Октябрьская революция. 
Современные оценки февраля и октября 1917 года

Препятствия на пути к восстанию.

Ожесточенно обсуждавшееся решение ЦК о том, что вопрос о взятии власти поставлен на очередь дня, сразу не нашло отражения в главной партийной газете «Рабочий путь». Лозунг «Товарищи рабочие, солдаты и крестьяне! Готовьтесь к Всероссийскому съезду Советов на 20 октября!», появившийся впервые 27 сентября, продолжал печататься крупными буквами на первой странице каждого номера газеты. Но это не значит, что резолюция заседания Центрального Комитета 10 октября не оказала немедленного воздействия; большевики, поддерживавшие новый курс партии на активные действия, теперь прилагали все усилия, чтобы как можно быстрее подготовить вооруженное восстание. Первоначально основное внимание было сосредоточено на съезде Советов Северной области, который состоялся в Петрограде 11—13 октября. На съезде, проходившем под председательством Крыленко, преобладали левые. Благодаря этому Ленин и другие лидеры большевиков полагали, что на съезд можно будет опереться в деле организации свержения правительства Керенского.

В «Письме к товарищам большевикам, участвующим на Областном съезде Советов Северной области» (8 октября) Ленин писал, что большевики будут «настоящими изменниками Интернационала», если ограничатся «только… резолюциями». Ленин страстно убеждает делегатов: «Нельзя ждать Всероссийского съезда Советов, который Центральный Исполнительный Комитет может оттянуть и до ноября… Только немедленное движение Балтийского флота, финляндских войск… способно спасти русскую и всемирную революцию… Флот, Кронштадт, Выборг, Ревель могут и должны пойти на Питер, разгромить корниловские полки, поднять обе столицы, двинуть массовую агитацию за власть, немедленно передающую землю крестьянам и немедленно предлагающую мир, свергнуть правительство Керенского, создать эту власть. Промедление смерти подобно».

Атмосфера на съезде чрезвычайно накалилась, когда еще в начале его работы Антонов-Овсеенко объявил делегатам, что в тюрьме «Кресты» политические заключенные начали голодовку. Делегаты приняли воззвание к заключенным: «Прекратите голодовку и набирайтесь сил — близится час вашего освобождения!» Тем не менее, несмотря на столь многообещающее начало, лидеры большевиков воздержались от прямых призывов помогать в организации свержения правительства Керенского. На последнем заседании съезда вечером 13 октября была принята довольно сдержанная резолюция, внесенная совместно большевиками и левыми эсерами, которая, по сути, приурочивала создание советского правительства к созыву Всероссийского съезда Советов.

Съезд Советов Северной области не дал толчка вооруженному восстанию, и это объясняется рядом причин. Во-первых, у лидеров Военной организации большевиков, на которых еще в апреле была возложена главная ответственность за подготовку к взятию власти, были сомнения в отношении готовности партии к вооруженному восстанию, которые теперь, оглядываясь назад, следует, очевидно, признать оправданными. Второй фактор, обусловивший необходимость некоторой отсрочки вооруженного выступления против Временного правительства, заключался в том, что многие каждодневно работавшие в гуще народных масс лидеры большевистских организаций выражали глубокие сомнения в возможности мобилизовать на вооруженное восстание достаточное количество петроградских рабочих и солдат до начала Всероссийского съезда Советов.

Создается впечатление, что к моменту окончания съезда Советов Северной области его делегатов больше всего беспокоила возможность того, что ЦИК отсрочит созыв II Всероссийского съезда Советов или вовсе его отменит, ссылаясь на то, что он явится помехой подготовке к Учредительному собранию. Следовательно, одним из последних решений съезда было принятие воззвания к массам, в котором подчеркивалось исключительное значение Всероссийского съезда Советов и взятия им власти как единственной гарантии безотлагательных и справедливых выборов в Учредительное собрание.(3).

Большевики приходят к власти.

В Кронштадте все кипело. Позже Флеровский так описывал события в ночь с 24 на 25 октября в этом центре революционного радикализма: «Вряд ли в эту ночь в Кронштадте кто-нибудь сомкнул глаза. „Морское собрание“ переполнено матросами, солдатами и рабочими… Революционный штаб точно намечает план операции, определяет части и команды к выступлению, подсчитывает запасы, шлет назначения… Когда план выступления был готов… мы с Каллисом вышли на улицу. Здесь большое, но молчаливое движение. К военной гавани движутся отряды моряков и солдат, при свете факелов видишь только первые ряды серьезных, решительных лиц. Тишину ночи нарушает лишь громыхание грузовиков, перебрасывающих из интендантских складов крепости запасы на суда». На завершающей стадии подготовки к захвату последнего оплота Временного правительства в Петрограде Ленин находился в Смольном. Он нервно поглядывал на часы и, судя по всему, надеялся на то, что режим Керенского удастся полностью ликвидировать до начала II съезда Советов, который должен был открыться через несколько часов. Около 10 утра он написал обращение «К гражданам России» о переходе политической власти от правительства Керенского к Военно-революционному комитету.

Первое нападение было на Мариинский дворец — во время того как немногие находившиеся там депутаты Предпарламента в ожидании начала заседания обсуждали последние политические новости, во дворец вошел неизвестный комиссар ВРК. Он отыскал Авксентьева и передал ему указание ВРК немедленно очистить дворец. В здание, размахивая винтовками, ворвались солдаты и матросы, которые расположились вдоль парадной лестницы. В то время как многие перепуганные депутаты схватили пальто и решили было прорываться через цепь вооруженных солдат и матросов, Авксентьев решил устроить совещание части руководящего комитета Предпарламента. Депутаты поспешно согласились заявить официальный протест в связи с нападением сил ВРК, но не оказывать им сопротивления. Кроме того, они поручили Авксентьеву при первой возможности вновь созвать Предпарламент.

Важные события происходили в Смольном. Большой зал до отказа заполнили депутаты Петроградского Совета и представители губернских Советов, с нетерпением ожидавшие сообщений о последних событиях. В 2 часа 35 минут Троцкий открыл чрезвычайное заседание Петроградского Совета. Сразу же после начала заседания, ставшего одним из самых важных в истории Петроградского Совета, стало ясно, что за предыдущую ночь партия коренным образом изменила свою тактику. Меньше чем за сутки до этого, на предыдущем заседании Петроградского Совета, Троцкий утверждал, что вооруженный конфликт «ни сегодня, ни завтра, накануне съезда, не входит в наши планы». А теперь, выйдя на трибуну, он сразу же «похоронил» Временное правительство: «От имени Военно-революционного комитета объявляю, что Временное правительство больше не существует!» Затем под гром аплодисментов и крики «Да здравствует Военно-революционный комитет!» он заявил, что Предпарламент распущен, некоторые министры правительства арестованы, а железнодорожные вокзалы, почта, Центральный телеграф, Петроградское телеграфное агентство и Госбанк заняты силами Военно-революционного комитета. Он сказал, что Зимний дворец еще не взят, но судьба его решается в этот момент.

Смеркалось, но большевики еще не взяли Зимний дворец. В своих мемуарах Антонов-Овсеенко дает понять, что главными причинами, из-за которых так долго не начиналось решающее наступление, были непредвиденные задержки с мобилизацией восставших солдат, плохая организация и другие мелкие, но неприятные проблемы. Все это время Ленин находился в Смольном. Его выводило из себя любое промедление с захватом Зимнего и беспокоила возможность того, что к началу съезда не все члены Временного правительства окажутся за решеткой.(3).

В 21:00 холостой выстрел из Петропавловской крепости подал сигнал к началу штурма Зимнего дворца. В 2 часа ночи 26 октября (8 ноября) вооружёнными рабочими, солдатами Петроградского гарнизона и матросами Балтийского флота во главе с Владимиром Антоновым-Овсеенко был взят Зимний дворец и арестовано Временное правительство. (4).

И все же Ленин, как всегда, осторожничал. Он объявил, что желает создать переходное демократическое правительство; слово «социализм» отсутствует в декларации, извещающей о свержении Временного правительства, которую он набросал ранним утром 25 октября. Сперва он написал: «Да здравствует социализм!» — но потом, передумав, вычеркнул эти слова, чтобы никого не переполошить. Поэтому никто и не заподозрил, что произошло нечто важное: казалось, будто состоялся всего лишь переход от двоевластия к единовластию, в результате которого более сильный партнер — Советы — взял всю ответственность на себя. На следующий день рестораны были полны народу, в оперном театре состоялся спектакль, жизнь вернулась в обычную колею. Казалось, что произошел и миновал всего лишь еще один правительственный кризис. Большевики упрочили это ощущение, назвав свое правительство также временным. Широко распространилось убеждение в том, что, как только Учредительное собрание будет созвано, большевики благородно передадут ему власть. И новые хозяева ничего не предпринимали для того, чтобы развеять эти иллюзии.(2).