я и миром (подлинный герой, попадающий в некую точку пространства (сакральный центр), где субъективный и объективный миры сливаются). Закрытое пространство метафорически выражает ограниченность современного человека, пределы, в которые он сам себя заключил или ему помогли другие — семья и общество (Бенескул, Веселов-ский, Шаляпин, Архипов).
Время представлено различными моделями: историческое объективное, субъективное индивидуальное, мифологическое. Находясь в оппозиции, коллективное мифологическое и индивидуальное историческое времена могут сливаться, образуя интегрирующее время. Субъективное обратимое и интегрирующее времена выражают не столько утверждение прошлого, сколько его поиск и попытку обретения.
Восприятие прошлого художником раскрывается в его отношении к природному миру — миру незыблемому, нетленному, вечному.
У некоторых героев (преимущественно представителей образованного сословия) столкновение с совершенно новыми явлениями и измерениями влияет на их психику, на отношение к жизни. Их прежние установки и связи были внезапно нарушены. Поменявшиеся представления о пространственных масштабах и расстояниях, о привычных естественных явлениях вызывают мучительное чувство разлада героя с окружающим миром. Все здесь, в тайге, иное, изменчивое и незнакомое.
У большинства русских героев глубинный разлад между человеком и окружающей средой отсутствует, так как нет существенных отличий от прежней среды обитания. Автор подчеркивает, что пионерами маньчжурских земель становятся уроженцы русского Севера, староверы, землепашцы из Сибири.
Кроме того, по мнению автора, природная стихия живет в душе русского человека (народа), природная стихийность является неотъемлемой чертой русской души. Природность русского человека объясняется алогичностью русского сознания и русского бытия. Говоря о национальной ментальности, автор констатирует отсутствие единого начала, дисциплинирующего волю и мышление и вытекающие отсюда хаотичность и неупорядоченность русского сознания и русской жизни. (Об этом же писал русский философ В. Ильин: «Россия, повторяем, целый мир, космос, — не только космос, но и хаос, она — хаокосмос» [66, 60]). Русским свойственны удаль и размах, широта, безмерность души русского человека есть прямое отражение безмерности просторов пространства.
Все герои, независимо от принадлежности к тому или иному типу, — это лесные отшельники, таежные бродяги, искатели приключений, которые выбирают такой образ бытия «из любви к природе, охоте и привольной жизни» (постоянный мотив). Их отличает тяга к странствиям, к глухим, нехоженым тропам, уводящим вдаль от цивилизации. Им хочется испытать свое мужество в столкновении с дикой природой, утвердиться как ее хозяевам и первопроходцам. Дом есть у очень немногих героев (Сушков, Барабаш), у большинства охотничья фанза (временное пристанище). Их объединяет стремление убежать, скрыться подальше от человеческого общества, остаться наедине с природой. Многие герои-интеллигенты чувствуют просто физическую потребность в слиянии с природой, хотят «опроститься», стать более естественными.
Н.А.Байкова, как художника-реалиста, интересуют прежде всего типы, что не мешает ему создавать индивидуальные характеры. Он видит мир как единое целое. Отсюда потребность возвращаться к одним и тем же людям и ситуациям. Заинтересовавшись каким-либо человеческим типом (типом таежного бродяги, например), он испытывает желание увидеть его в разных ипостасях. Многие герои, раз появившись на страницах его произведений, присутствуют эпизодически или постоянно: Бобошин («На Эрдохезе», «Закон тайги», «Тигря-чий папаша», «Таежная правда», «Драченок»), Комаров («В лесах Чапи-Гоу», «По тигровым следам», «Тайга шумит»), Афанасенко («В лесах Чапи-Гоу», «Афанасенко», «Встреча Нового года», «Случайная охота»), Кулешев («В лесах Чапи-Гоу», «На Эрдохезе», «Нечистая сила»), Тун-Ли («Русские трапперы», «Великий Ван»),.
По нашему мнению, в произведениях писателя можно выделить три типа героев: чужаки, природные герои и этнокультурный тип. Все они представлены как образами русских, так и аборигенов. Выделенные типы героев связаны с определенными мотивами. Например, тип героя-чужака связан с мотивом разрушения, смерти. Во многих очерках и рассказах автор говорит о скорой (или уже состоявшейся) вырубке кедровников и лесных массивов девственного края, производимых пришельцами. Часто повествователь рисует картину гибели величественного, гордого и красивого зверя («Афанасенко», «Русские трапперы», «Волшебный свет» и др.). В рассказе «Мечтатель» простое любопытство повествователя и его товарища разрушает мирок золотоискателей, которые вынуждены покинуть свой маленький прииск, а убийство медведя в финале рассказа разрушает лесную идиллию ради грубо утилитарных, пошлых целей: шкура медведя должна стать ковром. Природный герой связан с мотивом тайны.
Женские образы в произведениях Н. А. Байкова немногочисленны. Почти все героини отрицательные, представляют собой негативные типы: неверные жены, корыстные авантюристки. Нет прямого порицания, но поведение их объективно осуждается. Сестра спасенного Алексея в рассказе «Тайфун», завлекшая простодушного Зозулю, неверная жена Барабаша («Русские трапперы»), Милочка, «приносящая себя в жертву» ради мужа, вызывающая в душе героя внутренний конфликт, в результате которого происходит отторжение героя от природы и охоты. Супруга повествователя в третьей части рассказа «Русские трапперы», которая испугала Дорошина, и, вообще, подразумеваемый негативный опыт общения Дорошина и других таежников с женщинами. Жена Орлова в рассказе «Драченок», разбившая крепкую мужскую дружбу и послужившая причиной гибели Драча. Жена Ильи Залесова, которая спуталась с десятником («Искатели жемчуга»). Подразумеваемая супруга Загорского, от которой герой сбежал в тайгу сразу же вскоре после свадьбы («Мечтатель»), Все эти женщины лишены верности, испорчены цивилизацией, равнодушны к природе. Вообще, женщинам у Н. А. Байкова словно бы нет места в таежном пространстве.
Героями произведений Н. А. Байкова становятся не только люди, но и животные, которых автор изображает с редким мастерством. Произведения демонстрируют удивительную наблюдательность писателя и великолепное знание психики и повадок животных. Изображая природный мир, автор использует различные литературные приемы: анимализм, бестиализм, зооморфизм, антропоморфизм.
В творчестве Н. А. Байкова возникает оппозиция домашнее/дикое, которая становится логическим продолжением ранее отмеченной оппозиции цивилизация/природа. Поэтому можно говорить о том, что автор выделяет и описывает в своих произведениях два типа героев-животных: домашние животные и дикие. Домашние животные в произведениях Н. А. Байкова — это зверовые собаки. Автор подчеркивает социальные качества и профессиональные функции собак, полностью игнорирует все то, что отличает их от человека, персонифицирует в этих животных прежде всего положительные человеческие качества. В многочисленных рассказах и романе «Великий Ван» Н. А. Байков создает различные собачьи характеры, живописует собачьи нравы, старается видеть в героях-животных неповторимые свойства. Каждая из собак обладает своей индивидуальностью, своими приметами. Собаки для писателя не только помощники человека в хозяйственных делах, но и тонко чувствующие существа, самые близкие друзья и товарищи. Поэтому в рассказах нередко возникает мотив братства человека и собаки, сопереживающих радости и горести друг друга. Охотник и собака включены в круг общего бытия, и потому отношение человека к животным обнаруживает черты семейственного уклада. Кроме того, характер взаимоотношений человека и собаки реализуется в мотиве безусловной, абсолютной преданности животного человеку, который может положиться на него, как на самого себя. Наиболее ярким примером в этом смысле является история Си-бирлета, собаки Перминова («Таежная правда»).
Еще один значимый мотив, определяющий характер взаимоотношений человека и животного, — мотив «мены»: превращение человека в животное и пребывание человеческого духа в животной оболочке. Совместное существование человека и животного, нераздельное их общение приводит к тому, что человек может озвереть, а животное — быть наделено человеческими качествами. Иногда человеческое в животных может быть выражено полнее, глубже, чем в человеке.
Именно эта приобщенность природы к человечности, открытие человеческого в животном рождает в конце концов мотив сострадания к животному, зависящему от людей и принимающему на себя всю основную тяжесть их жизни (домашние), уязвимому перед вооруженным человеком (дикие). Жалость к животному становится мерилом нравственного чувства.
В изображении диких животных автор подчеркивает собственно анималистическое, не сводимое ни к чему другому начало. Животное бытие не отрегулировано, не подчинено социальной целесообразности. Автор акцентирует в звере первозданное начало, которое не вмещается в рамки человеческой нормативности. Звериное — это как бы наименее освоенное в животном, его принадлежность к «чистой», неподвластной, нецивилизованной природе.
Н.А.Байкова отличает не только научный подход в изображении фауны, отражающийся в достоверных наблюдениях натуралиста, но и поэтическое видение мира. Он обращается к восточным легендам, рассказывает о животных, которые вошли в предания. Во многих произведениях присутствуют мотивы древнего зооцентризма, почитания и обожествления зверя. Часто главной функцией зооцентрических мотивов становится изображение анимистического мировоззрения аборигенов, которые преклоняются перед природой, верят в бессилие человека пред ликом страшных, непознанных сил мироздания.
В описании диких животных Н. А. Байков выделяет их разумность и вместе с тем хищность, темное в них, первобытный инстинкт, здоровое «варварство», физическую мощь. Как правило, автор уделяет преимущественное внимание благородным, могучим животным: изюбру, тигру, медведю, кабану. Эти существа предстают как равные человеку по своей совершенной красоте и непомерной силе. В результате в произведениях возникает мотив схватки, сражения человека со зверем (Лепешкин, Кулешев, Роман Вергасов, Барабаш и др.).
Н.А.Байков уловил и выразил те экологические тревоги и предчувствия, которые лишь спустя десятилетия отразились в культуре. В поздних произведениях писателя животное становится жертвой и появляется новый мотив вины героя за гибель животного. В рассказе «Мечтатель» предельно заострен контраст между всесилием человека и уязвимостью животного: увлеченный любовной игрой, медведь не заметил опасности и был убит в самый интимный и счастливый момент своей жизни. Убит просто потому, что Загорскому захотелось иметь ковер из медвежьей шкуры.
Таким образом, постепенно в творчество писателя проникает экологическая этика. Автор становится на защиту природы, видит в современном человеке варвара, занятого бессмысленным уничтожением природы, хищнической охотой ради сиюминутной выгоды. Человечество, считает писатель, проявляет себя прежде всего в его отношении к живому.
Последнее, в свою очередь, приводит к пересмотру традиционных представлений о человеке и его месте в природе. К автору приходит осознание первенствующей и наставнической роли животных по отношению к человеку: у них, слитых с нутром жизни, есть чему поучиться, природа открывает человеку забытую, требующую восстановления часть самого себя.
Преклонение перед зверем, идеализация естества выражаются в произведениях по-разному. Животные могут выступают как обобщенные формы и формулы мироздания. Так, в рассказе «По тигровым следам» животные олицетворяют собой типы национальных характеров, нравственных и психологических состояний (философия Мун-Кима). Принадлежность к животному миру становится критерием, мерой оценки. Зверь мыслится как более честное, следовательно, более благородное по сути существо, нежели человек (монолог Бо-бошина в рассказе «Таежная правда»). Следовательно, обращение Н. А. Байкова к животному миру обусловлено не только тем обстоятельством, что писатель любил животных и внимательно изучал их повадки, но и тем, что в ряде случаев он находил законы природы созвучными законам человеческого общества.
С наибольшей полнотой анималистический талант Н. А. Байкова проявляется в самом известном его произведении — романе «Великий Ван». Н. А. Байков организует роман вокруг центрального героя — легендарного тигра, отмеченного иероглифами «Ван» и «Да». Хотя автор и ранее работал в жанре зообеллетри-стики, но только здесь он впервые использует художественный прием «биографии» животного, который дал ему возможность показать своего героя на разных этапах развития, всесторонне раскрыть отношения, существующие в мире фауны. Логика мифа является довлеющей в сюжете. Вечные проблемы изображаются средствами мифологии, с помощью тех схем (архетипов), на которых зиждется вся мировая литература. Прекрасное знание инстинктов животных позволяет автору создать одно их интереснейших произведений в анималистической литературе.
Писатель на протяжении всей своей жизни не переставал напоминать людям, что только бережное отношение к природе может стать источником радости и понимания ценности жизни. Он не мыслил свою жизнь без постоянного и глубокого общения с ней. Таким образом, автор начал развивать идеи экологии тогда, когда о ней еще не говорили.
В изображении природы Н. А. Байков продолжает традиции русских классиков-реалистов. Он описывает природу во всей простоте и естественности, поэтому в его изобразительных средствах нет ничего ухищренного и мудреного, нет изысканности, вычурности, усложненных метафор, словотворчества.
Н.А.Байков нигде не подменяет описание природы переживанием, в его пейзаже нет автора или героя вместо природы. Характер изображения природы во многом определяется мироощущением писателя, решением философского вопроса о сущности вселенской жизни. Картины природы в произведениях Н. А. Байкова связаны с пониманием жизни как процесса, движения, в котором все, что существует, существует для другого. Передавать оттенки и нюансы этого движения, а также его непрерывность помогают глагольные формы.
Для пейзажей Н. А. Байкова характерна точная пространственная локализация, региональный колорит, обилие реалистических подробностей, изумительная рельефность изображения, детализация образов природы, характеристика их чувственной определенности: описания природы отличаются осязательной конкретностью, зримостью воплощения, полнотой обозрения всех элементов воспроизводимой картины. Своеобразие пейзажа связано с тем, что наблюдатель природы — охотник, натуралист. Восприятие природы в ярких зрительных образах основано на художественном даре Н. А. Байкова, который был талантливым иллюстратором собственных книг.
Восприятие природы, средства изображения и составляющие пейзажа сложились в ранний период творчества писателя. В начале творчества у Н. А. Байкова была установка на широкий круг российской публики, на читателя, который не знает Маньчжурии. Поэтому нужно было как можно более точно воспроизвести климатические и географические особенности, дать как можно более полное представление о природе края. Следствием чего становится обилие пейзажных зарисовок в первой книге. «Великого Вана» и «Шу-Хай» автор создает в период эмиграции, будучи оторванным от России, поэтому теперь он пишет для людей, которые хорошо себе представляют этот край. В результате описания природы здесь сведены до минимума, в основном выполняют информационную и сюжетно-композиционную функции.
Пейзаж в рассказах писателя выполняет различные функции: чаще всего информативную и сюжетно-композиционную. Пейзаж в произведениях Н. А. Байкова является финальной частью сюжета, эпилогом. Однако пейзаж может выполнять и характерологическую функцию. Писатель ставит своих героев в ситуацию «испытания природой». Близкими автору предстают те персонажи, которые живут в гармонии с миром природы, для которых она служит идеалом.
Тайга враждебна только по отношению к пришлому человеку. Для укорененного жителя она является родным домом, убежищем, органичной средой. В «Великом Ване» возникает мотив «самозащиты» тайги от вторжения незваных гостей, утверждается некое высшее «право» тайги на месть пришельцам.
Описания тайги неизменно сопровождаются мотивами благоговейного преклонения перед ее мощью и красотой. Эти мотивы сами по себе выдают отношение к тайге как к сакральному пространству (образ тысячеколонного храма). Тайга становится местом обитания отшельников, которые слушаю звуки тайги (Мун-Ким, Тун-Ли), убежищем героев подлинности.
В некоторых произведениях можно обнаружить философскую функцию пейзажа. Например, в «Великом Ване» на авторском уровне пейзаж приобретает символическое значение: в движении пейзажных картин и деталей просматриваются контуры мифа о смерти-рождении мифологического героя. В этом произведении Н. А. Байкову свойственно движение от натурализма к символу, от реальности к мифу.
Таким образом, в своих произведениях Н. А. Байков, с одной стороны, очеловечивает природу, открывает в ней нечто родственное своему внутреннему миру, и в то же время изображает непосредственное переживание единства с природным миром, открывает человеке нечто родственное явлениям природно.
156 го мира, приобщается к инобытию природы. Поэтому, на наш взгляд, произведения Н. А. Байкова так сильно воздействуют на читателя, порождают в нем духовные силы, заставляют ощутить изначальную сопричастность природному миру.
В ходе анализа нами были выявлены проблемно-тематические ряды произведений Н. А. Байкова: апология и эстетика странничества, бродяжничествапроблема взаимодействия национальных культур, Востока и Западапроблема национального самосознанияэкзистенциальная проблематика (соотношение оппозиционных категорий) — природа и ее освоение человеком. Анализ тематических рядов, которые организуют рассказы и очерки Н. А. Байкова, позволяет увидеть два момента: во-первых, смена тематики отражает движение писателя от эстетического созерцания к глубинному осмыслению коренных вопросов культуры и человеческого бытияво-вторых, эволюция прослеживается в границах каждой тематической группы в отдельности (например, от противопоставления Востока Западу до осознания условности подобных оппозицийот волевого соперничества человека с природой до экологической проблематики и т. п.).
