Античная цивилизация и судьба глухих людей

Глухие люди на протяжении тысячелетий воспринимались обществом как неполноценное меньшинство.

Условия жизни детерминировали концепцию общественно-государственного воспитания: дети считались собственностью государства, а не родителей. Численность полноправных граждан в полисах строго регулировалась законом или фактически, причем гражданские права напрямую связывались с ношением оружия, в силу чего глухие люди в принципе не могли претендовать на статус гражданина и являлись абсолютно бесправными.

В древнегреческой педагогической практике традиционно различают две альтернативных базовых модели — спартанскую и афинскую. Несмотря на явные различия в социально-политических условиях жизни Афин и Спарты, а также несовпадения педагогических идеалов, оба полиса, согласно литературным данным, занимали близкие позиции в отношении детей-инвалидов.

Заботясь о прочности государства, античное законодательство предписывало выявлять физически неполноценных детей в момент рождения и отделять их от здоровых. Глухонемых детей, как имеющих отклонения в своем развитии, подвергали физическому уничтожению. Этот вывод подтверждают высказываниями греческого писателя Плутарха. В своих «Жизнеописаниях», имея в виду спартанское воспитание, он писал: «Воспитание ребенка не зависело от воли отца; он приносил его к старшим членам филы, которые осматривали ребенка. Если он оказывался крепким и пропорционально сложенным, его отдавали на воспитание отцу, выделяя ему земельный участок, а слабых, уродливых детей кидали в пропасть возле Тайгета. Они думали, что жизнь такого ребенка не принесет пользы ни ему самому, ни обществу, поскольку природа с самого начала не дала ему силы и хорошего телосложения». Также об этом свидетельствует древнегреческий полис Спарты (IX — VIII в. до н.э.), возведший заботу о «физической полноценности» граждан в догму. Так как суровый взгляд царя Спарты Ликург (IX — VIII в. до н.э. — легендарный законодатель античной Греции) на детское уродство разделялся всем античным миром. В Спарте по закону Ликурга глухих сбрасывали в море с высокой скалы, в Галлии глухонемых приносили в жертву языческому богу. В лучшем случае глухие дети оставлялись на произвол судьбы.

Подобное вычленение «неполноценных» детей, видимо, осуществлялось не только в Спарте, но и было нормой для Древней Греции на протяжении столетий. Во всяком случае, Платон (427 — 347 до н.э.) и Аристотель (384 — 322 до н.э.) одобряли опыт Спарты. «Пусть в силе будет тот закон, — писал Аристотель, — что ни одного калеки ребенка кормить не следует». По закону только глава семьи, отец, являлся римским гражданином; он обладал всеми правами, распоряжаясь жизнью и смертью всех членов семьи. Отец с его абсолютной властью имел право отвергнуть ребенка в момент рождения, убить его, изувечить, изгнать или продать. Ребенка, не достигшего трехлетнего возраста и могущего стать бременем для общества, отец бросал в Тибр.

Со временем в Греции и Риме вводятся ограничения на детоубийство, а в некоторых городах и на право родителей убивать новорожденных; иногда для такой акции требовалось получить одобрение пяти соседей; в Фивах детоубийство было запрещено законом. С созданием Римской Империи (30 г. до н.э.) характер законодательства меняется и полномочия отца постепенно сокращаются. Теперь нежеланных младенцев оставляли у основания колонны Лактарии, а отвечал за спасение найденных здесь детей и обеспечивал их кормилицами город. Во II в. н.э. полномочия отца ограничивались правом бросить своего ребенка на произвол судьбы, но к III в. такой поступок уже считался равносильным убийству. По предположению Э. Гиббона, большое число подкидышей спасли первохристиане, которые крестили найденышей, воспитывали и заботились о них.

Император Август, по свидетельству Светония Транквилла, питал отвращение к карликам и калекам, считая их предвестниками неудач. Тем не менее имя императора Августа занимает почетное место в истории специального образования, так как он в отличие от Юлия Цезаря, не пожелавшего заботиться об инвалиде, взял на себя ответственность за глухого Квентуса Педиуса, которого учили рисовать. Это упоминание является первым в истории цивилизации достоверным свидетельством попытки учить глухого человека. Об этом рассказывал Плиний Старший Гай Секунд, римский ученый и писатель, (23−79 гг. н. э.). При этом, отмечал Плиний, глухонемой К. Педиус проявил себя как настоящий художник. Этому же искусству обучал своего глухонемого родственника римский писатель и адвокат Марк Валерий Мессан Корвинде.

Было предположение о том, что боги подменили ребенка другим, который представлял собой лишь материальную копию настоящего. Поэтому он и не владеет речью. Такого ребенка родители не могли считать своим. В качестве иллюстрации можно привести пример, о котором свидетельствует древнегреческий историк Геродот Галикарнасский (484−425 гг. до н.э.): у лидийского царя Креза был глухонемой сын. Несмотря на то, что этот сын беспрепятственно жил в родительском доме, имел статус нежелательной персоны. Далее Геродот повествует о том, что при осаде крепости Сордос один из персидских воинов бросился с мечом на Креза. И в этот момент глухонемой сын Креза закричал: «Не убивай Креза». Это были его первые слова. Затем он овладел речью, как и все другие люди. Рассказ этот, изложенный на страницах историко-эпического произведения Геродота сто лет спустя после падения Лидийского царства, не может быть признан вполне достоверным.

Подобные случаи были редкими. Они вызывали изумление у современников и воспринимались ими буквально как чудо. Круг людей, проявлявших интерес к глухим детям и проблемам их обучения, в то время оставался крайне узким.

Имеются источники, где описано, что глухие люди находили свои социальные ниши, овладевали некоторыми видами ремесел, даже искусством живописи. В Древнем Израиле в соответсвии с законодательством глухой приравнивался к бессловесному ребенку, которого следовало бы оберегать и который сам не мог распоряжаться своим имуществом. В «Третьей книге Моисея» сказано: «Не дай глухому умереть от голода!».

Анализ античных и еще более ранних законоуложений показывает, что на протяжении тысячелетий закон воспринимал людей с грубыми физическими недостатками как неполноценных граждан и защищал от них общество. Формально первым законом, предписывающим правила в отношениях с увечными, можно считать Ветхий Завет: «Не злословь глухого, и перед слепым не клади ничего, чтобы преткнуться ему, бойся Бога твоего» (Левит). Вместе с тем в том же Левите сказано: «Никто, у кого на теле есть недостаток, не должен приступать — ни слепый, ни хромый, ни глухонемой». «Ни один человек из семени Аарона священника, у которого на теле есть недостаток, не должен приступать, чтобы приносить жертвы Господу; недостаток на нем, поэтому не должен он приступать, чтобы приносить хлеб Богу своему…».

Трудно сказать, какая из Библейских заповедей соблюдалась неукоснительнее — терпимость к инвалиду или недопущение его к таинствам. Исторический опыт показывает, что религиозные запреты в отношении инвалидов исполнялись строже, чем рекомендации проявлять милосердие к ним.

Древнейшая письменная фиксация Римского праватак называемые Законы 12 Таблиц (451 — 450 до н.э.) — свидетельствует о внимании их составителей к вопросам семейного, наследственного и соседского права. Составителей Таблиц можно считать первыми юристами, упомянувшими о наличии в обществе людей с грубыми физическими недостатками. Их не интересовала природа и причины неполноценности; их заботило судебное подтверждение факта физической или душевной ненормальности, установление возможных негативных для общества последствий. Рожденных глухими, но способных говорить, предписывалось считать лицами, могущими выполнять свои обязанности по закону; глухие от рождения и не умеющие говорить были признаны недееспособными и сведены в один класс с сумасшедшими и младенцами, которые не могли выполнить от своего имени ни одного юридического действия. Законодательство не делало различий между глухонемыми, идиотами и сумасшедшими, приравнивая первых к людям, лишенным рассудка, вследствие чего все они не имели юридических прав. Римские судьи ввели в юридическую практику институт опекунства, ставший образцом для выработки последующего законодательства относительно физически неполноценных людей.

Эти юридические нормы существовали много веков. Так, император Максимиан (240- 310) лишал юридической силы все распоряжения глухонемых. По его закону завещание полагалось формулировать устно или письменно, поэтому не умеющий писать или говорить глухой считался законом мертвым и, соответственно, бесправным.

Византийский император Юстиниан I (482 — 565) кодифицировал Римское право. Юстиниан не внес почти никаких изменений в закон, относящийся к инвалидам, а лишь систематизировал древние эдикты, касающиеся глухих, немых и подверженных неизлечимым болезням людей. Так, закон признавал частную собственность глухонемых, но лишал их права делать завещание, исключение делалось только для лиц, поздно потерявших слух и речь, при условии, что они могли выразить свою волю письменно. В кодексе было определено пять классов глухоты: от тех, кто не слышал, но мог говорить, до тех, кто не мог ни слышать, ни говорить.

Дети-инвалиды в античном и средневековом мире подвергались узаконенной дискриминации и вне зависимости от сословной принадлежности их родителей причислялись к «неполноценной» части населения не только общественным мнением, но и по закону.

Кодифицированное Юстинианом Римское право, почти без изменения воспринятое в VI в. вестготами и франками, явилось основой законодательства большинства европейских стран. В силу этого обстоятельства в государствах, где превалировало гражданское право, юридический статус людей-инвалидов не пересматривался с VI в. до середины XVIII столетия.

На протяжении полутора тысячелетий в Европе происходили кардинальные изменения: создавались и рушились империи, возникла и получила распространение новая религия, видоизменялось государственное устройство, менялся уклад жизни, развивалась научная мысль; европейское же законодательство неизменно следовало античному пониманию прав, а точнее, бесправия глухих.