Попытки преобразований в начале 80-х гг. Ю.В. Андропов

Со второй половины 70-х гг. в СССР все острее стало ощущаться ухудшение экономического и социального положения. В экономике страны началась стагнация. В начале 80-х гг. темпы прироста национального дохода уменьшились более чем вдвое по сравнению с предыдущими годами (41% в VIII пятилетке — 16,5% в XI).

Огромные средства продолжали вкладываться в тяжелую промышленность, капитальное строительство.

Нарастало финансовое напряжение. Не помогал, а «лишь загонял болезнь внутрь» широкий выход на мировой рынок с нефтью и другими топливно-энергетическими и сырьевыми ресурсами. Валютная выручка от их продажи использовалась в основном на решение текущих задач, а не на цели модернизации экономики, преодоления ее технического отставания. Нефтедоллары вкладывались в незавершенное строительство, так называемый «долгострой», тратились на покупку западного оборудования и импорт продовольствия.

С 1960 по 1980 гг. доля топливно-сырьевого экспорта в СССР поднялась с 16,2 до 54,4%, а сложной техники — упала с 20,7 до 12,5%. Кризисная ситуация сложилась в сфере производства товаров широкого потребления и в сельском хозяйстве. Советский Союз фактически попал в продовольственную зависимость от заграницы.

Ухудшение экономического положения страны отрицательно сказалось на развитии социальной сферы. В начале 80-х гг. реальные доходы на душу населения по сравнению с 66−70 гг. уменьшились почти в три раза.

Ухудшилось качество здравоохранения. Постепенно сокращались расходы на него (менее 4% в 80-е гг.). По уровню детской смертности СССР занимал 50-е место в мире. Замедлились темпы жилищного строительства.

Объем личного потребления по сравнению с другими развитыми странами был гораздо ниже.

Глубокий кризис охватил партийное руководство страны на всех его уровнях. По мере падения дееспособности Л. И. Брежнева в его окружении стали усиливаться различные злоупотребления. Широкое распространение получила коррупция. Практически неработоспособными стали Политбюро и Секретариат ЦК КПСС, Центральный комитет партии в целом. Эти факты, которые редко предавались огласке, так или иначе, просачивались наружу, подрывая авторитет власти.

Коррупция — подкуп, продажность должностных лиц.

Руководство страны знало об этих негативных тенденциях. На них не раз обращали внимание на партийных совещаниях и в постановлениях. Но дальше слов дело не шло.

Попытки привлечь внимание к надвигающемуся кризису делались учеными, которые говорили, что для преодоления нараставших негативных тенденций обязательны перемены в производственных отношениях, что всерьез говорить о построении в ближайшем будущем бесклассового общества нет решительно никаких оснований.

Тяжелое внутреннее положение усугублялось внешнеполитическими действиями. В первую очередь это касается введения войск в Афганистан. Не говоря об экономических издержках, эта акция серьезно ухудшила международное положение страны. Произошла консолидация антисоветского фронта государств, была заблокирована разрядка в международных отношениях, подхлестнута гонка вооружений.

Первую попытку исправить положение предпринял Ю. В. Андропов, избранный Генеральным секретарем ЦК КПСС 12 ноября 1982 г. после смерти Л. Брежнева. По общему мнению, Ю. В. Андропов был компетентен, и его интеллектуальные качества, знание положения внутри страны, которое он приобрел за годы работы в КГБ (67−82 гг.), его осведомленность в вопросах экономики, а также репутация сторонника наведения порядка — все это обеспечило ему поддержку тех, кто ратовал за переход к более эффективной экономике и за некоторые необходимые перемены. О реформистских настроениях в ЦК партии говорит тот факт, что генсеком был избран Андропов, а не К. У. Черненко, считавшийся преемником Брежнева.

Ф.М. Бурлацкий, работавший под руководством Ю. В. Андропова, говорит о нем так: «Я понял, что имею дело с человеком острого и цепкого ума, который значительно превосходит окружающих не только бесконечно ответственным отношением к делу, но и каким-то прирожденным, интуитивным ощущением веса и значимости политического слова и действия… Он был деятелем, человеком, созданным для того, чтобы принимать решения и нести за них ответственность».

Ю.В. Андропов был ярким представителем жесткой, «силовой» манеры действий, что отчетливо прослеживается на всех этапах его карьеры.

В 1956 г., будучи послом СССР в Венгрии, Андропов не остался в стороне от советского вооруженного вмешательства в развернувшиеся в этой стране события. Он всегда с большой настороженностью, даже подозрительностью относился к таким явлениям в социалистических странах, которые не укладывались в советский образец. Это сказалось в дальнейшем при определении политики в отношении «Пражской весны» 1968 г., воспринимавшейся в Москве через призму венгерского опыта.

Ю.В. Андропов не скрывал своего личного одобрительного отношения к вводу войск в Афганистан. В 1979 г., в качестве председателя Комитета государственной безопасности, он в входил в состав узкой группы лиц, сумевших, вопреки мнению военных и гражданских специалистов, провести политическое решение о вводе войск. Без помощи Андропова оно не могло быть обосновано, поскольку через него проходила агентурная информация о положении в Афганистане и о намерениях США, Пакистана и Китая. Выступая перед избирателями в связи с выборами в Верховный Совет РСФСР в 1980 г., он посвятил немалую часть своей речи обоснованию необходимости ввода войск: «Этот непростой для нас шаг был сделан в полном соответствии с Советско-Афганским договором, с духом и буквой Устава ООН. Он явился высоким актом верности принципу пролетарского интернационализма, необходимым для защиты интересов нашей Родины».

В 1981 г. у советского руководства были планы введения военного положения в Польше. Туда была направлена представительная делегация от силовых ведомств, для ознакомления с ситуацией на месте. Можно считать, что и этот акт силовой политики не обошелся без участия Андропова.

В 1983 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР от собственного имени (а не в традиционной форме заявления Советского правительства или ТАСС) сообщил об уходе советской делегации с переговоров по вопросам ограничения ядерных вооружений в Европе. Андропов объяснил это повышением ядерной угрозы для Советского Союза в результате размещения США своих ракет на континенте и заявил, что СССР предпримет соответствующие адекватные меры.

Перечисленные факты однозначно говорят о Ю. В. Андропове как о жестком политике, склонном к форсированным решениям.

С его приходом на высшие посты в официальных документах и выступлениях появились критические оценки и тревога за будущее. Уже в самых первых речах Андропова в качестве Генерального секретаря прозвучало требование ускорить интенсификацию производства, практически перейти к решению вопроса о расширении самостоятельности объединений и предприятий, колхозов и совхозов, добиваться повышения производительности труда. Большое значение имело признание интересов важнейшим ориентиром, регулятором развития экономики, наличия при социализме противоречий и указание на значительную историческую дистанцию, отделяющую советское общество от высшей стадии коммунистической формации.

Справедливости ради нужно отметить, что необходимость экономических реформ признавалась руководством страны еще за два десятилетия до Андропова. Реформы даже пытались провести в 60-е гг. Их сторонником выступил глава правительства А. Н. Косыгин. В 1965 г. были намечены крупные перемены в сельском хозяйстве экономики, расширение прав предприятий, сокращение планируемых сверху показателей их работы, перенос первичного составления планов в трудовые коллективы, а также установление твердых планов сдачи продукции сельскохозяйственными предприятиями государству на пять лет, поднятие закупочных цен на сельхозпродукты, увеличение поставок селу техники и удобрений и т. д. Но все эти меры требовали серьезных изменений в системе организации управления промышленностью и сельским хозяйством, перестройки работы министерств и ведомств. Подобных изменений не произошло, они даже не предусматривались. В результате осуществление реформы прекратилось к началу 70-х гг.

Обращалось внимание и на недостатки в партийной работе: «Большим недостатком, существенно снижающим эффективность воздействия воспитательной работы на сознание и чувства людей, являются нередко встречающиеся формализм, склонность к словесной трескотне, всякого рода пропагандистским трюкам… многократное техническое повторение общих истин…».

Основными целями «программы экономических реформ» Ю. Андропова были: улучшение управления, рост эффективности экономики путем повышения производительности труда. Способами достижения результатов виделись борьба с расточительностью и плохой дисциплиной труда. «Следует решительнее повести борьбу против любых нарушений партийной, государственной и трудовой дисциплины», — заявил Андропов в своем выступлении на Пленуме ЦК КПСС 22 ноября 1982 года, — хотя нельзя все сводить к дисциплине. Но начинать надо… именно с нее". Генеральный секретарь так объяснял свою позицию: «трудовая дисциплина — это, прежде всего, требование жизни. Потому что без должной дисциплины — трудовой, плановой, государственной — мы быстро идти вперед не сможем. Наведение порядка действительно не требует каких-либо капиталовложений, аэффект дает огромный».

Последнее соображение, очевидно, было для Ю. В. Андропова очень весомым. Для внесения перелома в негативные тенденции нужны были колоссальные ресурсы, но их источники обнаружить не удавалось. А соблюдение строгого порядка обещало скорую и значительную прибавку экономического роста. Именно на счет мер по усилению требовательности и контроля Андропов относил возможности улучшения положения дел в народном хозяйстве. Во всяком случае, статистика говорила об улучшении основных экономических показателей в короткий интервал времени. Хотя, возможно, это была только реакция Госкомстата, который «свидетельствовал» о рывках в экономике после каждого Пленума ЦК. В любом случае, достигнутый эффект оказался неустойчивым. Он и не мог иметь долгосрочного характера, поскольку в народном хозяйстве, по сути, ничего не изменилось. Более того, утверждаемая «сверху» требовательность укрепляла позиции административно-командной системы.

На практике борьба за дисциплину свелась к массовому «отлову» опоздавших на проходных, прогульщиков в магазинах, кинотеатрах и даже в банях. Кампания была настолько широкомасштабная, что Ю. В. Андропову пришлось даже призывать «не сводить дело только к этому». Издержки, как обычно, были списаны на излишнее рвение местных властей.

Во время своего краткого пребывания у власти Ю. В. Андропов попытался покончить и с наиболее вопиющими проявлениями коррупции, распространенной в партийной среде. Являясь руководителем КГБ, Андропов имел всю информацию о многочисленных делах, связанных с семейственностью и коррупцией. В связи с распространением этого явления в сентябре 1980 г. ЦК партии принял ряд мер, направленных на борьбу с коррупцией. В 81−82 гг. прогремело несколько дел, раскрытых КГБ под руководством Андропова. В них были замешаны член Политбюро Г. В. Романов, министр рыбного хозяйства А. Ишков, дочь Брежнева Галина и его зять Ю. Чурбанов, первый заместитель министра внутренних дел.

Сразу после смерти Л. И. Брежнева газеты стали много писать о коррупции высших чиновников. Андропов заявил, что следует жестко бороться против нарушений партийной дисциплины. Журнал «Коммунист» осудил «карьеристов, пытающихся проникнуть в ряды партии, рвачей, бездельников, нарушителей порядка». Э. А. Шеварднадзе, первый секретарь компартии Грузии и член Политбюро, выступил в «Правде» с обвинительной статьей против семейственности и коррупции и объявил об отстранении от должности более 300 ответственных лиц в Грузии. В декабре 1982 г. был опубликован отчет о последнем заседании Политбюро, посвященном статистических данных, нарушениями в распределении жилья, расхищением денежных средств и другими нарушениями законности и справедливости.

За пятнадцать месяцев (с середины ноября 1982 г. по середину февраля 1984 г.), по данным, опубликованным в печати, было сменено 18 союзных министров и приравненных к ним лиц, переизбрано 37 первых секретарей обкомов, крайкомов КПСС, ЦК КП союзных республик. Такие темпы кадровых перемен не наблюдались уже очень давно. Например, за аналогичный срок, предшествовавший ноябрю 1982 г., сменилось 13 первых секретарей. перестройка советский андропов горбачев Кампания против коррупции скоро затихла. Ее основным результатом стало обновление руководящей элиты.

Следственные органы прекратили расследование крупных скандалов, в которых были замешаны высшие партийные руководители, и занялись борьбой с более скромными формами теневой экономики.

Программа экономических преобразований за время, проведенное Ю. В. Андроповым на посту Генерального секретаря, не сложилась. Не была разработана концепция необходимых перемен, не появилось принципиально новых идей. Квалифицируя в целом итоги работы Ю. В. Андропова, авторы книги «На пороге кризиса…» называют их попыткой реанимации уже агонизировавшей административно-командной системы управления.

«Он непримиримо выступил против ее пороков, но они к тому времени уже стали для нее органичными и могли быть ликвидированы только вместе с ней. Применявшиеся им методы усиливали именно те ее стороны, против которых были направлены. Месяцы, проведенные Андроповым на высшем посту, не вывели страну из прежней колеи».

По оценкам исследователей, приход на смену Ю. В. Андропову К.У. Черненко означал возвращение к прежним, устоявшимся при Брежневе порядкам. Вновь пошло на убыль движение кадров, а экономические показатели поползли вниз. Период, когда у власти находились эти два руководителя, в целом оценивается отрицательно.

Высказываются мнения, что Андропов и в некоторой степени Черненко пытались осуществить отдельные назревшие преобразования (ограничение всеобщего планирования, изменение системы ценообразования и другие), но эти попытки закончились безрезультатно.

Н. Верт утверждает, что «если можно говорить о переменах, то начало им было положено не 12 ноября 1982 г., а спустя 29 месяцев — 11 марта 1985 г., в момент избрания на пост Генерального секретаря М. С. Горбачева, что стало концом, так сказать, „междуцарствия“. Весь этот период был отмечен саботажем всех политических реформ, объявленных Андроповым, а потом, после его смерти в феврале 1984 г., абсолютным застоем, осуществленным К. У. Черненко, проведенным, наконец, на этот пост после неудачной попытки в ноябре 1982 г.». Верт также считает, что во время «междуцарствия» ни одна серьезная проблема ни внутренней политики (экономический кризис, социальная апатия), ни внешней (кризис в отношениях между Востоком и Западом), унаследованная от прежнего руководства, не была решена хотя бы частично.

Исследователем не исключается и то, что эти месяцы, непосредственно предшествовавшие революционным переменам в жизни страны, сыграли роль последнего довода, убедившего группу руководителей в необходимости крутого поворота.

Прежде чем перейти непосредственно к вопросам реформ, начатых в 1985 г., представляется целесообразным обратить внимание на то, каким представлялось советское общество людям, которые проводили «перестройку». А Черняев, работавший с М. С. Горбачевым в годы «перестройки», бывший его помощником, говорит, что к 1985 г. советское общество «представляло собой глыбу, внутри которой перемещалось все: идеи и воспоминания о великой революции и чудовищные преступления сталинщины; патриотизм строителей сверхдержавы, ради которой принесено столько жертв, вложено столько действительно самозабвенного труда, и полунищенский быт большинства населения; массовая образованность… и беспощадное подавление свободного слова, мысли, творчества; сверхбдительная цензура и пропаганда вместо информации; демократические декорации и полное бесправие людей перед лицом вездесущей и диктаторской власти партии в центре и на местах; куда ни глянь — бесстыдное попрание человеческого достоинства на каждом шагу, безнаказанный произвол сверху донизу: иждивенческой психологией; дешевизна продуктов… и вопиющее, унизительно низкое качество товаров; …масса населения, включая подавляющую часть интеллигенции, погружалась в невежество».

«Перестройка началась тогда, когда всякое открытое инакомыслие в стране было подавлено и продолжало подавляться; …участие людей в выборах носило формальный характер, свободное волеизъявление отсутствовало; экономическая и политическая инициатива в народе и партии не поддерживались; в бесправном и гонимом состоянии находились церковь, верующие и религиозная мысль; …история страны и партии продолжала искажаться и умалчиваться; …правда о жизни — сегодняшней и вчерашней — с трудом пробивалась в средства массовой информации…».

По словам М. С. Горбачева, партия поняла, «насколько серьезным оказалось положение в различных сферах нашего общества, сколь необходимыми были глубокие перемены. Непредвзятый, честный подход привел нас к неумолимому выводу: страна оказалась в предкризисном состоянии».