Земские соборы и реформы Ивана Грозного

В середине XVI в. население Московской Руси составляло 8−10 млн. человек. Число горожан не превышало 2%. Большая, редко населенная территория нуждалась в административной системе, позволявшей царю использовать значительно эффективнее, чем до сих пор, ресурсы страны. Господствовавшая политическая концепция, видевшая в царе-самодержце воплощение божественной власти, требовала усиления централизации власти. Оказавший на Ивана огромное влияние митрополит Макарий был горячим «иосифлянином», проповедовавшим «самодержавие». В первый период реформ раздаются голоса светских политических публицистов, развивающих идеологию всевластного царя.

Взросление царя Ивана не привело к стабильности в управлении государством. Наоборот, появились дополнительные факторы политической неопределенности, что объяснялось свойствами характера Ивана и смене влияний на него разных лиц. Необходимо было укрепить авторитет верховной власти. 16 января 1547 г. великий князь Иван IV венчается на царствие. Принятие Иваном IV титула царя явилось важным событием в политической жизни страны.

Видный дипломат Федор Карпов считал, что царь должен добиваться «общей пользы» и ради нее может использовать «грозу закона и правды». Все дело в том, по отношению к кому применяется «закон» — к «добрым подвластным» или же к «злым». Иван был полностью согласен с такой трактовкой «закона», объясняя, что он носит меч «в месть злодеям, в похвалу же добродеям». Всестороннюю программу реформ предложил в «челобитных» царю Иван Пересветов.

Иван Пересветов предложил радикальную реформу: уничтожить систему кормления, отобрать земли, розданные служилым людям; взамен земель платить за службу годовое жалованье. Необходимые средства публицист предлагал получать с горожан, при условии введения на рынках твердых цен. Надо сказать, что Иван Пересветов подал свой проект в 1549 г., в тот самый момент, когда после пожара Москвы и городского бунта молодой царь, подобрав советников, приступил к реформам. Два главных совета не могли не заинтересовать царя: они соответствовали его идеям и настроению. Первый касался метода правления. Пересветов изложил его в афористической форме: «А не мочно царю без грозы быти; как конь под царем без узды, тако и царство без грозы». Второй затрагивал устои государства: Пересветов предлагал экспроприацию земли [5, с. 190].

Появление Земских соборов относится к середине XVI века. Первый Земский собор состоялся в феврале 1549 года. Земские соборы являлись общегосударственными сословно-представительными учреждениями с законосовещательными функциями. Они созывались царем по мере необходимости. На их обсуждение выносились важнейшие вопросы внешней и внутренней политики, законодательства, финансов, государственного строительства.

Состав Земских соборов не был постоянным. Да и сами соборы значительно отличались друг от друга. Наряду с обычными соборами созывались церковно-земские, войсковые и судебные соборы. В XVI в. еще только вырабатывается порядок созыва Земских соборов. Их обязательными участниками являлись Боярская дума, принимавшая участие в заседаниях соборов в полном составе, «освященный собор», состоявший из высших церковных иерархов, служилая бюрократия и поместное дворянство. Ряд Земских соборов носил более представительный характер: на их заседания были привлечены посадские и торговые люди, представители других сословий. Первоначально правительство, по-видимому, приглашало участников от сословий, позднее с этой целью на местах организовывались выборы. Заседания Земских соборов проводились на Красной площади, в Патриарших палатах или Успенском соборе Кремля. Каждое сословие заседало отдельно и подавало собственное мнение. Затем объявлялся соборный приговор [7, с. 466].

В 1550 г. в Москве на Красной площади собрался Земский собор. Протоколов собора не сохранилось, неизвестен его состав (историки делают догадки). В летописи остался рассказ о соборе, а на следующий год на церковном Стоглавом соборе Иван вспоминал, что он говорил на Красной площади. С одной стороны, царь предложил в 1550 г. всем сословиям примириться, мирным путем решить взаимные жалобы. Царь как бы подводит итоги былому и объявляет о начале нового времени, когда все бразды правления будут в его руках. Василий Ключевский говорит, что «первый земский собор в Москве представляется каким-то небывалым в европейской истории актом всенародного покаяния царя и боярского правительства в их политических грехах». Но тот же Ключевский приводит обвинения, брошенные на площади присутствовавшим боярам: «О неправедные лихоимцы и хищники, неправедный суд себе творящие! Какой теперь ответ дадите нам вы, многие слезы на себе воздвигшие? Я чист от этой крови; ждите своего воздаяния» [8, с. 162]. Нетрудно обнаружить в словах царя, сказанных им или изложенным по своему разумению летописцем, эхо идей Пересветова.

Судебник 1550 года — основной законодательный акт периода формирования в России сословно-представительной монархии. Его издание стало важным этапом в процессе укрепления Русского централизованного государства; Судебник был призван укрепить феодальный правопорядок. Судебник 1550 г. увеличил значение центральных органов и приказной бюрократии в системе управления. Суровые меры наказания вводились за преступления против феодального государства, за убийство господ, за покушения на феодальную собственность и т. п. Целым рядом постановлений, относящихся к организации местных органов власти, Судебник подготавливал введение земского управления [13, с. 95]. Заботясь о правах феодалов на землю, Судебник укреплял их права на крестьян и холопов.

Начавшиеся реформы затронули основы политической системы. В 1551 г. собрался церковный совет, получивший название Стоглавого, так как его решения были изложены в ста главах. Собранные в книге, названной «Стоглав», они являются источником для исследователей эпохи Ивана Грозного. В 1550 г. Боярская Дума утвердила новый Судебник, который был переработанной версией Судебника 1497 г., подготовленного при Иване III, и отражал стремление к установлению в государственной жизни единообразия, общего для всех сословий порядка судопроизводства. Судебник предусматривает строгие наказания недобросовестным судьям, преследует ябедничество, подчиняет определенным правилам применение пыток и судебных поединков. Администрация того времени сводилась практически целиком к отправлению судебных обязанностей, поэтому введение нового Судебника было важнейшим элементом административной реформы. Было ускорено формирование приказов — зародышей министерств, расширена функция приказной бюрократии, ограничена власть наместников-кормленщиков. Положение крестьян осталось без изменения, были сохранены нормы Юрьева дня: сохранялось право покинуть землевладельца в течение двух недель в конце осени [13, с. 120].

Год спустя, в 1551 г. Стоглав рассмотрел важнейшие государственные дела и вперемешку обсудил вопросы, связанные с повседневной жизнью. Было запрещено местничество, т. е. споры между боярами о старшинстве во время военных походов, решено провести всеобщую перепись земли и пересмотреть пожалованные имения, чтобы установить соответствие между размерами земельного участка и служебными повинностями.

Вопрос о земельных владениях церкви оставался одним из главных. Спор между «стяжателями» и «нестяжателями» продолжался и носил очень острый характер. Земля была важнейшим богатством, и чем больше имел ее государь, тем сильнее он был. Но церковь твердо защищала свои владения. Результаты столкновения были половинчатыми. В мае 1551 г. царский указ конфисковал все земли и угодья, переданные Боярской Думой после смерти Василия III епископам и монастырям. Новый закон запрещал церкви приобретать земли без предварительного извещения светских властей. Князьям запрещалось без позволения оставлять свои вотчины в пользу церкви. Таким образом, расширение церковных владений было приостановлено. Но до секуляризации было еще очень далеко: основные земельные богатства церкви оставались нетронутыми.

Компромиссный характер носили многие другие постановления Стоглавого собора. К тому же многие решения, как и многие реформы, начатые в это время, оставались на бумаге либо не доводились до конца. Тем не менее направленность всех изменений была очевидной — усиление центральной власти, ослабление власти уделов. Терпя неудачу в одной области, правительство возмещало себя в другом. Церковь сохранила основную часть своих земель, но потеряла «тарханы» — грамоты, которые освобождали ее от уплаты налогов. Царь лишил ее привилегии, которую церковь получила еще в татарские времена (о чем свидетельствует и само слово — тархан) [5, с. 194].

Красноречивым примером реформ были изменения, внесенные в форму управления местными делами. Система кормлений все нагляднее демонстрировала свою неэффективность: в Москву шли жалобы на рост грабежей и разбоев, на бездеятельность местной власти кормленщиков. К тому же царь публично на Красной площади обещал покончить с кормлениями, боярской привилегией. Сопротивление бояр и колебания царя затягивают ликвидацию системы кормлений на долгие годы. Административная реформа, проведенная в начале 1550-х гг., ослабляет и ограничивает кормления, вводя местное самоуправление. Земская реформа, как и другие, была реализована только частично и не на всей территории страны, но ее парадоксальная концепция — идти к централизации через самоуправление — раскрывает главные черты политической системы Московского государства.

Прежде всего — самоуправление вводилось сверху. Округа, уезды получили право осуществлять те функции, которые были в ведении кормленщика: преследование воров и разбойников, суд и сбор подати. Но, во-первых, это право рассматривалось как льгота (освобождение от кормленщика), за которую нужно было заплатить правительству. Это, в частности, задержало реализацию реформы: многие общины были слишком бедны, малонаселены и не были в состоянии выкупить «самоуправление» [4, с.39]. Во-вторых, реформа сохраняла принцип круговой поруки отбывания государственной повинности.

Парадоксальность реформы — централизация через самоуправление — раскрывала ее главную цель: включения всего населения в строившуюся государственную самодержавную машину. Коренное отличие земской реформы в Московском государстве заключалось в том, что местным властям были вменены в обязанность занятия не местными, но общегосударственными делами. Причем под контролем центрального правительства.

Важнейшей из реформ была военная. Она началась в 1550 г., когда по приказу царя в Москве была собрана тысяча «лучших слуг» — центральной власти, давала царю новые возможности усиления детей боярских и дворян, составивших особый московский полк. Она была завершена в 1556 г. царским указом: помещики и вотчинники были уравнены в обязанности отбывать военную службу. С каждых 150 десятин пашни землевладелец должен был вывести в поле воина в полном вооружении: «человека на коне в полном доспехе, а в дальний путь о дву конь» [1, с. 53].

Половинчатость, незавершенность других реформ имели меньшее значение, чем успех новой организации военного дела. «Военная служба, — писал В. Ключевский, — сосредоточивала в себе все роды государственной деятельности, и остальные, не военные отрасли управления являлись не только второстепенными по отношению к военной, но и подчиненными, назначенными служить интересам последней» [8, с. 200].

Основную военную силу Московского государства составляет конница — бояре, боярские дети, помещики. Они являлись вооруженные, на конях на место сбора, которое назначалось Разрядным приказом, ведавшим войском. Иван впервые на Руси начинает формировать постоянное войско. Его ядром служат стрельцы, которые впервые упоминаются в 1552 г. в связи с походом на Казань. Это был совершенно новый тип вооруженных сил: стрельцы набирались из свободных людей и должны были служить всю жизнь. Вооруженные и экипированные по западноевропейскому образцу огнестрельным оружием — пищалями, они составляли ударное подразделение московского войска. Появляется пехота. Первые пушки были привезены из-за границы. При Иване III их стали отливать в Москве.

Новая организация войска, непосредственно и крепко зависимого от самодержавного могущества. Теряя свое значение в армии, боярство утрачивает свое государственно-политическое значение. Возрастает роль среднего и мелкого служилого землевладения.

Таким образом, в понятие власти московского государя входили два признака, одинаково существенных и характерных для нее. Во-первых, власть московского государя имела патримониальный характер. Происходя из удельной старины, она была прямой преемницей вотчинных прав и понятий, отличавших власть московских князей XIV—XV вв. Как в старое время всякий удел был наследственной собственностью, вотчиной своего «государя», удельного князя, так и все Московское государство, ставшее на месте старых уделов, признавалось «вотчиной» царя и великого князя. С Московского государства это понятие вотчины переносилось даже на всю Русскую землю, на те ее части, которыми московские государи не владели, но надеялись владеть. «Не то одно наша вотчина, — говорили московские князья литовским, — кои городы и волости ныне за нами, а вся русская земля… из старины от наших прародителей наша вотчина». Вся полнота владельческих прав князя на наследованный удел была усвоена московскими государями и распространена на все государство. На почве этой удельной преемственности и выросли те понятия и привычки, которые Грозный выражал словами: «Жаловати есмы своих холопей вольны, а и казнити вольны же есмы» [12, с. 16]. И сам Грозный считал себя собственником своей земли, и люди его времени смотрели на государство как.