Возрождение идеи церковной унии во второй половине XVI в

Новая жизнь, которую получила идея церковной унии во второй половине XVIв., связана с рядом факторов геополитического, духовно-культурного и религиозно-церковного характера. Одним из них была нарастающая угроза независимости ВКЛ, которая шла со стороны Московского государства. В итоге ВКЛ было вынуждено пойти на более тесную интеграцию с Польшей. Политическим проявлением этой интеграции стала Люблинская уния (1569), соединившая Польшу и ВКЛ в одно государство-Речь Посполитую. Государственная уния Польши и ВКЛ не могла быть полной в силу вероисповедывательных различий, существовавших в новом государстве: большая часть населения ВКЛ оставалась православной. Католичество же, являясь государственной религией, в результате реформационного движения, находилось в кризисном состоянии. Поэтому церковная уния рассматривалась как логичное продолжение интеграционной политики, и Сигизмунд II склонялся к этой идее, о чем он и заявил на Люблинском сейме, предупредив однако, чт единства веры он хочет достигнуть без насилия совести, не прибегая к мерам, неуместным в делах веры. Варшавская конфедерация 1573 г. санкционировала свободу вероисповедания и религиозный мир между разноверцами.

Тем не менее возникает вопрос: почему идею церковной унии поддержали почти все православные епископы, множество священников среднего звена, множество выдающихся церковных и культурных деятелей, белорусская шляхта, которая раньше поддерживала Реформацию? Наконец, почему правительство Речи Посполитой, значительная часть правительственных членов ВКЛ, в том числе и канцлер Лев Сапега, переориентировались с идеи религиозно-церковного плюрализма на идею унии? Потому что именно эта идея показала свою жизнеспособность в условиях ВКЛ. Некоторое время она даже являлась основой религиозно-церковной политики, что зафиксирована в Статуте ВКЛ 1588 г. Политика веротерпимости принесла довольно положительные результаты, она создала условия, способствовавшие развитию духовной культуры, ослаблению социально-политического напряжения. Тогда почему? В первую очередь следует отметить, что идея религиозного согласия через унию, несмотря на то, что в течение нескольких веков она так и не смогла реализоваться, оставалась «голубой мечтой» и весьма привлекательной перспективой для множества искренне верующих христиан, в том числе белорусов и украинцев. Менталитет населения ВКЛ был запрограммирован на согласие, а не на конфронтацию. Множество белорусских и украинских общественных и культурных деятелей, священники, писатели, купцы, ремесленники жили иллюзией унии, верили в возможность достижения в ВКЛ, Речи Посполитой, да и во всем христианском мире церковного согласия путем простого соединения православия и католичества. Для этого, считали они, нужно подняться выше своих религиозно-догматических амбиций, пойти на компромисс, тем более, что оба вероисповедания-христианские. Кроме того, значительная часть православной белорусской и украинской шляхты, даже мещан, роднились с католическими семьями. Яркий пример: часть православной антиуниатской партии Константин Острожский. Его жена Софья Тарновская — католичка, сын — также католик, дочери — замужем за протестантами. Таким образом, нужно было вернуть свет в общество, мир в семьи, равновесие в души людей, и многие верили, что это сделает уния.

Дальше идея унии от начала контрреформации интенсивно пропагандировалась папством, западной церковью, иезуитами. Последние еще после Варшавской конференции (1573) лучше всех воспользовались обстановкой толерантности: коренным образом изменили конфессиональную ситуацию в Речи Посполитой.

Главной причиной было искоренение реформационных учений и охраны прав Римского престола. Как и в других странах Европы, они действовали прежде всего с помощью проповеди, печати и образования. Становясь духовниками особ королевского достоинства и крупнейших государственных деятелей, иезуиты оказывали сильное влияние на внутригосударственную политику. Деятели контрреформации делали ставку не только на массовую религиозно-политическую, в том числе и униатскую пропаганду, но и на культурно-просветительскую деятельность, в первую очередь на организацию школьного и книгопечатного дела, поддержку искусства. Большой успех деятельность иезуитов имела среди православных магнатов и шляхты, которые охотно отдавали сових детей в иезуитские школы, откуда выходили убежденные противники православия и ревностные приверженцы католичества.

Для воздействия на воображение простого народа иезуиты отстраивали величественные костелы, совершали торжественные богослужения, устраивали красочные процессии, внешним образом утверждая превосходство католичества над православием. Поэтому неудивительно, что к идее унии белорусско-украинское общество было относительно подготовлено.

Как уже отмечалось, с идеей унии была связана как церковная, так и государственная независимость. Как известно, отстаивая свой суверенитет, ВКЛ сопротивлялась имперским желаниям, с одной стороны — феодально-католической Польши, с другой — православно — самодержавной России. В этой геополитической ситуации ставка делалась не только на военную силу, но и на дипломатию, на религиозно-церковную политику. Высшим кругам в ВКЛ казалось, что проблему сопротивления можно решить путем глобального церковного компромисса, религиозного согласия между восточной и западной церковью. Но и этот план оказался утопическим, так как быстро выяснилось, что Москва ни на какие компромиссы — ни политические, ни религиозные — идти не желает. Невозможность компромисса появилась в Росссии из-за установления в ней самодержавного строя, укрепления в ее политике имперских стремлений. Больше всего напугала общество ВКЛ Ливонская война, в итоге которой большая часть территории была захвачена Московским государством. В 1589 году была создана Московское патриаршество, которое старалось распространить свою власть и на белорусско-украинскую православную церковь.