Педагогические воззрения В. Н. Сороки-Росинского и их воплощение на практике

Содержание Введение

1. Развитие педагогической мысли начала XX века

2. Биография В. Н. Сороки-Росинского

3. Реализация антрополого-гуманистических взглядов в педагогической деятельности Сорока-Росинского

3.1 Русская школа как национальный феномен

3.2 «Школа социально-индивидуального воспитания имени Достоевского для трудновоспитуемых»

Заключение

Литература Приложения педагогический росинский школа трудновоспитуемый

«Учиться, чтобы добыть себе путевку в жизнь».

В. Н. Сорока-Росинский Введение Педагогическая мысль начала прошлого века, представлявшая собой широкий диапазон направлений и течений, содержит ценный материал для современной науки. Одно из таких направлений — антрополого-гуманистическое, ярким представителем которого был Виктор Николаевич Сорока-Росинский. Педагоги-гуманисты, с одной стороны, отстаивали такие общечеловеческие ценности в образовании, как наука, объективное знание, истина, а с другой — подчеркивалась необходимость опредмечивания всех аксиологических категорий народными обычаями, национальными особенностями мышления, психологии, т. е. менталитетом страны.

«Лучшим орудием воспитания является личность педагога, его пример, способный вызвать подражание» — эти строки принадлежат одному из самых талантливых и значимых российских педагогов Виктору Николаевичу Сорока-Росинскому. По богатству творческой мысли и результативности практической деятельности он заслужил право стоять в одном ряду с П. П. Блонским, А. С. Макаренко. Но долгое время его имя было мало известно педагогической общественности. Его взгляды еще не достаточно изученыэто обширное поле для исследований. А жизнь этого человека, в самые, пожалуй, трагичные для нашей страны времена целиком посвятившего себя школе и детям, может и должно служить как начинающим, так и опытным педагогам. Сегодня, его идеи о путях развития русской национальной школы, воспитание в духе гуманизма и подлинной духовности приобрели исключительную актуальность.

Цель работы: проанализировать педагогические воззрения В. Н. Сороки-Росинского и их воплощения на практике.

Задачи:

изучить развитие отечественной педагогической мысли начала XX века;

изучить жизненный путь В. Н. Сороки-Росинского;

рассмотреть вклад Виктора Николаевича в педагогическую теорию и практику.

Объект работы: педагогические воззрения В. Н. Сороки-Росинского Предмет работы: реализация его взглядов в школе им. Ф. М. Достоевского Обзор литературы. Биография Виктора Николаевича Сороки-Росинского изучена слабо: более или менее хорошо описан лишь период его работы в школе им. Ф. М. Достоевского (1920;1925 гг.). В 1970 г. Л. Кабо опубликовала повесть «Жил на свете учитель», где впервые увидела свет школа им. Ф. М. Достоевского. В 1977;78−83 гг. — серия статей об учителе в «Комсомольской правде», написанных ее корреспонденткой Т. Яковлевой. В 1991 году вышла книга «В. Н. Сорока-Росинский. Педагогические сочинения». Составитель и автор вступительной статьи — А. Т. Губко — поместил три десятка статей Виктора Николаевича, написанных главным образом до войны. К изучению и развитию творческого наследия учителя-ученого обратилась Е. А. Заречнова, Н. Н. Сисерина. Член-корреспондент РАО М. В. Богуславский в последнее десятилетие не только посвятил Виктору Николаевичу публикацию, но и написал о нем статью для Российской педагогической энциклопедии. В 2000 году в серии «Антология гуманной педагогики» вышла книга «Сорока-Росинский». Составитель, автор вступительной статьи и общего комментария — Р. Б. Вендровская. В 1926 г. Л. Пантелеев и Г. Белых написали книгу о жизни беспризорных детей в Школе социально-трудового воспитания имени Достоевского — «Республика ШКИД». Сам Сорока-Росинский написал воспоминания «Школа им. Достоевского» (не оконч.), в которых объективно показал жизнь ШКИД.

Все, кто сегодня говорит и пишет о Викторе Николаевиче, отмечают поразительную актуальность его работ.

«Лучшим критериумом воспитательской работы любой школы, любого педагога является умение преодолеть это противостояние („Мы“ и „Они“)».

В. Н. Сорока-Росинский

1. Развитие педагогической мысли начала XX века педагогический росинский достоевский трудновоспитуемый В русской педагогике конца XIX — начале XX отражались противоречие между традиционной, официальной установкой на воспитание в духе «самодержавия, православия, народности» и подходами, бравшими за образец западную педагогику и опыт европейской школы, причем не всегда учитывались особенности и своеобразие развития России. Однако в целом отличительной чертой русской педагогики того времени были ее гуманистическая направленность и демократизм. Уважительное отношение к личности ребенка, его интересам и потребностям, стремление постигнуть его внутренний мир, создать условия для всестороннего развития были общими для различных педагогических течений рассматриваемого периода. «Идеалом эпохи становится свободная, раскрепощенная, творческая, гармоничная личность, готовая изменить не только свою жизнь, но и быстро преобразовать мир вокруг себя. Передовая российская общественность начала века осознавала, что обеспечение свободы личности и раскрытие ее творческого потенциала возможны только через радикальные перемены в педагогике. Наиболее эффективный путь достижения желаемых перемен виделся в распространении культуры и просвещения, в правильной с научной точки зрения организации педагогического процесса. Требованием времени стало приобщение к вершинам знания всех желающих, без каких-либо условий и ограничений. Сам уровень демократизации общества напрямую ставился в зависимость от степени его культурного развития в целом и каждого индивида в отдельности». Никольская А. А. Отечественная педагогическая мысль накануне Октября 1917 года// Педагогика- № 2 — 1994. — С. 88.

В тоже время водворение советской власти в России и создавшийся в ней режим лишил русскую мысль всякой свободы, привел к изгнанию и уходу из России значительной части интеллигенции, в самой России всюду выдвинул на первое место лишь тех, кто партийно или идеологически примыкал к коммунистической партии. Для русской школы, для русской педагогики наступил тяжелый момент — хотя официальное педагогическое творчество приняло, как и в других областях культуры, необыкновенные размеры. Правящие круги стремились сделать школу проводником советской политики, связали с ней свою идеологию, свою антирелигиозную кампанию, начато ими объединение коммунистической молодежи (так называемый комсомол).

Одновременно была провозглашена к обязательному исполнению доктрина трудовой школы, хотя реальных условий для приложения к школе принципов трудового воспитания не было налицо. На старых педагогов был объявлен поход, учащиеся и особенно среди них члены комсомола получили право решающего влияния на школьную жизнь, элементы всякой дисциплины были отвергнуты, а позже появилось требование к учителям о сдаче экзаменов по политической грамоте. Недоверие к учителям как носителям «буржуазной идеологии» диктовало самые невероятные требования к ним, материальное положениешкол и учителей достигло крайнего оскудения.

В результате начале 20 века в российском образовании наметились следующие позитивные тенденции:

— Идея развития во всех смыслах слова — индивидуальном, биологическом, социально-историческом;

— Трактовка общего образования как важного фактора гармонического развития личности, как средства приобщения широких народных масс к сокровищам мировой культуры;

— Идея замены словесной школы трудовой, которая ориентируется на пробуждение творческих сил, инициативы, предприимчивости, воли, характера, развитие всех способностей; знакомит с основами изобразительного искусства, организует уроки рисования, музыки, танцев и т. д.;

— Воспитание в рамках трудовой школы деятельной любви к ближним, уважения к закону, профессиональной честности, верности своему призванию;

— Развитие в рамках трудовой школы национального воспитания, суть которого виделась в «сближении ума и сердца» подрастающего поколения с тем, что охватывается метафорой «Родина»;

— Приобщение к основам общероссийской национальной культуры как ступень к овладению культурой общечеловеческой;

— Широкое вовлечение в образовательный процесс литературы, искусства, истории, русской словесности как эффективных средств эстетического и гражданского воспитания. Там же. С. 90.

После революции, в процессе общего разрушения многовековых традиций, начинается форсированное формирование марксистско-ленинской педагогики. Если дореволюционная педагогическая мысль начала 20 века начинала базироваться на вечных ценностях (любовь, милосердие, Родина, знание, наука, просвещение, культурное наследие и т. д.), то в новоиспеченном Советском государстве был взят курс на воспитание человеческой личности как борца и строителя социализма. Основной целью воспитания и образования была объявлена подготовка подрастающего поколения к выполнению определенных социальнопрофессиональных функций. Фундаментом новой педагогики стали принципы классовости и партийности воспитания, борьбы за неукоснительное следование генеральной линии партии, непримиримость к «буржуазной» науке. Реализация классово-пролетарского подхода деформировала соотношение воспитания и развития. Вопрос о специальных психологических целях педагогического процесса стал подменяться трактовкой жесткой социальной заданности целей воспитания.

Но в то же время ведущие советские педагоги (А. Луначарский, Н. Крупская, П. Блонский и др.) стремились к синтезу марксистских идей и ценностей и ценностей отечественной и зарубежной педагогики рубежа 19 — 20 веков. Для этого приходилось идти на компромиссы с властью. В качестве цели воспитания было избрано всестороннее развитие личности. В ее обосновании лежала идущая от марксистской социологии трактовка человека как совокупности социально-производственных функций. Приоритетами были объявлены готовность к труду в индустриальном обществе, к коллективистским отношениям в обществе социальной справедливости и всеобщего равенства. Так в молодом Советском государстве сложилась двойственность педагогического сознания: с одной стороны — ориентация на подготовку человека с социально заданными параметрами, с другой стороны — на развитие уникальности личности, ее способности к творчеству, самостоятельному выбору мировоззренческих и жизненных позиций. Степашко Л. А. Феномен советской педагогики // Педагогика — № 6 — 1998. — С. 75.

В отечественной педагогике первой трети 20 века доминировали следующие основные направления:

— Социально-рационалистическое (Н. Бухарин, П. Блонский, В. Лкначарский и др.);

— Социально-реформаторское (Н. Крупская, А. Макаренко, С. Шацкий);

— Космическая педагогика (В. Вернадский, К. Циолковский);

— Антрополого-гуманистическое (Л. Выготский, П. Каптерев, М. Рубинштейн, Н. Сорока-Росинский).

Представители последнего из перечисленных направлений ориентировались на классическую традицию как источник истины и блага. Целью воспитания было объявлено гармоническое развитие личности, укорененной в национальной ментальности. Основным ориентиром служили фундаментальные знания и способы творческого оперирования культурным наследием.

«Не хочу я гнить как ива На болотной кочке где-то.

Я хочу сгореть от молний Словно дуб в разгаре лета".

Шандор Петефи

2. Биография В. Н. Сороки-Росинского Это был жизненный девиз Виктора Николаевича. Любимые строчки стихов выписаны в блокноте, который он носил всегда с собой. В. Н. Сорока-Росинский родился 25 ноября 1882 года в городе Новгород-Северском (ныне Черниговская область). В этом городе прошло отрочество великого русского педагога К. Д. Ушинского. Это обстоятельство, по-видимому, сыграло большую роль в судьбе В.Н. Сороки-Росинского — выдающегося педагога, идейного последователя великого земляка.

Мальчика назвали Виктором, что означало — победитель. Ведь он родился в семье тогда еще капитана, а впоследствии — полковника русской армии Николая Сороки. Его отец окончил курс в уездном училище и в девятнадцать с небольшим лет 1 марта 1867 года в службу вступил на правах вольноопределяющегося в 18-й пехотный Вологодский Его Королевского Высочества принца Оранского полк. За 28 лет беспорочной службы дослужился до подполковника. Имел награды: ордена св. Станислава III и II степени, св. Анны III степени, а также серебряную медаль на Александровской ленте «В память царствования императора Александра III». Неоднократно избирался членом батальонного и полкового суда. С 1897 года был избранным председателем полкового суда 199-го пехотного резервного Свирского полка, стоявшего в Новгородской губернии (село Медведь Новгородского уезда). В этой должности пребывал до августа 1901 года. По отцовской линии родства все были военные, по материнской — его дед был священником.

Сохранился документ о крещении Виктора в городе Брест-Литовске, где стоял полк отца, и мать, Татьяна Капитоновна, с маленьким Витей приехала из Новгород-Северского. Этот документ внес разночтения в его биографию: некоторые исследователи стали указывать местом его рождения Брест-Литовск. В этом же городе Витя окончил прогимназию. Его семья не была богатой: отец владел небольшим имением Сороковщина и несколькими домами в Новгород-Северском, один из которых сохранился до сих пор. Но самым главным в этот период было то, что отразилось позже во взрослой профессиональной жизни — армейская среда. «Я — единственный сын офицера. У меня не было ни братьев, ни сестер, и я изнывал от своего одиночества. Мои родители, видя, как я льнул к нашим денщикам, разрешили мне водиться с солдатами» — так вспоминал В.Н. Сорока-Росинский Сорока-Росинский В. Н. Школа Достоевского. — М., 1978. С. 11. Его няньками, дядьками и друзьями были солдаты. Они рассказывали ему сказки, инсценируя их в лицах. Виктор был воспитан военными песнями, вместе с солдатами ходил на маневры, впервые научился ненавидеть. Стал зачитываться книжками про Петра Великого и его потешные войска, про подвиг Севастополя, его героем стал Суворов. «Мечтая о карьере военного, гимназист старался подражать своему любимцу во всем: тщательно укреплял свое здоровье с помощью ежедневной утренней гимнастики, обливания холодной водой, постоянной длительной ходьбы пешком. Привык обходиться в быту без посторонней помощи. С ранних лет приучил себя к опрятности, научился стирать и гладить, пришивать пуговицы и белые подворотнички, готовить простую пищу, мыть посуду. С того времени и до последнего часа своей жизни всегда был тщательно подстрижен. Пришло время бриться — брился ежедневно, даже в конце жизни, когда едва видел. Выработал себе отменную походку — твердую, четкую — и выправку (плечи расправлены, грудь развернута, живот втянут). Особое внимание уделял состоянию зубов. Будучи единственным ребенком в семье, он нуждался в близких по возрасту, поэтому много времени проводил среди солдат — некоторые из них были совсем молодыми парнишками. Родители не препятствовали. Летом часто ночевал в солдатских палатках, ел из солдатского котла, слушал и горячо полюбил народные песни — русские, украинские, татарские. Многие запомнил и пел — слух и голос были хороши» Шендерова Р. Знаменитый универсант Виктор Николаевич Сорока-Росинский. Страницы жизни. — СпбГУ, 2010. - С. 25. Так военная среда и особый микроклимат детства сформировали почву, на которой впоследствии выросла новая авторская педагогическая стратегия и принципы «суворовской педагогики».

Следующий этап жизни педагога связан с деревней Медведь Новгородской области. В 1901 году Виктор Николаевич окончил Александровскую Новгородскую мужскую гимназию. В своих мыслях будущее Виктор Николаевич связывал с карьерой военного. В этом его поддерживал отец. Однако мать, Татьяна Капитоновна — волевая женщина, желая сыну блестящей карьеры, настояла на своем и поехала с ним для верности поступать в столичный университет.

«В августе 1901 года Виктор Сорока подал Его Превосходительству господину ректору Санкт-Петербургского Императорского университета прошение о зачислении на историко-филологический факультет, приложив все необходимые документы. Дал официальную подписку о непринадлежности ни к какому тайному обществу, а также об обязательстве не участвовать ни в каком денежном сборе и т. п.» Там же. С. 26.

Одновременно 1 сентября 1902 года студент третьего семестра В. Сорока-Росинский просил разрешить ему поступить в число слушателей Археологического института и уже 14 сентября получил справку о том, что «…со стороны университета не встречается препятствий к слушанию лекций в означенном институте». Позже он его оставил из-за потери интереса.

В.Н. Сорока-Росинский окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского Императорского университета в 1906 году. Известно, что он учился на одном курсе с А. Блоком, сочинял стихи и увлекался археологией. Сразу по получении диплома Виктор Николаевич поступил преподавателем истории по найму в частную женскую гимназию В. Ф. Федоровой, коммерческое училище Н. М. Глаголевой и мужскую гимназию при римско-католической церкви св. Екатерины. После окончания университета (1906;1908) он увлекается психологией, работая в лаборатории экспериментальной психологии А. Ф. Лазурского Военно-медицинской академии и слушая лекции В. М. Бехтерева. Одним из результатов этого увлечения явилась серия публикаций в журнале «Вестник знания», членом редколлегии которого он становится. В 1907 году выходит в свет большой труд в трех частях «Курс русского литературного языка» под редакцией В. В. Битнера. Одним из авторов учебника выступает В. Росинский, написавший одну из частей «Очерк теории словесности». В 1906 — 1917 годах педагог систематически публикует свои статьи на страницах педагогических журналов.

Часто задают вопрос, откуда взялась двойная фамилия? С 1906 года, момента публикации своих произведений, он подписывался псевдонимом В. Росинский — девичьей фамилией матери. После грандиозных перемен в России в 1917 году он стал подписывать свои публикации двойной фамилией.

Еще одно направление, которое он разрабатывает в этот период, — историческое. Неизвестный факт биографии В.Н. Сороки-Росинского удалось установить из содержания опубликованной статьи 1909 года, в которой представлена полемика с его оппонентами, где он указывает, что отсутствовал в России. Подтверждение этому факту можно найти в воспоминаниях его ученицы Р. И. Шендеровой: примерно в 1909;1910 годах в течение двух лет В.Н. Сорока-Росинский работает в Германии в архивах. Практическая реализация исторического образования воплотилась в его работе учителем истории в дореволюционных гимназиях. «1 июля 1912 года перешел в Ларинскую гимназию преподавателем истории, имея 8 уроков в неделю». Там же. С. 27.

С 1910 по 1917 год из-под его пера выходят восемь статей, посвященных педагогическим проблемам, а, точнее, — вопросам воспитания: «Нат Пинкертон и детская литература», «Национальное и героическое в воспитании», «Наше будущее и наша школа», «Молодняк», «Школа борьбы», «Певец борьбы», «От речей к делу». Среди них крупное монографическое исследование «Путь русской национальной школы». В этих работах подняты вопросы педагогики и психологии детского чтения и детского мировосприятия, проблемы социологии молодежи разных стран в годы Первой мировой войны и судьбы человека в его жизненной борьбе. Кроме научно-исследовательской и просвещенческой деятельности В.Н. Сорока-Росинский параллельно трудится в ряде санкт-петербургских гимназий. Дольше всего, в течение семи лет, он работает в известной Стрельнинской гимназии под Петербургом. Преподавая историю, русский язык и литературу, в определенный период он заведует физическим воспитанием всего учебного заведения. В.Н. Сорока-Росинский с энтузиазмом стал экспериментировать и искать новое, работая в Путиловском училище имени А. И. Герцена под руководством знаменитого В. А. Гердта с 1918 по 1920 год. Здесь впервые была организована группа продленного дня, питание детей в школе и другие находки, которые распространились затем на всю страну. С 1918 по 1920 год работал учителем истории и литературы в Путиловском училище имени А. И. Герцена под руководством В. А. Гердта.

В 1920;25 гг. возглавлял «Петроградский отдел народно-индивидуального воспитания им. Ф. М. Достоевского для трудновоспитуемых» (известный главным образом под названием «Школа-коммуна им. Ф. М. Достоевского», ШКИД, Старо-Петергофский проспект, д. 19). В 1925 году Виктору Николаевичу пришлось оставить школу им. Ф. М. Достоевского.

Дальнейшая его судьба была связана с директорским постом школы № 39 на Невском проспекте, где им было блестяще организовано трудовое воспитание на основе деятельности мастерских. Параллельно В. Н. Сорока-Росинский работает методистом, затем доцентом факультета социально-правовой охраны несовершеннолетних (СПОН) на кафедре трудного детства в педагогическом институте имени А. И. Герцена (1925;1930).

Критика Н. К. Крупской системы школы, описанной в книге «Республика Шкид», а впоследствии критическая статья А. С. Макаренко в газете «Правда» сделали свое дело. С 1928 по 1936 год В.Н. Сороке-Росинскому запрещено было работать в учреждениях Наркомпросса. В эти годы он занимается «трудными» в Торфяном техникуме, затем уходит в педологию: работает в экспериментальной школе для психоневротиков при педологическом институте и становится его сотрудником. С разгромом педологии в 1936 году ему разрешают преподавать русский язык и литературу в 210-й школе. В годы войны Сорока-Росинский пережил все тяжести Ленинградской блокады. В состоянии крайнего истощения он был эвакуирован на Алтай. Там он преподавал русский язык и литературу в педагогическом училище и на курсах военных летчиков, ездил с учащимися в агитбригады. С 1946 по 1948 год В.Н. Сорока-Росинский работал в Пржевальском педагогическом институте в Киргизии. И только в 1948 году ему удается вернуться в Ленинград. Слабое здоровье не помешало этому поистине великому человеку продолжать свою благородную и бескорыстную деятельность на педагогическом поприще. По возвращении в родной город Виктор Николаевич организовал детский клуб на дому — «академию», как он сам его называл. Он помогал детям, отстающим по русскому языку, играл с ними в словесные игры, беседовал о литературе и искусстве, гулял с ними по городу на Неве, знакомя ребят с его достопримечательностями.

Учитывая наследственность и ориентируясь на долгую жизнь отца, у него было много планов, однако им уже не суждено было сбыться — он ушел из жизни внезапно, сбитый трамваем. Это печальное событие случилось 1 октября 1960 года на перекрестке улиц Садовой и Макаренко, когда он поехал покупать билет в кино для больной, отстающей в учебе девочки… Мечта детства стать военным так и не воплотилась в его судьбе, однако она красной нитью прошла через всю жизнь: работа в Военно-медицинской академии, в блокадном Ленинграде, в эвакуации на курсах военных летчиков, создание суворовской педагогики, даже прах его покоится на военном кладбище.

Воспоминания выпускников Школы имени Достоевского — Г. Белых и Л. Пантелеева — рисуют его человеком суровым, но добрым, вспыльчивым, но отходчивым, быстро умеющим ориентироваться в трудных ситуациях.

" Между тем Викниксор, позабыв про новичка, минуту осматривал класс, потом спокойно, не повышая голоса и даже как-то безразлично, процедил:

— Громоносцев, ты без обеда! Воронин, сдай сапоги, сегодня без прогулки! Воробьев, выйди вон из класса!

— За что, Виктор Николаевич?! Мы ничего не делали! Чего придираетесь-то! — хором заскулили наказанные, но Викниксор, почесав за ухом, не допускающим возражения тоном отрезал:

— Вы бузили в классе, — следовательно, пеняйте на себя! А теперь вот представляю вам еще новичка. Зовут его Григорий Черных. Это способный и даровитый парень, к тому же художник. Он будет заниматься в вашем отделении, так как по уровню знаний годится к вам". Белых Г, Пантелеев Л. Республика ШКИД. Кишинев, 1999. С. 17.

Нравы в школе были суровыми, как сама жизнь послереволюционных лет. Викниксора (так «окрестили» Сорока-Росинского воспитанники) побаивались и порой неодобряли, но любили и признавали безусловным авторитетом. Потому что сквозь все его слова и поступки сквозили любовь к своему делу и уважение к личности каждого ребенка.

А еще уникальность жизненного пути этого педагога заключается в том, что он всегда делал то, что нужно было стране в данный момент. До революции — разрабатывал идею национальной школы, являвшейся частью государственной политики в области образования. После революции — спасал беспризорных детей, искалеченных жизнью. На этот путь его всегда выводила любовь к Родине и к людям.

«Каждый педагог вовсе не матрац, набитый добродетелями, а личность,

определенный склад характера,

особая порода — каждый в своем стиле".

В. Н. Сорока-Росинский

3. Реализация антрополого-гуманистических взглядов в педагогической деятельности Сорока-Росинского

3.1 Русская школа как национальный феномен Зарождение идей национальной школы (народной) школы на Западе представлено в педагогических учениях Я. А. Коменского, И. Ф. Гербарта, А.Дистервега. Разработкой системы национального воспитания в России занимался К. Д. Ушинский. Он утверждал, что система национального воспитания — часть духовной культуры народа, поэтому она неповторима, оригинальна и не применима к другим народам. Цель национальной системы воспитания — формирование национального характера. Каждая нация имеет свой неповторимый духовный мир, отражающий культуру и историю нации, и школа должна развивать национальное самосознание через любовь к Родине. Воспитание должно быть связано с жизнью народа, образование должно ориентироваться на родной язык, родную историю, родную географию. Национальный дух проявляется, прежде всего, в языке, следовательно, приобщение детей к языку — приобщение к духовной жизни народа. Национальное воспитание лучше осуществляется в общественной школе, т.к. она ближе к народным потребностям и лучше их отражает.

«Национальное образование виделось выразителям культурно-антропологической парадигмы не в ограничении рамок содержания исторической традицией и культурным наследием русского народа, а, наоборот, в наполнении его ценностями мировой культуры, в устремленности в будущее, в формировании отношения к нему подрастающих поколений как к фактору прогрессивного развития страны. Образование трактовалось как своеобразный мост, соединяющий различные поколения и народы.» Теоретические и прикладные проблемы педагогической антропологии: материалы III Международной научно-практической конференции (18—20 октября 2006 года, СГПИ) / под ред. Л. Л. Редько, Е. Н. Шиянова. — Ставрополь: СГПИ; Сервисшкола, 2006. — 520 с.

Таким образом, национальная школа должна строится на общественном почине, общественной деятельности в деле образования, самостоятельной педагогической литературе, предметах связанных с Родиной, на общей национальной обстановке в школе. Школа должна проникнуться национальным духом, но без национализма и унижения достоинств других наций. Поэтому Виктор Николаевич резко разграничивает национальный и националистический подходы к воспитанию, он осуждает попытки поставить свою нацию выше других народов, приписать ей некую особую миссию, которую она выполняет на земле, выпячивать «светлые» и затушевывать «темные» стороны русской жизни. Внушение детям нетерпимости к иной нации и возведение национального эгоизма в принцип личного поведения противоречат, по мнению Сорока-Росинского, самой сущности педагогики, превращают национальное воспитание в «аморальное начало».

«Не можем мы назвать педагогом того, кто изучил только несколько учебников дидактики и руководствуется в своей… деятельности правилами и наставлениями, помещенными в этих „педагогиках“, не изучив тех явлений природы и души человеческой, на которых, быть может, основаны эти правила и наставления», Вендровская Р. Б. В.Н.Сорока-Росинский: проблемы русской национальной школы // Педагогика. -№ 3.-1996. — С. 77. — писал Ушинский. Опираясь на эти положения, Сорока-Росинский расширил проблему, вывел ее на уровень русского менталитета. Именно этническим своеобразием, особенностями русского национального характера должны, по его мнению, определяться цели и особенности воспитания. Чтобы воспитывать молодежь в патриотическом духе, необходимы, по его глубокому убеждению, следующие условия:

— уменьшение непосредственного иностранного влияния на систему образования (иностранные бонны и гувернантки, немцы во главе русских учебных заведений и т. д.);

— активизация общественной деятельности в сфере образования;

— издание оригинальной педагогической литературы;

— предоставление в известных пределах самодеятельности педагогическим союзам и объединениям;

— расширение возможностей их участия в выработке основных законодательных актов в области образования;

— актуализация в школьном курсе тематики по русской истории, литературе, географии и этнографии России;

— развитие и укрепление у учащихся чувства уважения к закону и науке.

Истинный патриот по убеждениям, Сорока-Росинский всегда испытывал боль и тревогу за судьбу русского народа. В межреволюционный период его глубоко волновали проблемы социального характера, пагубно влияющие на психологию масс и каждого человека в отдельности. Обладая тонким аналитическим умом и чутким сердцем, он критически оценивал все происходившие в стране события.

Идеи В.Н.Сороки-Росинского о национальной школе можно свести к ряду положений:

Русская национальная школа имеет цель — формирование подрастающего поколения, духовно близкого к родной литературе, культуре, опыту народа, поколений, способного продолжать культурную работу путем творчества.

Национальная школа определяется явлениями русской хозяйственности, общественной, государственной, духовной жизнью.

Ребенок в своем индивидуальном развитии повторяет главные этапы человеческого рода, жизни своих предков, следовательно, исходный пункт воспитания — культура инстинктов и чувств в которых проверяется национальное.

Задача национальной школы: через свободное развитие ребенка помощь ему в овладении трудовыми, научными, нравственно-культурными навыками, содействовать волевой подготовки, раскрытию способности к действию, творческому выявлению своего «Я» .

Работа национальной школы определяется народным характером, и она должна быть пронизана идеей народа, духом национального чувства, русской культурой, направлена на благо народа, готов воспитанников через формирование национального чувства, через креативность их национальных, культурных, этнических ценностей к служению народу.

Черты русской национальной школы:

Она порождение условий русской жизни, характерных черт народа, его жизни.

Русская школа не имеет выражений политических пристрастий — она аполитична, она призвана готовить полезных обществу граждан.

В русской школе должны трудиться учителя, знающие и признающие национальные приоритеты.

Школа должна определяться принципом народности: она доступна народу, всем слоям населения.

В основу учебно-воспитательного процесса должны быть положены: родной язык, знания с уклоном в родиноведение, следовательно, формирование отношения к природе, истории, языку, раскрывающие национальные, культурные тенденции данного времени.

Может показаться, что Сорока-Росинский отвергал то направление, по которому развивалась жизнь России в первое десятилетие 20 века. Однако это не так. Обладая широкой культурой и подлинно диалектическими взглядами на процессы, происходившие в обществе, он сумел увидеть за этими неприглядными фактами и явлениями их истинную, объективную сущность, которую следовало учитывать при реформировании русской школы. Этой сущностью стала, по его убеждению, демократизация жизни, хотя данная тенденция проявлялась в ряде случаев в варварской форме. Но позитивные моменты этой глобальной тенденции, считал ученый, надо направить в русло демократизации системы образования и воспитания, и делать это необходимо следующим образом:

Школа должна стать всеобщим, обязательным для всех воспитательным учреждением, обеспечивать равное и достаточно глубокое образование, чтобы помочь народным низам, жившим доселе патриархальной жизнью, приспособиться к новым условиям.

Школа должна быть вне политики, ибо школа и политика лежат в разных плоскостях, и всякая политическая пропаганда среди учащихся есть лишь развращение несовершеннолетних.

Педагогика — не столько наука, сколько этическая система, которая должна опираться на общие этические ценности, связанные с пониманием истины, добра и красоты.

В условиях общественных потрясений, ломки традиций именно школа должна взять на себя функции, во многом утерянные семьей, и, прежде всего, заботиться о сохранении здоровья нации. Из этого следует вывод, что школа должна быть в первую очередь национальной.

Задача школы — воспитать человеческую личность, для которой нет ни эллина, ни иудея, для которой Родина всюду, где работает человеческая мысль, где идет борьба за справедливость, за высшие идеалы, дорогие всему человечеству.

Отрицая старинный «интеллектуализм» (идеи Просвещения в системе образования, ставившие во главу угла накопление знаний, умений и навыков), Сорока-Росинский противопоставляет ему «энергетизм», т. е. деяние. «Не познание, а деяние является высшим проявлением человеческого духа. Человек живет не для того, чтобы воспринимать только, но чтобы творить, отдавая жизни все взятое от нее», — писал ученый. Смирнов В. И., Смирнова Л. В. Учить с верным успехом. — Нижний Тагил, 2000. — С.267.

Чрезвычайно современно звучат мысли В.Н.Сороки-Росинского о значении семейного воспитания. Резко критикуя попытки создать средствами воспитания новую, лучшую «породу» людей, отгородив детей с самого раннего возраста от влияний семьи, Сорока-Росинский показывает значение семейного воспитания как основы формирования личности ребенка. Он подчеркивает и выделяет роль религии как духовной основы семейного воспитания, скрепляющей семью, дающей ей нравственное единство и одну общую высшую цель, регулирующую и направляющую жизнь всей семьи от самого старшего до самых маленьких.

Другим важнейшим фактором семейного воспитания является совместный труд членов семьи. Он лучше всяких проповедей и поучений воспитывает ребенка в любви к работе, формулирует у него чувство собственного достоинства, прививает презрение к тунеядцам, бездельникам и лодырям. И хотя в городской семье решение этих проблем является делом достаточно сложным, сама постановка вопроса актуальна и для нашей современности.

Необходимым условием семейного воспитания является приобщение детей к подлинно народной культуре. Песня, сказка, народная музыка — все эти проявления народного творчества, идущие из глубины веков, воспитывают у человека национальное чувство, формируют его национальную индивидуальность. Зарождаются и формируются эти особенности в семье, с колыбельными песнями матери.

В.Н.Сорока-Росинский констатировал кризис семейного воспитания в современном ему русском обществе. С горечью и болью он писал о том, что вместо духовной и трудовой организации, живущей общей жизнью, семья превратилась в общую столовою и ночлежку. Проблемы семейного воспитания остро стоят и в наши дни. Пути их решения, предложенные выдающимся педагогом, заслуживают внимания и сегодня, потому что принадлежат к тем вечным ценностям, которые всегда будут волновать человечество.

В.Н.Сорока-Росинский полагал, что в условиях кризиса семьи, вызванного резкими изменениями в общественной жизни, ломкой традиций, именно школа должна взять на себя функции, во многом утерянные семьей, и прежде всего сохранение социального здоровья нации. Для этого она должна быть национальной. Сорока-Росинский писал об этом убедительно и проникновенно: «…традиции и идеалы, общие чувствования, соединявшие ранее семью, национальная школа должна будет взять из того, что является таким врожденным, интимным и близким, как и семья, — из сущности родной страны и родного народа». Национальное начало должно лежать в основе образования и воспитания, ибо нельзя служить общечеловеческому, не выполняя долга перед Родиной, — таков основной тезис В.Н.Сороки-Росинского, заложенный им в основу теории создания русской национальной школы.

«Путь наш долог и суров, Много предстоит трудов Чтобы выйти в люди».

В. Н. Сорока-Росинский

3.2 «Школа социально-индивидуального воспитания имени Достоевского для трудновоспитуемых»

«На Старо-Петергофском проспекте в Ленинграде среди сотен других каменных домов затерялось облупившееся трехэтажное здание, которому после революции суждено было превратиться в республику Шкид». Этими словами начинается книга Пантелеева и Белых. Авторы предпочли скрыть от читателя точный адрес этого старого дома. Однако известно, что речь идет о здании, находившемся на углу Старо-Петергофского проспекта и Курляндской улицы по адресу Старо-Петергофский пр-т, 19…

В сентябре голодного 1920 года в этом здании обосновалась школа-интернат закрытого типа, носившая название «Школа социально-индивидуального воспитания имени Достоевского для трудновоспитуемых» — одна из пяти петроградских школ для мальчиков-беспризорников. Ее основателями были Виктор Николаевич Сорока-Росинский и его жена Элла Андреевна Люмберг, преподаватель немецкого языка.

Беспризорничество — одно из следствий социальных потрясений, связанных с революцией, — стало страшной язвой на теле нарождающегося нового общества. Основными источниками средств существования маленьких бродяг были попрошайничество, воровство, грабежи и проституция. Основными увлечениями были кокаин, водка, самогон и азартные игры. Так, один из первых шкидцев Колька Громоносцев по прозвищу «Цыган» пришел из Александро-Невской лавры, где содержались самые отпетые малолетние воры и преступники. Сначала в ШКИД никакой программы образования и воспитания не было — отдел народного образования Московско-Нарвского района Петрограда не имел никаких пособий и методических рекомендаций, только беспрерывно осуществлял «дела по контролю и руководству за деятельностью школы-интерната. В помещении школы не было мастерских, спортзала; на улице не было ни спортплощадки, ни места для ее организации. Во многих помещениях выбитые стекла были заменены фанерой, что не прибавляло ни света, ни красоты, ни тепла. Зато были классы, комнаты для сна, кухня, гардеробная, столовая, дворницкая. Была хорошая библиотека.

«Фактически жизнь Шкиды и началась с прибытия этой маленькой партии необузданных шкетов. Первые дни новорожденной школы шли в невообразимом беспорядке. Четырнадцатии тринадцатилетние ребята, собранные с улицы, скоро спаялись и начали бузить, совершенно не замечая воспитателей…

Состав педагогов еще не был подобран. Воспитанникам жилось вольготно… Уроков в первые дни не было, поэтому вставали лениво, часам к двенадцати, потом сразу одевались и уходили из школы на улицу. Часть ребят под руководством Гоги шла «крохоборствовать», собирать окурки, другая часть просто гуляла по окрестным улицам, попутно заглядывая и на рынок, где, между прочим, прихватывала с лотков зазевавшихся торговцев незначительные вещицы, вроде ножей, ложек, книг, пирожков, яблок и т. д. К обеду Шкида в полном составе собиралась в спальне и ждала, когда принесут котлы с супом и кашей. Столовой еще не было, обедали там же, где испали, удобно устраиваясь на койках". Белых Г, Пантелеев Л. Республика ШКИД. Кишинев, 1999. С. 12.

Недолго тянулись медовые дни ничегонеделания. Постепенно воспитанников все больше прибавлялось, появились даже такие, которых отпускали после уроков домой. Открылись три класса (отделения). Установился четкий распорядок дня и расписание школьных занятий.

Ежедневно в школе было по десять уроков: с десяти часов утра до обеда — четыре, после обеда отдых, потом опять четыре урока до ужина и после ужина два урока. «В Шкиде мы зимой и летом проводили за партами по десять и больше часов и не чувствовали при этом никакой усталости, ни малейшего переутомления. Наоборот, учеба была для нас высочайшей радостью» (Л. Пантелеев). Изучали русский язык, русскую литературу, зарубежную литературу, историю древних цивилизаций, отечественную историю, немецкий язык, математику, географию и о ряд других дисциплин. Наиболее полно ребятам посчастливилось усвоить русский язык и литературу — их преподавал сам директор. Так Сорока-Росинский реализовывал в своем маленьком мирке — республике ШКИД — годами лелеемую идею национальной школы.

Огромную проблему представлял собой подбор педагогических кадров. «Что же касается педсостава школы им. Достоевского в момент прибытия первых учеников, то кроме заведующего имелись налицо одна учительница из Путиловского училища, самоотверженно рискнувшая занять пост заместителя, и пара учителей оттуда же, мужественно согласившихся давать в порядке совместительства несколько уроков в неделю по своим специальностям. С воспитателями было слабее: пока имелось лишь двое бывших моих учеников, окончивших Стрельнинскую гимназию, побывавших в рядах Красной Армии во время гражданской войны и теперь присматривавших себе место в жизни». Сорока-Росинский В. Н. Школа Достоевского. — М., 1978. С. 20.

И все же Сорока-Росинский прилагал все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы воспитанники не только прочно усвоили необходимые знания по общеобразовательным предметам, но и вынесли в себе из стен школы систему истинных ценностей. Классы создавались не столько по возрастному признаку, сколько по способностям и по уровню знаний, с которым ребята приходили в школу. Одни в свои тринадцать-четырнадцать лет едва умели читать и писать, другие, подобно Цыгану, обладали блестящими познаниями в области математики, или свободно изъяснялись по-немецки, как Японец. В таком разношерстном детском коллективе индивидуальный подход был просто неизбежен — и он реализовывался, по мере сил и возможностей.

По каждому предмету ребята получали «домашние задания», на их выполнение было отведено специальное время после вечернего чая, и воспитатели следили за этим процессом. А для более тщательной и детальной проверки знаний существовал учет. «Учетом» В Шкиде называлась устраиваемая несколько раз в году проверка знаний, полученных в классе. Обычно к учету готовились заблаговременно. Преподаватели каждого предмета давали ученикам задания, по этим заданиям составлялись диаграммы, схемы и конспекты, устраивались подготовительные учеты, репетиции. Но спешное зазубривание курса не практиковалось. И вообще подготовка к учету не носила характера разучиваемого спектакля. Просто как следует готовились к торжеству. Вот лишь некоторые из заданий к учету, характер которых лишний раз свидетельствует о «культе» гуманитарных наук, царившем в школе. «Японец, Цыган и Кобчик… переписывали готическим шрифтом на цветных картонах переведенный ими коллективно отрывок из гетевского „Фауста“. Пантелеев писал конспект на тему „Законы Дракона“ по древней истории, Кальмот и Дзе — о Фермопильской битве, о Фемистокле и Аристиде. Саша Пыльников разрабатывал диаграмму творчества М. Ю. Лермонтова в период с 1837 по 1840 год и писал о байроновском направлении в его творчестве. Тихиков и Старолинский рисовали географические, экономические и политические карты РСФСР». Белых Г, Пантелеев Л. Республика ШКИД. Кишинев, 1999. С. 239.

Школа имела богатую по тем временам библиотеку — 2000 томов. «Что же касается помещения школы и ее инвентаря, то здесь были очень хорошая библиотека как ученическая, так и учительская, много всяких справочников и целая галерея олеографий, воспроизводивших лучшие картины европейских художников. Все это в золотых рамах очень импозантно украшало зал школы, но вызывало у иных ревизоров подозрение, не иконы ли это». Сорока-Росинский В. Н. Школа Достоевского. — М., 1978. С. 14.

С. Я. Маршак, первый редактор «Республики ШКИД», учитель и близкий друг ее авторов, выступая на I Всесоюзном съезде писателей в 1934 г., с полным основанием сравнил эту школу с Царскосельским лицеем, назвав ее «пролетарским лицеем». Школа времен Викниксора действительно представляла собой блестящее созвездие детских талантов. Ни одно подобное исправительное заведение не могло похвастаться таким большим количеством видных творческих работников, вышедших из его стен: писателей, режиссеров, конструкторов, инженеров, руководящих работников и т. д. В письме, адресованном писательнице Л. Кабо, Л. Пантелеев вспоминал: «Благодарны мы Виктору Николаевичу за то, что, собрав нас полудиких под кровлей бывшего Коммерческого училища, он поставил себе целью не только обуздать, цивилизировать нас, но и сделать из нас в меру возможностей каждого людей интеллигентных…»

В школе существовала своя стенгазета, и принять участия в ее выпуске мог каждый, чем с удовольствием и занимались.

Анализируя проблему наказания в воспитании, В.Н.Сорока-Росинский пришёл к выводу о необходимости постепенного перехода от стадии развития коллектива, на которой преобладали принудительные меры воспитания, через формирование коллективной ответственности и выборности к высшей стадии — самодеятельности и самоорганизации воспитанников. Переход от принуждения к принципу добровольчества на основе самодеятельности, самоуправления, соревновательности и самокритичности.

В школе существовала своя система поощрений и наказаний. Главные наказания, введенные с самого первого дня — остаться без обеда и без прогулки. Со временем появилась Летопись школы, куда записывали как провинившихся, так и отличившихся. И, наконец, было введено деление учащихся на пять разрядов. Первый и второй разряды — привилегированные — те, кто не получил замечаний и чем-нибудь отличился в хорошем смысле этого слова. Третий разряд — «середняки», совершившие незначительные проступки; их особо не ущемляли в правах, но и не поощряли. И, наконец, четвертый и пятый разряды — штрафники. Они лишались и отпусков, и прогулок. «Перекочевать» из разряда в разряд было очень легко, перераспределение производилось каждую неделю.

Школа имени Достоевского называлась республикой далеко не случайно. В ней существовала своя система самоуправления:

«Вот схема нашей системы самоуправления. Сегодня же мы изберем старост по классам, по спальням, по кухне и по гардеробу. На обязанностях их будет лежать назначение дежурных. Дежурные будут назначаться на один день. Сегодня один, завтра другой, послезавтра третий и так далее. Таким образом, все вы будете постепенно вовлечены в общественную жизнь школы». Белых Г, Пантелеев Л. Республика ШКИД. Кишинев, 1999. С. 75.

Кроме того, существовал совет старост, который совместно с педагогическим советом обсуждал все важнейшие школьные мероприятия и дальнейшие пути ее развития. Поначалу ребята сопротивлялись такой системе, называли свою «республику» «монархией», но очень скоро убедились, что с доброжелательным руководством школы действительно можно сообща решить любые вопросы.

Наконец, у республики была своя символика — гимн и герб. Гимн школы Достоевского — коллективное творение питомцев — стихотворцев, отредактированное самим заведующим. Пели гимн на мотив студенческого «Гаудеамус игитур»:

Мы из разных школ пришли, Чтобы здесь учиться.

Братья, дружною семьей Будем же трудиться.

Бросим прежнее житье, Позабудем, что прошло.

Смело к новой жизни!

Смело к новой жизни!

Школа Достоевского, Будь нам мать родная, Научи, как надо жить Для родного края.

Путь наш длинен и суров, Много предстоит трудов, Чтобы выйти в люди, Чтобы выйти в люди.

Герб школы — зрелая головка подсолнуха, плотно набитая семечками. По мысли Виктора Николаевича — автора герба — он символизировал дружную семью, поворачивающуюся вслед за солнцем, символом знания.

«Школа наша состоит из вас, воспитанников, как подсолнух состоит из тысячи семян. Вы тянетесь к свету, потому что вы учитесь, а ученье — свет. Подсолнух тоже тянется к свету — этим вы похожи на него». Там же. С. 10.

«В основу советской школы должен быть положен труд» — такой девиз был провозглашен девяносто лет назад. Труду надлежало преобразить всю систему нашего народного образования. Труд должен был лечь в основу обучения. Труд, но не принудительная трудовая повинность, не подготовка с детских лет к какому-нибудь ремеслу, даже не самообслуживание, но творческий труд, развивающий одновременно и руки, и мышление, воспитывающий и зоркость глаза, ловкость всех движений, и смекалку, инициативность в любой деятельности, тесная связь учебы с трудом и труда с учебой; учиться, чтобы уметь трудиться, трудиться, чтобы уметь приобретать знания и навыки; наконец, так накоплять знания, чтобы они не оставались мертвым капиталом, а могли быть превращены впоследствии в строительство социализма, — так можно сформулировать этот девиз. В. Н. Сорока-Росинский, благодаря своей гениальной педагогической интуиции и неиссякаемому запасу энергии приблизился в тяжелейших условиях послереволюционной России к реализации идеи трудовой школы, где учащиеся познают мир в процессе творчества, где каждый из них имеет шанс открыть в себе, развить и проявить новые способности. Осуществлялось трудовое воспитание посредством не физического, а умственного труда. Школа жила напряженной интеллектуальной жизнью. Можно без преувеличения сказать, что ни одно воспитательное заведение подобного типа не могло сравниться со школой им. Ф. М. Достоевского по богатству духовной жизни детского коллектива.

Но была и физическая работа — полное участие воспитанников в хозяйственной жизни школы — заготовка дров, мытье посуды, комнат для сна и занятий, лестниц, окон, уборных, изготовление зимней обуви (лапти сшивались с перекроенными ушанками). Дежурства воспитанников по кухне, по столовой, по гардеробу и спальне. Ночные дежурства (конечно, вместе с воспитателем), чтобы вовремя поднимать «мочунов».

Творческая фантазия учителя неистощима. Он обогащает методику преподавания географии интереснейшей игрой. Принцип игры он рассматривает как естественную потребность растущего организма в организации всей жизнедеятельности воспитанников и учебы. Виктор Николаевич широко использовал метод длительных игр: инсценировки, постановки; журналистское творчество; соревнования. рые давали быстрый и устойчивый результат: двоечники начинали получать твердые тройки. А отметки он выставлял очень строго: его тройка стоила четверки у других педагогов. На его просьбы освоить эти игры и применять их в своих классах учителя усмехались, считая его чудаком. Так эти методические находки были утрачены навсегда.