Заключение специалиста как самостоятельный вид доказательств

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПЕЦИАЛИСТА КАК САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ ВИД ДОКАЗАТЕЛЬСТВ

А.В. Сучков, А. В. Семенов В ходе расследования уголовных дел сотрудники органов предварительного следствия (ОПС) и дознания очень часто сталкиваются с необходимостью использования специальных профессиональных знаний в таких областях, как химия, физика, биология, технические науки, искусствоведение, медицина. Особое место занимает в области научных знаний, к которым приходится обращаться сотрудникам ОПС и дознания в ходе расследования уголовных дел, криминалистика наука, изучающая и обобщающая опыт борьбы с преступностью, разрабатывающая средства, приемы и методы раскрытия и расследования преступлений. Носителями указанных выше знаний являются физические лица, обладающие этими знаниями. Законодатель установил две категории лиц, обладающих специальными знаниями: это эксперт (ст. 57 УПК РФ) и специалист (ст. 58 УПК РФ), указав при этом, что в качестве доказательств допускаются как заключения и показания эксперта (п. 3 ч. 2 ст. 74 УПК РФ), так и заключения и показания специалиста (п. 3.1 ч. 2 ст. 74 УПК РФ).

Одной из существенных проблем института доказывания, с которой приходится постоянно сталкиваться следователям ОПС и дознавателям органов дознания МВД РФ, является отсутствие возможности самостоятельного и равнозначного использования такого вида доказательств, как «показания и заключения специалиста». По нашему мнению, такая проблема возникла в связи с тем, что используемые законодателем дефиниции понятий «специалист» и «показания и заключения специалиста» содержат языковые обороты, не позволяющие использовать и применять указанный вид доказательств в качестве источников сведений, на основе которых в установленном законом порядке можно сделать вывод о наличии или отсутствии обстоятельств, подлежащих доказыванию.

Согласно требованиям ч. 1 ст. 58 УПК РФ, специалист это лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном УПК РФ, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.

Однако, несмотря на законодательное определение статуса специалиста в уголовном процессе, на практике ни участники уголовного процесса со стороны защиты, ни тем более участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения не используют заключения и показания специалиста в качестве самостоятельного доказательства.

Тому есть ряд причин, на наш взгляд, необоснованных.

Исторически сложилось так, что в качестве участника уголовного судопроизводства специалист достаточно давно знаком российскому уголовному судопроизводству. При этом следует отметить, что в качестве специалиста имелся в виду свидетель сведущее лицо, призванное оказать помощь следователю и суду. Так, в трудах известных дореволюционных процессуалистов мы находим отражение положительных взглядов на процессуальную фигуру специалиста, называемую свидетелем сведущим лицом.

Одним из первых криминалистов, затронувших проблему института специалиста в российском уголовном процессе, был выдающийся отечественный криминалист Е. Ф. Буринский, который в своей работе, во многом определившей развитие отечественной криминалистики, отмечал существенное различие между так называемыми «сведущими лицами и экспертами» и «опытными людьми».

Криминалистами того времени, и в частности Е. Ф. Буринским, проблема виделась в том, что следователи и судьи не делали необходимого различия между заключением эксперта и показаниями (консультацией) сведущего лица. Обосновывая свою позицию, Е. Ф. Буринский указывал, что выводы «опытных людей» базируются на впечатлениях, как результат простого восприятия, в то время как выводы эксперта это результат глубокого научного исследования.

Е.Ф. Буринский считал, что «слово „мнение“ приложимо, например, к показаниям „опытных“ людей, тогда как сведущие люди дают заключение. Мнение получается путем простого восприятия явления внешними чувствами, а заключение дает „то, что истинно“ посредством перехода от идей к идеям. Для установления мнения не требуется никакой науки, никакие искусственные правила не могут сделать мнение более достоверным, чем каково оно само по себе. Мнение „опытного“ лица может быть результатом чистой интуиции и даже так называемым „мгновенным умозаключением“ вроде, например, оценки расстояния».

Что касается советского уголовно-процессуального законодательства, то ни в УПК РСФСР 1922 г., ни в УПК РСФСР 1923 г. процессуальной фигуры специалиста не было. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, принятый в 1960 г., тоже не содержал статьи, предусматривающей такого участника процесса, как специалист. Однако ряд косвенных данных указывал на то, что законодатель признает необходимость привлечения специалистов к участию в некоторых следственных действиях. Так, в ст. 159, посвященной допросу несовершеннолетнего свидетеля, и в ст. 397, касающейся участия педагога в допросе несовершеннолетнего обвиняемого, допускалось привлечение к допросу педагога как специалиста в области детской и подростковой психологии. В ст. 180, регламентировавшей осмотр трупа, предусматривалось участие врача-специалиста в области судебной медицины, а при невозможности его участия иного врача.

Возможно, развитие института специалистов шло первоначально по линии создания экспертных подразделений в органах внутренних дел. Эти подразделения, созданные для выполнения криминалистических экспертиз, являлись, по сути, центрами научно-технических знаний, сотрудники которых оказывали неоценимую помощь следователям и оперативным сотрудникам при раскрытии и расследовании преступлений.

Первое экспертно-криминалистическое подразделение в органах внутренних дел России, как отмечает П. Т. Скорченко, появилось в 1918 г., когда в центральном аппарате был открыт кабинет судебной экспертизы. В 1921 г. он был преобразован в научно-технический подотдел Центр розыска. Далее научно-технические подразделения стали создаваться при периферийных органах внутренних дел.

Что касается появления в уголовном процессе специалиста, то лишь в 1966 г. законодатель внес изменения в УПК РСФСР, введя в действие ст. 133.1, согласно которой в случаях, предусмотренных УПК РСФСР, следователь был вправе вызвать для участия в производстве следственного действия специалиста, не заинтересованного в исходе дела.

Введение

законодателем в УПК РСФСР ст. 133.1, по нашему мнению, явилось полумерой, так как четкого и ясного изложения позиции законодателя по поводу привлечения специалиста и его процессуальных функций на тот момент не существовало.

Однако следует отметить, что упоминание в кодексах союзных республик бывшего СССР участника процесса специалиста привлекло внимание некоторых ученых. В результате в печати стали появляться статьи, касающиеся статуса этой процессуальной фигуры. Так, А. И. Винберг предложил считать специалистом прокурора-криминалиста, оказавшего помощь следователю.

В УПК РФ, введенном в действие с 01.07.2002 г. ФЗ № 177-Фз от 18.12.2001 г., законодатель предусмотрел процессуальную фигуру «специалист», которого отнес к иным участникам уголовного судопроизводства (гл. 8 УПК РФ).

В первоначальной редакции УПК РФ как отдельный вид доказательств заключение и показания специалиста не учитывались.

Однако по сравнению с УПК РСФСР (ст. 133.1) в УПК РФ (ст. 58) законодатель внес существенное изменение, расширившее, на наш взгляд, функции специалиста.

По УПК РСФСР специалист привлекался к участию только следователем, и лишь к участию в производстве следственных действий.

Конструируя ч. 1 ст. 58 УПК РФ, законодатель поступил аналогичным образом, зафиксировав функции специалиста, указав, что специалист привлекается для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств. В связи с этим трудно не согласиться с точкой зрения профессора Ю. Орлова, который в своей статье указывал, что основной функцией специалиста остается прежняя, бывшая ранее единственной, участие в производстве различных следственных действий (ст. 168 УПК). Она апробирована десятилетиями и каких-либо проблем не вызывает. Специалист приглашается для участия в следственном действии с целью оказания следователю (дознавателю) или суду различного рода научно-технической помощи. Это может быть техническая помощь в подготовке следственного действия (например, реконструкция обстановки происшествия при следственном эксперименте), поиск и обнаружение невидимых или слабо видимых следов, иных доказательств, применение различных научно-технических средств, изготовление слепков, оттисков, иных приложений к протоколу и др.

Однако, согласно требованиям той же ст. 58 ч. 1 УПК РФ, специалисту, помимо вышеуказанного, дано право давать разъяснения сторонам и суду по вопросам, входящим в его профессиональную компетенцию, что явилось новеллой данного института. При этом также следует отметить, что и специалист, и эксперт, согласно определениям, данным законодателем, это лица, обладающие специальными знаниями (ст. 57, 58 УПК РФ). Различие между экспертом и специалистом, помимо предусмотренной Законом ответственности эксперта при даче заключения, составляет принадлежность к организации, что в определенной степени подтверждает точка зрения профессора Ю. К. Орлова. В первом случае это экспертно-криминалистическое подразделение (ЭКЦ, БСМЭ и т. д.), созданное для производства экспертиз, а во втором организация, в которой трудится специалист. При таком подходе трудно сказать, где более квалифицированные специалисты.

Также следует отметить, что позиция разработчиков УПК РФ относительно функции специалиста вызывает недоумение. Так, согласно высказываниям Д. Н. Козака и Е. Б. Мизулиной, следует, что «задачи специалиста состоят в том, чтобы на основе своих специальных знаний:

• — консультировать следователя (дознавателя) при формулировании вопросов эксперту, разработке следственных версий и плана расследования;
• — давать следователю (дознавателю) и суду пояснения по специальным вопросам.

Анализируя данную позицию, трудно не согласиться с точкой зрения профессора Ю. Орлова, который считает, что «совершенно очевидно, однако, что такая консультативная деятельность находится за рамками уголовного процесса и ни в каком законодательном регулировании не нуждается. Конечно, следователь (дознаватель) или судья могут получить любую консультацию у компетентного сведущего лица, но от этого такое лицо процессуальной фигурой не станет.

Такого рода советы и консультации даются не в процессуальной форме (а, возможно, по телефону или в частной беседе), процессуально никак не оформляются и никаких процессуальных прав и обязанностей не порождают.

Казалось бы, введение законодателем в ст. 74 ч. 2 п. 3.1 (показания и заключения специалиста) УПК РФ должно было разрешить все вопросы. К сожалению, этого не последовало. Причиной тому, как мы видим, служит нечеткая и неясная законодательная регламентация производства специалистом заключений и сложившаяся практика использования в качестве доказательств лишь заключений эксперта.

Данная проблема особенно ощутима при расследовании профессиональных преступлений, совершенных медицинскими работниками, где практически единственным источником доказательственной информации является заключение, данное врачами-экспертами БСМЭ.

Анализ данных законодателем определений понятия «специалист» (ст. 58 УПК РФ) и «эксперт» (ст. 57 УПК РФ) позволяет сделать вывод о том, что специалист призван «удовлетворять» потребности эксперта. Как мы уже отмечали, в ч.1 ст. 58 УПК РФ указано, что специалист привлекается к участию в процессуальных действиях для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств, для постановки вопросов эксперту. Для того, чтобы сформулировать вопрос эксперту, существуют методические рекомендации и ведомственные инструкции, в которых сформулированы вопросы по каждому виду экспертиз. При необходимости лицо, производящее предварительное расследование, а также суд вправе лично обратиться к эксперту, законом это не запрещено.

Ущербность заключения специалиста как источника доказательств просматривается и из анализа ст. 80 УПК РФ. Так, согласно требованиям данной статьи, заключение эксперта это представленные в письменном виде содержание исследования и выводы по вопросам, поставленным перед экспертом лицом, ведущим производство по уголовному делу, или сторонами, тогда как заключение специалиста это представленные в письменном виде суждения по вопросам, поставленным перед специалистом сторонами (ст. 80 ч. 3 УПК РФ).

Исходя из этого, следует, что отсутствие в определении понятия «заключение специалиста» указания на проведение исследования, а также отсутствие предусмотренной ответственности за дачу заведомо ложного заключения является причиной, по которой указанное доказательство не используется при доказывании как по преступлениям обще уголовной направленности, так и при доказывании вины медицинских работников, совершивших профессиональные преступления.

Данная позиция, по нашему мнению, необоснованна, так как специалист, разъясняя сторонам и суду входящие в его профессиональную компетенцию вопросы, предварительно должен будет прибегнуть к необходимым исследованиям. Для получения суждения специалиста по тому или иному вопросу последнему необходима информация, которую он будет анализировать и сопоставлять с тем или иным производственным или технологическим процессом, входящим в круг его функциональных обязанностей.

По данному вопросу единства мнений нет. Так, доктор юридических наук И. Овсянников в своей статье, по нашему мнению, ставит под сомнение возможность использования заключения и показаний специалиста в качестве доказательства лицом, ведущим предварительное расследование, допуская использование заключения и показаний специалистом защитником.

По мнению профессора В. Быкова, с точкой зрения которого трудно не согласиться, «на основании ч.1 ст. 38 УПК, которая предоставляет следователю полномочия по осуществлению предварительного следствия по уголовному делу, он вправе истребовать от специалиста заключение. Это может быть сделано путем направления специалисту соответствующего письма, в котором следователь формулирует вопросы, требующие разрешения на основе специальных познаний. Следователь обязан предоставить для осмотра объекты предметы, документы, вещества и другие объекты, а затем предложить специалисту оформить свои суждения и мнения по результатам осмотра объектов в виде заключения. Специалист представляет свое заключение в письменном виде».

Косвенное подтверждение точки зрения, согласно которой специалист может самостоятельно проводить исследования, мы находим в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 сентября 1975 г. № 5 «О соблюдении судами Российской Федерации процессуального законодательства при судебном разбирательстве уголовных дел» (в редакции от 21 декабря 1993 г.) (с изменениями от 20 декабря 1976 г., 20 декабря 1983 г., 27 августа, 24 декабря 1985 г.). Так, в п. 11 постановления указано, что во всех случаях, когда для установления конкретных обстоятельств дела необходимы специальные познания в науке, технике, искусстве или ремесле, следует решать вопрос, требуется ли проведение экспертизы или эти обстоятельства могут быть выяснены путем привлечения к участию в судебном разбирательстве соответствующего специалиста. Специалист приглашается для участия в судебном разбирательстве в тех случаях, когда суду либо участникам судебного разбирательства при исследовании доказательств могут потребоваться специальные знания и навыки (например, в существе технологического или производственного процесса, специфических особенностях той или иной профессии и т. п.). Мнение специалиста обязательно отражается в протоколе судебного заседания.

Использование в качестве самостоятельного вида доказательств заключений и показаний специалиста при расследовании отдельных видов преступлений, в частности деяний, совершенных медицинскими работниками, на наш взгляд, является единственным способом преодолеть информационный вакуум и медицинскую корпоративность, практически не позволяющие лицу, ведущему проверку или предварительное расследование, установить истину по делу.

Согласно действующему законодательству, в рамках возбужденного уголовного дела для установления причин смерти, характера и степени вреда, причиненного здоровью, лицо, ведущее расследование, обязано назначить судебную экспертизу (ст. 196 УПК РФ). Альтернативы нет. Возникает вопрос: кто проводит судебно-медицинскую экспертизу? Судебно-медицинскую экспертизу проводят врачи-эксперты бюро судебно-медицинских экспертиз (БСМЭ). В свою очередь БСМЭ подчиняется департаменту или Министерству здравоохранения субъекта РФ. Таким образом, круг замкнут.

Было бы несправедливо утверждать, что все без исключения врачи-эксперты склонны выгораживать своих коллег при проведении судебно-медицинских экспертиз, но ведь этого практически и не нужно делать, так как обязательных к исполнению всеми медицинскими работниками правил оказания медицинской помощи при тех или иных заболеваниях нет. К тому же резолютивная часть заключения может изобиловать таким объемом специальных терминов, что для того, чтобы в нем разобраться, необходимо назначать еще одно исследование. Разорвать этот замкнутый круг и помочь правоохранительным органам в установлении истины поможет использование в качестве доказательств заключения и показаний специалиста. Подтверждение правильности занятой нами позиции мы находим в статье профессора В. Быкова, который указал, что суд Ленинского района Саратова, рассматривая уголовное дело по обвинению врача Г. в мошенничестве и злоупотреблении должностными полномочиями, пригласил в судебное заседание доктора медицинских наук, профессора А. и предоставил ему возможность ознакомиться с заключениями всех проведенных судебно-медицинских экспертиз. Суд предложил профессору высказать свои суждения и мнения по поводу научной обоснованности судебно-медицинских экспертиз. Тот подверг состоявшиеся судебно-медицинские экспертизы обоснованной критике, указал на научную несостоятельность их выводов, что позволило суду признать заключения судебно-медицинских экспертиз недопустимыми доказательствами и обоснованно постановить по делу оправдательный приговор.

Бесспорно, использование в качестве отдельного вида доказательства заключения специалиста расширяет возможности дознавателя и следователя в ходе производства предварительного расследования по уголовному делу.

На наш взгляд, выход из сложившейся ситуации может быть найден путем совершенствования законодательства, касающегося определения понятия «специалист», указания функций специалиста, четкой законодательной регламентации процессуальных возможностей специалиста.

Так, в ст. 58 УПК РФ необходимо указать на право и обязанность специалиста давать заключения по проведенным им исследованиям.

В ст. 168 определить порядок истребования и представления специалистом заключения.

Также в УПК РФ следует добавить статью «204.1 Заключение специалиста» следующего содержания:

• 1. В заключении специалиста указываются:
  • — дата, время и место производства исследования;
  • — основания производства исследования;
  • — должностное лицо, назначившее специальное исследование;
  • — сведения об учреждении, в котором работает специалист, а также фамилия, имя и отчество специалиста, его образование, специальность, стаж работы, ученая степень и (или) ученое звание, занимаемая должность;
  • — сведения о предупреждении специалиста об ответственности за дачу заведомо ложного заключения;
  • — вопросы, поставленные перед специалистом;
  • — объекты исследований и материалы, представленные для производства исследования;
  • — данные о лицах, присутствовавших при производстве исследования;
  • — содержание и результаты исследований с указанием примененных методик;
  • — выводы по поставленным перед специалистом вопросам и их обоснование.

Если при производстве исследования специалист установит обстоятельства, которые имеют значение для уголовного дела, но по поводу которых ему не были поставлены вопросы, то он вправе указать на них в своем заключении.

Материалы, иллюстрирующие заключение специалиста (фотографии, схемы, графики и т. п.), прилагаются к заключению и являются его составной частью.

В ст. 205 УПК РФ целесообразно внести ряд дополнений. Так, в название статьи после слова «эксперта» следует добавить «и специалиста». В части первой ст. 205 следует после слов «допросить эксперта» добавить «(и) или специалиста». Во втором предложении части первой после слов «допрос эксперта» добавить «и (или) специалиста».

В ч.2 после слова «эксперт» следует добавить «и (или) специалист». После слов «с производством судебной экспертизы» добавить «и (или) специального исследования». После слов «судебной экспертизы» добавить «и (или) специального исследования».

В ч.3 после слова «эксперта» добавить «и (или) специалиста».

В ч.1 ст. 307 УК РФ после слов «или показание эксперта» следует добавить следующее: «заключение или».

следствие дознание специалист.

• 1. Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1910. Т. II. С. 169;
• 2. Случевский В. Учебник русского уголовного процесса. СПб., 1913. Т. II. С. 97;
• 3. Викторский С. И. Русский уголовный процесс. М., 1913. С. 116.
• 4. Буринский Е. Ф. Судебная экспертиза документов. СПб., 1903. С. 132−134, 136;
• 5. Скорченко П. Т. Криминалистика: учеб. пособие. М., 1999. С. 118;
• 6. Винберг Л. И. Специалист в процессе предварительного расследования // Проблемы судебной экспертизы. М., 1967. Сб. № 3. С. 44.