Веймарская республика во внешней политике Великобритании

На пути к Локарно

Первая мировая война не смогла распутать клубок проблем, существовавших в Европе и в мире. «Европейское равновесие», на котором в течение ряда веков основывалась внешняя политика Великобритании, было крайне потрясено. Шесть великих держав составляли основу этого равновесия — Англия, Франция, Германия, Россия, Австро-Венгрия и Италия. В результате поражения в войне и внутренних катаклизмов Германия и Россия были вычеркнуты из списка великих держав. Австро-Венгрия перестала существовать. Англо-французскую Антанту сменила острая англо-французская борьба. Италия была настолько ослаблена войной, что не могла рассматриваться как первостепенный фактор европейской и мировой политики. В этих условиях Англии еще предстояла тяжелая политическая борьба, что бы сохранить положение ведущей европейской державы.

11 ноября 1918 года, в день заключения Компьенского перемирия, которым закончилась Первая мировая война, выдающийся английский политический деятель Уинстон Черчилль писал: «Не было ощущения, что дело сделано. Мое собственное настроение было двойственным: с одной стороны, я боялся за будущее, с другой — хотел помочь разбитому врагу. Поставленная цель еще не достигнута. Еще остались враги: у победителей оспаривают власть новые силы, препятствующие справедливому разрешению мировых проблем» 1¹ Черчилль У. Мировой кризис. — М., 1982. с 17. Враги упомянутые Черчиллем, в то время военным министром Великобритании в правительстве Дэвида Ллойд Джорджа, — это, прежде всего большевистская Россия, а так же Франция, которая была главным соперником Англии в борьбе за европейскую гегемонию.

Наличие этих двух сильных государств на карте Европы и прежде всего, экономические интересы Англии, определили позицию английских правящих кругов по отношению к Веймарской республики. В условиях послевоенного экономического кризиса и резкого снижения покупательской способности, спрос на английские товары значительно упал. Поэтому в интересах английской экономики было нормализовать экономические отношения на европейском континенте. А для этого необходимо было, прежде всего, восстановление германского хозяйства. Возрождение экономической мощи Германии диктовалось так же традиционной английской политикой сохранения «равновесия сил» в Европе. Германия, по замыслам англичан, должна была стать противовесом:

• · с одной стороны, французским вожделениям в Европе,
• · и с другой стороны, нависшей над континентом большевистской угрозе.

У. Черчилль писал в 1919 году: «Подчинить своей власти бывалую русскую империю — это не только вопрос военной экспедиции, это вопрос мировой политики… Покорить Россию мы можем лишь с помощью Германии» 1¹ Черчилль У. Там же. с 22. Англия желала ослабить экономические позиции Германии, как своего конкурента, но сохранить ее в качестве достаточно серьезного политического и военного противовеса Франции на континенте.

Осуществление своих внешнеполитических планов, связанных с Германией, Англия начала сразу же после окончания Первой мировой войны на Парижской мирной конференции, проходившей с 18 января по 28 июня 1919 года.

О серьезности решаемых проблем и об отношении к ним Великобритании говорит численность английской делегации, возглавляемой Дэвидом Ллойдом Джорджем. Она состояла из 207 человек, из них 12 — от министерства иностранных дел, 28 — от военного министерства, 22 — от адмиралтейства, 13 — от министерства авиации, 26 — от министерства торговли и 75 — от доменионов 2² Лемин И. М. Внешняя политика Великобритании от Версаля до Локарио, 1919 — 1925 -М., 1947. с 75.

Вопрос о Рейнской границе стал в центре внимания Парижской конференции уже в самом ее начале. Английская дипломатия, игнорируя возможность нового германского натиска на западе и опасаясь установления французского господства в Европе, всячески противодействовала осуществлению рейнских планов Франции. От ее в той или иной форме к Франции усилило бы экономические и стратегические позиции Франции. Англия лишилась бы возможности использовать франко-германские противоречия для того, что бы выступать в роли арбитра в европейских делах. Английская делегация решительно выступила против французской программы установления границ по Рейну. «Если мы достаточно предусмотрительны, мы должны предложить Германии мир, который в силу своей справедливости будет для всех разумных людей предпочтительнее большевистской альтернативы» , — писал Д. Ллойд1¹ Там же. с 110. Таким образом, чрезмерные требования от Германии, по мнению английских верхов, могли не только способствовать усилению позиций Франции, но и толкнуть Веймарскую республику «в объятия большевистской России» .

Германская сухопутная военная мощь никогда не вызывала особого беспокойства в Англии. С флотом, а не с армией, была связана угроза для Британской мировой торговли, для ее имперских коммуникаций, для ее колониальной гегемонии и морского владычества. Тем не менее, Англия по тактическим соображениям всемерно форсировала вопрос о разоружении Германии. В первую очередь это вызывалось внутриполитическими мотивами. Тяга в английской армии, где мобилизация заставляла правительство быстрее распустить солдат по домам. А для этого надо было разоружить Германию. Был еще один мотив, заставлявший Англию, торопиться с вопросом о разоружении Германии. Существование германской армии было важным аргументом для французов, настаивавших на увеличении своей военной мощи. Можно было ожидать, что англичане потребуют полного уничтожения германского ВМФ и запрещение Германии в дальнейшем строить или содержать какой-либо флот. Однако и здесь на сцену выступили англо-французские противоречия. Англия считала возможным оставить Германии такой флот, который не представлял бы никакой угрозы для самой Англии, но был бы некоторым противодействием французскому ВМФ. Наконец, Англия хотела обеспечить преобладание германского флота в Балтийском море — в противовес Советской России. Принятые и зафиксированные в Версальском договоре требования англичан заключались в том, что Германия может содержать флот, не превышающий 6 броненосцев, 6 легких крейсеров, 12 эсминцев и 12 миноносцев. Германии было полностью запрещено содержать подводные лодки.1¹ История дипломатии. Т.З. — М., 1965. с 162.

Все эти, а так же другие принципиальные английские положения по «германскому вопросу» на Парижской мирной конференции содержались в меморандуме, озаглавленном «некоторые замечания для мирных конференции до составления окончательного проекта мирных действий», известным под названием «документы из Фонтенбло», и в предложениях английского комитета по экономическим вопросам «документ из Фонтенбло», составленный Д. Ллойдом Джорджем со своими советниками генералом Смэтсом, генералом Вильсоном, Морисом Хенком и Филиппом Карром, был послан 25 марта 1919 года премьер-министру Франции Жоржу Клемонсо и презеденту США Томасу Вудро Вилсону 2² Трухоновский В. Г. Внешняя политика Англии на первом этапе общего кризиса капитализма. — М., 1962. с. 21.

В нем английские предложения сводились к следующему. Рейнская область остается за Германией, но демилитаризуется. Германия возвращает Франции Эльзас-Лотарингию. Франция получает границы 1914 года, а так же право эксплуатации угольных копий Саарского бассейна на 10 лет. К Бельгии отходят Мальмеди и Моренэ, а к Дании определенные части территории Шлезвига. Германия отказывается от всех своих прав на бывшие германские колонии и на «арендованную область». Польша получает Данцигский коридор 1¹ Ллойд Джордж Д. Правда о мирных переговорах. Т.1. М., 1957. с.347−357.

Если сравнить это с французскими требованиями, то станет видно, что Англия, ввиду вышесказанного, была против чрезмерных требований, способствующих разрушению Германии как государства.

Кроме территориального вопроса был очень важен вопрос о контрибуции и репарациях. И здесь английская делегация выступала против чрезмерных требований. По их мнению, размер репараций должен был сообразовываться с платежеспособностью Германии. Полученные от Германии суммы Англия предлагала распределить в следующей пропорции: 50% - Франции, 30% - Великобритании, 20% - остальным державам.2² История дипломатии. т.3. с. 153.

Предложения английского комитета в составе австралийского премьера Юза, Вальтера Лонга, директора Английского банка лорда Кенлифа и других видных британских деятелей сводились к следующему:

• 1) контрибуция, которую следует взыскать с Германии, должна покрывать всю стоимость войны, все расходы союзников;
• 2) общие расходы союзников составляют 24 миллиарда фунтов стерлингов (около 480 млрд. золотых марок). Германия должна в качестве возмещения этих расходов платить ежегодно 1200 млн. фунтов стерлингов;
• 3) не следует опасаться вредных экономических последствий этих требований;
• 4) суровая контрибуция будет служить гарантией против восстановления военной и экономической мощи Германии.

Следует отметить, что Франция требовала общей суммы германских репараций в размере 200 млрд. долларов, что было на 40% больше английской суммы 3³ Лемен И. Н., ук.соч., с. 123. Очевидно, что, несмотря, на более умеренные требования, по сравнению с французскими, Англия не собиралась в 1919 году идти на уступки Германии в вопросе о репарациях. Здесь показательны инструкции, данные британским делегатом в Париже имперским военным комитетом: «Стараться получить от Германии наибольшее возмещение, какое она может платить последовательно, не причиняя ущерба экономическому состоянию Британской империи, не нарушая всеобщего мира, и взыскание которого не потребовало бы содержания оккупационной армии» 1¹ Лойд Джордж Д., ук. соч., с. 413., и заявление Д. Ллойда Джорджа о том, что «Германия должна платить до последнего предела своих возможностей. Вопрос в том, что бы установить этот предел» .2² Там же с. 303.

Надо отметить, что если Франция рассматривала германские репарации как орудие экономического ослабления Германии, то Англия подходила к репарационному вопросу с точки зрения перспектив экономического оздоровления Европы. Английская промышленность нуждалась в европейских рынках, а возрождение европейской торговли Англия не мыслила без восстановления Германии. Интересно, что предложения английской делегации и аргументы, которые она выдвигала в их защиту, почти полностью совпадали с пожеланиями германской делегации на Парижской мирной конференции. Так 7 мая 1919 года граф Брокдорф-Рандау, глава немецкой делегации, заявил, что «разорение и гибель Германии лишили бы государства, имеющие право на компенсации, тех выгод, на которые они претендуют, и повлекли бы за собой невообразимый хаос во всей экономической жизни Европы» 3³ Цит. по: Новак К. Ф., Версаль. М., 1933. с. 42.

Таким образом, хотя подписанный 28 июня 1919 года в Версале мирный договор очень больно ударил по экономическому, военному и политическому положению Германии, была довольно четко видна заинтересованность Великобритании в сохранении Германии как государства, части проводимой Англией в Европе политики «баланса сил», государства — противовеса возможной французской гегемонии на континенте, государства — торгового, экономического и политического партнера Англии в Европе, в интересах самой Англии.

В результате, после Версаля в Европе завязался сложный узел англо-франко-германских противоречий. Франция чувствовала непрочность своей победы над Германией. Англия переоценивала опасность французской гегемонии в Европе и недооценивала угрозу восстановления мощи Германии. Французская политика в отношении Германии в после версальской Европе заключалась в стремлении к предельному ослаблению Германии, как военному, так и экономическому. Подобная политика не отвечала интересам Англии. В противовес французской политике, политика английского правительства диктовалась задачей не допустить чрезмерного ослабления Германии. Но в задачу английской военной политики не входило и чрезвычайное усиление Германии, ибо это означало появление нового конкурента в Европе взамен Франции. Поэтому английская военная политика имела немаловажной целью углубление и расширение германо-французских противоречий.

" Германский вопрос" в английской внешней политике имел и антисоветскую направленность. В интересах Англии было не допустить «броска Германии в русские объятия» и создать в лице Германии достаточно сильный противовес Франции на западе, а Советской России на востоке, гарантировав тем самым «баланс сил» в Европе, как залог нормальной политической и экономической жизни континента.

Политику правительства Великобритании по отношению к Веймарской республике ярко демонстрирует разговор между министром иностранных дел Великобритании в 1919;1924 годах лордом Керзоном и назначенным в середине 1920 года британским послом в Берлине лордом Д. Аберноном, записанный в воспоминаниях последнего. Перед отъездом в Берлин летом 1920 года Д. Абернон имел следующий разговор с Керзоном: «Д. Абернон: Следует ли понимать политику правительства в том смысле, что надо быть непреклонным в вопросах высшей безопасности, но в то же время пойти на широкие экономические уступки при условии, если требования обеспечения военной безопасности будут полностью удовлетворены? Лорд Керзон: Да, это безошибочно выражает политику правительства» 1¹ Д Абернон. Посол мира. Т. 1. М., 1981. с. 51−52.

После Версальского мира, англо-германские отношения концентрировались вокруг проблем, связанных с выполнением условий этого мира. Не территориальные проблемы были разрешены на Парижской мирной конференции. В целом ряде мест — Клагенфургии, Бургенланде, Верхней Селезии — происходили плебисциты. Вопрос об оккупации Рейнской области вызывал непримиримые трения. Одновременно стоял вопрос о разоружении Германии до уровня, предусмотренного Версальским договором. Наконец, над всем этим доминировал сложнейший репарационный узел, вокруг которого в первую очередь кристаллизировались основные противоречия в Западной Европе. Именно репарационный вопрос явился основным вопросом в англо-германских и в англо-франко-германских отношениях в 20−30 годы.

Главным бременем войны для Великобритании была потеря заграничных рынков, что привело к безработице. Возрождение торговли стало основным принципом британской политики в Европе. Англия в ходе войны и мирным договором с Германией добилась удаления немецких товаров с мировых рынков. Это была многолетняя мечта Англии, однако, когда эта мечта стала явью, обнаружилось, что одновременно была уничтожена особенность Германии приобретать английские товары и что английская экономика от этого весьма сильно страдает. Англия считала, что взыскание репараций в соответствии с «аппетитами» Франции еще больше дезорганизует германскую и европейскую экономику. Поэтому Англия считала необходимым способствовать финансовому и экономическому восстановлению Германии. Но экономическое возрождение зависело от прекращения военной лихорадки, которая угрожала стать войной из-за склонности Франции к применению санкций.

Между январем 1920 года и декабрем 1922 года состоялись 24 союзные конференции, подавляющее большинство из которых было посвящено репарационному вопросу. Несмотря на разногласия, Англия и Франция выступали зачастую единым фронтом в репарационном вопросе, потому как германское правительство не выполняло своих обязательств по репарационным выплатам. Так на конференции в Булони 21−22 июня 1920 года союзники направили Германии ноту, требовавшую уплаты в течение 12 лет 260 млрд. золотых марок репараций и отвергавшую заранее какие либо просьбы о ревизии этой суммы 1¹ Ушаков В. Б., Внешняя политика Германии в период Веймарской республики. М., 1958. с. 48. На союзнической конференции в Спа, 5−6 июля 1920 года, на которую впервые были приглашены германские представители, Германии снова было указано на невыполнение ей военных и финансовых условий Версальского мира. Союзники, и прежде всего Франция, грозили применением санкций — оккупацией Рура. В Спа стороны договорились о распределении репарационных сумм между союзниками: Британская империя получала -22%, Франция — 52%, Италия — 10%, Бельгия — 8%, остальные страны — 8%2² Лемин И. М., ук.соч., с. 351. Общая сумма германских репарационных платежей все еще не была окончательно установлена. Жесткую первоначальную позицию Великобритании в вопросе о германских репарациях, демонстрирует реакция английского правительства в ответ на заявление министра иностранных дел Германии Симонса на Лондонской конференции, 21 февраля — 14 марта 1921 года, о готовности Германии заплатить лишь 50 млрд. марок, из которых 20 уже было уплачено, и то, лишь в том случае, если будут сняты ограничения для германской торговли, Германия получит заем, а Верхняя Силезия войдет в состав Германии.3³ Ушаков В. Б., ук.соч., с. 52 Глава английской делегации Д. Ллойд Джордж назвал предложения Симонса «издевательством над Версальским миром» и объявил о возможном применении санкций — занятия рурских городов в случае, если германские делегаты будут упорствовать, что и было сделано французскими войсками, оккупировавшими Дуйсбург, Рурорт и Дюссельдорф.4⁴ Там же. с. 54 Не смотря на это, германская сторона и впредь выказывала явное нежелание выполнять как экономические, так и военные условия Версальского договора. Поэтому союзники, реально оценивая ситуацию, были вынуждены постоянно снижать общую сумму репараций. Так на Парижской мирной конференции англичане предлагали 480 млрд. марок, на конференции в Булони — 269 млрд. марок, на Лондонской конференции — 226, а позже — и вовсе 132 млрд. марок. Но Германия упорствовала в невыполнении мирного договора. Правительство Франции видело единственный выход из положения в оказании действительного нажима на Германию путем оккупации Рурской области. Англия боялась, что оккупация Рура вызовет социальные потрясения в Германии в Европе. Поэтому английская дипломатия и противилась французской оккупации Рура. Тогдашний премьер министр Великобритании Бонар-Лоу назвал оккупацию Рура «Несчастьем для экономической жизни всей Европы 1¹ Лемин И. М., ук.соч., с. 377». 11 января 1923 года французские войска вступили в Рурскую область. Англичане не принимали участия в оккупации Рура, негласно поддержав германскую политику «пассивного сопротивления». Сначала политика Англии была крайне осмотрительной и носила выжидательный характер. Она не хотела порывать нитей связывающих ее с Францией, точно так же как и с Германией.

Когда к лету 1923 года стало очевидно, что оккупация Рура не оправдала себя ни с политической, ни с экономической точки зрения, Правительство Англии решает взять инициативу в свои руки, вновь выступить в роли европейского арбитра. 12 октября 1923 года премьер-министр Великобритании Стэнли Болдуин обратился к государственному секретарю США Юзу с предложением принять участие в работе по изучению платежеспособности Германии и изысканию путей к оздоровлению германского хозяйства 2² Там же., с. 423.

30 ноября 1923 года было образовано 2 комитета экспертов — один для изыскания средств уравновешивания германского бюджета и стабилизации валюты, второй — для изыскания средств к учету и обратному водворению утекших из Германии капиталов. В обоих комитетах Англия принимала активное участие. В первом, над председательством директора чикагского банка Чарльза Дауэса, от Англии работали член правления английского банка Киндерслей и начальник департамента государственных сборов Стемп. Второй комитет возглавлялся директором английского «Мидленд-банка» Мак-Кенна 3³ Там же. с. 428.

В январе 1924 английский посол в Берлине Д. Аберион представлял Киндерслею меморандум по репарационному вопросу, в котором намечались следующие мероприятия:

• 1) эвакуация Рура;
• 2) восстановление германской марки;
• 3) унификация репарационных платежей;
• 4) резкое сокращение расходов на оккупационную армию.

По этой приблизительной линии и шла работа комитетов экспертов.1¹ Там же. с. 429. Активность английской дипломатии подтверждает заинтересованность Великобритании в экономическом восстановлении Германии для нормализации экономического, финансового и политического положения в Европе, для восстановления необходимого Англии «баланса сил». Подтверждением этих слов служит письмо премьер-министра Великобритании Рамсея Макдональда премьер-министру Франции Раймону Пуанкаре от 28 февраля 1924 года, в котором он пишет: «Английский народ с тревогой наблюдает за тем, как Франция решила разрушить Германию и господствовать на континенте, не считаясь с нашими разумными интересами и с будущими последствиями для европейского согласия» .2² Там же. с. 429.

Лондонская конференция (16 июля-16 августа 1924 г.), принявшая рекомендации комитета Дауэса, получившие название " плана Дауэса" , дававшие Германии некоторые льготы в репарационном вопросе и привлекавшие в Веймарскую республику иностранный капитал, увенчала успехом действия английского внешнеполитического ведомства по стабилизации в Европе и по предотвращению французской гегемонии на континенте.

В этом же направлении велась английская политика в отношении Германии и в дальнейшем. Так 2 декабря 1924 года был подписан англо-германский договор о торговле и мореплавании, переговоры о котором велись с сентября 1924 года 1¹ Ушаков В. Б., ук.соч., с. 32. Договор устанавливал принцип наибольшего благоприятствования в торговых отношениях между Англией и Германией. Следует отметить, что в английских правящих кругах не было единства в вопросе об отношении к Франции и Германии.

Во-первых, существовало явно антигерманское и профрацузское направление, сторонники которого боялись возрождения Германии, как опаснейшего соперника Англии и настаивали на оказании полной поддержки Франции. Эти тенденции были сильны во влиятельных кругах консервативной партии и среди имперско-колониальных деятелей.

Во-вторых, существовало явно антифранцузское и прогерманское течение. Оно сильно было в лейбористской и либеральной партиях, а лидером его являлся Рамсэй Макдональд.

Третье, наиболее влиятельное направление выдвигало программу лавирования, установления некого «нового равновесия» сил в Европе. Его представители считали, что надо оказывать огромную поддержку побежденной Германии, противопоставляя ее Франции, и в то же время не порывать с Францией, давая ей некоторые гарантии против германского реванша. Надо добиваться, что бы Англия заняла положение арбитра в европейских делах.2² Лемин И. М., ук.соч., с. 263 К этому направлению примыкали наиболее влиятельные круги консервативной партии. Именно это направление определяло, в конечном счете, внешнеполитический курс британской дипломатии.

" План Дауэса" был мерой, направленной на стабилизацию экономики Европы, то заключение пакта о безопасности должно было стабилизировать межгосударственные политические отношения. Рейхсканцлер Лютер 30 января 1925 года заявил: «В требовании обеспечить безопасность выражается необходимость того, чтобы отныне за экономическим взаимопониманием с Лондоном последовало также обсуждение еще не решенных проблем. Коль скоро будет найдено решение вопроса о безопасности, почти само собой последует разрешение большинства остальных вопросов» .1¹ Никонова С. В. Германия и Англия от Локарио до Лозанны. М., 1966. С. 30. Однако германский меморандум встретил в Лондоне отнюдь не безоговорочное одобрение. Министр иностранных дел О. Чемберлен увидел в нем «неуклюжую попытку Германии вбить клин между Великобританией и Францией» .2² Там же. С. 30. 24 марта 1925 года в палате общин Остин Чемберлен заявил, что «неприкосновенность Франции и Бельгии — это неприкосновенность Британских островов» .3³ Лемин И. М., ук.соч., с. 452. Таким образом, британское правительство было готово стать гарантом франко-германской границы, но не желало гарантировать восточные границы Германии. В Англии хотели ценой некоторых возможных уступок Германии в области ревизии восточных границ включить Германию «в семью европейских народов». «На западе английские интересы были велики и риск гарантий мал. На востоке интересы казались незначительными, а риск был, несомненно, велик» .4⁴ Джордан В. Великобритания, Франция и германские проблемы в 1918;1939 гг. М., 1945, с. 299. Вынужденные, однако, учитывать неодобрительное отношение к отказу гарантировать границы на востоке Германии со стороны Франции, и ее союзников — Польши и Чехословакии, английские правящие круги заверили, что гарантия Англией франко-германской границы обусловит стабилизацию существовавшего положения на восточных границах Веймарской республики.

На совещании юристов в Лондоне, проходившем с 31 августа по 1 сентября 1925 года, был выработан предварительный проект Рейнского гарантийного пакта и арбитражных договоров с соседями Германии на востоке. После окончания лондонского совещания, 15 сентября 1925 года германское правительство получило официальное приглашение на конференцию для заключения гарантийного пакта.1¹ Локарнская конференция 1925 г. М., 1959. С.134−135.

Конференция проходила с 5 по 16 октября 1925 года в швейцарском городе Локарно. В ней участвовали представители Великобритании, чью делегацию возглавлял Остин Чемберлен, Франции, Германии, делегацию которой возглавлял рейхсканцлер Лютер, Италии, Бельгии, Чехословакии и Польши. В общей сложности на Локарнской конференции было 8 заседаний и 2 официальных встречи между главами делегаций Англии, Франции и Германии" .2² Карой Л. Великобритания и Локарно. М., 1961. С. 72.

Основными вопросами при обсуждении проекта соглашений стали, как и ожидалось, вопросы о гарантиях западных и восточных границ Германии и о вступлении Веймарской республики в Лигу наций.

И если в вопросе о гарантиях франко-германской границы особых споров не возникло, то по двум другим вопросам на конференции шла острая дипломатическая борьба. Германская делегация, в связи с территориальными претензиями Германии к Чехословакии и Польше, имела предписание: «Ни при каких обстоятельствах не соглашаться на гарантии Западом границ восточноевропейских государств» .3³ Никонова С. В., ук.соч., с. 53. В этом вопросе Германии вторила Англия. Так Остин Чемберлен заявил, что «правительство Его величества не может принять на себя какое-либо новое обязательство относительно гарантий восточных границ Германии» .4⁴ Локарнская конференция 1925 г. М., с. 299. Таким образом, Англия, не смотря не стремление Франции добиться гарантий для восточных соседей Германии, упрочив тем самым свои позиции в Польше и Чехословакии, странах которые играли большую роль в системе обороны Франции, отказалась гарантировать восточные границы Германии из-за «большого риска и малых интересов» в этом регионе.

Наибольшую дискуссию вызвал вопрос о вступлении Германии в Лигу наций, который обсуждался 8 октября 1925 года. Этот вопрос был для Англии политически очень важен. Английская сторона не раз заверяла германских дипломатов, что «целью союзников является достижение полного равенства между ними и Германией», но это равенство было невозможно без «введения Германии в семью европейских народов». Остин Чемберлен заявил: «Что касается Великобритании, то это именно тот вопрос, которому она придает наибольшее значение… не может быть и речи о заключении пакта без одновременного вступления Германии в Лигу наций» .1¹ Там же. С.307−308. Настаивая на вступлении Германии в Лигу наций, Англия вместе со всеми союзниками рассчитывала на не только включение Веймарской республики в европейскую систему политических отношений, что сделало бы действия Германии более предсказуемыми, но и на безоговорочное выполнение ею обязательств по 16 статье Устава Лиги наций, которая обязывала всех членов Лиги активно участвовать в «карательных мерах», которые Лига наций могла предпринять против «нарушителей мира». Германия не желала связывать себя такого рода обязательствами. Она не хотела идти на ухудшение отношений с СССР, от сотрудничества с которым она извлекала большие выгоды. Германия дорожила своими тесными связями с СССР. Так 2 октября 1925 года рейхсканцлер Германии Лютер заверил наркома иностранных дел СССР Г. В. Чичерина, что Германия не вступит в Лигу наций без оговорок в отношении статьи 16.2² Никонова С. В. ук.соч., с. 114. Еще до того, 2 июня 1925 года Д. Абернон писал: «Как я полагаю, Германия немедленно вступила бы в Лигу наций, если бы не опасалась разрыва с Россией» .3³ Там же., с. 64.

В итоге, несмотря на противодействие Франции и Англии был достигнут компромисс по вопросу о вступлении Германии в Лигу наций — оговорка в пользу Германии о том, что «каждое из государств — членов Лиги обязано лояльно и действенно сотрудничать для того, чтобы добивать соблюдения Устава и противодействовать любому акту агрессии в той мере, в какой это совместимо с его военным положением с учетом его географического положения» .2² История дипломатии. Т.3. М., 1965, с. 423. Таким образом, Германия должна была сначала получить право вооружиться для того, чтобы участвовать в совместных действиях стран — членов Лиги против возможного агрессора. И Германию, и Советский Союз такая формулировка устроила.

Официальное подписание Локарнских соглашений состоялось 1 декабря 1925 года в Лондоне, а 14 сентября 1926 года, после принятия Германии в Лигу наций Локарнский договор вступил в силу.

Согласно Рейнскому гарантийному пакту Франция, Бельгия и Германия обязывались поддерживать территориальное статус-кво, а гарантами договора выступали Англия и Италия. В результате вступления Германии в Лигу наций и в Совет Лиги, она становилась равноправной державой на континенте.

Заключение

Локарнского договора привело к изменению расстановки сил в Европе. Британская дипломатия добилась в Локарно осуществления всех своих целей:

• · она избавилась от призрака французской гегемонии,
• · она достигла «успокоения» в Европе,
• · она добилась вовлечения Германии в русло европейской политики.

Если «план Дауэса» создавал экономическую базу «западного блока», то Локарнские соглашения были его организационно-политической формой.