О культе личности Сталина

После обвинения Г. М. Маленкова в причастности к репрессиям в обществе вновь заговорили о сталинском наследии, о необходимости продолжения реабилитации.

По инициативе Н. С. Хрущева была создана спецкомиссия, которая должна была изучить все материалы репрессий против партийных и советских деятелей периода 1930—1940;х гг. На их основе Н. С. Хрущев решил осудить «культ личности Сталина» на предстоящем XX съезде КПСС.

В состав комиссии по расследованию деятельности И. В. Сталина вошли:

• — П. Н. Поспелов. — возглавил работу комиссии секретарь ЦК КПСС академик
• — А. Б. Аристов — секретарь ЦК КПСС.
• — Н. М. Шверник — председатель ВЦСПС.
• — П. Т. Комаров — работник Комитета партийного контроля при ЦК.

В 1955 г. произошли изменения в составе руководства Советского правительства:

• — Н. А. Булганин стал новым председателем Совета министров.
• — Г. К. Жуков маршал (близкий в то время Н.С.Хрущеву) был назначен министром обороны.

К весне 1955 г. Н. С. Хрущев смог серьёзно укрепить свои позиции в руководстве страны.

Большое значение в начавшейся либерализации общественно-политической жизни имел XX съезд Коммунистической партии Советского Союза (КПСС), состоявшегося 14—25 февраля 1956 г.

25 февраля 1956 г . — последний день работы XX съезда Партии — впоследствии войдет в историю. Именно тогда, неожиданно для абсолютного большинства присутствовавших на съезде делегатов, Н. С. Хрущев вышел на трибуну с докладом «О культе личности и его последствиях». В секретном он сказал о личной причастности «вождя народов» к массовым репрессиям. На И. В. Сталина Н.С.Хрущёв возложил ответственность за тяжелое положение сельского хозяйства, за поражения Красной Армии на начальном этапе Великой Отечественной войны, за грубые просчёты и извращения в национальной политике. Осуждая преступления И. В. Сталина, Н. С. Хрущёв стремился реабилитировать партию, идеи социализма и коммунизма. По этой причине и не была затронута природа сталинского режима.

На закрытом заседании съезда выступил Н. С. Хрущев с докладом «О культе личности и его последствиях». В докладе содержались собранные комиссией П. Н. Поспелова сведения о массовых расстрелах невинных людей и о депортации народов в 30—40-е годы. В нём Н. С. Хрущёв не сказал, и не мог сказать всей правды о сталинских преступлениях как по причине личной причастности к ним, так и из-за нежелания лишаться возможных союзников в продолжавшейся в борьбе за власть. Но и то, что услышали делегаты съезда, произвело на них впечатления разорвавшейся бомбы.

Из-за противодействия Молотова, Ворошилова, Кагановича, Маленкова, непосредственно причастных к массовым репрессиям, вопрос о Н. С. Сталине не был поставлен в отчётном докладе съезда. В результате компромисса доклад Н. С. Хрущева «о культе личности и его последствиях» был зачитан на закрытом заседании съезда 25 февраля и впервые опубликован лишь в 1989 г. Итоги её расследования поразили даже хорошо информированных членов советского руководства. И хотя заседание было закрытым и делегатов предупредили о секретности происходившего, тайны, долгие годы окружавшей имя И. В. Сталина, с того момента больше не существовало. Поэтому документы, рожденные XX съездом, до сих пор стоят на особом счету среди всех других партийно-правительственных материалов. В них воплотилась фактически первая серьезная попытка осмыслить суть пройденного этапа, извлечь из него уроки, дать оценку не только прошлой истории как таковой, но и ее субъективным носителям.

Страшная правда сталинского режима, о которой многие в стране лишь догадывались, состояла в том, что в тюрьмах, в лагерях и в колониях содержалась целая армия заключенных. На 01.01.1953 г. их число (по офиц. данным) превышало 2,6млн.человек. Причины массовых репрессий связывались с культом личности И. В. Сталина, с негативными чертами его характера, с отступлениями от марксистско-ленинского понимания роли личности в истории. В докладе обвинили И. В. Сталина в многочисленных преступлениях и нарушениях законов, в отходе от «ленинских принципов руководства». При этом не затрагивалась суть коммунистической системы, а многие жестокие действия И. В. Сталина (как коллективизация или беспощадная борьба с внутрипартийной оппозицией) одобрялись и оправдывались. Стремление свести проблему к особенностям характера Сталина, представить массовые репрессии исторической случайностью было еще заметней в постановлении ЦК «О преодолении культа личности и его последствий» от 30 июня 1956 г., где преступления сталинского режима критиковались куда менее жестко, чем в эмоциональном докладе Н.С.Хрущева.

О преступлениях И. В. Сталина были оповещены все коммунисты Советского Союза, а в пересказе — практически все население страны. Это означало коренное изменение идейной и политической атмосферы. XX съезд стал символом обновления и гуманизма, разбудил к активной общественной жизни целое поколение. «Дети XX съезда» — так спустя десятилетия называли участников общественного движения в СССР 1960—1980;х гг.

После окончания работы съезда проходило чтение доклада Н. С. Хрущева на собраниях партийных организаций. Содержавшиеся в докладе факты рождали у слушателей возмущение и стремление понять причины попустительства беззакониям со стороны партийных органов. Публичное осуждение культа И. В. Сталина, разоблачение преступлений сталинского режима вызвали глубокие перемены в общественном сознании, разрушение системы страха. «Умирают в России страхи…» — такими словами начиналось одно из стихотворений Е. А. Евтушенко тех лет.

Многие не приняли, например, концепцию личной вины И. В. Сталина как абсолютно достаточное объяснение. Общее настроение сомневающихся выразило, думается, одно из писем, направленных в те годы в редакцию журнала «Коммунист»: «Говорят, что политика партии была правильной, а вот Сталин был неправ. Но кто возглавлял десятки лет эту политику? И. В. Сталин. Кто формулировал основные политические положения? И. В. Сталин. Как-то не согласуется одно с другим».

Сомнения рождали раздумья, раздумья — новые вопросы. Шли собрания, неформальные обсуждения, споры и дискуссии. «Повсюду говорили о Сталине — в любой квартире, на работе, в столовых, в метро, — вспоминал И. Эренбург. — Встречаясь, один москвич говорил другому: «Ну, что вы скажете?..» Он не ждал ответа: объяснений прошлому не было. За ужином глава семьи рассказывал о том, что услышал на собрании. Дети слушали. Они знали, что И. В. Сталин был мудрым, гениальным… и вдруг они услышали, что Сталин убивал своих близких друзей, что он свято верил в слово Гитлера, одобрившего пакт о ненападении. Сын или дочь спрашивали: «Папа, как ты мог ничего не знать?».

Одна дискуссия питала другую, волна общественной активности становилась шире и глубже. Не обошлось и без крайних выступлений. К такому размаху событий политическое руководство оказалось не готовым. Было принято решение временно прекратить чтение закрытого доклада Н. С. Хрущева.

Претензии к Н. С. Хрущеву из-за «секретного» доклада предъявили и главы некоторых социалистических государств. Безусловно отрицательной в отношении XX съезда оказалась позиция китайских коммунистов. Среди последних стали даже распространяться представления о том, что советское руководство отказывается от коммунистического пути и начинает пересматривать («ревизовать») марксистское учение. (Позже, во время усиления советско-китайского противостояния, в китайской пропаганде термин «ревизионисты» станет обычным названием для лидеров СССР.).

По мнению многих руководителей страны, разоблачение культа И. В. Сталина вело к падению авторитета СССР и Коммунистической партии на международной арене.

Были демонстрации протеста против доклада и в СССР. В Тбилиси, где осуждение «культа личности» И. В. Сталина восприняли как оскорбление национального героя, 4 марта 1956 г. на улицы вышли студенты. Митингующие требовали отправить в отставку Н. С. Хрущева, выкрикивали националистические лозунги, а затем стали сооружать баррикады на главной улице Тбилиси — проспекте Руставели. 9 марта демонстрация была разогнана с применением оружия, были человеческие жертвы.

По стране проходит волна арестов «клеветников на советскую действительность». За два года — 1956 и 1957 — по «антисоветской» 58-й статье УК были арестованы 3380 человек . От шести до десяти лет заключения получили члены группы аспиранта МГУ Л. Краснопевцева, выпустившие листовку с призом к борьбе со сталинской системой. В ней подвергался критике и Н. С. Хрущёв. За смелые комментарии к секретному докладу были приговорены к заключению ленинградцы Р. Пименов и Б. Вайль. Партийный аппарат, организуя на местах собрания и обсуждения многочисленных примеров недовольства режимом, сам того не желая, способствовал кристаллизации оппозиционных настроений в партийной среде.

Люди, наказанные «за разговоры», в основном не были противниками режима. Поскольку Уголовный кодекс предусматривал наказание за антисоветскую агитацию и пропаганду, но не за соответствующие мнения, то в обвинении обязательно должна была присутствовать формулировка: «Систематически среди своего окружения высказывал…» Реально это значило, что человек мог, например, во время застолья с приятелями, среди соседей по квартире или сослуживцев высказаться о политике, международных событиях, последних правительственных постановлениях, пожаловаться на жизнь (цены высокие, заработок маленький, в магазинах ничего нет, очереди, семья не может получить жилье, в колхозе работают много, а живут бедно). Часто толчком для такого рода разговоров служила какая-либо житейская коллизия или случайное событие, приведшее человека в эмоционально взвинченное состояние: понижение в должности, невозможность разрешить жилищные сложности, бюрократическая волокита, дефицит товаров («обыскал весь город и не смог купить нужную вещь»), даже ссора с женой, — и расстроенный советский гражданин начинал ругать власти и, как это квалифицировалось обвинением, «материальные условия жизни в Советском Союзе».

Однако в целом в Советском Союзе доклад и постановление ЦК «О преодолении культа личности и его последствий» были восприняты скорее положительно. Важнейшим свидетельством неодолимости перемен стало массовое освобождение политических заключенных из лагерей. Кампания по реабилитации репрессированных советских граждан, для проведения которой была создана специальная комиссия под председательством П. Н. Поспелова, резко набрала обороты. Были освобождены из «исправительно-трудовых» лагерей миллионы людей. Если за три года — с 1953 по февраль 1956 — было реабилитировано 7679 человек, то после ХХ съезда — с марта 1956 по 1957 г. — свыше полумиллиона человек, из них около 200 тысяч местными судами.

Осуществлялась работа по реабилитации невинных жертв репрессий. В числе реабилитированных лиц находились многие крупные советские, государственные и военные работники, несправедливо осужденные по процессам 30-х годов:

А. С. Бубнов, С. В. Косиор, П. П. Постышев, А. В. Косарев, М. Н. Тухачевский и др. К началу 1956 г. были реабилитированы около 16 тыс. человек.

К середине 50хх гг. лагерная экономика как особый хозяйственный организм, основанный на различных видах принудительного труда, прекращает своё существование. После того как часть преступлений органов госбезопасности стала известна широкому кругу партийных активистов, высшие органы власти страны стал поступать поток писем с просьбой пересмотреть дела жертв политических репрессий 30-х — 40-х гг. За короткий срок были пересмотрены дела генералов К. Ф. Телегина, В. С. Голушкевича, адмирала В. А. Алафузова. 30апреля 1954 г. Верховный суд СССР реабилитировал Н. А. Вознесенского, А. А. Кузнецова, М. И. Родионова и многих других руководящих работников, проходивших по «ленинградскому делу».

Посмертно реабилитировали и многих деятелей, казненных при Сталине. Так, был признан ложным приговор в отношении советских военачальников М. Н. Тухачевского, И. П. Уборевича, П. И. Якира и др. В конце 50-х годов были сняты необоснованные обвинения с депортированных народов. Постановлениями ЦК КПСС от 24 ноября 1956 г. были восстановлены национальные автономии калмыков, карачаевцев, балкарцев, ингушей, чеченцев. Выселенные из родных они получили право вернуться на родину. Реабилитация не коснулась многих крупных советских и государственных деятелей 30-х годов, в частности А. И. Рыкова, Н. И. Бухарина — руководителей оппозиции И. В. Сталину.

Было отказано в возвращении на прежние места жительства депортированным немцам Поволжья. Реабилитация не коснулась репрессированных в 30-е годы советских корейцев и выселенного в годы Отечественной войны из Крыма татарского населения.

В 1950;е гг. официальной реабилитации этих народов так и не произошло.

С советских немцев были сняты обвинения в пособничестве немецким оккупантам. Началась репатриация находящихся на спецпоселениях граждан Польши, Венгрии, Болгарии и других стран. Масштаб реабилитации жертв репрессий был велик. Однако проводимая политика была непоследовательна.

Несмотря на половинчатость решений по вопросу о «культе личности Сталина», ХХ съезд дал мощный импульс демократическим процессам в стране, возникновению политической оппозиции. Вместе с тем сопротивление наиболее консервативной части партийных олигархов заставило Н. С. Хрущёва отказаться от полного развенчивания сталинизма, чреватого окончательной потерей легитимности коммунистического режима. С лета 1956 г. официальная критика Сталина переводится в более спокойное русло. Однако кремлёвской власти не удалось удержать начавшиеся перемены в обществе в рамках управляемой десталинизации. Время безоглядной веры в коммунистические мифы прошло.

Несомненно, прекращение массовых репрессий было благом для всех жителей СССР. Однако исчезновение постоянного давления на элиту привело к тому, что стали формироваться никому не подконтрольные высшие слои общества («партноменклатура»). Возможность вхождения в эти правящие слои и продвижение внутри их стали все больше зависеть не от деловых качеств человека, а исключительно от его личной преданности вышестоящему начальнику. В СССР начала возникать своеобразная псевдокастовая система, в которой высшие и средние слои партийной иерархии все больше и больше отделялись от основной массы населения.

В обществе начала складываться особая ситуация. Свергнув И. В. Сталина с его пьедестала, Н.С.Хрущев снял вместе с тем «ореол неприкосновенности» с первой личности и ее окружения вообще. Система страха была разрушена (и в этом несомненная заслуга нового политического руководства), казавшаяся незыблемой вера в то, что сверху все видней, была сильно поколеблена. Тем самым Н. С. Хрущев, хотел он того или нет, поставил себя под пристальный взгляд современников. Все властные структуры оставались прежними, но внутренний баланс интересов этот новый взгляд на лидера, безусловно, нарушал. Теперь люди вправе были не только ждать от руководства перемен к лучшему, но и требовать их. Изменение ситуации снизу создавало особый психологический фон нетерпения, который, с одной стороны, стимулировал стремление к решительным действиям властей, но, с другой стороны, усиливал опасность трансформации курса на реформы в пропагандистский популизм. Как показало развитие дальнейших событий, избежать этой опасности так и не удалось.

ХХ съезд не завершил борьбу за власть в партийной верхушке. Мыслящая часть общества восприняла решения ХХ съезда как шаг к свободе и раскрепощению и попыталась углубить критику «культа личности», перенести её с личностных качеств Сталина на сталинскую систему. Пробуждение общественной активности напугало консервативную часть правящей элиты. Особую тревогу высшего партийного руководства вызвало то, «что враги партии использовали внутрипартийную демократию для борьбы против партии». На этом фоне реформаторские устремления Н. С. Хрущева натолкнулись на сопротивление старых кадров. Под их влиянием был отменён намеченный на середину 1956 г. специальный Пленум ЦК, посвященный преодолению культа личности. С главным докладом на нем должен был выступить маршал Г. К. Жуков.

Уступив консервативным силам, руководство ограничивалось опубликованием постановления ЦК КПСС «О преодолении культа личности Сталина и его последствий» (30 июня 1956 г.). В нём, несмотря на попытки отразить объективные и субъективные условия формирования «культа личности» Сталина, так и не был осуществлён разрыв со сталинизмом, ничего не говорилось о личном участии Сталина в организации массовых репрессий, которые характеризовались всего лишь как «некоторые ограничения внутрипартийной и советской демократии».

Противники публичной критики И. В. Сталина (Маленков, Каганович, Молотов), опасаясь дальнейших углублений разоблачений сталинского режима и реальной утраты оставшихся позиций, весной 1957 г. начали переговоры с целью ликвидации должности первого секретаря и отстранения Н. С. Хрущёва от власти (предполагалось сделать Н. С. Хрущёва министром сельского хозяйства). Они обвиняли Н. С. Хрущева в нарушении принципов «коллективного руководства» и установлении своего культа, в самочинных и необдуманных внешнеполитических действиях, в экономическом волюнтаризме. Формальным поводом для «усмирения» Н. С. Хрущёва стало поспешное решение начать реорганизацию в промышленности, создать совнархозы. Часть партийных руководителей считали, что критика советского строя, все же завуалированно звучавшая в докладе Н. С. Хрущева на XX съезде, способна постепенно подорвать и разрушить социализм в СССР.

Г. М. Маленкову нужен был предлог, чтобы сместить Н. С. Хрущева. И такой предлог был найден. 22 мая 1957 г., выступая в Ленинграде, Н. С. Хрущев выдвинул лозунг, ставший своего рода символом и ловушкой для всей его последующей деятельности: «За три года догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения!» Этот лозунг был немедленно поддержан партийной пропагандой.

Это выступление использовалось членами Президиума ЦК на заседании 18—21 июня 1957 г. как одна из причин требовать отставки Н. С. Хрущева с поста первого секретаря ЦК КПСС. Маленков и Каганович приводили статистику, из которой следовало, что лозунг совершенно нереалистичен. Их поддержал Молотов. Большинство членов Президиума ЦК КПСС (7членов из 11) выступили против Н. С. Хрущева, они подвергли деятельность Н. С. Хрущёва резкой критике и, обвинив его в нарушении принципа коллективности руководства, сместило с поста первого секретаря ЦК КПСС.

Однако никаких дальнейших действий со стороны противников первого секретаря не последовало. Н. С. Хрущев смог сместить баланс сил в свою сторону, использовав для этого голосование всего состава ЦК, много большего по численности, чем Президиум ЦК Лишь благодаря поддержке маршал Г. К. Жукова и председателя КГБ И. А. Серова был созван Пленум ЦК КПСС. Президиум ЦК 22—29 июня предстал перед полным составом самого ЦК, соответственно проинструктированным Н. С. Хрущевым. Большинство членов ЦК встали на сторону Н. С. Хрущева, и это немудрено, ведь в то время около 60% из них были партийными секретарями республиканского и областного уровня. Н. С. Хрущев являлся первым секретарем и, таким образом, был их естественным покровителем. К тому же большинство из них он сам и назначил. Партийные секретари не вполне доверяли Маленкову, Молотову, Кагановичу, подозревая, что те могут вернуть систему контроля над элитой со стороны госбезопасности. Местные партийные руководители больше не хотели переживать ужас, подобный сталинскому. Предав огласке архивные сведения о личной причастности Маленкова, Кагановича, Молотова и Ворошилова к репрессиям (правда, из официального, предназначенного для печати постановления Пленума они были исключены), сторонники Н. С. Хрущёва смогли одержать победу. Пленум 29 июня 1957 г. осудил «антипартийную группу Маленкова, Молотова, Кагановича и «примкнувшего к ним» Шепилова и вывел их из состава руководства партии. Важнейшим следствием разгрома политических противников Н. С. Хрущева стало растущее влияние партийного аппарата в стране.

Поняв, что на стороне Н. С. Хрущева большинство членов ЦК, Г. М.Маленков подал в отставку с поста председателя правительства (он был перемещен на должность министра энергетики). Г. М. Маленков был фактически отстранен от власти, но недоверие к аграрному курсу 1953 г. (хотя и названному теперь «курсом сентябрьского пленума», однако в сознании Н. С. Хрущева все равно связанному с именем Г. М.Маленкова) у Н. С. Хрущева осталось. Результатом этого недоверия, а может быть, и ревности будет постепенное свертывание «маленковской» политики. В начале 1955 г. Г. М. Маленков — сторонник стратегии развития легкой промышленности — был вынужден покинуть пост председателя Совета Министров.

Важные должности в государстве получили люди, не обладавшие значительными властными амбициями или лично преданные Н. С. Хрущеву: Л. И. Брежнев, Ф. Р. Козлов, Е. А. Фурцева и др.