Восточный Кавказ. 
Восточный Кавказ

Восточный Кавказ, расположенный на стыке Европы и Азии, на главных коммуникациях, ведущих на Ближний и Средний Восток, Переднюю и Центральную Азию, обладавший важными стратегическими позициями, издавна привлекал внимание соседних держав — Ирана, Турции и России. Представляя собой богатую природными ресурсами часть Кавказа, не раз входившим в состав вышеупомянутых держав, Восточный Кавказ подчас играл определяющую роль в судьбах этих государств. Важнейшей зоной их противоборства за гегемонию в регионе всегда выступали прикаспийские области, и особенно район Дербентского прохода, военно-стратегическое и торгово-экономическое значение которого было одной из главных причин многократных вторжений всевозможных завоевателей на Кавказ.

С другой стороны, усиление роли Восточного Кавказа в решении современных геополитических проблем обусловило и усиление интереса к истории прикаспийско-кавказской проблемы. В первую очередь, это относится к самим истокам возникновения проблемы в её близком к современному состоянию проявлениит.е., к началу XVIII века, когда прогрессирующий упадок Ирана и Турции, активный выход России на международную арену и все более активное вмешательство в кавказские дела других держав выдвинули Восточный Кавказ в круг центральных проблем мировой политики. Иными словами, прикаспийско-кавказская проблема, берущая начало в глубине веков, но экстраполированная объективными и субъективными факторами в центр современных международных отношений, выступает как диалектически взаимосвязанная геополитическая проблема, втянувшая в свою орбиту не только традиционно боровшихся за гегемонию в регионе «старых» противников (Россию, Турцию, Иран), но и западные державы, особенно США, объявивших эту зону сферой своих жизненных интересов.

По существу рассматриваемой проблемы главным событием кавказской политики противоборствовавших держав в первой четверти XVIII века стал поход Петра I на Восточный Кавказ, вошедший в историю как Каспийский или Персидский поход Петра I, завершившийся временным присоединением к России прикаспийских областей Восточного Кавказа. По своей масштабности, стратегическим целям и военно-политическим последствиям этот поход не имел себе аналогов в мировой истории первой четверти XVIII в.

По мысли Петра I, Каспийское море должно было превратиться в море целиком принадлежащее России. Торговля по этому пути могла бы связать Россию с Индией, а Западную Европу с Востоком через Россию, помимо Турции.

«Петр понимал, — писал по этому поводу в одном из своих трудов генерал-майор российской армии Потто В. А., — что, пробившись на северо-запад к Балтийскому морю, сделан только один шаг, что с утверждением нашим на противоположном конце, на юго-востоке, через Россию, по бассейнам Балтийского и Каспийского морей, соединенных каналами, пройдет кратчайший водный путь, по которому может устремиться вся торговля Европы с Азией».

Хаджи-Давуд Лезгинский Перед началом похода был опубликован Манифест, обращенный к населению прикаспийских районов Дагестана, Лезгистана и Ширвана. Основное содержание Манифеста состояло в следующем: «…В 1712 году владелец лезгинский Дауд-Бег и владелец казыкумукский Сурхай, взбунтовавшись противу шаха, государя своего, город Шемаху приступом взяли и русских людей, там торговавших, порубили и имения их на 4 млн. рублей похитили, и, по требованию, сатисфакции на сих бунтовщиков от шаха не дано, по недостатку сил; потому мы сами, почитая российское государство весьма обиженным в имениях и чести, решились наказать сих бунтовщиков, обеим сторонам вредным…».

18 июля 1722 года Петр с пехотными полками отплыл из Астрахани и на следующий день вышел в море. Конница шла по берегу моря сухим путем по направлению к Дербенту. 27 июля войска высадились на берег в Аграханском заливе и Петр впервые вступил на дагестанскую землю.

Реакция наиболее крупных владетелей Восточного Кавказа на появление русских войск была различной. Хаджи-Давуд хан, бывший к тому времени уже правителем почти всего Ширвана и Лезгистана, стал активно готовиться к отражению возможных карательных действий со стороны царских войск. И потому, нет ничего удивительного в том, что он будучи главным действующим лицом событий, ставших поводом для русского царя к началу военных действий, стал искать поддержку у главного противника Петра I — османской Турции. Но, известно также, что прежде, еще в апреле 1721 года Хаджи-Давуд неоднократно обращался через астраханского воеводу Кикина к русскому царю, предлагая ему свои услуги. Однако, политические условия, выдвинутые им, оказались в то время неприемлемыми для России. Астраханский губернатор Волынский А. П. в донесении по этому поводу писал Петру I: «Дауд-бек (лезгинский владелец) ни к чему не потребен, он ответствует мне, что, конечно, желает служить Вашему величеству, однакож чтоб Вы изволили прислать к нему свои войска и довольное число пушек, а он отберет города у персиян и которые ему удобны, то себе оставит (а именно Дербент и Шемаху), а прочие уступает Вашему величеству, кои по той стороне Куры реки до самой Испогани, чего в руках его никогда не будет, и тако хочет, чтоб ваш был труд, а его польза».

Наиболее влиятельным владетелем в Дагестане в то время считался тарковский шамхал. «Когда бунт в Ширване и Дагистане начался, — пишет один из участников похода И. Гербер, — то шамхал по своей мочи трудился оное потушить… А как его императорское величество с армиею в 1722 году в Дагистан вступил, то он со всею Дагистаниею подался под покровительство и в подданство его императорского величества и получил конфирмацию всеми всеимуществами и властями, которые и от шаха имел».

Вступление Петра I в Тарки Реакция недавних союзников Хаджи-Давуда казикумухского халклавчи Сурхая и кайтагского уцмия Ахмед-хана на вступление русских войск в Дагестан была не однозначной. Во многом их позицию можно охарактеризовать как выжидательную. И Сурхай, и Ахмед-хан сами не ввязывались в прямые столкновения с российскими войсками, хотя, иногда и подстрекали на это других. Но, в то же время оба они при первом же удобном случае не оставляли попыток «замалить свои грехи» перед Петром I. И все же определяющим моментом в их политике, как впрочем, и почти всех остальных дагестанских феодальных правителей были вражда, зависть и противоборство друг с другом, чем умело воспользовался Петр I, как до него это неоднократно делали сефевидские шахи и османские султаны.

Чолак Сурхай-казикумухский халклавчи.

23 августа 1722 года Петр I прибыл в Дербент. Вместо султана, незадолго до этого в панике бежавшего от Хаджи-Давуда в Иран, его встретил наиб Имам Кули бек. Испытывая неуемный страх перед восставшим народом, он тепло принял Петра I, видя в нем защитника и спасителя. Сам Петр по этому поводу с немалым удивлением писал в Сенат: «Наиб сего города встретил нас и ключ поднес от ворот. Правда сии люди не лицемерною любовью приняли и так нам рады, как бы своих из осады выручили». 30 августа русские войска подошли к реке Рубас и заложили крепость, рассчитанную на гарнизон в 600 человек. Под властью Петра I, таким образом, оказался почти весь приморский Дагестан.

От Дербента Петр I хотел идти через Низабад к Баку и Шемахе. Однако, неблагоприятно сложившиеся обстоятельства заставили его изменить свои планы. В этом немалую роль сыграли, конечно, внезапно возникшие затруднения с продовольствием и снаряжением из-за крушения в Каспийском море двух кораблей, а также распространившиеся среди солдат болезни и падеж лошадей. Однако главной причиной прекращения похода, как правильно считает О. П. Маркова, стала угроза войны с Турцией.

Действия русских войск, позволившие успешно осуществить многое из того, что было задумано Петром I, на самом деле вызвали острое недовольство в Стамбуле и большое беспокойство в Англии, Франции и других европейских странах. Еще до ухода основных сил русской армии из Дербента верховный везир Ибрагим-паша на заседании дивана угрожал объявить России джихад — «священную войну». «Турецкий народ покоен быть не может, пока русские войска находятся в персидских владениях», — заявил он в начале ноября русскому резиденту в Стамбуле И. И. Неплюеву. Учитывая все это, Петр решил, что Россия на данный момент не готова к новой полномасштабной войне с сильным противником, видимо не забыв «катастрофических» для себя последствий недавних событий связанных с так называемым Прутским походом 1711 года. Таким образом, Петр официально объявил о прекращении похода и отводе своих войск к первоначальным позициям.

Перед отъездом для сохранения своего влияния и позиций Петр I отдал распоряжение о проведении ряда мероприятий. В августе — начале сентября по его указанию были построены укрепления и провиантские склады, получившие название Аграханский транжемент. По указанию царя на Сулаке была заложена новая крепость — Святой Крест, ставшая в дальнейшем важным экономическим центром для народов Северного Кавказа и Юга России. Тарковский правитель Адиль-Гирей был утвержден в звании шамхала Дагестана с подчинением ему всех местных владетелей. Назначив командующим всеми оставшимися на Кавказе гарнизонами генерала М. А. Матюшкина, 29 сентября 1722 года с основными силами Петр I отплыл в Астрахань. В результате проведенной им кампании Россия установила контроль над западным побережьем Каспия до Дербента.

Отход русской армии отнюдь не означал, однако, что Россия отказывается от своих первоначальных планов завоевания Восточного Кавказа. Это был всего-лишь хорошо продуманным и во многом дипломатическим трюком. Так, уже через два месяца, в ноябре 1722 года, Петр под незначительным предлогом отправил флотилию и войска к главному городу Гиляна-Решту. Весной 1723 года город уже был завоеван и находился в руках русской армии. В ответ на это османские войска вторглись в Грузию и захватили Тифлис. Затем они двинулись в сторону Ширвана. Россия, в свою очередь, в конце июля после недельной осады заняла Баку. Затем русские войска по заранее намеченному плану овладели устьем Куры. После этого, Россия стала добиваться от Тахмаспа II уступки и других прикаспийских областей, обещая взамен помощь в борьбе с турками, афганцами и Хаджи-Давудом. На этой основе в сентябре 1723 года был подписан Петербургский договор. По нему Россия получила «в вечное владение города Дербент, Баку со всеми к ним прилегающими землями и местами такожде и провинции Гилян, Мизандрон и Астрабат». Таким образом почти все прикаспийское побережье Восточного Кавказа оказалась в составе России, что нанесло серьёзный удар по позициям Хаджи-Давуда. Потеря прикаспийских провинций сильно усложняло задачу воссоздания независимого государства на территории Лезгистана и Ширвана.

Шемаха Вскоре, в июне 1724 года в Стамбуле был подписан и русско-турецкий договор о разделе сфер влияния, по условиям которого почти весь Восточный Кавказ фактически был разделен между Османией и Россией. Османская империя признавала за русским государством право на прикаспийские провинции. Россия, в свою очередь, обязывалась не противодействовать влиянию Османского государства в остальной части Закавказья. Исключение составил Ширван, где у власти находился Хаджи-Давуд. Стамбульский договор предоставлял Ширвану автономию, и Турция не имела права держать здесь свои войска. Этот договор, по мнению И. И. Неплюева, был успехом российской дипломатии.

Таким образом, главным итогом Каспийского похода Петра I стало присоединение части Восточного Кавказа к России, что явилось важным событием исторического значения для последующего экономического и культурного развития не только народов Восточного Кавказа, но и самой России.

Присоединение к России имело в целом прогрессивное значение для народов Восточного Кавказа. Вопреки колониальной политике царизма оно привело к позитивным сдвигам в социально-экономической жизни народов региона, которые стали вовлекаться в орбиту общего капиталистического развития, что влекло за собой сближение народов Восточного Кавказа с русским народом, образование их экономической общности.

Благодаря присоединению прикаспийских районов и стремлению правительства Петра I обеспечить растущую русскую мануфактурную промышленность произведениями вновь присоединенных областей, появились первые предпосылки развития промышленности. В августе 1722 года, когда русская армия стояла у Тарков, императорский секретарь Макаров писал астраханскому воеводе Кикину о немедленной посылке в Дагестан рудокопного мастера. Еще до начала похода Петр I неоднократно обращал внимание астраханского губернатора на необходимость изучения и освоения природных богатств Восточного Кавказа. В результате были получены сведения о том, что в Дагестане во владениях шамхала имеется руда. На Тереке, во владениях султана утамышского и уцмия кайтагского, в Дербенте и Баку была обнаружена нефть.

Петр I проявил большой интерес к использованию местной шерсти. Английские путешественник Дж. Бель, находившийся при Петре I в походе, высоко отзывался о её качестве. Русский император стремился также увеличить производство шелка-сырца и хлопка. Находясь с армией на пути от Тарков к Дербенту, Петр I сделал в «Походном журнале» следующую примечательную запись: «Пришли ночевать в урочище старого Буйнака, тут же дорогою видели бумагу хлопчатую, как растет».

По указам Петра I велись поиски красящих веществ, в частности марены. Начали возделывать и шафран. Особое внимание было обращено на развитие виноградарства и виноделия. Для этого Петр I специально выписал из Венгрии винодела. В Дербенте был построен винный завод, который уже осенью 1723 года произвел 2 тыс. ведер вина. Через несколько месяцев после отъезда Петра I из Дербента комендант города Юнгер доносил, что «оставленный виноградной мастер» ныне в садах старый виноград рассаживает, с ним ежедневно работают 40 казаков и 4 наемных дербентских садовника. За сезон 1724 года было вновь посажено 13 000 виноградных лоз.

Петр I создал в окрестностях Дербента также и целый ряд так называемых «дворцовых хозяйств», именуемых в официальных документах «садами и огородами е.и.в.». Хозяйства эти состояли из садов и огородов, в которых росли яблоки, гранаты, инжир, груши, тутовые деревья, сливы и другие фрукты. Подобные дворцовые хозяйства Петр I намеревался завести и в других районах Восточного Кавказа.

Петр I разработал меры по дальнейшему расширению торгово-экономических жизни во вновь завоеванных землях. Суда с товарами русских купцов стали ходить из Астрахани в Тарки, Дербент, Низовую, Баку и Гилян, откуда возвращались с местными купцами и товарами. Сенатским указом 1724 года был разрешен отпуск из России железа, свинца, пороха. Указом Сената 1725 года был разрешен бесплатный провоз и свободная торговля вином, табаком и всякими хлебными и мясными припасами.

Большую роль в русско-кавказской торговле должен был играть Дербент. По указанию Петра I в Дербенте была построена «гавань по чертежу», к которому была приложена собственноручная объяснительная записка Петра, из чего видно, что устройству Дербентской гавани и укреплению дербентской цитадели придавалось важное значение.

Со времен похода Петра I началось разведывание и всестороннее обследование русурсов и недр Восточного Кавказа. Участники похода оставили важные описания, материалы, относящиеся к региону. Ф. И. Соймонов составил книгу «Описание Каспийского моря». Виднейшие сподвижники Петра I А. П. Волынский и А. И. Лопухин в своих «Журналах» подробно описали социально-экономическое и политическое состояние Дагестана, Лезгистана и Ширвана в тот период. В результате пребывания Петра I в Дербенте научный мир впервые узнал о существовании рукописи истории Дербента — «Дербент-наме». Участник похода Д. К. Кантемир впервые дал описание Дербента. Тогда же было положено начало собиранию надписей на арабском языке. В Дербенте Кантемир срисовал некоторые из таких надписей на камнях. Другой участник похода, подполковник артиллерии русской армии И. Г. Гербер, остававшийся на Кавказе до 1729 года, дал интересные описания и очень важные сведения о Восточном Кавказе того времени. Гербер с большой достоверностью и знанием материала описывает разные части Восточного Кавказа и, что особенно важно, состояние хозяйства и политическое устройство. Он составил карту Восточного Кавказа, которая была издана Академией Наук в 1736 году.

Исследовательские работы, начатые при Петре I, впоследствии были продолжены другими русскими учеными, такими как С. Гмелин, А. Гильденштедт, Н. Паллас, С. Броневский, Б. Дорн, Ю. Клапрот, П. Бутков, С. Соловьев и многими другими.

Вскоре, после смерти Петра I, его преемники ослабили интерес к присоединенным областям Кавказа. В связи с создавшейся неблагоприятной обстановкой, русское правительство оказалось вынужденным временно отозвать свои войска из прикаспийских районов. После 13-летнего владения прикаспийскими областями, Россия в силу внутренних и внешних осложнений по условиям Гянджинского договора (1735 г.) уступила их Ирану. каспий кавказский политика Период временного вхождения прикаспийских районов Восточного Кавказа в состав России стал важным фактором в создании предпосылок для последующего социально-политического развития региона. В целом этот период характеризуется качественным сдвигом в различных областях. Хотя в российской политике в регионе зачастую и проявлялись элементы насилия, в целом она основывалась на экономических, политических и дипломатических принципах, что несомненно давало ощутимые результаты. Расчетливая политика России, как показали последующие события, оказалась более эффективной, чем политика Ирана и Турции, основанная, преимущественно, на насилии и военном подавлении. В результате в российской зоне влияния, особенно в Дагестане, были созданы более благоприятные предпосылки для развития экономики, различных ремесел, взаимного восприятия культурных ценностей Запада и Востока.

В наши дни, после распада СССР, Восточный Кавказ (Дагестан) фактически превратился в южный форпост России на Кавказе, и тем самым приобрел очень важное геополитическое значение. Поэтому, изучение и освещение истории событий, связанных с началом российского проникновения на Кавказ, приобретает в современных условиях особую значимость и актуальность и остается одной из важных задач российской исторической науки.