Аргументы сторон по проблеме «северных территорий»

Аргументация Токио сводится к двум основным тезисам: Малая Курильская гряда является геологическим продолжением Японского архипелага и, следовательно, ее острова Хабомаи и Шикотан не относятся к числу Курильских островов, от которых Япония отказалась по Сан-Францисскому договору. Следовательно, Москва должна передать Японии указанные острова без всяких предварительных условий. Что касается островов Большой Курильской гряды Итурупа и Кунашира, то они также по историческому праву принадлежат Японии (они исконно японские, и Россия признала их японскую принадлежность по Договорам 1855, 1875 гг.), они находятся в непосредственной близости к Хоккайдо, что в условиях их международно-правовой «бесхозности» дает Японии первоочередное право на владение ими. В Сан-Франциско их государственная принадлежность не определена и, к тому же, СССР этот Договор не подписал и не имеет права на него ссылаться в споре с Токио. Ялтинские Соглашения с точки зрения Японии юридически «несостоятельны», как принятые союзниками секретно и без участия Японии. Не все западные державы поддерживали японские претензии и аргументы в этом вопросе — Лондон, например, категорически отвергает покушения Токио на дух и букву союзнических соглашений по поводу Японии.

Ответная российская аргументация по крайней мере не менее убедительна. Япония не могла открыть и освоить Курилы, поскольку проводила политику «самоизоляции» вплоть до эпохи Мэйдзи, а первая японская экспедиция на Ю. Курилы 1785 г. в своем отчете отметила, что русские встретили ее с пельменями. К тому же, коренные жители Курил не японцы, а айны. Утверждения о юридической несостоятельности Ялты в отсутствие там японского представителя — несостоятельно: безоговорочная капитуляция Японии означала согласие ее со всеми решениями союзников-победителей, в т. ч. и с Ялтой. «Северные территории» — неотъемлемая часть Курил, что подтверждается японской лоцией 1937 г., Британской Энциклопедией, даже американскими картами 1969 г., Япония, капитулировавшая безоговорочно, вообще не имеет прав на историческую аргументацию, т.к. возникшее после подобной капитуляции новое японское государство не является правопреемником прежней милитаристской Японии.

Наряду со старением нации и падением рождаемости происходит и изменение японской молодежи как таковой. Многие из тех, кто сейчас учится в университетах Японии ни разу не надевали кимоно. Эта часть студентов и студенток не знакома с традиционной японской музыкой и театром. Они никогда не были в саду камней, не видели Кабуки и вообще мало что знают об истории и традиционной культуре своей страны. Их интересы одновременно космополитичны и ограниченны благодаря вековому «особому пути» Японии.

Поколение родителей нынешней молодежи обеспечило экономический прогресс Японии. А у современной молодежи, похоже, уже нет цели трудиться в поте лица ради процветания фирмы. Современная японская молодежь больше интересуется собой, и у нее нет желания решать социальные проблемы и улучшать общество. Если раньше японская молодежь активно участвовала в жизни общества уже хотя бы тем, что интенсивно трудилась в фирме, в том числе и затем, чтобы достичь материального благополучия, то теперь такая цель, достижение благополучия, значения не имеет, благополучие достигнуто. И теперь, когда молодые люди потеряли эту экономическую цель, некогда объединявшую людей, их система ценностей стала индивидуальной.

Молодые японцы теперь стремятся к достижению не тех целей, которые навязываются им со стороны, внешними условиями, а тех, которые диктует им их индивидуальный внутренний мир. Обилие свободного времени вкупе с поголовной мобильной телефонизацией, выводящей контакты подростков из-под контроля родителей, позволяют им заниматься чем заблагорассудится. В результате японская молодежь имеет все шансы прослыть самой эпатирующей и экстремальной на свете.

Усиление индивидуализма — большая проблема, и сейчас идут споры, что оно несет Японии. Но дело в том, что причины роста индивидуализма коренятся не столько в субъективных настроениях молодежи, сколько являются следствием объективного хода развития экономики. В прошлом японская экономика строилась на семейном принципе: при системе пожизненного найма человек ассоциировал всю свою жизнь с фирмой, предприятием. Сейчас складывается иная система, которая предоставляет человеку преимущества не потому, что он является служащим фирмы, а по способностям. А от неспособных стараются избавляться, и для Японии это совершенно новый подход. И хотя старшие поколения выступают против развития индивидуализма, его стимулирует само развитие экономики. Поэтому опасения, что по мере взросления молодежь будет возвращаться к коллективным системам ценностей, беспочвенны.

Молодежь сейчас уже не выносит никакого давления извне, никакого навязывания. Индивидуализм японской молодежи — не подражание Западу, а в первую очередь протест против засилия коллективного, группового сознания прежней эпохи. Индивидуализм японской молодежи имеет совершенно иное качество, чем индивидуализм молодых американцев. Американцы выросли в христианской культуре, у них есть представление о Боге, а японцы такого представления не имеют. Появилось много людей, которые хотят зарабатывать деньги разными способами, оптимальными для себя, не встраиваясь в какую-то структуру.

Министерство труда Японии выразило обеспокоенность: многие молодые люди, которые отказываются от «работы на всю жизнь» в крупных корпорациях, якобы угрожают процветанию страны. Во время экономического взлета Японии в 1980;х годах получение постоянного места в крупной японской корпорации считалось вершиной успеха, гарантировавшей благополучие и стабильный доход. Однако современная японская молодежь, получившая среднее и даже высшее образование, предпочитает трудиться на временных работах, не требующих специального образования, без каких-либо перспектив роста.

С 1982 года число таких молодых людей, которых здесь называют «фрита», утроилось, составив уже 1,5 миллиона человек. По данным исследования, проведенного по заказу японского правительства, число выпускников школ, которые не пытаются искать себе «карьерную» работу, в два раза превосходит число тех, кто такую работу искал, но не получил. Около 80 процентов японских безработных сами покинули свое место или вообще его не искали. За прошедшие десять лет образ сотрудника крупной корпорации превратился в глазах молодежи из «служащего-самурая» в «корпоративного трутня».

Стиль работы крупных японских корпораций предполагает, что молодой человек довольно долго работает на низших должностях, получая небольшую зарплату, зато получает гарантию, что будет работать там всю жизнь, постепенно получая все возрастающую зарплату. Однако в результате серии банкротств крупных предприятий доверие жителей Страны восходящего солнца к такому стилю работы сильно упало.

Около 20 процентов японской молодежи даже не пытаются найти работу и не планируют свое будущее, довольствуясь случайными подработками. Истории о системе пожизненного найма и легенды о преданности работника фирме скоро могут стать достоянием учебников по истории экономики.

«Серебряная революция» в стране пустых колыбелей может привести к тому, что Япония вступит в XXII век с населением 67 миллионов человек, а это вдвое меньше, чем на пороге XXI века. А достаточно радикальное отличие взглядов детей от жизненных принципов отцов может абсолютно изменить облик будущей Японии.

японский российский северный территория.