Экономическая теория и Economics: предмет и методология исследования

Экономическая теория и Economics: предмет и методология исследования

Сложившиеся два подхода, по-разному объясняющие происходящие процессы в хозяйственной сфере, по-видимому, не следует квалифицировать как кризис экономической науки в целом. Развитие данной научной дисциплины отображает, по существу, и развитие нашего общества в XIX—XX вв. Анализ происходящих событий в этот период времени показывает, что причиной раскола в этой важнейшей базовой общественной науке явилось расслоение самого общества на классы — класса собственников, владеющих средствами производства, и класса наемных работников, эксплуатация которых, в период первоначального накопления капитала, достигала крайних пределов.

Литература

как социалистической, так и буржуазной направленности показывает, что раскол произошел после выхода Коммунистического манифеста К. Маркса и Ф. Энгельса в 1848 г., в котором вполне однозначно заявлено о необходимости насильственной ликвидации частной собственности на средства производства и соответствующее правовое обоснование этой меры на основе трудовой теории стоимости. Вклад самих собственников-предпринимателей в стоимость созданных материальных благ явно и не явно приравнивался к нулю. Забастовочное движение и революционные выступления, сопровождавшие этот пролетарский документ, а впоследствии Парижская коммуна, уверили класс собственников в том, что это не теоретические фантазии философов-мыслителей, а вполне конкретная программа действия, направленная против них. Поэтому процесс выхолащивания теоретического наследия классической политической экономии и, прежде всего, главной ее составляющей, трудовой теории стоимости, начался вскоре после появления этого документа.

Маржиналистская «революция» в этом контексте есть продукт уже организованного идеологического противостояния марксистской общественно-экономической доктрине. Величина стоимости товара в маржиналистской «революционной» концепции определяется уже не количеством затраченного на его изготовление труда, а степенью его полезности, т. е. потребительной стоимостью. Золото и вода поменялись местами. Первое оказалось более полезным, чем второе. Предельная полезность в маржиналистской «теории» есть перевернутый закон Госсена о предельном насыщении, поскольку убывать полезность может не в объектах потребления, а в субъекте. Обратное есть антропоморфизм — перенос свойств и качеств с субъекта на объект — гносеологическая ошибка пещерного происхождения. Дж. Хиксу, чтобы сохранить приличия, пришлось затратить изрядные усилия, применяя хоть какой-то математический камуфляж на потребительскую ренту, логически вытекающую из предельной полезности. Вся доказательная база в маржиналистской концепции стоимости и цены товара основывается на предположительном поведении потребителя, но никак не на эмпирически наблюдаемых фактах и логически доказанных выводах. Апории древнегреческого философа Зенона не послужили уроком сторонникам этого подхода в экономической теории.

Принципиальные различия между экономической теорией и Economics существуют и в определении предмета исследования. Первая является метатеорией по отношению к конкретным экономическим дисциплинам, которых насчитывается уже несколько десятков, выполняет по отношению к ним методологическую функцию, тогда как учебники по Economics, а в переводе просто «экономика», вбирают в себя, наряду с теоретическими вопросами большое количество конкретно-экономических дисциплин. В итоге эти учебники, насчитывающие почти тысячу страниц, никаким образом не вписываются в учебные графики и вузовские программы под названием экономическая теория. Теория оказалась растворена в среде огромного эмпирического материала, не обладающего особой эвристической ценностью и зачастую не имеющего никакого отношения к практической экономике. Отечественным учебникам, списанным с Economics и издаваемым огромными тиражами под спонсорством фонда Дж. Сороса неправомерно присвоено название «экономическая теория», которая по своему содержанию и методологии является вполне правомерной наследницей классической политической экономии, но никак не Economics, унаследовавшей преимущественно положения вульгарной политической экономии. Нашим вузовским руководителям, в этом контексте, прежде чем рекомендовать тот или иной учебник к использованию в учебном процессе, следует учитывать содержание, которое взято за основу его авторами.

Сторонники Economics фактически не претендуют на концептуальное теоретическое изложение материала в своих учебниках. В них нет ни прошлого, ни будущего, а лишь функциональное отображение настоящего, прагматически нацеленного на максимизацию прибыли хозяйствующими субъектами. Соответственно и предметом Economics объявляется всего лишь принцип хозяйственного расчета — минимизация затрат и максимизация полезности при ограниченности ресурсов. При этом ограниченность ресурсов дополняется безграничностью наших потребностей, о которой они имеют крайне смутное представление. В реальной действительности все обстоит наоборот. Ограниченность ресурсов противоречит тому, что мы называем «трудом». Труд есть процесс взаимодействия человека с природой, процесс, в котором вещество природы превращается в предметы, необходимые для жизни людей. Утверждать об ограниченности вещества природы, по крайней мере, на нашей планете, в эпоху нанотехнологий крайне не логично. Рассуждения о безграничности наших потребностей тоже не вписываются в логическую систему высказываний о сущности бытия человека. Закон предельного насыщения есть объективный экономический закон, который совместно с законом возвышения потребностей определяют оптимальный режим функционирования como sapiens как биосоциального существа, исключающего какие-либо крайности в потреблении. Вопрос, который, по существу, решен две тысячи лет назад в древнегреческой философии, фактически исключается из системы высказываний сторонниками функциональной, но никак не теоретической экономики.

Важнейшей составляющей частью предмета экономической теории является исследование механизма действия объективных экономических законов, их взаимосвязи и взаимодействия. Это предполагает определенную классификацию и систематизацию их совместно с формами, принципами и методами хозяйствования, через которые они проявляются в практической хозяйственной деятельности людей. На рисунке приведена схема экономических законов, которые расположены в ней в иерархическом порядке. Доминантом ее является закон возвышения потребностей, который в нашей отечественной научной и учебной литературе вполне правомерно принято называть основным экономическим законом. Неверным является только то, что его из идеологических соображений считали только законом, действующим в социалистической системе хозяйствования. При капитализме же основным признавали закон прибавочной стоимости. Однако механизм производства и присвоения прибавочной стоимости есть не что иное, как форма и способ реализации закона возвышения потребностей для класса собственников. Прибавочная стоимость не есть конечная цель их хозяйственной деятельности, она лишь средство реализации цели, название которой — благосостояние. Экономические законы не могут быть разными для различных хозяйственных систем, их объективный характер проявляется не только в том, что они не зависят от воли и сознания людей, но и в том, что действуют повсеместно, где достигается определенный уровень технологического развития общества. Законы первого уровня — это те, которые действуют на всех этапах развития общества, — это закон роста производительности труда, разделения труда, закон экономии времени и закон соответствия производственных отношений уровню развития производительных сил. Закон стоимости спроса, предложения, денежного обращения появились несколькими тысячелетиями позже и, вероятнее всего, с наступлением пострыночной экономики, благополучно исчезнут. Будущее человеческой цивилизации, в этом контексте, было бы крайне не разумно связывать принципом «купи-продай». Названные законы — это законы второго уровня в структурно-логической схеме на рисунке.

На третьем уровне представлены частные специфические законы, которые действуют на более коротком отрезке времени. Четвертый уровень представлен формами, принципами и методами хозяйствования, через которые реализуются законы в практику совместно с пятым уровнем, где представлено хозяйственное законодательство, создающее соответствующее «правовое поле» для предпринимательской деятельности. Хозяйственная практика в шестом уровне — это, прежде всего, объективные общеэкономические пропорции, которые можно и нужно корректировать посредством наших субъективных решений и которые могут приниматься соответствующими государственными учреждениями и институтами, имеющими в своем распоряжении соответствующие профессиональные кадры. Economics за основу предмета своей дисциплины берет только четвертый и отчасти последующие уровни из рассматриваемой системы. Исключая из своего исследования механизм действия объективных экономических законов, в которых фокусируется вся совокупность и сущность общественно-экономических отношений, она, по существу, исследует не концептуальные теоретические проблемы и вопросы, а конкретно-экономические, связанные непосредственно с хозяйственной практикой. Именно в этом принципиальное различие экономической теории и Economics как функциональной дисциплины. Традиционно в нашей стране политическая экономия была и остается самостоятельной обособленной дисциплиной как в плане исследовательской работы, так и преподавания ее в учебных заведениях. Несостоятельность марксистской модели социализма с ее центрально-управляемым хозяйством никаким образом не упраздняет великого теоретического наследия К. Маркса. Социализм как общественно-экономическая формация, как самостоятельный способ производства, но не «фаза» очень отдаленного будущего, основывается не на общенародной, а на коллективной собственности, где функции работника и хозяина совмещаются в одном лице. Коллективная собственность — это ступенька, через которую, по существу, перешагнул марксизм-ленинизм, лишив миллионы людей родового права заниматься хозяйственной самодеятельностью, самим определять свою судьбу, независимо от чиновных людей. Прежняя хозяйственная система не была социалистической, точнее, не стала ей. Она лишь рабочая гипотеза К. Маркса, которая отвергнута практикой. Но для западной общественно-экономической мысли эта модель по-прежнему является достаточно действенным идеологическим инструментом, обеспечивающим им пусть временное, мнимое превосходство над тем псевдосоциализмом, который культивировался в нашем отечестве очень ограниченными, но заинтересованными в этой системе людьми. Идея совмещения рынка и социализма в нашей стране всячески подавлялась, а при переходе к новой хозяйственной системе, в период реформ, коллективы наших отечественных предприятий попросту оказались не готовы взять собственность и управление в свои руки. Партия самоуправления трудом С. Н. Федорова так и не преодолела необходимого барьера, чтобы стать парламентской фракцией в Государственной Думе. Это говорит только о том, что новые экономические отношения есть продукт, прежде всего самих трудящихся, а не энтузиастов одиночек и великих мыслителей.

Выхолащивание теоретических концептуальных основ из экономической науки всегда было главной задачей господствующей элиты общества. Вопрос о том, кто преимущественно производит прибавочный продукт и кто его присваивает и потребляет, был и остается по сей день основным вопросом политической экономии, которая является ядром современной экономической теории. Но с ней случилось в нашем отечестве то же, что и в западноевропейских странах в периоды крутой ломки производственных отношений. По выражению К. Маркса, в предисловии ко второму изданию «Капитала»: «…едва здесь возникли условия при которых. политическая экономия как наука казалась возможной, как она уже снова сделалась не возможной» [2. С. 18]. Переведенные и проплаченные Дж. Соросом учебники для вузов, издаваемые массовым тиражом в России под названием «Экономическая теория», не вправе претендовать на такое название, поскольку все они списаны с Economics, в которой отсутствуют достаточно обоснованные теоретические положения, касающиеся материальных основ функционирования и развития человеческой цивилизации. Отдельные положения Economics могут служить лишь фактическим материалом и иллюстрацией в курсе по экономической теории, быть в качестве приложения и дополнения к отдельным ее разделам и темам. Но никаким образом эти приложения и дополнения не могут быть основой для управления микрои макроэкономическими процессами в современной пореформенной России. Исследование и изучение студенческой молодежью механизма действия и сознательного использования объективных экономических законов в управлении предприятиями, территориями и всем народным хозяйством является не только предметом этой дисциплины, но и в значительной степени методом, поскольку обеспечивает как дедуктивное воспроизведение, так и аутентичную интерпретацию происходящих событий в социально-экономической жизни общества. С этой целью начинать изучение раздела «микроэкономика» следует с темы «Экономические основы предпринимательской деятельности». Эта тема отсутствует в наших курсах по экономической теории, поскольку вопросы ее могут быть изложены только в контексте трудовой теории стоимости, которая, как было отмечено выше, исключена из учебников по идеологическим соображениям. В этом отношении меморандум профессора З. Бжезинского, нацеленный на нашу молодежь, сработал наилучшим образом, поскольку источником прибыли и отцом богатства здесь оказывается не труд наемных работников, а исключительные способности предпринимателей, данные им от рождения. В результате студенты наших вузов не могут ответить на простые и важнейшие вопросы по экономической теории относительно рабочего дня, необходимого и прибавочного рабочего времени, необходимого и прибавочного продукта, заработной платы, потребительной и меновой стоимости товара «рабочая сила». Вместо деления прибыли на среднюю общественно-нормальную и избыточную, «теоретики» делят прибыль, как предписывает Economics, на бухгалтерскую и экономическую. Средняя прибыль в таких суждениях есть заработная плата работодателя, а экономическая (избыточная) — предпринимательский доход, как результат его исключительных способностей. Примерно также рассуждали начинающие изучать экономику в эпоху раннего меркантилизма 300 лет назад. Подобные суждения должны вызывать недоумение и у фискальных органов в странах западного полушария, поскольку в их предписаниях по делению выручки коммерческого предприятия на прибыль и издержки совсем иные положения. Процесс зомбирования не только студенческой молодежи, но и всего населения США осуществляется и посредством макроэкономических параметров, важнейшим из которых является национальный доход. По классическому хрестоматийному определению это есть вновь созданная стоимость живым трудом в течение года. Количественное значение его определяется путем вычета из ВВП затрат прошлого овеществленного труда, т. е. материальных затрат. Однако система национальных счетов в США выстроена так, что национальный доход — это ВВП минус косвенные налоги. Материальные блага, созданные в прошлые периоды, никак не элиминируются в структуре ВВП и, соответственно, могут учитываться несколько раз при переработке и движении продукта по всей технологической цепочке до создания конечных благ. Деловым кругам мирового сообщества поэтому никогда не дано знать о реальном положении дел в экономике США, поскольку материальные затраты в процессе производства ВВП могут по технологической цепочке включаться в него по нескольку раз. США, наряду с Россией, одна из немногих стран с полным технологическим циклом — от добывающих отраслей до конечных потребительских благ. Поэтому необходимость устраняться от повторного счета для подобных стран является обязательным при исчислении национального дохода. Отсутствие достоверной информации о положении дел в национальной экономике никак не может способствовать эффективному управлению макроэкономическими процессами. Являясь, по существу, эмиссионным центром планеты, правительству США необходимо заботиться о том, чтобы их национальная валюта была обеспечена соответствующим образом реальным объемом своего ВВП, исключающим практику повторного счета.

Наиболее актуальной проблемой экономической теории, независимо от наших идеологических пристрастий, является природа краткосрочных экономических циклов, в которых содержится нежелательная нам фаза кризиса, предельная глубина падения которых, как показали последние исследования, повторяется через каждые сорок лет. Обзор литературы по этой важной проблеме показывает, что поиски причины этих циклов за пределами реального сектора экономики бесплодны. В пределах реального сектора сфера поиска сужается. Тем не менее, различия в точках зрения, по-прежнему, существенны. Согласно условиям реализации совокупного общественного продукта (СОП), сформулированным К. Марксом, по отношению к двум подразделениям, как при простом, так и расширенном воспроизводстве, равновесие и сбалансированность будут иметь место, если продукция второго подразделения, где создаются конечные блага, будет продана. Блага, создаваемые во втором подразделении, по современной терминологии, являются благами первичного рынка, а блага первого подразделения — вторичными производными, и поскольку целью общественного производства является удовлетворение личных потребностей, то детерминантом происходящих циклических колебаний становятся именно конъюнктурные колебания на первичном рынке, т. е. новые потребительские предпочтения зарождаются, формируются, приобретают определенную устойчивость в течение ряда лет именно здесь. Здесь они и исчезают, в связи с зарождением новых предпочтений. Если бизнес не учитывает эту динамику развития человеческих потребностей и сводит необходимые маркетинговые исследования и долгосрочные прогнозы лишь к рекламным кампаниям, то кризис неизбежен. Зарождение кризисных ситуаций в национальной и мировой экономике начинается с безобидных товарных остатков на первичном потребительском рынке. Затем ведет к уменьшению в портфеле заказов, нарастанию взаимных неплатежей, вхождению бизнеса в состояние неопределенности и предпочтению к ликвидности не только бизнеса, но и домохозяйств. Биржевая паника и падение курса акций довершают то, что начали домохозяйства. Потребительский нигилизм — так можно охарактеризовать поведение главных субъектов рыночных отношений. Граждане индустриальных стран не могут определенно сказать, какие потребительские блага они хотели бы приобрести, но они точно знают, что они не хотят больше покупать. Период кризиса — это тот период, при котором все намереваются что-либо продать, но никто ничего не покупает, кроме необходимых благ, обеспечивающих физическое выживание. Кризис есть насильственная корректировка целей общества, граждане которого никак не приемлят те потребительские стандарты, которые навязывают им предприниматели, не очень сведущие в вопросах природы и динамики развития человеческих потребностей.

Утверждение о том, что материальной основой цикла является обновление основного капитала, для современной экономики не верно, поскольку конечные потребительские блага, востребованные на первичном рынке, могут создаваться как на обновленном основном капитале, так и на прежнем не обновленном. В данном случае не существенно — на каком основном капитале они создаются, важен лишь вопрос: будут ли они востребованы на первичном рынке или нет. Поэтому на устаревшем оборудовании можно производить новые потребительские блага, востребованные домохозяйствами, а на обновленном — прежние, уже не удовлетворяющие должным образом возросшие потребности. Такое «обновление» в реальном секторе экономики принято оценивать как инвестиционные ошибки, приносящие наибольший урон национальной экономике. Если все уровни воспроизводственного процесса не нацелены на потребности домохозяйств, то кризисы неизбежны.

Обновление основного капитала выводит экономику из кризиса, поскольку с помощью его создаются те же самые конечные блага, но с меньшими издержками, обеспечивающими предпринимателям среднюю общественно нормальную прибыль, а покупателям — приемлемые цены. Потребительский спрос в этом случае увеличивается за счет вовлечения в круг покупателей этих благ новых домохозяйств, благ ранее не доступных для них. В данном случае срабатывает «эффект дохода», когда малообеспеченные семьи получают возможность наряду с другими приобщиться к уже сложившимся благам цивилизации. Абсолютное и относительное обнищание в современной капиталистической экономике еще имеет место быть, поэтому емкость потребительского первичного рынка может увеличиваться или уменьшаться в соответствии с колебанием цен на нем. Емкость национального рынка определяется произведением величины дохода граждан на их количество. Показатель, который, к сожалению, до сих пор не стал предметом пристального изучения экономической теории и соответственно еще не является основным показателем в системе антикризисного управления национальной экономикой. Когда экономика нацелена только на 2/3 своих граждан согласно кейнсианской теории, то кризисные состояния, выражающиеся в «перепроизводстве», при одновременном недопотреблении 1/3 гражданами будут не только периодическими, но и хроническими, поскольку предметом Economics не является благосостояние для всех, а только для среднестатистического гражданина. политэкономия марксизм стоимость идеологический Принципиальное значение в предмете нашей дисциплины занимает вопрос о ранжировке приоритетов экономического и социального развития общества. Его решение путем альтернативного выбора пушек и масла слишком упрощает проблему. Кривая производственных возможностей не отражает многоплановое содержание этого принципиального вопроса. Нашей представительной власти при распределении бюджетных средств на очередной финансовый год приходится оптимизировать расходы не только по двум направлениям — гражданским и военным. Расходная часть бюджетов всех уровней содержит, по крайней мере, более десятка направлений и в каждом из них не менее десяти строк. Экономическая теория как теория функционирования и развития материальных основ современного общества в качестве своего предмета обязана включать решение проблем по оптимизации экономического и социального развития общества, т. е. осуществить ранжировку приоритетов в условиях ограниченности финансовых средств. Опыт развития национальных экономик в течение последних десятилетий показал, что современное постиндустриальное общество приобретает более сложные, глубоко дифференцированные структурные образования в едином воспроизводственном процессе, которые взаимообусловливают и взаимодополняют друг друга и которые необходимо располагать в последовательности, диктуемой самой закономерностью развития общества. В предлагаемой ранжировке приоритетов содержится семь подразделений общественного воспроизводства, вместо прежних двух, сформулированных автором «Капитала» .

I подразделение — это наука и научное обслуживание; II — образование; III — развитие инфраструктуры; IV — энергоснабжение и сырье; V — производство средств производства; VI — производство предметов потребления; VII — духовное производство.

Наука и научное обслуживание становятся в современном постиндустриальном обществе не просто производительной силой, а главной производительной силой общества, определяющей ускоренное развитие всех остальных подразделений в предлагаемой ранжировке. Переход к экономике знаний и революция в этой сфере человеческой деятельности превращает личный фактор производства в наукоемкий элемент производственных сил [6. С. 3−5].

В современной борьбе за лидерство на мировой арене науке необходимо достойное финансовое содержание, поскольку новым субъектом «исторического действия» становятся представители этого приоритетного направления как носители передовых идей и технологий. Обеспечивая опережающее отражение действительности, наука уже сейчас играет основную роль в геополитической раскладке современного многополярного мира. Сложившаяся жесткая конкуренция на мировом товарном рынке в настоящее время начинает дополняться конкуренцией за обладание высококачественной рабочей силой, способной создавать новейшие технологии и обеспечивать непрерывный инновационный процесс в корпорациях. Конкурентная борьба на мировом рынке за обладание высококачественным личным фактором производства предполагается такой же жесткой, как и на рынке товаров и услуг. Поэтому «утечка умов» из России должна стать одной из проблем для нашей страны. Образование, соответственно, должно занимать второе место после науки. Национальный рынок труда необходимо пополнять более квалифицированными кадрами, обеспечивающими конкурентоспособность наших предприятий во внешнеэкономической деятельности.

Особое место в воспроизводственном процессе занимает инфраструктура. Ее развитие должно опережать последующие подразделения и создавать то, что мы называем «экономическим пространством». Транспортная система, дороги мосты, каналы, связь, коммуникации, продуктопроводы — это все то, что создает необходимые условия для функционирования современной экономической системы. В период кризисных ситуаций, обусловленных циклическими колебаниями рыночной конъюнктуры, ускоренное развитие этого подразделения обеспечивает необходимую занятость, порождает мультипликативный эффект развития других отраслей и направлений. Являясь составной частью реального сектора экономики, опережающее развитие инфраструктуры сглаживает, таким образом, амплитуду колебаний краткосрочных экономических циклов, придает устойчивый характер развитию всей национальной экономике. Важным в этом процессе является то, чтобы часть проектов по развитию инфраструктуры были законченными и зарезервированы по их реализации на периоды экономических спадов для обеспечения занятости «резервной армии труда». Современный экономический кризис показал неготовность наших экспертов и властных структур распорядиться астрономическими финансовыми резервами, чтобы повторить позитивный опыт Ф. Рузвельта в период великой депрессии 1929;1933 гг. Оценка современного кризиса как финансового — это серьезная ошибка представителей экономической науки, которая и обусловила направление федеральных резервов и стабилизационных фондов не в реальный сектор экономики, а в денежный, в значительной степени спекулятивный. Форма проявлений экономических кризисов всегда выражалась в цепной реакции неплатежей, т. е. в денежной и финансовой сфере. Современный очередной кризис практически не внес ничего нового в то, что началось с 1825 г. в Англии. Массовое распространение в нашей стране недоброкачественного западного теоретического продукта существенно повлияло и на решение наших экономических экспертов по не рациональному использованию накопленных денежных средств налогоплательщиками. Успехи западных индустриальных стран в плане благосостояния порождены не тем, что они имеют в своем распоряжении Economics, а прежде всего экономической свободой граждан, их родовым правом заниматься хозяйственной самодеятельностью, использовать свой творческий потенциал, воплощать его в производстве материальных и духовных благ. Economics не имеет к этому ни малейшего отношения, это всего лишь продукт идеологического противостояния двух систем, способ сохранения классом собственников самих себя и своих привилегий. Величие России будет состоять не в том, что она вечно будет донашивать маршаллианские и монетаристские концепции, а создаст начало новой политической экономии, обеспечивающий опережающее отражение экономической действительности [7. С. 12].

Многоплановость предмета современной экономической теории, его расширения за пределы только лишь производственных отношений предопределяет и ее функции. Выступая по отношению к конкретным экономическим дисциплинам в качестве методологической основы, она исследует также и отношение человека к природе, к окружающей его материальной среде. Роль экономического аспекта взаимодействия человека с природой возрастает с ростом технологического развития общества. Усиление власти человека над природой предполагает и возрастание его ответственности за сохранение среды обитания [1. С. 16−35]. Будучи продуктом развития самой природы, ее частью, вершиной этого феноменального эволюционного процесса, в человеке материя осознает самое себя, возлагает на себя обязанности поддерживать, развивать и совершенствовать свое единство с природой. Экологическое равновесие общества с природой — эта универсальная форма, которая призвана обеспечивать это единство, превентивно исключать возможные противоречия и несоответствия, возникающие с возрастанием уровня технологического развития нашей цивилизации. В свете изложенного, вполне закономерным можно считать, что в будущем, когда отношение людей друг к другу, в том числе и те, которые выражаются через их отношения к вещам, т. е. производственные отношения, достигнут определенного уровня зрелости, центр тяжести в предмете экономической теории сместится к вопросу о взаимодействии человека с природой. Совершенствование всей системы общественных отношений не может продолжаться бесконечно. Гуманистическая направленность в развитии человеческой цивилизации от каннибализма до современного состояния имеет свой конечный пункт, который, к сожалению, обозначен только в религиозных воззрениях.

Все большее значение в экономической теории приобретают вопросы, связанные с внешнеэкономической деятельностью, в которой любые искусственные препятствия при движении товаров могут уменьшать выгоды от внешней торговли. Однако многие страны применяли и применяют ограничения в торговой политике в различных сочетаниях.

Импортные и экспортные пошлины являются важным источником бюджетных доходов, относительно легко собираемых. Ограничения торговли были особенно велики в 30-х гг. В США импортные пошлины в этот период составляли примерно 40% стоимости облагаемых товаров. В 90-х гг. этот показатель снизился до 5−6%. Такая динамика в сфере международной торговли обусловлена доминирующей тенденцией к усилению взаимосвязей и взаимозависимостей между национальными государствами и их правовым оформлением в соответствующих международных организациях: ГАТТ (Генеральное соглашение по тарифам и торговле), МВФ, МБРиР, ЮНКТАД и др. В результате влияние конкурентных преимуществ той или иной страны переместилось в сферу валютно-финансовых отношений и соответствующих устремлений отдельных правительств к созданию для своих товаропроизводителей режима наибольшего благоприятствования в мировом хозяйстве. Манипулируя валютными курсами посредством банковских интервенций и учетной ставкой Центрального Банка, США по-прежнему, как и в период действия Бреттон-Вудской системы, сохраняют доминирующие позиции на мировом рынке.

Для России, в таких условиях, целесообразно применять послевоенный опыт западноевропейских стран и Японии по активному использованию валютных и внешнеторговых ограничений, которые выражались в ограничении импорта, субсидировании экспорта, ограничении вывоза капитала, лицензировании валютных операций и т. д. Весь этот комплекс мер позволял западноевропейским странам, несмотря на действие плана Маршалла, ограждать национальные экономики от долларовой экспансии со стороны США. Только дальнейшее укрепление экономического потенциала этих стран в 50-х гг. позволило им перейти к постепенному устранению используемых ограничений и созданию предпосылки для введения в 1958 г. обратимости их валют в доллары.

В этот период практически завершился переходный период в валютной политике западноевропейских стран. Достижение обратимости их валют создало условие для полного функционирования Бреттон-Вудской валютной системы. На первый план после окончания переходного периода выдвигается политика экономического роста, достижение полной занятости, стабилизация цен и обеспечение равновесия платежного баланса. Вместе с другими разновидностями государственной экономической политики валютная политика выступает в этот период одним из важных инструментов в поддержании внешнеэкономического равновесия, которое рассматривалось как непременное условие устойчивости внутриэкономического развития. Защитный характер ее во многом предопределялся американской экономической стратегией, содержание которой было направлено на выживание Бреттон-Вудской системы, на то, чтобы, опираясь на господство доллара, сохранить свое преимущество в мировой экономике. Ямайские соглашения 1976 г. лишь незначительно потеснили доллар в качестве мировых денег. Западногерманская марка и японская йена всего на 10% потеснили доллар с его пьедестала мирового валютного резерва. Только согласованные действия стран ЕС и, в конечном счете, создание в рамках этого Союза единого валютного пространства под знаком «Евро» в конце XX в. обеспечили предпосылки для формирования многополярного валютного мира.

На ноябрьском саммите 2008 г. в США 20 ведущих индустриальных странах, посвященном вопросам преодоления мирового финансового кризиса, администрация США недвусмысленно заявила о продолжении прежней валютной политики, выражающейся в свободном, плавающем курсе доллара. Попытки отдельных стран ограничить господство доллара на мировом финансовом рынке путем взаимоприемлемых соглашений не нашли положительного отзыва у делегатов от США. Это означает, что государства, претендующие на конвертируемость своих денежных единиц, должны сами позаботиться о решении этой непростой задачи. И в этом отношении накопленный опыт западноевропейскими странами по защите своих национальных валют в полной мере можно использовать при реформировании современной российской экономики.

Включение вышеперечисленных направлений в изучение предмета экономической теории в наших учебных курсах восстановит ее как метатеорию по отношению к конкретным экономическим дисциплинам. Попытки объединить все конкретные дисциплины по экономике в одном учебнике объемом около тысячи страниц делают учебные курсы мало восприимчивыми и непродуктивными. В них, по существу, растворяются концептуальные метатеоретические положения, которые и являются необходимым ориентиром при разработке общенациональных программ, обеспечивающим устойчивое и сбалансированное развитие современной постиндустриальной экономики.

Доминирующее положение неоклассической теории и Economics как ее идеологического продукта в отечественной научной и учебной литературе не соответствует в настоящее время тому положению, которое сложилось в экономической науке и хозяйственной практике [5. С. 9395]. Данное направление не содержит в себе ни предмета исследования, ни методов, т. е. того, что характеризует всякую дисциплину как научное отображение реальной действительности. Зародившееся на рубеже XIX—XX вв. как ответная реакция класса собственников на марксистскую общественно-экономическую доктрину, исключающую товарную форму производства, оно изжило себя не только в практическом, но и в идеологическом отношении, поскольку реальный, а не марксистский социализм предполагает сохранение как товарного производства, так и различные формы собственности, наряду с государственной. Идеологическая направленность неоклассической школы в таких условиях становится бессодержательной.

В современном мире для поддержания потенциалов государственности западные страны стали активно использовать массовое сознание, демографию, культуру, науку, образование и средства массовой информации. Разрушение этих потенциалов разрушает и государство. Сообразно с метафорой одного из более мощных теоретиков дезинтеграции советского, а теперь и российского государственного пространства З. Бжезинского, международная политика может быть представлена как «шахматная игра». Попытки силового воздействия на Россию продемонстрировали в течение столетий свою бесперспективность. В соответствии с этим происходит переориентация на стратегии иной, не силовой, не открытой борьбы на информационные, психологические и идеологические методы. Переход к завуалированным, визуально не явным, не прямым механизмам управления составляет общемировой тренд государственно-управленческих политик [8. С. 5−6]. Гуманитарное образование в свете изложенного становится в настоящее время важнейшим инструментом не силового воздействия на молодое поколение с целью снижения интеллектуального потенциала нации, претендующей на ведущие позиции в современной геополитической раскладке.

• 1. Лавров, В. Н. Воспроизводство природной среды: источники, структура и эффективность / В. Н. Лавров. Томск, 1993. 212 с.
• 2. Маркс, К. Капитал / К. Маркс. Т. 1. М., 1978. 907 с.
• 3. Милль, Дж. С. Основы политической экономии с некоторыми приложениями к социальной философии / Дж. С. Милль. М., 2007. 1040 с.
• 4. Понемасов, А. Д. Использование стоимостных инструментов в реформировании российской экономики. Вопросы теории и методологии / А. Д. Понемасов. Екатеринбург, 2009. 224 с.
• 5. Седов, В. В. Об интеграции политэкономии в рамках предмета экономической теории / В. В. Седов // Тр. Всерос. симпозиума по экон. теории. Ч. 1. Екатеринбург, 2003. 338 с.
• 6. Семененко, В. В. Вариант развития, гарантирующий экономическое Величие России / В. В. Семененко // Материалы Всерос. науч.- практ. конф. Екатеринбург, 2007. 253 с.
• 7. Татаркин, А. И. Политическая экономия и Economics: особенное и общее / А. И. Татаркин, В. Л. Берсенев // Материалы Всерос. науч.- практ. конф. Екатеринбург, 2007. 253 с.
• 8. Якунин, В. И. Западня: новые технологии борьбы с российской государственностью / В. И. Якунин, В. Э. Багдасарян, С. С. Сулакшин. М., 2010. 432 с.