Завещание Петра Великого: европейские мифы и российская реальность

Крутий В. НБ12−02.

Рецензия на статью «Завещание Петра Великого: европейские мифы и Российская реальность», доктора исторических наук, профессора, С. А. Мезина.

В 2003 г. вышла в свет статья Мезина Сергея Александровича «Завещание Петра Великого: европейские мифы и Российская реальность». Данная работа является актуальным, интересным и содержательным научным исследованием с ярко выраженной авторской позицией.

Актуальность ее заключается в том, что особой популярностью в историографии пользуется сюжет так называемого «Завещания Петра Великого». Вопреки некоторым утверждениям о том, что текст возник в годы Первой империи, сегодня установлено, что данный апокриф появился несколько раньше. В годы Революции критики творчества «философов», разработавших теорию «просвещенного деспотизма», подвергли нападкам также петровский миф и екатерининскую легенду. На смену апологетике «просвещенных деспотов Севера» пришла «черная легенда» о существовании «завещаний» Петра Великого и Екатерины II, в которой отразился страх перед Россией и ее возможной агрессией против Западной Европы. Начиная с середины ХIХ в. историки разных стран не оставляли попыток установить имя подлинного автора и обстоятельств появления знаменитого «Завещания Петра Великого». С середины ХIХ в. о «Завещании» было написано немало исследований, среди прочих отметим работы К. Н. Бестужева-Рюмина, С. Н. Шубинского, Е. Н. Даниловой, Н. И. Павленко, М. Сокольницкого, С. Блан, Э. Журдан. Изучение «Завещания» привело исследователей к заключению о том, что речь идет о пропагандистской фальшивке, созданной с политическими целями в последние годы ХVIII в. Не обошел вниманием С. А. Мезин и вопрос о «Завещании Петра Великого», показав, созвучность идей этого апокрифа общим настроениям французской элиты последних десятилетий XVIII в., и то, что набиравшая популярность в европейской среде идеология «русской опасности» не имела прямой связи с представлениями русских того времени о Европе, не была сколько-нибудь адекватным их отражением. сюжет завещание петр великий Автор по всей работе проводит анализ темы «Завещания», знакомит нас с авторами таким как: Ульиямом Итоном, М. Сокольницким, Ш. Лезюра, Е. Н. Даниловой и Симоной Блан.

Появление «подлинного» текста стало, как полагают сегодня многие, результатом коллективного творчества. Хотя, не смотря на то, что нет ни одного прямого и бесспорного свидетельства, авторство традиционно приписывают д`Эону. В 1757 году кавалер д`Эон привез в Париж драгоценный документ, открытый им благодаря его тесной, безграничной дружбе с императрицей и бесконтрольным изысканиям в самых секретнейших царских архивах… Это, по словам д`Эона, буквально верная копия с завещания, оставленного Петром Великим его потомкам и преемникам на троне". Вернувшись на короткий срок в Париж, д`Эон снова отправился в Петербург в качестве секретаря посольства. Именно во время второго пребывания в русской столице д`Эон, если верить «Запискам», и сумел похитить из самого секретного императорского архива в Петербурге «копию завещания» Петра I.

Кавалер д`Эон заявляет, что ему удалось достать завещание Петра Великого, благодаря тесной дружбе с дочерью Петра Великого. Кавалер д`Эон, будто бы по разрешению самой императрицы Елизаветы, имел возможность приступить к поискам этого завещания в царском архиве.

Оставим это заявление на совести кавалера д`Эон. Не будем подвергать сомнению и то, каким образом кавалер д`Эон, роясь в царских архивах, не зная русского языка, мог установить, что найденный им документ, который он затем «привез» в Париж, есть именно тайное завещание Петра I, в котором тот рекомендует всем русским царям стремиться к завоеванию Вселенной.

Из мемуаров кавалера д`Эона мы узнаем, что по прибытии в Париж он передал завещание Петра I Людовику XV Дальше происходит необъяснимая история. Людовик XV получивши от своего политического агента тайное Завещание Петра I, никогда ни одним словом не упомянул, что он знает о его существовании.

С учетом изысканий зарубежных авторов история самого текста вырисовывается сегодня следующим образом. Основные положения будущего «Завещания» были сформулированы в октябре 1797 г. близким к Наполеону польским эмигрантом генералом М. Сокольницким. Он составил «Мнение о России» и представил его Директории. Это был страстный призыв польского эмигранта, родина которого тяжело пострадала от русской завоевательной политики, к Франции, забывшей о своем долге перед союзным дружественным государством, перед единоверцами-католиками. Главная идея памфлета, содержащего резюме «плана увеличения России», якобы разработанного и завещанного Петром I, — это идея о русской военной опасности, нависшей над Европой и над всем миром. По мнению автора, «Французская революция и революция в Польше должны нанести смертельный удар планам Петра I», чтобы предотвратить грядущую катастрофу. План Петра I, по словам автора, был добыт в русских архивах, захваченных в 1794 г. в Варшаве. Размышления о русской угрозе дозрели у поляков, как отмечает Сокольницкий, в тюрьмах Петербурга. Итак, разбойничий раздел Польши, в котором активно участвовала Россия, был политическим толчком, вызвавшим к жизни будущее «Завещание». Как известно, исторические подделки были очень распространены в Европе конца XVIII в. В 1797 г. материалы, представленные Сокольницким, не показались актуальными французскому правительству. Но уже в 1799 г. русские войска под командованием Суворова оказались недалеко от границ Франции. Агрессивный характер внешней политики России на рубеже XVIII—XIX вв. не вызывают сомнения. Но наиболее подготовленной к осуществлению планов мирового господства в начале XIX в. оказалась наполеоновская Франция. Одним из главных препятствий на этом пути была Россия. В этих обстоятельствах мифический «план Петра I» показался Наполеону удобным средством для обработки французского и европейского общественного мнения в условиях войны с Россией. В 1811 г. генерал Сокольницкий, призванный в Париж, принимал активное участие в секретных приготовлениях к войне. Наполеон, просмотрев и отредактировав текст «Мнения о России» Сокольницкого, приказал включить его в книгу французского историка Ш. Лезюра «О росте русской державы от ее возникновения до начала XIX в.». Версия о польско-французском происхождении «Завещания» принята зарубежными историками, которые вместе с тем не отрицают его более глубоких политических и идеологических корней.

Рассматривая вопрос об авторстве «Завещания», Данилова склоняется к точке зрения, традиционной для отечественной историографии. Она считает автором фальшивки известного своими авантюрными похождениями (по большей части вымышленными) французского дипломата шевалье д’Еона, побывавшего в России во второй половине 1750-х гг. Правда, исследовательница полагает, что к «наброску», составленному д’Еоном, мог приложить руку французский посол в Польше граф Брольи, доработавший «Завещание». Не вдаваясь в споры об авторстве, отметим лишь, что в распоряжении историков нет ни одного прямого и бесспорного свидетельства в пользу авторства д’Еона. Главным доводом против его авторства, на наш взгляд, является как раз то, что дипломатический агент Людовика XV едва ли мог предвидеть размах внешней политики Екатерины II, который post factum нашел отражение в «Завещании». Даниловой была известна статья М. Сокольницкого и другие материалы, прямо сообщающие об участии польской эмиграции во Франции конца XVIII в. в сочинении текста будущего «Завещания», но она почему-то отмахнулась от них, заметив в примечании, что сторонники этой версии не учитывают «исторической обстановки». Между тем очевидно, что в конце XVIII в. раздел Польши и крайнее обострение русско-французских отношений создали самую благоприятную обстановку для появления антирусского апокрифа. Если дореволюционные историки были слишком увлечены псевдоавантюрной личностью кавалера д’Еона, то советские исследователи, кажется, упорно не хотели видеть «польского следа» в составлении «Завещания» и также «сваливали» все на д’Еона.

Статья оставила довольно сильные впечатления. Самые глубокие раздумья вызвал текст так называемого «завещания Петра», которое нам представил Ш. Люзер, в «документе» просматриваются внешнеполитические интересы Франции и Польши. Автор «завещания» не был знатоком внешней политики Петра I, из-за чего в тексте имеется целый ряд ошибок и нелепостей. Но автор, верно, уловил многие тенденции русской политики и связал их с Петром I, руководствуясь выработанным в XVIII веке стереотипом: Россия — творение Петра I. Мешая правду с вымыслом, автор завершал создание нового стереотипа «русской опасности», который стыковался в сознании европейцев со старым — «русского варварства». Подчеркнем, что «завещание» отражает политическую ситуацию в Европе конца XVIII — начала XIX веков, что ставит под сомнение кавалера д`Эона как возможного автора фальшивки.

Исследование С. Блан привлекает своим стремлением увидеть в «Завещании» проявление «постоянных мифов», имеющих долгую жизнь в европейском общественном мнении. Изучение петровской темы во французской литературе XVIII в. заставляет нас согласиться с замечанием французской исследовательницы о том, что «Завещание» может и должно исследоваться с точки зрения истории общественной мысли.

Важное значение для темы статьи имеет обстоятельное монографическое исследование С. А. Мезина, посвященное восприятию и осмыслению темы петровских реформ в век Просвещения и Французской революции. В качестве источников С. А. Мезин использовал не только историко-публицистические и философские произведения, но также документы французского МИДа и публицистики конца ХVIII в. Как в свое время и С. Блан, Мезин не обошел вниманием вопрос о «Завещании Петра Великого», показав, созвучность идей этого апокрифа общим настроениям французской элиты последних десятилетий XVIII в., и то, что набиравшая популярность в европейской среде идеология «русской опасности» не имела прямой связи с представлениями русских того времени о Европе, не была сколько-нибудь адекватным их отражением.

Автор сделал заключение, в виде наблюдений проанализировав точки зрения авторов, он подчеркивает, что составляли, не были знатоками внешней политики Петра I и его преемников, из-за чего в тексте имеются ошибки и нелепости. Но они, верно, уловили многие тенденции русской политики и связали их с Петром I. В определенном правдоподобии «Завещание» видится одна из причин его живучести в европейском политическом обиходе. Другая причина кроется в том, что в «Завещании» представлены вековые стереотипы, постоянные мифы, имеющие долгую жизнь в европейской общественной мысли.

Заключение

Завершая представление работы, еще раз хотелось бы отметить актуальность, своевременность и значимость данного исследования. И сказать, что читатели, решившие ознакомиться со статьей Сергея Александровича Мезина «Завещание Петра Великого»; европейские мифы и Российская реальность, получат возможность узнать новую информацию и исторические факты в историографии вопроса об авторстве «Завещания».

Доступный язык изложения и анализ большого количества исторического материала, имеющего принципиальное значение для историографии, являются достоинством работы. Работа изобилует интересными историческими документами.

Описывая события, автор статьи пытается создать картину времени объективно разобраться в теме «Завещания». Он использует многочисленные исторические документы известных русских и зарубежных историков. Статья издана в научно-популярной серии «Отечественная история», следовательно, должна быть понятна и интересна широкому читателю.

В целом статья заслуживает высокой оценки как ввиду новизны темы, тщательного анализа исторических фактов.

Работа заинтересует не только историков, политологов, но и широкие круги читателей, в частности студентов, аспирантов, преподавателей юридических вузов.