Введение. 
Елизавета I Тюдор

Нет в британской истории и, пожалуй, в мировой литературе исторического персонажа более излюбленного, чем королева Елизавета I Английская. Историков привлекает героика и пафос 45-летнего царствования, поэтов и драматургов — невероятные перипетии сложной неординарной судьбы.

Елизавета стала литературной героиней еще при жизни, когда поэты Английского Возрождения (Ф. Сидни, Э. Спенсер, К. Марло) посвящали ей бесконечные баллады, стихотворные циклы и поэмы, награждая вычурными пышными именами: Глориана, Элайза, Бельфеба, Королева Фей… Ее литературная история бесконечна. Елизавета вдохновляла Шекспира, Вальтера Скотта, Шиллера, Гюго, Генриха Манна, Цвейга, Брукнера, Викторию Холт, Питера Акройда (и это только из числа крупных, маститых литераторов).

Королева привлекла внимание историков спустя короткое время после своей смерти, когда на фоне бездарного правления Стюартов (королей Иакова I и Карла I) ее долгое царствование неожиданно стало казаться золотым веком. Исторические исследования правления Елизаветы и ее эпохи насчитывают много сотен томов.

Мнения историков и литераторов о королеве диаметрально противоположны. Литераторы, начиная, пожалуй, с Шиллера, упорно видят в ней отрицательную героиню, в писательской субъективности и романтизме не способные простить Елизавете казнь королевы Марии Стюарт. На взгляд же многих историков — это один из самых мужественных и абсолютно оправданных ее поступков.

С историками вообще дела обстоят несоизмеримо сложнее. Чуть ли не четырехвековая историографическая традиция предписывает говорить о Елизавете с неизменным восхищением, и на то есть свои причины. Авторы первых панегириков в адрес Елизаветы — Фулк Гревилл и Уильям Кадмен написали историю ее царствования в первые десятилетия 17-го века. Их труды, однако, носили не только исторический характер. Королева была обряжена в одежды, которые сама бы узнала с трудом; ее новый образ был всего лишь инструментом политики, своеобразной палкой, которой били царствующих преемников — незадачливых королей-шотландцев, сначала Иакова, а потом — Карла. Именно к 1620-м годам, когда короли Стюарты оказались настоящим разочарованием, Елизавету решили сделать — в укор им и в назидание их наследникам! — образцом всех монарших добродетелей.

В XIX веке имперским историкам Великобритании тоже требовался идеальный персонаж, который мог бы вызывать чувство национальной гордости и свидетельствовать о величии и справедливости монаршей власти — тут-то и пригодился миф о великой королеве, созданный в XVII-м веке.

Историографическая традиция превозносить Елизавету и ее правление до последнего времени была незыблемой. В истории каждой страны существует миф о некоем идеальном государственном деятеле, олицетворяющем Нацию. В античной Греции это был Перикл, в США — Авраам Линкольн, в России — Петр I, в Англии — Елизавета. Лишь недавно британские историки стали задаваться вопросом, насколько панегирики в адрес выдающегося правления королевы-девственницы соответствуют действительности. Сделанные ими выводы (например, в работах К. Хейга и К. Эриксон) производят удручающее впечатление. Однако для большинства «час Х» еще не наступил: достаточно просмотреть новейшие учебники по истории для школ и даже вузов, где тиражируются все те же старые добрые мифы о великом и сильном царствовании.

Что же это за мифы, и какая реальность их разбивает?