Эволюция землевладения на Урале в конце XIX — начале XX в

«Эволюция землевладения на Урале в конце XIX — начале XX в.»

Изучение модернизационных процессов в экономических и общественных отношениях пореформенной России трудно представить без исследования изменений в землевладении и землепользовании различных категорий населения.

Урал, включавший в изучаемый период Вятскую, Оренбургскую, Пермскую и Уфимскую губернии, при наличии определенных природноклиматических и почвенных особенностей между ними в значительной степени объединяло наличие горнозаводской промышленности и большого аграрного сектора.

Ведущее место в комплексе статистических правительственных материалов по землевладению и землепользованию в пореформенный период истории России занимают издания Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел. Наиболее полные сведения о земельных собственниках и пользователях содержат публикации результатов земельных переписей 1877, 1887, 1905 гг.

В 1877 г. Центральный статистический комитет (ЦСК) МВД предпринял первое Всероссийское обследование земельной собст-венности по единой методике путем опроса всех землевладельцев. В 1881 г. были собраны сведения о распределении земель, учтенных в 1877 г. по угодьям [11]. Директор ЦСК МВД Н. Трайницкий указал на недостаток первого обследования, главный из которых заключался в том, что первое обследование дало «только приблизительные результаты, так как при совершенном отсутствии правильной поземельной регистрации в империи нельзя было ни оценить достоверности полученных сведений, ни даже дополнить замеченных в материалах пробелов» [12, c. 1]. Это замечание директора Центрального статистического комитета имеет не только важное методическое, но и теоретико-методологическое значение, позволяющее понять тот факт, что реформа 1861 г. была начата правительством без знания точных топографических границ земельных владений казны, помещиков и других собственников земли.

Вторая земельная перепись началась в 1886 г. с собирания сведений о распределении земель Европейской России по владениям и угодьям, а пахотных земель — по площадям посевов. Повторение через десять лет поземельного обследования губерний Европейской России дало возможность получить более точные результаты и провести сравнительный анализ статистических данных 1887 и 1877 гг.

В 1906;1907 гг. Центральный статистический комитет МВД выпустил серию статистических сборников о состоянии землевладения в губерниях Европейской России на 1905 г. В числе этих изданий были тома, посвященные Вятской [7], Оренбургской [8], Пермской [9] и Уфимской [10] губерниям. В предисловии каждого издания директор ЦСК МВД, генерал-майор Золотарев указал на основные цели обследования 1905 г.: «а) потребность в более точном выяснении посевной площади, как основания для определения ежегодных сборов хлебов и … б) желание ввиду значительной устарелости данных о землевладении собрать новые сведения о распределении земельной собственности» [9, с. 1].

В Пермской губернии в 1877 г. общая площадь земель составила 29 265 631 дес., в 1905 г. — 28 659 072 дес., т. е. произошло уменьшение на 606 559 дес. за счет более полного учета земельных угодий и уточнения границ владений. В частной собственности в 1877 г. у 453 владельцев находилось 8 488 867 дес. земли, а в 1905 г. в 980 владениях собственников — уже 8 853 932 дес. земли, т. е. на 365 065 дес. больше. Средний размер владения, находившегося в частной собственности, уменьшился в два раза с 18 739,2 до 9034,6 дес. В целом по Пермской губернии процент земель, находившихся в частной собственности, к общей площади земель увеличился с 29,0 до 30,9% [9, с. 10−11]. Аналогичный процесс приватизации земель наблюдался и в других уральских губерниях:

Вятской, Оренбургской и Уфимской. По всем четырем губерниям площадь частного землевладения увеличилась с 12 908 165 до 14 880 897 дес. [7, с. 10−11; 8, с. 10−11; 9, с. 10−11; 10, с. 10−11]. Особенно значительный прирост частных земель произошел в Уфимской губернии — 788 166 дес. [10, c. 10−11]. землевладение урал экономический Вторая категория собственников — крестьянские общины. В Пермской губернии в 1877 г. их было учтено 3119 с 380 621 дворами и они имели 5 382 452 дес. земли, в среднем на один двор — 14,1 дес. Через 28 лет в собственности 3293 крестьянских обществ, включавших 520 466 дворов, находилось 8 337 535 дес. земли, в среднем по 16,1 дес. на один двор. Доля крестьянской общинной земельной собственности в общей площади земель Пермской губернии возросла за 28 лет с 18,4 до 29,1%. Фактическое увеличение этой формы земельной собственности в Пермской губернии составило 2 955 083 дес. и было самым большим из уральских губерний.

Увеличению крестьянской земельной собственности к 1905 г. способствовало практическое завершение выкупной операции. Всего по Пермской губернии 148 336 ревизских душ бывших помещичьих крестьян выкупили 1 056 086,59 дес. удобной земли [4. Л. 6266 об; 69−74 об].

В Вятской губернии увеличение крестьянской общинной собственности составило 1 503 935 дес., в Оренбургской — 714 422 дес., а в Уфимской произошло уменьшение крестьянской общинной земельной собственности на 17 330 дес. Особенностью крестьянского общинного землевладения Вятской, Уфимской и Оренбургской губерний было значительное снижение площади земли, приходившейся на один крестьянский двор [7, с. 10−11; 8, с. 10−11; 9, с. 1011; 10, с. 10−11].

Третью группу землевладельцев составляли государство, церковь и учреждения. В 1877 г. в Пермской губернии этим собственникам принадлежало 52,6% всех земель — 15 394 312 дес. Через 28 лет в собственности государства, церкви и учреждений находилось 40,0% всех земель — 11 467 605 дес. Аналогичная тенденция — уменьшение с 40,7 до 29,5% - проявилась по всем четырем уральским губерниям [7, с. 10−11; 8, с. 10−11; 9, с. 10−11; 10, с. 10−11].

Статистические источники достаточно точно отражают главные тенденции изменения форм землепользования в уральских губерниях — рост частного землевладения, с одной стороны, и крестьянского общинного землевладения — с другой. Эти процессы происходили за счет уменьшения площади земельной собственности государства, церкви и учреждений.

Благодаря тщательной работе специалистов Центрального статистического комитета МВД, баланс земельных площадей по каждой форме собственности был составлен точно. Земли, находившиеся в частной собственности, исходя из материалов переписей 1877 и 1905 гг., были поделены на две группы. Первая — это земли, находившиеся в личной частной собственности, и вторая группа — земли, находившиеся у частных обществ и компаний. Из четырех уральских губерний больше всего земли в личной частной собственности находилось в Пермской: по переписи 1877 г. — 26,4% всей площади губернии, по переписи 1905 г. — 25,5%, что составляло, соответственно — 7 733 490 и 7 303 538 дес. Переписи показали уменьшение площади земель, находившихся в частной личной собственности на 429 952 дес. [11, с. 112−113; 9, с. 10−13].

Главной категорией частных земельных собственников в Пермской губернии были дворяне. В 1877 г. 61 представителю этого сословия принадлежало 6 692 355 дес. земли, или 86,5% всей личной частной собственности в губернии, но только 169 443 дес. дворянских земель занимала пашня, что составляло 2,5% площади помещичьих имений. В 1905 г. в Пермской губернии было учтено 99 дворянских земельных владений общей площадью 6 721 494 дес., что было на 29 139 дес. больше чем в 1877 г., но пахотные земли составили всего 1,8% площади дворянских имений [9, с. 10−13].

По данным 1891 г. в Пермской губернии к заводам П. П. Демидова было приписано 755 803 дес. земли, графини Н.А. СтенбокФерлор — 704 097 дес., княгини Е.Х. Абамелек-Лазаревой — 691 858 дес., графа С. А. Строганова — 681 862 дес., графа П. П. Шувалова — 632 690 дес., наследников купца Расторгуева — 555 006 дес., наследников С. С. Яковлева — 484 981 дес., Камского акционерного общества — 439 674 дес., Т-ва Сергинско-Уфалейских заводов — 382 036 дес., Д. П. Соломирского и наследников Турчанинова — 239 706 дес. Таким образом, только наиболее крупные горнопромышленники имели при своих заводах 5 567 713 дес. земли. К казенным горным заводам Пермской губернии было приписано 1 653 404 дес. [1, с. 146−153]. В Уфимской губернии в начале XX в. при заводах князя Белосельского-Белозерского имелось 363 978 дес., при заводах П.П. и И. П. Балашевых — 255 751 дес., в Оренбургской губернии при заводах Общества Белорецких заводов — 247 822 дес. и т. д. [3, с. 55−56].

Ничтожные площади, используемые дворянамизаводовладельцами под собственную пашню, и приписка огромных площадей земель к заводам свидетельствовали о сохранении промышленного характера использования земель дворянамисобственниками и посессионерами.

Переписи 1877 и 1905 гг. отметили уменьшение в составе дворянской собственности земель на поссесионном праве. Если в 1877 г. эти земли составляли 2 770 767 дес., то в 1905 г. 1 852 268 дес.

По географическому размещению больше всего дворянских земель в 1905 г. находилось в Пермском уезде — 71,8% площади всех земель, в Соликамском — 58,8%, в Екатеринбургском — 32,3% и в Оханском — 24,3.

Данные земельных переписей и балансы земельных площадей показывают, что границы владений, принадлежавших различным собственникам, были во многих случаях условны. Поэтому в масштабах уездов и губерний образовывался как бы излишек или недостаток земли, которые чаще всего относили за счет неполного или незавершенного отграничения дворянских горнозаводских дач, крупных государственных лесных массивов, т. е. земель малозаселенных и освоенных. Следует иметь в виду и несовершенство измерительных инструментов того времени. Поэтому с абсолютной точностью определить размеры земельной собственности каждой категории владельцев по результатам земельных обследований 1877, 1887, 1905 гг. не представляется возможным.

Об этом, в частности, в 1898 г. писал земский деятель А. Бернацкий, изучавший землевладение и лесовладение в Пермской губернии. Автор указывал на то, что, когда ему потребовались точные статистические данные по землевладению в Пермской губернии, то оказалось, что статистика землевладения в губернии была совсем не разработана. Бернацкий обратился к материалам уездных земств, служащих для исчисления размеров земского поземельного сбора. Статья Бернацкого была первой попыткой «к более или менее полному выяснению вопросов, относящихся до статистики местного землевладения» [2, c. 80].

Автор приводит в приложении к статье несколько таблиц на 1893 г., где показано распределение удобных земель по группам собственников: казне принадлежало 10 411 027,2 дес. земель и лесов; владельцы частных и посессионных горных заводов располагали 8 671 653,97 дес. земель и лесов; удельное ведомство — 68 387,0 дес. [2, с. 79]. В результате 71,6% площади всех удобных земель губернии являлись объектами крупного владения.

На долю всех крестьянских сельских обществ приходилось 7 525 655, 75 дес. надельной земли, что составляло 28,2% всех удобных земель губернии [2, с. 94].

Таким образом, главными плательщиками поземельного налога в Пермской губернии являлись частные землевладельцы и крестьянские общества. Земская статистика уже в 1899 г. зафиксировала увеличение земельных площадей у этих групп собственников. В 1899 г. окладными сборами было обложено 7 792 585 дес. удобной земли крестьянских общин и 8 687 103 дес. удобной земли у частных землевладельцев [5, с. 94].

Земельная собственность городских обществ в 1893 г. составляла 25 400, 93 дес., или 0,09%, а земель церковных и монастырских числилось 48 034,1 дес., или 0,18% общей площади удобных земель губернии. В результате общая площадь удобных земель в губернии составляла 26 699 883, 85 дес., в том числе 19 793 552,92 дес. лесов и 6 906 330,93 дес. сельскохозяйственного назначения. Остальные 4 010 619,96 дес. площади губернии, или 13,5%, составляли неудобные земли всех форм собственности [2, с. 81].

Значительная часть из 30 710 503,81 дес. земной поверхности Пермской губернии представляла собой лесистую тундру, болота, а также гористые местности с каменистой почвой, расположенные высоко над уровнем моря. Такие площади, по подсчетам А. Бернацкого, составляли не менее 15 млн дес. и были совершенно не пригодны для земледелия. Самые крупные частновладельческие и казенные дачи находились в районе Уральского хребта и в северной части губернии, т. е. в местности, не пригодной для хлебопашества. Эти дачи представляли почти сплошь лесную, а вместе с тем горнозаводскую часть губернии, так как именно в этом районе были сосредоточены горные заводы [2, с. 81]. Аналогичное положение было в Вятской губернии и отчасти в Уфимской, Оренбургской, хотя в двух последних в начале XX в. были еще неосвоенные территории, пригодные для земледелия.

Анализ площади и состава удобных земель Пермской губернии позволил сделать А. Бернацкому вывод о том, что «почти все пахотные и сенокосные земли принадлежат местному крестьянскому населению, и лишь ничтожный процент тех и других земель находится в распоряжении казны и частных лиц». Земельные угодья всех сельских обществ Пермской губернии, по данным земских раскладок на 1893 г., составляли 90,9% общей площади угодий всех родов владений, а леса тех же обществ — лишь 6,1% удобной лесной площади [2, с. 82].

Несмотря на суровые климатические условия и бедные гумусом почвы, земледелие в Пермской губернии продвинулось до Верхнекамья. Сведения о природно-климатических условиях северных волостей Пермской губернии были собраны в начале 1890-х гг. статистическим отделением Пермской губернской управы [6]. Так, в Пермском уезде в волостях Никулинской, Перемской, Останинской, Дивьинской и Добрянско-подзаводской традиционно с успехом выращивалась озимая рожь, из яровых хлебов — овес, ячмень, из масличных — лен. Добрянская волость характеризовалась как чисто горнозаводская, жители которой «исключительно были заняты работой на железоделательном заводе и «земледелием не промышляют» [6, с. 33]. В закамских волостях Пермского уезда — густонаселенных: Усть-Гаревской, Слудской, Ильинской, Сретенской, Кривецкой, Средне-Егвинской, Богородской, Васильевской, Челвинско-Русаковской и Филатовской земледелие составляло главное занятие жителей, хлебопашество велось в этих волостях довольно успешно. Из озимых хлебов здесь высевалась рожь, из яровых — овес, ячмень, пшеница, из бобовых — горох и чечевица, из масличных — лён [6, с. 37−38].

В Соликамском уезде хорошие урожаи получали крестьяне Рождественской, Богоявленской, Восресенской, Нердвинской, Кувинской, Верх-Инвенской, Верх-Юсьвинской, Верх-Нердвинской и Сергиевской волостей. В Таманской, Ошибской, Тиминской и Купросской волостях пашни было мало, но урожаи хорошие, крестьяне имели много покосов.

В волостях Козьмодемьянской, Белоевской, Егвенской, Архангельской, Кудымкорской и Юсьвенской земли были выпаханы, т. е. пашня истощена, поэтому много шутемов, урожаи бедные, выгонов и покосов мало. В волостях Троицкой, Вижайской, Верх-Яйвенской, Зырянской, Яйвенской и Романовской пашни были расположены в лесах, урожаи плохие. Совершенно не занималось хлебопашеством население Ростесской, Орловской и Усольской волостей [6, с. 44−45].

Другой вывод А. Бернацкого касается проблемы дальнейшего расширения площади сельскохозяйственных угодий. Именно в эти годы остро встал вопрос о наделении землей горнозаводского населения казенных, посессионных и вотчинных заводов Урала. По мнению А. Бернацкого, остававшиеся у казны и частных владельцев удобные земли были заняты усадьбами, заводскими и городскими зданиями, а также представляли собой рудничные площади и приисковые земли, которые не могли «послужить для увеличения крестьянского землевладения», таким образом, «сколько-нибудь существенного увеличения площади земель крестьянских» можно было ожидать лишь за счет лесной площади губернии. Это важное замечание, поскольку, как показала практика землеустройства мастеровых вотчинных заводов в начале XX в., именно лесные площади, но, как правило, уже без товарного леса, и предлагались под надельные земли населению.

Результаты статистических обследований, проведенных ЦСК МВД в 1877, 1887 и 1905 гг., подтверждаются данными уездных и губернских статистических органов Урала. Эти данные показывают не только изменения в социальном составе частных землевладельцев, их демократизацию, но и демонстрируют значительный рост крестьянского общинного землевладения в Пермской, Вятской и Оренбургской губерниях и серьезное увеличение частного землевладения в Уфимской губернии.

• 1. Адрес-календарь и памятная книжка Пермской губернии на 1893 г. — Пермь, 1892.
• 2. Бернацкий А. Несколько статистических данных о землевладении и лесовладении в Пермской губернии // Сб. Пермс. земства. 1898. № 5. — Пермь, 1898.
• 3. Гаврилов Д. В. Социально-экономическая структура горнозаводской промышленности Урала в период капитализма (1861−1917 гг.): метод. аспекты проблемы // Промышленность и рабочие Урала в период капитализма (18 611 917 гг.). Сб. науч. тр. — Свердловск: УрО АН СССР, 1991.
• 4. Государственный архив Пермского края. Ф. 111. Оп. 1. Д. 1514.
• 5. Историко-статистические таблицы по Пермской губернии. Примечания и дополнения к таблицам // Сб. Пермского земства. 1903. № 6. — Пермь, 1904.
• 6. Разделение уездов Пермской губернии на сельскохозяйственные районы по естественноисторическим особенностям местностей // Сб. Пермского земства. 1893. № 2−3. — Пермь, 1893. Отд. III.
• 7. Статистика землевладения 1905 г. Вып. 8. Вятская губерния. — 1906.
• 8. Статистика землевладения 1905 г. Вып. 36. Оренбургская губерния. — 1906.
• 9. Статистика землевладения 1905 г. Вып. 40. Пермская губерния. — 1906.
• 10. Статистика землевладения 1905 г. Вып. 45. Уфимская губерния. — 1906.
• 11. Статистика поземельной собственности и населенных мест Европейской России. Вып. VI. Губернии Приуральской группы и Крайнего Севера. — 1884.
• 12. Статистика Российской империи. XXII. Главнейшие данные поземельной статистики по обследованию 1887 года. Вып. 31. Пермская губерния. — 1887.