Война и люди: морально-психологическое состояние советских переселенцев на Карельском перешейке в начальный период Великой Отечественной войны

Война и люди: морально-психологическое состояние советских переселенцев на Карельском перешейке в начальный период Великой Отечественной войны

Г. И. Большакова Проблемы, вставшие перед советскими переселенцами в межвоенный (1940;1941) период заселения и освоения Карельского перешейка, присоединенного к Советскому Союзу в результате советско-финляндской войны 1939;1940 гг., резко усугубились в начальный период Великой Отечественной войны.

С объявлением войны СССР Германией (22 июня 1941 г.) и Финляндией (26 июня 1941 г.) на Карельском перешейке закончилась мирная жизнь, продолжавшаяся всего 15 месяцев. Советское население присоединенной территории вступило в сложный и трудный переходный период от мира к войне. Одновременно на западном фронте уже шли ожесточенные бои с фашисткой Германией. Военно-политическая обстановка на западной границе СССР вынуждала партийно-хозяйственный аппарат Карельского перешейка действовать в соответствии с требованиями военного времени. В первую очередь нужно было осуществлять не только мероприятия по эвакуации материальных ценностей, оборудования, но и оказывать психологическую поддержку советским жителям присоединенной территории, которые ещё не успели адаптироваться к новым условиям жизни, но уже оказались перед военными испытаниями: предстоящим наступлением и боевыми действиями финской армии. В создавшейся ситуации огромную роль должны были сыграть организационно выверенные ориентиры в разъяснительной и организационной работе.

22 июня 1941 г. на основании Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР «Об объявлении в отдельных местностях СССР военного положения» и ст. 49 «п» Конституции объявлялось «военное положение в приграничных территориях, в том числе в Карело-Финской ССР» .

Приказ «Об объявлении чрезвычайной ситуации, связанной с военным положением» был дан начальником Выборгского гарнизона генерал-майором Щербаковым 23 июня 1941 г. Действие его распространялось на территории непосредственно города Выборга, его окрестностей, а также Выборгского района [4. Л. 1, 2].

9 июля 1941 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения», по которому устанавливалось наказание виновных по приговору военного трибунала тюремным заключением на срок от 2 до 5 лет [3, c. 46].

В первые дни войны 22−23 июня Президиум Верховного Совета СССР объявил мобилизацию в действующую армию мужчин четырнадцати возрастов (1905;1918 гг. рождения), затем было добавлено ещё шесть [15]. Организованно проходила мобилизация и на Карельском перешейке. Призывники, получавшие повестки, являлись в районные и городские военкоматы, там составлялись списки военнообязанных и мобилизованных, ежедневно отправлявшихся на Западный фронт. Важно подчеркнуть, что большую работу в этот период проводили военные комиссариаты городов Виипури (Выборга), Кексгольма (Приозерска), Антреа (Каменогорска), Энсо (Светогорска), о чем свидетельствуют сохранившиеся архивные документы.

Основные задачи начального военного периода были сформулированы в разработанных накануне войны мобилизационных планах ЦК КП (б) КФ ССР, Совнаркома КФ ССР, а также Ленинградского областного исполнительного комитета [6. Л. 1]. Мероприятия этих мобилизационных планов были скорректированы рядом постановлений, и рекомендаций, вышедших уже в условиях начавшихся военных действий. Целью подобных документов стало моральное и организационное укрепление советских переселенцев, формирование у населения высокой гражданской ответственности, сознательности, преданности идеалам Родины. Так, например, в связи с начавшейся войной сотрудники переселенческих отделов призывались уже не на сборы, а «в кадры РККА» [13], в постановлении СНК КФ ССР от 31 марта 1941 г. «Об утверждении контрольных цифр по созданию фонда «Обороне — повозка с упряжью в колхозах, совхозах и организациях КФ ССР» отмечалось: «Установить в предельный срок (до 1 июля 1941 г.) приобретение пароконных повозок типа ПГ- 244 колхозам и 24 совхозам» [16. Л. 243]. Каждому хозяйству районов определялось подготовить в среднем по 78 повозок [5. Л. 3].

С выходом в свет постановления СНК КФ ССР № 10/с от 30 мая 1941 г. «О развертывании работ по специальному строительству» были начаты работы по строительству военных объектов по линии НКВД. На строительстве были задействованы рабочие и специалисты, получившие отсрочку от мобилизации на фронт или подлежавшие бронированию [5. Л. 2]. В постановлении СНК КФ ССР от 20 июня 1941 г. «О создании фонда „Лошадь — Красной Армии“ в новых районах КФ ССР» указывалось на «необходимость освобождения лошадей от трудовой гужевой повинности в колхозах и совхозах и передаче крепких и здоровых лошадей для службы в РККА». Постановлением СНК КФ ССР от 11 февраля 1941 г. «Об установлении запретных зон на железнодорожных объектах Кировской и Октябрьской железной дороги на территории КФ ССР» рекомендовалось усиление охраны и обороны войсками НКВД железнодорожных объектов, введении допуска в запретную зону рабочих и служащих железной дороги только по специальным пропускам [6]. (Запретной зоной считалась территория радиусом 100−250 м вокруг охраняемого объекта — Г. Б.).

Серьёзное внимание уделялось проблеме безопасности гражданского населения и сохранности социалистического имущества. Так, в постановлениях СНК ЦК КП (б) КФ ССР «О подготовительных работах по эвакуации населения и ценного оборудования, учреждений», «О подготовительных работах по эвакуации обобществленного скота» [7. Л. 1−15], «О закрытии и эвакуации учебных заведений» [8. Л. 4], «О ликвидации промышленных предприятий» [9. Л. 3] и других указывалось на необходимость не только подготовительных работ по укреплению обороноспособности Карельского перешейка, но и готовности гражданского населения к возможным военным действиям. С этой целью создавались отряды народного ополчения, которые жили и работали по закону военного времени, оказывая существенную помощь в подготовке территории к отпору врагу. карелия переселенец финляндия война На Карельском перешейке, как и по всей стране, уже с 26 июня 1941 г. Президиумом Верховного Совета был отменён воскресный и праздничный отдых, отпуска, увеличился рабочий день в городах до 10 ч, введены обязательные и сверхурочные работы. В тяжёлой и военной промышленности, на железных дорогах рабочий день со сверхурочными работами был увеличен до 14−16 ч в сутки. Упразднялись ограничения женского и детского труда. Ужесточились санкции против нарушителей трудовой дисциплины. Самовольный уход с работы стал тяжким уголовным преступлением и карался заключением от 5 до 8 лет. Всеобщая трудовая повинность, отменённая в межвоенный период, была вновь восстановлена. В колхозах увеличивались нормы выработки, распространённые и на детей старше 10 лет. Летом 1941 г. была восстановлена упразднённая в 1935 г. карточная система распределения продуктов питания и предметов первой необходимости. Карточки полагались главным образом горожанам (в сельской местности — только председателям колхозов и сельских советов). Нормированию подлежали некоторые основные продукты: хлеб, соль, спички, мыло, жиры, сахар, для грудных детей выдавали молоко.

Несмотря на тревожные новости с фронтов Великой Отечественной войны, а также в условиях ожидания наступления финской армии советское население Карельского перешейка в целом поддерживало все проводимые мероприятия местной партийно-государственной власти активной работой и высокой сознательностью и дисциплиной.

Однако следует обратить внимание на то, что фонды Выборгского архива хранят и документы, которые фиксируют и некоторые примеры антисоветских настроений колхозников этого периода. Так, нельзя не отметить известное «татарское дело» раскрывающее неоднозначную ситуацию в среде советских переселенцев накануне войны, а именно, 5−19 июля 1941 г. в колхозе «Красная Татария» [3, с. 36]. В таких случаях велась индивидуальная работа по выявлению причин упаднического настроения колхозников, и совместными усилиями партийных и советских органов попытки дезорганизации предотвращались.

По распоряжению Исполкомов и Райисполкомов городских и районных Советов депутатов трудящихся в целях безопасности были введены «Временные правила поведения населения и обязанности администрации во время воздушного нападения противника» [10. Л. 1, 4]. Также была начата работа по рытью траншей, щелей. Населению было рекомендовано использование светомаскировки, а для своевременного реагирования на сигналы о воздушной тревоге репродукторы оставались в течение суток включёнными в сеть.

Как отмечалось в информации Виипурскому РК КП (б) КФ ССР от 20 июля 1941 г., «Общее морально-политическое состояние в районе хорошее. Абсолютное большинство трудящихся района ведут себя дисциплинированно, чувствуют ответственность за соблюдение «военного положения» «. В этот период среди населения проводилась усиленная массовая партийно-политическая работа. На партсобраниях главной темой оставались вопросы военного положения и задачи коммунистов по организации работы с населением [12. Л. 26−27 об.], обсуждались и принимались срочные меры по выполнению требований военного времени. Во всех сельских Советах, совхозах и на предприятиях районов создавались группы самозащиты противовоздушной и химической обороны [14]. В колхозах организовывались санитарные дружины и группы содействия истребительным отрядам по борьбе с парашютистами-диверсантами. Так, например, комсомольцы колхоза «Пионер» Виипурского района взяли на себя охрану общественного порядка [13]. В колхозах ежедневно проводились беседы, читки газет, а избах-читальнях устраивались коллективные прослушивания последних известий с фронтов Великой Отечественной войны [2].

Колхозы всех районов Карельского перешейка оказывали помощь Красной армии. В частности, члены колхоза имени Сталина Виипурского района решили выделить из колхозного фонда для Красной армии четыре коровы, 2000 л молока и 10 возов свежего сена. Колхозники колхоза имени Ильича решили отработать выходной день на сенокосе в пользу Красной армии и передать для армейских лошадей полтонны овса. Рыболовецкий колхоз «Советский десант» послал бойцам Красной армии два центнера свежей рыбы. Колхозницы Е. Стародубова и Л. Пащенко приготовили папиросы, яйца и другие продукты для красноармейцев.

Несмотря на наступление финской армии и начавшуюся эвакуацию из колхозов приграничной полосы людей, скота, имущества, колхозники-переселенцы продолжали сельскохозяйственные работы по уборке урожая пшеницы, ячменя и других культур [15]. Как вспоминал И. А. Пешехонов, второй секретарь Виипурского РК ВКП (б), «рискуя жизнью, колхозники убирали колхозное добро, все, до последнего колоска. Хлеб, таким образом, был собран и отправлен на грузовиках, угнан скот, вывезено все ценное оборудование и другое имущество» [15].

Для организации работы с населением и оказания практической помощи в эвакуационных работах, а также принятия решения об уничтожении остававшегося (не эвакуированного) народного добра на местах создавались «эвакуационные тройки» во главе с председателями. Из числа гражданского населения создавались отряды народного ополчения, которые выполняли различные работы стратегического характера.

Важной задачей местных властей в этот период было обеспечение спокойствия и порядка среди населения. Так, Виипурский РК КП (б) 20 июля 1941 г. сообщал в ЦК КП (б) КФ ССР: «Несмотря на трудности сложившейся ситуации, колхозники соблюдают дисциплину и порядок, проявляют гражданскую сознательность [11. Л. 1].

Итак, в начальный период Великой Отечественной войны местная партийно-государственная власть на Карельском перешейке, несмотря на организационные трудности, недоработки и ошибки в реализации мобилизационного плана, сумела перестроить политику с целью укрепления экономического и оборонного потенциала региона. Первое советское население присоединенной территории прилагало огромные морально-психологические усилия для решения сложнейших по своим масштабам и стратегическим целям задач. При этом проявлялись лучшие черты людей советской эпохи — коллективизм и ощущение единения народа перед лицом опасности. Люди осознавали необратимость предстоящих жертв в борьбе с врагом за независимость Родины и были готовы к самопожертвованию.

• 1. Васильева Н. В. Помощь колхозников Красной Армии // Виипурский большевик. — 1941. — 12 июля.
• 2. Галин Э. Собрание коммунистов двух сельсоветов // Виипурский большевик. — 1941. — 10 июля.
• 3. Кривошеев Ю. В. Государственные люди. Статьи и интервью с переселенцами Карельского перешейка. — СПб., 2012. — С. 34−47.
• 4. Ленинградский государственный областной архив в Выборге (ЛОГАВ). Ф.Р. — 2. Оп. 2. Д. 8.
• 5. ЛОГАВ. Ф.Р.- 2. Оп. 1. Д. 16.
• 6. ЛОГАВ. Ф.Р.-2. Оп. 2. Д. 1.
• 7. ЛОГАВ. Ф.Р.-2. Оп. 1. Д. 91.
• 8. ЛОГАВ, Ф.Р.-2. Оп. 2. Д. 1.
• 9. ЛОГАВ. Ф.Р.-2. Оп. 2. Д. 2.
• 10. ЛОГАВ. Ф.Р.-2. Оп. 2. Д. 6.
• 11. ЛОГАВ. Ф.Р.-90. Оп. 1. Д. 3.
• 12. ЛОГАВ. Ф. р-3159. Оп. 1. Д. 13.
• 13. На собраниях комсомольцев в Иоханесс // Виипурский большевик. — 1941. — 10 июля.
• 14. Организация групп самозащиты в районе // Виипурский большевик. — 1941. — 19 июня.
• 15. Пешехонов И. Былое и думы // Знамя коммунизма. — 1963. — 15 окт.
• 16. Центральный государственный архив Санкт-Петербурга. Ф. 7179. Оп. 53а. Д. 477.