Торговля в Русском государстве в конце XVI и в XVII вв

В начале своего царствования Михаил Федорович нуждался в денежных средствах. Нидерланды объявили, что ослаблены только что окончившеюся войною и потому помочь России не в состоянии. Любезнее принят был русский посланник в Англии, где нашлась для России, хоть не скорая и небольшая, денежная ссуда. Она скоро была возвращена, после того как царь отказался дать английским купцам дорогу через Россию в Персию. Прежние права их по торговле с Россией были подтверждены, но с уговором доставлять в царскую казну сукна, материи и прочие рукоделия по той цене, по какой они продаются в собственном их отечестве, не брать с собою в Россию чужих товаров, не вывозить шелк за границу и не привозить табак.

Иноземные купцы не всегда исполняли свои обязательства, на что русские купцы неоднократно жаловались правительству:

С особенною энергией высказались они в поданной царю Алексею Михайловичу, в 1646 г., челобитной, где, между прочим, выяснили, что торговать дозволено было у Архангельска и в городах Московского государства только 23 англичанам, а их стало приезжать по 60−70 и больше;

У Архангельска они перестали отдавать в обмен и продавать русским свои товары, а возят в Москву и другие города и там искусственно поднимают на них цену, придерживая их, когда «походу на них нет»;

Русские же товары, которые прежде обменивались на заграничные, англичане покупают сами, через русских мелких торговцев: «закабаленные и задолженные бедняки», закупив те товары, привозят к ним, а они отвозят в свои земли беспошлинно.

«Сговорившись между собою за одно», они роняют цены на русский товар и повышают на заморский. При Михаиле Феодоровиче «ярославец, торговый человек Антон Лаптев, ездил с товаром через Ригу в Амстердам с соболями, лисицами и белками. Проехал он их немецкие три земли, а сговорившись за одно, немцы ничего не купили ни на один рубль; и поехал он на их немецких кораблях с ними, немцами, к Архангельскому городу, и как скоро он сюда приехал, то у него те же немцы скупили все его товары большою ценою».

Вследствие этой челобитной в 1646 г. на все иностранные товары, не исключая английских, наложена была двойная пошлина «для пополнения ратных людей». 1 мая 1649 г. англичанам велено было «ехать за море, а торговать с московскими торговыми людьми всякими товарами, приезжая из-за моря, у Архангельского города; в Москву же и другие города с товарами и без товаров не ездить… Великому государю нашему ведомо учинилось, что англичане всею землею учинили злое дело: государя своего Карлуса-короля убили до смерти. За такое злое дело вам в Московском государстве быть не довелось». Несколько лет торговые сношения с Англией были прекращены. Посланник Кромвеля Придакс принят был в Москве с холодною учтивостью. Ни Кромвелю, ни королю Карлу II во все царствование Алексея Михайловича не удалось добиться возобновления прежних льгот английским торговцам.

Новоторговым уставом 1667 г. иностранцам было дозволено торговать во внутренних городах России только по особым государевым грамотам, со взысканием особых дополнительных сборов. Они были обложены проезжею пошлиной в размере 20 денег с рубля, как за ввозимые в Россию, так и за вывозимые из России товары. Эта пошлина, вдвое большая против взимавшейся с русских купцов, мотивирована была тем, что «русские люди пятину и десятину платят и службы служат». Помимо этого, иноземцы обязаны были платить двуалтынную пошлину с рубля, наложенную на них уставом 1553 г. Если иностранному купцу не удавалось продать свой товар и он увозил его обратно, то платил еще отъездную пошлину. Розничная торговля в Московском государстве была иноземцам воспрещена, оптовая же должна была производиться только с купцами того города, куда иноземец сам привозил товары, но отнюдь не с приезжими иногородними гостями. Нарушение этого запрещения влекло за собою конфискацию товара. Исключение было сделано для московских купцов иностранного происхождения, которым «в порубежных городах и на ярмарках с иноземцами торговать всякими товарами было вольно». .

Когда на устьях Северной Двины прочно утвердились англичане, то соперники их, голландцы, стали привозить в Россию товары свои через Ревель, Ригу и Дерпт. И на них жаловались местные русские купцы за искусственное повышение цен на привозимые товары. Кроме голландцев, успешно конкурировали с англичанами в Архангельске бременцы, любчане, гамбургцы, французы, немцы, норвежцы. Торговля на Балтийском море ослабела, чему причиною были стеснительные меры, принимавшиеся против активной торговли русских в Ливонии. Велась торговля и с Польшею, и тоже не без препятствий. Купцы московские, новгородские, псковские, смоленские, бельские, торопецкие и вяземские в конце XVI в. жалуются на притеснения литовских властей.

Торговля с Востоком продолжалась. На Кавказе торговля проникла и за Терек, особенно когда западное прибрежье Каспия было отнято у турок персидским шахом Аббасом Великим. В 1603 г. Аббас отправил к царю Борису Годунову посольство, чтобы условиться о торговле; но оживившиеся торговые сношения прекратились в Смутное время. Заруцкий с Мариною ограбили в Астрахани гилянских и бухарских купцов, после чего те в ужасе разбежались. Михаил Федорович принял меры к восстановлению астраханского торга; Алексей Михайловича заключил, в 1667 г., с персидским шахом Аббасом II торговый трактат, в силу которого испаганские купцы получили право торговать свободно по всей России, с условием лишь уплачивать пошлину со всех товаров, привозимых в Астрахань, Москву и пограничные города, каждый раз в размере 5%. Для транзитных товаров, шедших через Россию, это, в общей сложности, составляло 15%. Иногда русское правительство принимало товары от персидских купцов в Астрахани и затем уже на свой счет и риск перевозило их в Москву.

Взятие Астрахани Разиным в 1670 г. приостановило торговлю с Персией, но уже в 1674 г., по свидетельству Кильбургера, она вновь имела немалые размеры. Персидская провинция Гилан, славившаяся шелководством, примыкала к Каспийскому морю, а фрахт по этому морю был дешев; караванный путь, через Ормус, требовал от 80 до 90 дней и проходил отчасти через владения турок, враждебных персианам. Поэтому для персидских купцов поддержание торговых сношений с Россией было жизненным вопросом. Торговля шелком составляла царскую монополию, но Алексей Михайлович отменил ее, после чего цена пуда шелка в Москве понизилась с 45 до 36 руб. Кроме шелка, из Персии вывозились сафьян, шелковые материи, парчи, ковры, скатерти, нешлифованные драгоценные каменья, ладан, индиго, рис, нефть. Отмена некоторых привилегий, данных персидским купцам, была выгодна для живших в Испагани армян, которые не замедлили завести свои фактории в Астрахани. В 1681 г. они добились привилегии на торговлю шелком в России, а в 1684 г. организовали особую персидскую компанию для этой торговли.

По мере того как Сибирь колонизовалась русскими выходцами, она входила в более близкие торговые сношения со средней и восточной Азией. Многие сибирские города сделались значительными торговыми центрами (например, Тобольск, Тюмень, Тара, Томск). Сюда приезжали бухарские купцы. Многие из бухарцев совсем поселились в торговых сибирских городах. Скоро наши сибирские владения достигли пределов Китая, и это повлекло за собою возникновение русско-китайской торговли. Первые шаги сделаны были русскими. В 1655 г. одному из детей боярских, Феодору Байкову, отправившемуся из Тобольска в Китай «для присматривания в торгах и товарах и в прочих тамошних поведениях», удалось достигнуть Пекина. В 1689 г. был заключен в Нерчинске торговый трактат о свободной торговле русских в Китае и китайцев в России.

Купцы из Москвы, Ярославля, Вологды, Костромы, Яренска, Сольвычегодска ежегодно приезжали в Архангельск в торговое время, а некоторые перешли туда на постоянное жительство, покрученики же их закупали по России товары и доставляли их к порту. Приезжали в Архангельск и промышленники с Мурманского моря, с рыбой и солью. Официально ярмарка начиналась в июне, оканчивалась 1-го сентября; но на самом деле она оканчивалась в конце сентября.

Ярославский купец, гравюра XVII в.

При Феодоре Алексеевиче сроки были отменены, и всем, кто не успевал продать или променять свои товары, разрешалось сложить их в амбары и торговать по произволу. Ежегодно, для управления торговыми делами ярмарки и для сбора пошлин, назначался гость, который затем сдавал в Москве отчет думному дьяку Новгородской чети. При Михаиле Феодоровиче, под начальством гостя состояли двое таможенных голов и выборные целовальники. Таможенные головы выбирались из торговых людей московской гостиной сотни, а целовальники — двое из гостиной сотни, двое из суконной и, сверх того, «сколько пригоже» из местных жителей. С 1658 г. выбиралось 6 целовальников, по одному из торговых людей Ярославля, Вологды, Устюга, Костромы, Яренска и Сольвычегодска. Вскоре число целовальников было удвоено. Торговля происходила или на кораблях, или после разгрузки, в гостиных дворах. Споры разрешались таможенными чиновниками, а в более важных случаях таможенное начальство обращалось к воеводе. С 1667 г. требовалось, чтобы на иностранные товары, получившие право разгрузки, налагались клейма, с обозначением, в каких городах эти товары делались и у каких фабрикантов. Этим старались предотвратить сбыт в Россию дурных товаров и их подделку. Выгруженные товары ставились в общем гостином дворе, но англичане и голландцы имели свои дворы и амбары.

Торговля как на кораблях, так и в гостином дворе была оптовая. С менового торга брались пошлины, так же как и с продажи на деньги. При всякой торговой сделке иностранец должен был записывать свой торг в книги и прикладывать руку. При отплытии иностранных кораблей за границу за ними не должно было оставаться пошлин, казенных и частных долгов. Русские купцы, привозившие в Архангельск свои товары, представляли в таможню выпись, данную им при нагрузке их судов в Вологде. После мены или покупки товаров и по уплате пошлин, русский купец должен был записать свой торг в книгу, приложить руку и взять от таможенного начальства выпись за таможенною печатью для представления в том месте, куда товар последует. На пути в Архангельск и обратно иностранные корабли заходили в Колу, жители которой променивали им рыбу на сукна и металлы. В Кеми ежегодно, в Петров день, бывал торг с лопарями; датчане, норвежцы и англичане променивали лопарям свои товары на ворвань, меха и рыбу. Некоторые иностранные корабли ходили до устья р. Печоры и приставали к Пустозерску, но в 1664 г. приказано было не давать им здесь пристанища. Другие, вопреки запрету, плавали у берегов моря и, приставая к селам, вели контрабандную торговлю. Контрабанда широко велась и в самом Двинском устье, где между островами, избегая гавани, избирали себе место иностранные корабли; в ночные часы русские на паузках подплывали к ним с товарами, которыми иностранцы нагружали свои корабли, а русским передавали свои товары. В самом Архангельске, в гостиных дворах, происходила тайная беспошлинная торговля. При всей сложной и дорогой таможенной администрации, правительство могло собирать таможенного сбора в Архангельске не более 75 000 руб. в год. Из Архангельского порта товары доставлялись по Двине и Сухоне в Вологду, которая после Архангельска была важнейшим торговым пунктом Северного края. В продолжение зимы сюда свозились на санных подводах товары из Москвы, Ярославля и Костромы, для отправления весною к Архангельску.

Англичане скупали здесь для экспорта сельские произведения, преимущественно лен; здесь же держали они на складе английские товары. Торговый путь из Вологды в Москву шел на Ярославль, Ростов, Переяславль; на этом пути устроено было 14 ямов. Москва была средоточием торговой деятельности всей России. Здесь правительство само занималось обширными торговыми операциями. Все, что европейцы привозили лучшего, шло в царскую казну: лучшие меха были ее достоянием. В Москве жили богатейшие оптовые торговцы — гости и гостиные люди. Торговля велась здесь круглый год, но особенно оживлялась зимою, после привоза из Архангельска заграничных товаров. Для каждого рода товаров были особые ряды и рынки.

Средоточием торговли в Москве был Китай-Город, в стенах которого, в XVII в., было три гостиных двора: Старый, Новый и Персидский. Были дворы литовский, армянский, греческий, английский. На посольском дворе с русскими вели торговля иностранные купцы, обыкновенно приезжавшие к нам с посольствами. В гостиных дворах торговали только оптом; розничная продажа происходила в рядах, и каждому товару назначен был свой ряд, свое место. Перед Кремлем, на Красной площади, находился главный рынок, где можно было закупать всякие предметы домашнего обихода. Было особое место, где женщины продавали изделия своей домашней работы. Близ главного рынка было до 200 винных погребов. Базары в Москве происходили обыкновенно по средам и пятницам: летом — на большом рынке у церкви Василия Блаженного, а зимою — «на льду». Кроме главного рынка было множество других, преимущественно над рекою, у пристаней. Были хлебные и сенные торжки, а также лесной рынок, где продавались и готовые срубы — товар ходкий при частых и опустошительных пожарах. На Ивановской площади продавались пленники. Близ города была конная площадь, на которую пригоняли из Астрахани в год до 50 000 лошадей. Из Москвы шло, кроме вологодского, 5 торговых путей: новгородский, поволжский,

Меновая торговля русских с заморскими купцами: сибирский, смоленский и украинский Новгородский путь шел через Тверь, Торжок, Вышний Волочек и Валдай, на протяжении 435 верст. Новгород во второй половине XVI веке был еще большим и многолюдным городом: здесь было 4 гостиных двора и особый двор для чухон и латышей, множество рядов и лавок; самый мост на Волхове был застроен лавками и жилищами при них. Было несколько торговых площадей. Из иноземцев торговали в Новгороде преимущественно немцы, шведы и литовцы. Разорение Новгорода при Грозном, ливонская война, английское соперничество в Архангельске, смуты эпохи самозванцев, шведская война и временное отложение от России — все это тяжко отразилось на новгородской торговле. Чтобы вновь оживить ее, дозволено было всем приезжавшим из внутренних областей России и иноземцам торговать невозбранно в Новгороде и его пригородах. В XVII в. шведы завели в Новгороде свою контору, сбывали здесь свинец, железо и медь, закупали хлеб. При царе Феодоре Алексеевиче новгородцы привозили в Москву иностранные вина и другие товары. От Новгорода к русской границе шли два пути: через Ниен, лежавший при устье Невы, и через Нарву. Псков, как и Новгород, пострадал от жестокости Грозного и от неурядиц Смутного времени. Когда спокойствие восстановилось, Псков опять сделался важным местом закупки и отправки в Германию льна, пеньки, сала, кож и красной юфти, которая выделывалась в Пскове. При Алексее Михайловиче ослабили торговлю Пскова военные обстоятельства, а еще более — внутренняя рознь, старинная, закоренелая вражда между сильными и маломочными. Из городов к северу от Москвы выделялись значительною торговлею Орешек, Белоозеро, Тихвин, Устюжна, Каргополь, Ярославль и Весьегонск.

Из приволжских городов с половины XVI в. начал расти Нижний Новгород. В XVII в. он сделался складочным местом для азиатских товаров, привозимых из Астрахани, западноевропейских — из Архангельска, сибирских — из Казани, московских — для отправки на Восток. По мере заселения плодородного края, лежащего на Юг от Нижнего, последний сделался местом закупки хлеба и сбыта его в смежные и северные области. Недалеко от Нижнего торговцев привлекала Макарьевская ярмарка. Плавание от Нижнего до Астрахани продолжалось около месяца. Имели торговое значение на этом пути Василь, Чебоксары, Кокшажск, Свияжск, Казань. Казань в XVII веке была складочным местом астраханской соли и рыбы и вообще товаров, назначавшихся для северовосточных областей, а равно и приходивших из Перми и Вятки. На всем течении Волги от Тетюши до Астрахани в XVII веке существовали лишь города Самара, Саратов и Черный Яр; позднее построен Симбирск. В Самаре образовался перевозочный пункт яицкой рыбной промышленности. Между Нижним и Астраханью, дважды в навигацию, под охраною стрельцов и детей боярских, ходили караваны судов с товарами Приволжья. В один караван соединялось иногда до 500 торговых судов. Плывя против течения, гребцы могли управлять судами только при попутном ветре; когда же подымался верховик, гребцы и рабочие выходили на берег и тянули суда лямкою, делая в день не более 14 верст. Торговое сообщение со Средней Азией совершалось по Каспийскому морю. Правительство держало в Астрахани суда, ходившие дважды в год, весною и осенью, между Астраханью и Караганским пристанищем для торговли с Хивою и Бухарой. В Шемахе происходил торг персиан с русскими. В Астрахань приходили персидские суда. Плавание по Каспийскому морю было опасно, по причине бурь и нападений морских разбойников; поэтому торговля здесь слабо развивалась.

Картина В. И. Сурикова — «Покорение Сибири Ермаком», холст, масло, 1895 г.

С открытием и завоеванием Сибири, расширилась торговля мехами, преимущественно меновая, как с инородцами, так и с русскими поселенцами, нуждавшимися больше в произведениях Европейской России, чем в деньгах. С Сибирью сносились от Москвы до Соликамска водою, оттуда волоком до Верхотурья, которое считалось первым сибирским городом; здесь был торг с вогулами, у которых русские выменивали меха, лосиные и оленьи кожи па хлеб и рыбу. В том же уезде возникла слобода Ирбить; здесь уже в первой половине XVII в. была зимняя ярмарка, на которую привозились товары бухарские и китайские для ввоза в Россию. Из Верхотурья путь водою шел через Туринск и Тюмень до Тобольска, куда свозили хлеб — для снабжения Сибирского края, и меха — для Европ. России. Из Тобольска промышленники пускались внутрь Сибири на досчаниках мимо Сургута, Нарыма, Кецка до Маковского острога, а оттуда — сухим путем до Енисейска. Уже в 1647 г. в Енисейске были гостиный двор и таможенная изба. Дальше промышленники более 60 дней плыли по порожистым Тунгузке и Илиму к Илимскому острогу, близ которого происходил значительный торг. Оттуда они шли по Ленскому волоку до р. Муки, принадлежащей к Ленскому бассейну. В половине XVII в. русские торговали уже в Якутске и Охотске и достигали устья Лены. В то же время русские проникли и в область р. Амура: в конце XVII в. Нерчинск сделался важным пунктом для торговли России с Китаем. В 1699 г. здесь был уже гостиный двор. В Сибири больше, чем в Европейской России, торговля была подчинена правительственной регламентации: ни один торговец не смел приступить к покупке мехов прежде чем соберут царский ясак; после того можно было закупать меха не иначе как в гостиных дворах, у приезжавших в город инородцев. Только в отдаленных местах Сибири, например в Якутске, позволялось торговцам покупать меха и в юртах, с отдачей в казну десятого зверя, самого лучшего. Несмотря, однако, на все препятствия, русская торговля в Сибири была весьма выгодна.

Торговля с Малороссией в первой половине XVII в. не процветала по причине смут и войн. По присоединении Малороссии, царь Алексей Михайлович даровал Киеву жалованную грамоту, по которой киевским людям предоставлялась вольная и беспошлинная торговля по всей России. По мере заселения окраинных городов Великой России, и там возникала торговля. Плодородие почвы Рязанского, Тамбовского и Воронежского края начало привлекать туда с половины XVII в. скупщиков хлеба, торговавших в Лебедяни, Ельце, Козлове, Воронеже, Коротояке, Острогожске. Пунктами торговых сношений с ногайскими татарами, жившими на берегах р. Донца, были Белгород и Валуйки. Таковы были способы и пути русской торговли в XVII в. русский оптовый меновый торговля Из произведений царства животного наибольшее значение в торговле имели меха, из коих самые лучшие и дорогие были собольи; в конце XVI в. сорок соболей, купленных в Перми за 10 руб., в Холмогорах стоили 25 руб. При Михаиле Феодоровиче соболья шуба обходилась в 40−50 руб.; бобер был на 25% дороже соболя; мех чернобурой лисицы ценился не дешевле собольего, белые же лисицы продавались по 25−30 руб. за сотню; тысяча белок стоила 23−30 руб. В торговле находились еще меха горностаев, песцов, медведей, лосей, рысей, россомах, зайцев, выхухолей. При Алексее Михайловиче в одно лето отпущено было из Архангельска мехов 579 сороков соболей, 18 742 собольих хвоста, 598 собольих опушек, 15 550 собольих кончиков, 15 470 лисиц разных сортов, 300 сороков куниц, 288 сороков горностаев, 180 795 штук кошек. Воск и мед, в областях Казанской, Нижегородской, Муромской, Северской и Рязанской, а также в Верхотурье, скупались у пчеловодов по мелочам. Продажа воска и меда была обложена, в фискальных интересах, высокими пошлинами и подчинялась строгим правилам, с целью предотвратить фальсификацию. Воска в XVII в. вывозилось до 35 000 пудов, меньше чем в конце XVI в., вследствие увеличения потребления его в России на выделку церковных свеч и на освещение покоев в зажиточных домах.

«Торговля хлебом и медом», миниатюра Летописного лицевого свода, XVI в.

В XVII в. в Москве пуд воска стоил 3 р. 25 алтын, а пуд меда — 22 — 28 алтын. Говяжье сало из Нижнего, Москвы, Ярославля, Твери, Смоленска, украинных городов направлялось в Архангельск водою. В половине XVI в. вывозилось за границу до 100 000 пудов сала, в конце — менее. Причинами упадка, кроме ухудшения общих экономических условий были монопольно-откупной характер торговли, подмеси к товару для увеличения его веса и усиленное потребление сала, с распространением сальных свечей в среднем классе (знатные жгли восковые свечи, а бедные — лучину). Пуд сала говяжьего белого стоил в половине XVII в. в Архангельске до 40 алтын, лучшего — 2 руб. Ворванье сало (китовое, моржовое, тюленье) добывалось на морях русского севера, сбывалась в Холмогорах и, через Каргополь, в Нарве. Правительство облагало китоловный промысел пошлиною в 10%, а в XVII в. позволяло покупать ворвань у китоловов только откупщикам. Отпускалась ворвань во Фландрию и Испанию. За тонну ворвани платили 9 фунтов стерлингов.

Лошади составляли важную отрасль внутренней торговли, сосредоточивавшуюся в Астрахани и Москве. Правительство не желало, чтобы частные лица владели лошадьми, достойными быть в царской конюшне, а потому в поволжских городах отбирали на царя лучших лошадей, вознаграждая хозяев. В Сибири торг лошадьми производился свободнее. Кроме татар и сибирских калмыков, хороших лошадей поставляли персияне, турки, дагестанцы, а также западноевропейцы. Торговля лошадьми была подчинена многим формальностям, в видах ограждения покупателей от обмана, и подлежала, особой пятенной и другим пошлинам, доставлявшим казне ежегодно до 1000 руб. дохода. Хорошую лошадь можно было купить в Новгородской земле за 5 руб., а в Черном Яру — за 1−2 руб.

Скот, мясо и масло были предметами внутренней торговли; на неистощенных пастбищах кормилось много скота. Внешний сбыт его был незначителен, почему скот и мясо были дешевы. В конце XVI в. соленое говяжье мясо продавалось в России по 2³/₄гривны за пуд. Пуд масла обходился купцу в 26 алтын 4 деньги. Кожи яловичные, оленьи, лосьи, лошадиные, буйволовые, козлиные и овечьи выделывались в разных краях России, особенно в областях Казанской, Нижегородской, Костромской, Ярославской, Псковской, Новгородской, в Бежецком Верху, лучшая юфть — в Казани. Запрос на русские кожи из-за границы был так велик, что Московское государство не в силах было удовлетворить его собственными произведениями: торговцы закупали значительные запасы сырых кож в Малороссии и Ливонии. Выделанные в Великой России кожи находили сбыт в Малороссии. В половине XVI в. в Холмогоры подвозилось до 100 000 кож, в конце — до 30 000. Около 1674 г. вывозилось в год 75 000 кип юфти, буйволовых и козлиных кож 4500 штук, тюленьих — около 30 000. В конце XVI в., сырая яловичная кожа продавалась по 2 руб. 10 алтын, кожа дубленая — в Вологде — по 20−23 алтына; в XVII в. сотня кож козлиных стоила 36 руб., одна тюленья — 5 алтын, кожаные рукавицы — 3−4 алтына за пару, сапоги яловичные 8 алтын, сафьянные — 10−14 алтын, красные телячьи — 18−22 алтына. Конский волос вывозился за границу в количестве до 6000 пд., по цене от 4 до 4,5 руб. за пуд.

Рыбою были обильны реки, озера и моря, о чем можно судить по ценам: в конце XVI в. соленая Кольская семга продавалась по 2 алтына за штуку, по 4 руб. за бочку. Бочка переяславских сельдей, в которую входило их 200 штук, стоила 11 алтын 4 деньги; в Астрахани 200 стерлядей — по свидетельству олеария — можно было купить за 10 алтын; в Москве, в половине XVII в., по словам Кильбургера, 20 осетров стоили 8 руб. К концу XVII в. цены на рыбу возросли значительно. Товар этот отправлялся преимущественно в Голландию, Фландрию и Францию. Икра осетровая и белужья отправлялась в Архангельск с царских волжских учугов. При Алексее Михайловиче торговля ею сдана была на откуп за 40 000 рейхсталеров. Шла она преимущественно в Англию, Нидерланды, Францию и особенно в Италию. Моржовая кость («рыбий зуб») с северных морей сбывалась в Царьград, Крым, Персию и Бухарию, где ее употребляли на оправу ножей и кинжалов, отчасти же — в Западную Европу. Сначала моржовый промысел производился свободно, с оплатою 10%, но при Алексее Михайловиче обращен в казенную монополию.

Из предметов царства растительного хлеб был преимущественно предметом внутренней торговли; за границу, главным образом в Швецию, он вывозился не постоянно и в незначительном количестве. Цены на хлеб сильно колебались: в годы очень обильного урожая в Москве, по словам Флетчера, пшеница продавалась по 2 алтына за четверть, а в неурожайные цена доходила до 13 алтын. В конце царствования Алексея Михаиловича пшеница продавалась по 16 алтын 4 деньги за четверть, рожь — по 16 алтын 2 деньги.

Хмель из Пермской земли возили в Москву, где продавали по 12 руб. за берковец. Хлебное вино сделалось при Борисе казенною монополией, дававшей в год правительству до 800 руб. Цена вину была в 1660 г. 16−23 алтын, а казна, по свидетельству Котошихина, продавала его по 4−8 руб. С 1682 г. правительство продавало вино лишь вдвое дороже той цены, по которой само его покупало. Вина виноградные были предметом ввоза. За ведро рейнского платили 30, романеи — 25 алтын. Аликанте, мускатель облагались 60-ю ефимками с бочки, обыкновенное красное церковное вино — 6-ю ефимками. Иноземцы, которые пожелали бы сами вести оптовую продажу своих вин внутри страны, платили еще пошлину в 5 алтын с рубля (15%).

Торговля с англичанами способствовала распространению в России потребления сахара. В конце XVI в. фунт сахара белого стоил у нас от 2 до 3 алтын; в 1674 г. пуд сахара-мелиса от 4 до 6 руб. Привозилось его от 50 до 60 бочек в год. Из сахарных лакомств привезено было в 1671 г.: винных ягод 943 бочки, изюма 367 бочек и 200 коробов, вареного имбиря — 98, конфет — 70 бочек. Из привозных пряностей упоминаются: перец, шафран, мускатный цвет, корица, кардамон, гвоздика. Чай привозился уже через Сибирь из Китая, но был еще редкостью. Ревень, получавшийся из Бухары, был предметом вывозной торговли. Фунт ревеня стоил 2−10 алтын. Марена шла к нам через Персию, с конца же XVII в. — непосредственно от гребенских казаков с берегов Терека.

Денга (серебро), 1535 г.

Табак, несмотря на запрет, был в употреблении и привозился из-за границы. Пенька направлялась преимущественно из Дорогобужа, Вязьмы, Трубчевска, через Архангельск и Нарву, в Голландию, Фландрию и Испанию, лен — из Пскова и Новгорода во Фландрию и Голландию; холст — из Москвы, Ярославского уезда, Вологды, Сибири — был предметом внутренней торговли. Тонкое полотно, вытканное из нашего льна, шло в Россию из Голландии и Фландрии. Берковец льна стоил в Нарве 7 руб., пеньки, в Холмогорах — 4 руб. Холст «людской» в XVII в. продавался по алтыну за аршин и дешевле. Льняное семя и масло скупались в Новгороде, Костроме, Ярославле и Вологде и сбывались, через Архангельск, в Англию.

Лес был предметом внутренней торговли; за границу шли только мачты, через Архангельск и Ригу. При Алексее Михайловиче эксплуатация превосходного мачтового леса по р. Югу сдана была иностранной компании, которая нагрузила лесом 4 корабля. Дерево ей обошлось в 25 — 30 коп., а продано за границею по 4−5 руб. В Новгороде бревно длиною в 8−9 сажень, в отрубе 8−9 вершков стоило 8−10 алтын. В Москве на 7 денег можно было купить достаточно дров, чтобы напечь хлеба из четверти муки. Стол дубовый стоил 9, сотня ложек — 20 алтын. Смола покупалась иностранцами для корабельных потребностей; с 1647 г. она сделалась достоянием казны, а в 1659 г. сдана была на откуп, равно как и поташ. В 1664 г. эта монополия была уничтожена; казна вознаградила себя повышением пошлины.

Стекла производилось в России недостаточно: до 80 000−90 000 «листов» стекла привозилось из Ливонии и Малороссии. Из Европы привозили к нам зеркала и зеркальные стекла, особенно мелкого размера, в большом количестве: каждый жених считал своей обязанностью подарить невесте зеркальце. В конце XVI в. дюжина зеркалец стоила 40 алтын. Суррогатом оконного стекла была слюда.

Из предметов царства ископаемого главное место во внутренней торговле занимала соль; с XVI в. она вывозилась в Швецию и Литву, с XVII-го — в Англию; но правительство не поощряло вывоза этого предмета первой необходимости, а напротив, нередко воспрещало его. Цена соли в Новгороде была 2,5−4,5 коп. за берковец. Железо выделывалось близ Каргополя, Тихвина, Устюжны, Тулы, при р. Протве; недостаточное внутреннее его производство дополнялось привозом, достигавшим иногда 123 тыс. пудов. В России выделывали косы, серпы, топоры, замки, сабли, панцири; из-за границы привозились ножи, ножницы, булавки, иголки, замки, оружие, сабельные полосы, ядра, также селитра и порох. В 1673 г. привезено 639 000 больших игл, 545 000 иголок и 120 000 булавок. Берковец шведского железа в 1674 г. стоил 4³/_4-6 р. Медь в деле и не в деле доставляли нам англичане, датчане, шведы и голландцы (по 2−2,5 руб. за пуд), олово — англичане (в XVI в. по 40−60 алтын, в XVII — 5¹/_4-6 руб. за пуд), свинец — шведы (20−30 алтын за пуд). Золото и серебро в слитках, монете и изделиях получались из всех стран, с которыми велась торговля. В 1672 г. привезено 111 320 червонцев и 56 629 рейхсталеров. Золотник золота в конце XVII в. ценился в 13 алтын 2 деньги. В начале XVII в. золотая чарка в 4 золотников была оценена в 28 руб., фунт позолоченного серебра — в 9 руб. Во внутреннюю торговлю поступало значительное количество золотых и серебряных изделий: риз на иконы, кубков, цепочек и цепей, колец. Привозились из-за границы киноварь, ртуть, сулема, квасцы, купорос, бура, белила. Драгоценные камни — яхонты, изумруды, бирюза, жемчуга и др. — шли и из Европы, но преимущественно из Персии.

Сукна простых сортов, составлявшие предмет потребления для низшего, преимущественно сельского класса, выделывались в России и сбывались на сельских торгах; но тонкие сукна привозились из Англии, Голландии, Любека и Гамбурга, через Ригу, Ревель и Польшу. Восточные шерстяные ткани шли через руки персиян, из Турции, Персии и Индии. В конце XVI и в XVII в. одеться порядочно в суконное платье можно было на 2 руб., но сукна высших сортов ценились по 3−4 руб. за аршин. В 1674 г. на 30 кораблях привезено было кармазинного сукна 22 кипы, 587 половинок, полукармазинного — 8 кип, 248 половинок (в кипе было 25 половинок, а из половинки выходило от 20 до 25 аршин). Шелковые материи — бархат, камка, атлас, обьярь, тафта и пр. — привозились из Европы и с Востока. Аршин индийской камки (на женское платье ее нужно было 9 аршин) стоил 20 алтын, атласа 40 алтын, узкой тафты — 5 алтын. Шелк привозился из Персии; цена ему была в Москве 36 руб. пуд. Шелковых изделий привезено было в 1671 г.: обьяри серебряной 32 куска, шелковой 84, атласа — 342, брикс-атласа 34, бархата 28, камки 204 штуки. Все это показывает, как ничтожно было число потребителей таких предметов роскоши в 12-миллионном населении тогдашнего Московского государства.