О злоупотреблении правом

О злоупотреблении правом

О. Н. Бармина

Ни в науке, ни в практике нет единого мнения о том, какой критерий и какие признаки определяют такое многогранное понятие, как «злоупотребление правом». В теории злоупотребление правом рассматривается в разных плоскостях: и как правовая категория, и как реальное явление правовой действительности, и как сложный многообразный юридический феномен. Вместе с тем злоупотребление правом представляет собой такое негативное явление правовой природы общественных отношений, при котором субъект, реализуя свое право (права), вступает в конфликт с высшими ценностями и идеалами права. Механизм определения и раскрытия понятия «злоупотребление правом» с точки зрения теории права самым правильным и теоретически обоснованным мы находим в цивилистике. Гражданское право исходит из принципов стремления к добру и справедливости, поскольку регулирует правоотношения между различными субъектами права и направлено в первую очередь на поддержание нормальных рыночных отношений, не отдавая преимущество одним и подавляя интересы других. Субъект гражданского права, достигая своего собственного блага, не должен забывать об интересах других лиц, связанных с ним какими-либо обязательствами, поскольку в смысле гражданского права добром является разумное сочетание своих интересов и общества без эгоистических побуждений. Система законодательства правового государства никогда не поставит как нечто определяющее такое взаимодействие норм, при котором субъективные права могут быть использованы в качестве средства для злоупотребления правом. Во все времена юристы уделяли большое внимание вопросу о соотношении права и морали. Так, в традиционных учениях о естественном праве границы между правом и моралью как бы не существует, поскольку цель закона — реализовать справедливость. Справедливость и добросовестность — понятия, свойственные моральным установкам, однако законодатель всегда стремится их воплотить в нормы права, в связи с чем идеальный образ сочетания права и добросовестности представляет высшую ценность добра и справедливости. Естественно, что не является добром намерение субъектов права нарушить закон или использовать его таким образом, чтобы причинить вред другим лицам. Подобное поведение по нормам любой отрасли права недопустимо. Известный древнегреческий юрист Ульпиан отмечал, что «изучающему право надо прежде всего узнать, откуда происходит слово „право“ (jus); оно получило свое название от правосудия (justitia). право есть наука (ars) о добром и справедливом» [1]. В. И. Гойман злоупотребление правом определяет как «основанное на эгоистических побуждениях поведение управомоченного субъекта, противоречащее природе права, закрепленной в его нормах цели, либо связанное с привлечением неправовых средств для ее достижения» [2]. Указанное позволяет говорить о том, что само по себе «злоупотребление» означает осуществление права с изменением его социальной функции и использованием неправовых методов. В связи с этим возникает вопрос: имеет ли какое-либо отношение «зло» к понятию «злоупотребление правом». Действительно, при осуществлении прав и исполнении своих обязанностей субъектом права должен соблюдаться баланс между своими правами и интересами других участников правоотношений. Вместе с тем при злоупотреблении правом субъектом могут быть использованы вполне правовые методы для причинения вреда третьим лицам. Именно поэтому полагаем, что понятие злоупотребление правом при установлении истинной цели сопряжено с такими категориями, как «добро» и «зло».

По мнению И. В. Сазановой [3], для устранения путаницы целесообразно переименовать статью 10 Гражданского кодекса Российской Федерации «Пределы осуществления гражданских прав» в «Злоупотребление гражданским правом». Полагаем это суждение совершенно не обоснованным и нелогичным, поскольку в данной статье отражены не только рамки, в которых должен действовать субъект при реализации своего субъективного права, последствия злоупотребле-ния правом, но и презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений; сами же пределы осуществления гражданских прав намного шире, и определяются они законодателем. В пределах осуществления гражданских прав недопустимо злоупотребление правом, результат которого находится за пределами права. Попытка уяснить содержание действующей статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, используя выводы В. П. Грибанова, оставляет большое количество вопросов без ответа. В. П. Грибанов выделяет пределы осуществления субъективных гражданских прав, поскольку считает, что злоупотребление правом является следствием нарушения пределов осуществления гражданских прав, то есть правонарушением. Следуя теории В. П. Грибанова [4], для квалификации действий лица в качестве злоупотребления правом необходимо определить их противоправность. Следовательно, такие действия изначально являются запрещенными. Согласно же статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации «не допускается… злоупотребление правом», а не нарушение пределов осуществления права, отсюда следует вывод, что лицо, злоупотребляющее правом, фактически может действовать и действует в пределах, установленных законодателем, но их результат выходит за пределы права. Более того, нельзя говорить о том, что злоупотребление правом может совершаться за пределами права вообще, поскольку тот, кто действует за пределами права, в принципе не обладает субъективными правами. Однако в каждом конкретном случае определить границы правоосуществления представляется крайне сложным, поскольку злоупотребление правом может не быть правонарушением и не правомерным деянием одновременно.

Вместе с тем в современном праве требования добросовестности имеют большое значение и находят отражение во многих действующих нормативных правовых актах: не только в Гражданском кодексе Российской Федерации (пункт 3 статьи 10), но и в Гражданском процессуальном кодексе Российской Федерации (часть 1 статьи 35), в Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации (часть 2 статьи 41), в Семейном кодексе Российской Федерации (часть 4, 5 статьи 30).

Римский юрист Ульпиан указывал на то, что «обход же закона бывает тогда, когда закон хотя и не желает, чтобы что-либо было совершено, однако не запрещает совершенно этого и это совершается; и как отличается сказанное от задуманного, так различаются обход закона с тем, что совершено против закона» [5]. Павел дал следующее определение обхода закона: «Поступает против закона тот, кто совершает запрещенное законом; поступает в обход закона тот, кто, сохраняя слова закона, обходит его смысл» [6]. В связи с этим считаем необходимым рассматривать наличие цели «обход закона» в качестве составляющего компонента такого многоаспектного понятия как «злоупотребление правом».

С учетом изложенного можно сделать вывод, что такие признаки злоупотребления правом, как совершение деяния управомоченным субъектом при реализации права, а также наличие заведомо недобросовестной цели обхода закона и (или) причинения вреда правам и интересам другого лица (других лиц), являются обязательными.

Уголовному законодательству также известна такая категория, как «злоупотребление». Однако злоупотребление полномочиями, вводимое Уголовным кодексом, является наказуемым преступлением, квалифицирующие признаки которого четко определены. Статья 201 (Злоупотребление полномочиями), статья 202 (Злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами), статья 285 (Злоупотребление должностными полномочиями) Уголовного кодекса Российской Федерации под признаками злоупотреблений подразумевает: использование лицом своих полномочий вопреки законным интересам; наличие цели извлечения указанным лицом выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам; причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства.

Злоупотребление, используемое в уголовном праве как дефиниция преступлений, предусмотренных определенными статьями Уголовного кодекса Российской Федерации, позволяет говорить о том, что законодательный смысл конструкций данного явления зависит от отрасли права, в которой оно применяется.

В части 2 статьи 41 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации говорится о том, что злоупотребление процессуальными правами лицами, участвующими в деле, влечет за собой для этих лиц предусмотренные кодексом неблагоприятные последствия. При этом не раскрываются содержание рассматриваемого явления и характер причиняемого его совершением вреда. На основании части 2 статьи 111 арбитражный суд вправе отнести все судебные расходы по делу на лицо, злоупотребляющее своими процессуальными правами или не выполняющее своих процессуальных обязанностей, если это привело к срыву судебного заседания, затягиванию судебного процесса, воспрепятствованию рассмотрения дела и принятию законного и обоснованного судебного акта. Стоит отметить, что практика применения возложения судом обязанности по возмещению судебных расходов на сторону за злоупотребительные процессуальные действия не находит своего широкого распространения в отечественных судебных актах. Вероятнее всего, это связано с тем, что представительство лиц, участвующих в деле, осуществляется не всегда квалифицированными юристами. Однако существующие нормы процессуального права о возможности возложения обязанности по возмещению судебных расходов на лицо, злоупотребляющее процессуальными правами, имеют превентивный характер и применяются судами только при очевидном затягивании судебного разбирательства [7].

Злоупотребление правом в сфере семейного права это не только правовая, но и социальная проблема. Именно поэтому статья 19 Конвенции о правах ребенка (1990 г.) предписывает, что государства-участники принимают все необходимые законодательные, административные, социальные и просветительские меры с целью защиты ребенка от всех форм физического или психического насилия, оскорбления или злоупотребления, от отсутствия заботы или небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации, включая сексуальное злоупотребление, со стороны родителей, законных опекунов или любого другого лица, заботящегося о ребенке.

В силу статьи 77 Таможенного кодекса Российской Федерации действие лицензии может быть приостановлено на срок до трех месяцев при наличии достаточных оснований полагать, что владелец свободного склада злоупотребляет своими правами. Статья 52 основного Закона государства (Конституция Российской Федерации) предусматривает, что права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Нормы о запрете злоупотребления закреплены также и в других нормативно-правовых актах: федеральный конституционный закон «О референдуме Российской Федерации»; федеральный закон «О защите конкуренции»; закон Российской Федерации «О средствах массовой информации»; Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях. Только если в цивилистике запрет на злоупотребление действует как провозглашенный государством принцип-норма, то, например, в уголовном и административном праве любое злоупотребление, отвечающие признакам диспозиций их норм, это правонарушение. злоупотребление право полномочие должностной Практика применения злоупотребления правом в цивилистике сводится к следующему: норма статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации может применяться как в отношении истца, так и в отношении ответчика [8]; отказ в защите права со стороны суда допускается лишь в случаях, когда материалы дела свидетельствуют о совершении гражданином или юридическим лицом действий, которые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом, в частности действий, имеющих своей целью причинить вред другим лицам [9]; суд вправе по своей инициативе отказать в защите права злоупотребляющему лицу, что прямо следует и из содержания пункта 2 статьи 10 ГК РФ [10].

Между тем в судебной практике нет единообразия в применении норм о злоупотреблении правом, особенно в тех квалифицирующих признаках, которые составляют смысл данной правовой категории [11]. Кроме того, суды по-разному подходят к решению правовых вопросов о том, является ли высокий процент по договору займа злоупотреблением правом [12]; является ли установление высокого процента за пользование коммерческим кредитом злоупотреблением правом [13] и реализуется ли право на защиту или имеет место злоупотребление правом [14].

К изложенному выше стоит лишь добавить справедливое замечание В. И. Крусса: «…не критикует действующую статью 10 Гражданского кодекса РФ разве что ленивый» [15], поскольку законодатель в этой статье объединил классическую шикану с дословным воспроизведением текста нормы параграфа 226 Германского гражданского уложения, иные формы, а также использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции. Кроме того, имеющая место норма об иных формах злоупотребления правом в отечественной практике вовсе неприменима.

Примечания

1. Дигесты Юстиниана: в 2 т. Т. 1 / отв. ред.

А. Л. Кофанов. М.: Статут, 2004. С. 111.

• 2. Гойман В. И. Правонарушение и юридическая ответственность. Общая теория права и государства: учебник. М., 2002. С. 288.
• 3. Сазанова И. В. Квалификация поведения субъектов как злоупотребление гражданским правом: дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2010. С. 19.
• 4. Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1992. С. 36−44.
• 5. Дигесты Юстиниана / пер. с лат. М.: Статут, 2002. С. 113.
• 6. Там же. С. 113.
• 7. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 09.12.2009 по дел № А21−2806/2007 // «КонсультантПлюс».
• 8. Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда .