Сотрудничество министра внутренних дел России В.П. Кочубея и М.М. Сперанского в 1802-1807 гг

Сотрудничество министра внутренних дел России

В.П. Кочубея и М. М. Сперанского в 1802—1807 гг.

П. Д. Николаенко Современники прозвали В. П. Кочубея «лордом», а М. М. Сперанского — «златоустом». Такие прозвища носили два выдающихся деятеля России первой трети XIX в. Они находились в самом центре политической жизни русского общества и своей реформаторской деятельностью оставили заметный след в истории. И если первый запомнился современникам как главный двигатель всех нововведений и превосходный организатор управления высшей администрацией, то второй — как светило русской бюрократии и самый выдающийся государственный ум России XIX в.

К сожалению, в отечественной историографии до сих пор отсутствуют научные публикации по истории политического тандема этих известнейших личностей. В этой статье мы стремились частично восполнить данный пробел.

Как известно, стремительная чиновная карьера будущего «светила» началась в канцеляриях генерал-прокуроров А. Б. Куракина, П. В. Лопухина, А. А. Беклешова и П. Х. Обольянинова. Сам М. М. Сперанский впоследствии вспоминал: «При всех четырех генерал-прокурорах, различных в характерах, нравах, способностях, был я если не по имени, то на самой вещи правителем их канцелярии. Одному надобно было угождать так, другому иначе; для одного достаточно было исправности в делах, для другого более того требовалось: быть в пудре, в мундире, при шпаге и я был всяческая во всем» [6, с. 63−64].

Все эти начальники относились к нему как к способному чиновнику, который своим мастерским составлением деловых бумаг выгодно представлял их в глазах императора. За это Сперанский получал, естественно, по их протекции, поощрения и довольно быстро рос по службе.

Вместе с тем, если вдруг им допускался какой-либо промах или он некорректно отзывался о своем начальнике в кругу коллег, то к нему проявлялась излишняя придирчивость, граничащая с оскорблением.

Совершенно иное отношение встретил молодой попович в ведомстве Кочубея. Свидетельство тому — его письмо своему, уже бывшему начальнику, написанное вскоре после ухода из МВД в октябре 1807 г. Давая оценку благоприятной деловой обстановке, которая царила в МВД при графе Кочубее, Михаил Михайлович чистосердечно признавался: «Первое движение мое сего утра есть принести вашему сиятельству мою истинную и душевную благодарность. С лишком пять лет исполнилось, как я вступил под начальство ваше; во все сие время я видел непрерывные опыты милости и доверенности вашей; во все сие время не имел я даже тени какого либо правильного огорчения, — счастье, коим люди в моем роде службы редко похвалиться могут.

… Напоследок как милостиво вы со мною начали, также милостиво теперь и окончили. Чувство благодарности моей и приверженности пребудет во мне всегда неизгладимо" [5, с. 101].

Эти слова искренней признательности графу Кочубею написаны Сперанским в первые дни пребывания на новом месте, которое вознесло его впоследствии в качестве ближайшего советника императора Александра I на вершину государственной службы. Столь высокая оценка деловых и моральных качеств Кочубея как руководителя, исходившая из уст его бывшего подчиненного, человека незаурядного ума и энциклопедической образованности, вполне объективна.

Глава МВД, по признанию современников, обладал исключительно важным для руководителя даром находить способных и нужных людей для службы под своим началом. Среди них оказался и М. М. Сперанский. В нем В. П. Кочубей, по выражению биографа М. А. Корфа, открыл ту «жемчужину», которая вскоре превратилась в звезду первой величины чиновного мира и засверкала всеми своими гранями на небосклоне российской бюрократии. Кроме выдающихся личных способностей, стремительному взлету Сперанского к вершинам государственной службы способствовало и то, что он оказался в ведомстве, которое возглавлял граф Кочубей, «один из самых просвещенных и благородных … сановников» [7, с. 11].

Известно, что Сперанский с 19 марта 1801 г. состоял в звании статс-секретаря при Д. П. Трощинском, который в первые недели царствования молодого Александра I выступал в роли управляющего его канцелярией. С учреждением 30 марта 1801 г. Непременного совета общее руководство канцелярией этого учреждения также было поручено Д. П. Трощинскому, ставшему его членом, а Михаил Сперанский вскоре был назначен еще и начальником экспедиции по гражданским и духовным делам нового Совета [3, с. 8]. К этому времени он зарекомендовал себя непревзойденным мастером составления деловых бумаг и правительственных актов.

Как установлено, еще находясь на службе в ведомстве Д. П. Трощинского, Сперанский стал сотрудничать с В. П. Кочубеем, одним из членов Негласного комитета, занимавшимся вместе с другими молодыми друзьями императора подготовкой проекта об учреждении министерств вместо отживших Петровских коллегий. Именно тогда Сперанский своими знаниями и «бойким пером» обратил на себя внимание будущего главы МВД. Кочубей, высоко оценив деловые качества Сперанского, предложил ему место ведущего сотрудника в формирующемся Министерстве внутренних дел.

Несомненно, графу В. П. Кочубею импонировали исключительная одаренность и высокий профессионализм Сперанского в написании деловых бумаг современным слогом, а также его увлеченность реформаторскими планами.

Министр В. П. Кочубей, назначив Сперанского на должность директора единственного на тот момент департамента МВД, направлял усилия своего талантливого помощника главным образом на усовершенствование «внутреннего устройства» ведомства. Когда произошло разделение министерства на три экспедиции (июль 1803 г.), Сперанский возглавил вторую — экспедицию государственного благоустройства, и пробыл директором до октября 1807 г., т. е. до своего ухода из МВД.

Получив от министра неограниченную свободу и творческую самостоятельность, Сперанский «показал силу своего творческого ума, внес в действие министерства жизнь, одушевление, инициативу» [11, с. 14]. В это время из-под его пера вышло множество указов, положений и правил по этому ведомству, распоряжений и циркуляров для нижестоящих подведомственных учреждений, годовые отчеты министра и его доклады императору. С его участием были собраны многочисленные статистические данные о состоянии полиции, местного управления, продовольственного дела и медицинской части, по вопросам государственного хозяйства, благоустройства городов и др.

При Кочубее деятельность МВД получила широкую гласность, ее результаты были известны не только российской, но и западноевропейской общественности. Этому способствовал «СанктПетербургский журнал», который стал издаваться по инициативе В. П. Кочубея и при активном участии М. М. Сперанского с января 1803 г.

По случаю двухсотлетия русской печати публицист Н. А. Энгельгардт, отмечая заслуги «Санкт-Петербургского журнала», в 1903 г. писал: «В этом журнале отражались все прогрессивные стремления десятилетия. Подобного официального издания потом уже не повторялось» [10, с. 190]. Столь высокая оценка позволяет заключить, что «Санкт-Петербургский журнал», издаваемый Кочубеем и Сперанским, стал первым официальным ведомственным органом периодической печати, который широко пропагандировал среди российской и западноевропейской общественности либеральные начинания правительства Александра I в начале XIX в.

Находясь в постоянном творческом поиске Кочубей и Сперанский продолжали совершенствовать организационную структуру МВД. Еще 18 июля 1803 г. В. П. Кочубей представил доклад Александру I о необходимости полного отказа от элементов коллегиальности и перехода к управлению министерством на основе единоначалия. Департамент МВД вместо четырех экспедиций был разделен на три экспедиции, во главе которых в лице «управляющего» стоял единоначальник.

Позицию министра разделял и М. М. Сперанский, с участием которого в июне 1806 г. была осуществлена очередная реорганизация МВД. В ведение Министерства внутренних дел из Сената было передано Главное почтовое управление. Изменялась структура, и уточнялись функции Департамента внутренних дел.

Министерскую реформу пришлось завершать одному Сперанскому уже после его ухода из МВД. По его инициативе 25 июля 1810 г. был принят закон «О разделении государственных дел по министерствам» и 25 июня 1811 г. издан Манифест «Общее учреждение министерств». Эти правовые акты более четко определяли структуру и пределы власти центральных органов государственного управления. По Манифесту, все министерства состояли из департаментов, которые делились на отделения (экспедиции), отделения — на столы. Усиливались единоначалие и персональная ответственность министров. Вводился новый совещательный орган — Совет министра. Без предварительного рассмотрения Советом дела особой важности не могли быть решены. Было учреждено новое Министерство полиции, которому отошли государственное благоустройство и медицинская часть.

Обязанностью реорганизованного МВД было признано попечение о земледелии, промышленности, почтовом ведомстве. Структура МВД была образцом для других министерств и была использована при завершении второго этапа министерской реформы в 1811 г.

В ведомстве Кочубея были созданы все условия для всесторонней творческой деятельности Сперанского. С каждым годом рос его авторитет и влияние на ход дел в министерстве. Отмечая определяющую роль Сперанского в министерстве, министр юстиции, поэт И. И. Дмитриев спустя годы писал: «Он был у него самым способным и деятельным работником. Все проекты новых постановлений и ежегодные отчеты по министерству были им писаны [4, с. 180]. При этом мемуарист отмечал, что «составляемые Сперанским ежегодные отчеты имели достоинство не только своей новизной и исторически умелым изложением материала, но и искусством в слоге и они и ныне могут послужить руководством и образцами» [4, с. 180].

Многие авторы работ, исследовавшие государственную деятельность Сперанского, традиционно утверждают, что реформатор вплоть до 1807 г. пребывал в тени своих начальников. Его имя было известно, но в нем видели лишь исполнителя, не более того [9, с. 116].

С этим ставшим уже расхожим мнением вряд ли можно согласиться, рассматривая службу нашего героя в ведомстве В. П. Кочубея. Переход Сперанского в МВД имел решающее значение для его дальнейшей карьеры. Именно здесь он обратил на себя пристальное внимание императора, которое изменило его судьбу. И в этом немалая заслуга принадлежит Кочубею. Так, профессор Киевского университета А.В. Романович-Славатинский в своей публикации, посвященной 100-летию со дня рождения М. М. Сперанского, писал, что во время службы реформатора в МВД государь тогда еще его не знал лично, но слухи о нем уже начали доходить и до него, в «особенности от Кочубея» [7, с. 11].

Непосредственное же сближение государя со Сперанским началось в 1806 г., когда, по словам М. А. Корфа, часто болевший Кочубей стал посылать с бумагами вместо себя своего помощника. Как показало время, В. П. Кочубей не ошибся, выбрав докладчика для информирования императора о делах МВД. В свою очередь и М. М. Сперанский не подвел своего начальника, проявив себя превосходным докладчиком и «с первых пор очаровал государя» [5, с. 99].

Европеизированный просвещенный политик, убедившийся в таланте своего помощника, министр В. П. Кочубей считал, что М. М. Сперанский еще громко заявит о себе в истории России. А пока он делал все, чтобы М. М. Сперанского ближе узнал государь, который еще не отказался от либеральных реформ. На роль первого советника государя мог претендовать лишь М. М. Сперанский. Тем более, что в это время резко сменился внешнеполитический курс России: от конфронтации к «сердечному согласию» с наполеоновской Францией. По этой причине от императора стали «отходить» его бывшие «молодые друзья» — члены Негласного комитета, в том числе В. П. Кочубей. Можно предположить, что В. П. Кочубей в данной ситуации под предлогом болезни в 1806 г. стал посылать М. М. Сперанского с докладами к Александру I, выражая в столь своеобразной форме протест против его изоляции от государственных дел. С другой стороны, ему, несомненно, хотелось, чтобы М. М. Сперанский, став близким человеком государю, мог продолжить реформы.

М.М. Сперанский, будучи доверенным лицом государя, еще около года служил под началом В. П. Кочубея. 19 октября 1807 г. по высочайшему повелению он был уволен из МВД, с оставлением при прочих должностях по званию статс-секретаря. Спустя месяц по собственному желанию с поста министра ушел и граф В. П. Кочубей.

Покинув МВД, Сперанский остался с Кочубеем в самых близких отношениях, которые вскоре подверглись испытанию на прочность житейскими невзгодами, обрушившимися на головы наших героев. Пятилетнее сотрудничество Кочубея со столь одаренным подчиненным позволило ему успешно справиться с выполнением государственной задачи по превращению МВД в образцовое ведомство того времени. В декабре 1807 г. Кочубей писал Александру I: «Оставляя место, которое в продолжение пяти лет мною было занимаемо, я долгом поставляю повергнуть на Высочайшее усмотрение отчет по управлению части мне вверенной.. Приятно, конечно, будет видеть в чертах, сколько можно сокращенных, упражнения одного из важнейших министерств Ваших. и удостовериться, что намерениям Вашим министерство внутренних дел соответствовало» [8, с. 149]. Ведь недаром же, по воспоминаниям Ф. П. Лубяновского, МВД «называли тогда блистательным» [1, с. 207].

Профессор А.В. Романович-Славатинский, касаясь деятельности МВД в тот период, писал: «В нем кипела жизнь, не было апатии, … господствовало разумное одушевленное служение делу. Правда, во главе этого министерства стоял граф Кочубей — один из самых просвещенных и благородных наших сановников. Но не следует забывать того, что правою рукой его был Сперанский» [7, с. 11].

В последние годы царствования Александра I единственным важным государственным поручением стало участие М. М. Сперанского под руководством министра внутренних дел В. П. Кочубея в работе сибирского комитета, который рассмотрел итоги ревизии Сибирского края, определил жесткие меры наказания местных чиновников за злоупотребления и одобрил разработанные Михаилом Михайловичем нормативные акты по управлению Сибирью.

Завершая разговор об этих несомненно талантливых людях, невольно задаешься вопросом — что их сблизило, подружило и, наконец, породнило? Что способствовало тому, что столь разные люди, стоящие на противоположных ступенях социальной лестницы, вместе прошли всю свою государственную службу, всегда при этом помогая и заботясь друг о друге? Современники нам не оставили на этот вопрос ответа. Правда, в «Записках» М. А. Корфа на сей счет имеются некоторые наблюдения и заключения. Декабрист Г. С. Батеньков, отвечая на вопросы следственной комиссии, оставил свои характеристики М. М. Сперанскому и А. А. Аракчееву, под началом которых протекала его служба [2, с. 141−144; 85−86].

В.П. Кочубей и М. М. Сперанский, бесспорно, были личностями выдающихся способностей, обладавшими всесторонним образованием. Первый отличался исключительным талантом разбираться в людях, отбирать достойных на службу, творчески руководить большими коллективами, быть превосходным администратором, второй, «муж ума и науки», обладал даром мыслителя и теоретика. При этом оба осознавали необходимость коренных перемен в России и довольно рано заявили о своем стремлении участвовать в преобразованиях общественно-политической жизни и государственного устройства.

Вся их многолетняя государственная служба, наряду с решением необходимых повседневных задач, была подчинена достижению заветной цели — осуществить в России либеральные преобразования по образцу западноевропейских стран. Тяга к нововведениям — главный смысл их жизни. К этой цели наши герои всегда (исключая годы ссылки Сперанского и опалы Кочубея) шли в тесном союзе, единодушно отстаивая свои проекты реформ. При этом следует заметить, что в этом тандеме В. П. Кочубей почти всегда был в роли ведущего, а М. М. Сперанский — ведомого. Такое распределение ролей можно объяснить несколькими обстоятельствами: во-первых, служебным положением В. П. Кочубея, который всегда занимал ключевые посты в государственной службе, во-вторых, его непререкаемым авторитетом в высших эшелонах власти, в-третьих, его умением даже в ходе острых дебатов приводить к согласию спорящие стороны и положительно разрешать казалось бы самые трудные вопросы.

Нам кажется, что именно эти обстоятельства заставили Сперанского добровольно выбрать себе положение подчиненного Кочубею, не только в службе, но и в жизни.

Много общего у них было в прохождении государственной службы: стремительный карьерный взлет, который вызвал ропот сановной знати и, как результат всего этого, их падение. Они оба испытали незаслуженную немилость Александра I и долгие годы опалы. Но зато в царствование Николая I они вновь были востребованы и достигли высот в государственной службе. Этому способствовали, несомненно, их интеллектуальные способности и опыт, а также деловые качества, которыми в полной мере обладали наши герои: трудолюбие, целеустремленность, аккуратность и исполнительность. К этому следует добавить безграничную преданность престолу и Отечеству.

В.П. Кочубей долгие годы был наставником императора по вопросам государственного строительства, внутренней и внешней политики. М. М. Сперанский выступал в роли главного реформатора российского законодательства, а в конце своей жизни обучал цесаревича Александра Николаевича политическим и юридическим наукам.

Наших героев сближало и то, что они имели одинаковый менталитет и нравственное кредо. В жизни, при некоторой сдержанности и холодности, они были гуманными и неконфликтными людьми. Всегда старались ладить со всеми, нравиться не только царским особам, но и окружающим. При этом, как вспоминает М. А. Корф, В. П. Кочубей в обращении с другими в отличие от М. М. Сперанского обладал «высоким изящным тоном и вельможескою величавостью». Но это не мешало Сперанскому будучи обходительным и ласковым со всеми, покровительствуя подчиненным, тем не менее никогда не ронять себя в обращении с ними и в светских салонах уметь вести себя так, как будто он был рожден и воспитан в этом кругу [5, с. 383].

Оба обладали даром живого слова, а Сперанский еще и «даром пера», что, несомненно, высоко ценил В. П. Кочубей. Для обоих было присуще такое редкое качество, как умение внимательно слушать других и незаметно для них в разговоре навязывать свое мнение.

В.П. Кочубей и М. М. Сперанский всегда вели простой, размеренный образ жизни. Страстно любили своих детей и внуков, нередко их баловали. В их домах устраивались музыкальные вечера, на которые приглашались известные люди столицы: поэты и писатели — А. С. Пушкин, П. А. Вяземский, П. П. Гнедич, Н. И. Греч, высшие сановники и промышленники.

По воспоминаниям современников и другим документальным источникам наши герои отличались повышенной религиозностью. На этой почве произошло их сближение с князем А. Н. Голицыным, Р. И. Кошелевым, участие в работе библейского общества. Стремление к самопознанию и усовершенствованию своего внутреннего мира привело их в масонский орден. Правда, по их признанию, были они там недолго.

Исходя из вышеизложенного, сохранившихся воспоминаний современников, следует сказать, что писавшие о наших героях авторы расставили разные акценты и дали самые различные оценки их роли в либеральных преобразованиях России: от восторженных до отрицательных. Большим разбросом точек зрения характеризуется их нравственность, поведение в отношении к Аракчееву, их восхищение военными поселениями и пр. Но совершенно справедливым будет утверждение, что эти человеческие слабости наши герои допускали лишь с одним намерением — добиться благоприятных условий для реализации своих целей, касавшихся либеральных преобразований в стране.

В заключение заметим, что все современники и исследователи сходятся в одном — В. П. Кочубей и М. М. Сперанский, прослужив верой и правдой четырем и трем русским императорам соответственно, много сделали для своего Отечества. Своими воззрениями о государственном устройстве России, ее внутренней и внешней политике они опережали современников.

Их дела не погибли, некоторые идеи были реализованы в XIX в., другие получили свое разрешение в начале XX столетия.

Современник наших героев М. А. Корф, служивший под их руководством, 24 ноября 1839 г. записал в своем дневнике: «В администрации угасли светлые имена Кочубея и колоссального Сперанского … кто же заменит эти народные славы и кто обещает заменить их в будущем .» [6, с. 675].

«Эти народные славы» — Кочубей и Сперанский — потомками не забыты. По воле императора Александра II их имена были увековечены на памятнике «Тысячелетие России», открытом в 1862 г. в Великом Новгороде.

сперанский кочубей сотрудничество служба.

• 1. Воспоминания Федора Петровича Лубяновского. 1777−1834 гг. — М.,
• 1872.
• 2. Восстание декабристов. Документы. Т. 14. — М., 1976.; Батеньков Г. С. Граф М.М. Сперанский и А. А. Аракчеев // Рус. старина. — 1897. — Т. 92. — № 10.
• 3. Государственный совет. 1801−1901. — СПб., 1901.
• 4. Дмитриев И. И. Взгляд на мою жизнь. — М., 1866.
• 5. Корф М. А. Жизнь графа Сперанского Т. 1−2. — СПб., 1861. — Т. 1.
• 6. Корф М. А. Записки. — М., 2003.
• 7. Романович-Славатинский А. В. Государственная деятельность графа М. М. Сперанского. — Киев, 1873.
• 8. Сборник исторических материалов, извлеченных из архива первого отделения Собственной его императорского величества канцелярии. Вып. 1. — СПб., 1876.
• 9. Томсинов В. А. Светило русской бюрократии. Исторический портрет Сперанского. — М., 1991.
• 10. Энгельгардт Н. А. Двухсотлетие русской печати (1703−1903) // Ист. вестн. — 1903. — Т. 91. — № 1.
• 11. Якушкин В. Е. Сперанский и Аракчеев. — СПб., 1905.