Социальное положение купечества

В первой половине XIX в. положение купечества, составлявшего основу складывавшейся национальной буржуазии (ее ряды пополняли также «капиталистые» крестьяне, разбогатевшие мещане), было довольно сложным. Согласно «Жалованной грамоте городам» 1785 г. гильдейское купечество было освобождено от уплаты подушной подати, замененной 1%-ным сбором с объявленного капитала, и от рекрутской повинности. Купцы первой гильдии и «именитые граждане» (наиболее состоятельные купцы, банкиры и некоторые другие горожане) приобретали преимущественное право вести заграничную торговлю наряду с внутренней. «Именитые граждане» и купцы первых двух гильдий получали освобождение от телесных наказаний.

В последний год правления Павла I наметилась некоторая тенденция расширения прав купечества. В 1800 г. после встречи с царем купцы представили проект создания Главного правительства российских промыслов с очень широкими функциями, в состав которого должны были войти наряду с президентами Коммерц-коллегии, Мануфактур-коллегии и Берг-коллегии также 19 представителей купечества. Этот проект утвержден не был, однако в сентябре 1800 г. Павел реорганизовал Коммерц-коллегию, включив в нее согласно пожеланиям купцов 13 выборных представителей этого сословия. После убийства Павла Александр I вернул Коммерц-коллегию к прежнему составу, постановив «впредь подобные выборы прекратить». Как справедливо отметил А. В. Предтеченский, в этом акте нового царя сказалось стремление не допустить хотя бы некоторого уравнения положения дворянства и купечества — сословия, не имевшего никаких политических прав.

Однако в дальнейшем правительство Александра I предприняло ряд мер, направленных на укрепление материального положения купечества и известное упрочение его роли в обществе. Так, в 1807 последовал высочайший манифест «О дарованных купечеству новых выгодах, отличиях, преимуществах и новых способах к распространению и усилению торговых предприятий». Манифест указывал на необходимость добиться преобладания русского купечества во внешней торговле России, разрешая организовывать для этой цели «товарищества». Для подъема общественного положения купечества дворянам рекомендовалось входить в состав товариществ и записываться в гильдии. Поощряя отечественную торговлю, манифест предусматривал ряд ограничений для иностранных купцов. Несколько мер поднимало престиж купцов с «внешней» стороны: им разрешалось носить шпаги, вводилась «бархатная книга знатных купеческих родов», «первостатейное» купечество получило право приезжать к царскому двору и ездить в карете парою и четвернею. На министра коммерции возлагалась обязанность «охранять права и преимущества купеческого сословия». В манифесте декларировалась «монаршая любовь» к купцам, «чьими трудами даруется изобилие и богатство».

Известное внимание Александра I к развитию торговли и непосредственно к купечеству проявилось и в таком «внешнем» акте, как присутствие царственных особ на освящении нового здания Биржи в Петербурге на Стрелке Васильевского острова в июле 1812 г. «Все именитое петербургское купечество с городским головою встретили высоких гостей», — сообщал мемуарист. За обедом Александр провозгласил тост «за процветание торговли и за петербургское купечество». Примечателен факт, что в начале XIX в на первом месте среди акционеров Российско-Американской компании значились лица императорской фамилии, а сама компания действовала под «высочайшим покровительством».

В начале XIX в. наблюдалось известное смягчение сословных различий при земельных сделках. С конца 1801 г. было разрешено представителям недворянских сословий (купцам, мещанам, государственным крестьянам, вольноотпущенникам) «приобретать земли покупкою». В 1802 — 1804 гг. в 34 губерниях у помещиков было приобретено земли на 1 245 900 руб. и 1766 червонцев. На первом месте среди новых землевладельцев стояли купцы.

Необходимость поднять в стране значение купеческого сословия понимали и некоторые наиболее дальновидные представители правительственных кругов. Известна деятельность министра внутренних дел в 1810—1819 гг. О. П. Козодавлева, руководившего в эти годы экономической политикой правительства в стране. С его именем связаны развитие протекционизма, система других мер, направленных к развитию отечественной промышленности и поощрению фабрикантов и купцов. Последние считали его «ближайшим заступником».

Известный государственный деятель, крупный экономист Н. С. Мордвинов также выступал за всемерное развитие отечественной промышленности, введение капиталистической системы кредита и распространение сети банков. Не случайно именно в его архиве сохранились оригинальные проекты наиболее образованной части купечества, выражавшие требования этой части населения России.

Определенная часть купеческой верхушки главную цель своей деятельности по-прежнему видела в приобретении дворянского звания, впрочем, это было характерно и для представителей «третьего сословия» других стран и не являлось чем-то специфически русским. Сохранилось «мнение» сенатора Ф. А. Голубцова по поводу пожалования купцам чинов и дворянства. Автор, подчеркивая важную экономическую роль в стране купечества, выступает резким противником его «одворянивания». Голубцов отмечает необходимость поддержки правительством купечества, важность вытеснения иностранцев из внешней торговли России. «Купец, именитый по торгам своим, — пишет автор, — отправляя за море товары и выписывая оные прямо оттуда, столько же заслуживает почтения, как и другой член общества, ибо он доставляет отечеству не менее пользы расширением торговли и умножением государственного дохода». Стремление же получить дворянство отвлекает купцов от их важного общественного назначения и отрицательно сказывается на состоянии торговли.

Однако встречаются документы, вышедшие из среды образованного купечества, свидетельствующие о высокой оценке самими купцами своей деятельности, социальных и экономических функций, что является развитием тенденции, проявившейся во второй половине XVIII в. Таковы «Рассуждение» московского купца О. Л. Свешникова, письмо Александру I М. И. Самойлова — купца из г. Вереи и другие аналогичные материалы. Авторы гордятся своей принадлежностью к купеческому званию, «умножающему могущество» государства, и вместе с тем скорбят о его почти полном бесправии по сравнению с дворянством, которое ими осуждается. Несмотря на внешние выражения признательности правительству, авторы настойчиво проводят мысль о необходимости коренных изменений в положении купечества.

В целом, несмотря на ряд мер, предпринятых правительством с целью поощрения промышленности и торговли, купечество оставалось неудовлетворенным своим экономическим, политическим и правовым положением.

Наибольшее беспокойство купцов вызывало засилие иностранцев во внешней торговле России вследствие отсутствия у русских купцов свободных капиталов, доступного кредита, возможности получать деньги под невысокие проценты. Другой серьезной причиной для их недовольства в первой четверти XIX в. являлась неустойчивость таможенной политики правительства Александра I. Мысли о необходимости протекционистского курса встречаются во множестве записок и проектов, вышедших из купеческих кругов. Либеральные тарифы 1816 и 1819 гг. нанесли значительные потери русской торговле, особенно внешней.

Купечество встречало целый ряд ограничений свободы торговли внутри страны, связывалось в своей деятельности многими условиями: сложностью процедуры заключения торговых договоров, зависимостью купцов от «общества», системой поручительства, необходимостью объявлять состояние своих коммерческих дел и т. д. Паспортная система затрудняла свободу передвижения, необходимую при торговой деятельности. Наблюдался неуклонный рост налогов с купцов, существовали так называемые «общественные сборы» и другие повинности. Правительственный контроль в сильной степени сковывал деятельность и такой своеобразной торговой и промышленной организации, как Российско-Американская компания. Это также создавало основания для недовольства купечества.

Землевладельцы из купеческого сословия не были уравнены в правах с дворянами. Хотя в 1810 г. было разрешено купеческой верхушке приобретать у казны населенные земли и «владеть ими на праве помещичьем», однако новые владельцы должны были оставаться «в купеческом состоянии и без всякого присвоения прав, дворянскому сословию особенно принадлежащих».

Несмотря на неоднократные попытки властей юридически защитить предпринимателей от произвола местных чиновников (например, в «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 г.), их положение менялось весьма слабо. Г. И. Успенский нарисовал безрадостную картину злоупотреблений в отношении купцов: «Закон, начиная будочником и кончая губернатором, постоянно стоял между старомодным купцом в самом угрожающем виде… Купец был дойною коровою всех, кто представлял собою какую-нибудь власть… квартальный, городничий, властный пристав, брандмейстер, судейский крючок, ходатай и т. д. — все это шло к нему в дом, в лавку и брало деньги, ело икру, рыбу, пило водку, постоянно грозилось и требовало благодарности за снисхождение. Старый купец всем платил, всех кормил, чувствуя себя виноватым».

Таким образом, русская буржуазия первых десятилетий XIX в., формируясь в условиях самодержавно-крепостнического государства, страдала от гражданского неравноправия и представляла собой социальный слой, находившийся в сильной зависимости от правительства. Эта зависимость, с одной стороны, вынуждала буржуазные круги надеяться на поддержку их существовавшей властью, а с другой — порождала недовольство правительственной политикой как в области экономической, так и политической жизни.