Становление и развитие предпринимательства в Казахстане во второй половине XIX — начале ХХ веков: историографическая и теоретико-методологическая ретроспектива

Становление и развитие предпринимательства в Казахстане во второй половине XIX — начале ХХ веков: историографическая и теоретико-методологическая ретроспектива

Сегодня казахстанское общество практически полностью переориентировалось на жизненные ценности, вызванные рынком. Об этом неоднократно подчеркивалось в выступлениях Президента РК Н. А. Назарбаева: «Теперь уже мало кто сомневается, что для создания высокоразвитой экономики, обеспечивающей неуклонное улучшение условий жизни и деятельности людей, необходим переход к рыночной системе хозяйствования.. Переход к рынку — это исторический шанс стать на путь, по которому развивается передовые в экономическом отношении страны мира.» [1, с. 2]. Дальнейшее развитие предпринимательства является главной стратегической линией государства, важнейшим фактором устойчивого экономического развития и достижения нормального уровня жизнеобеспечения. В Стратегии «Казахстан — 2050» отмечается: «Отечественное предпринимательство является движущей силой нового экономического курса» [2, с. 32]. И в этих целях в стране реализуется комплекс мероприятий, в частности, создаются ориентированные на предпринимательство учебные программы, образовательные курсы и институты.

Процесс формирования рыночных отношений в Казахстане оказывает огромное влияние не только на экономику, но и на политику, социальные отношения, культуру, менталитет нашего общества. Не является исключением в этом отношении и историческая наука, которая, как и все сферы жизни, обязана реагировать на происходящие изменения. Под их влиянием в современной историографии наблюдается существенный сдвиг в тематике исследований, идут поиски методов теоретического осмысления материала в свете современных социальных запросов, предъявляемых к историческим работам. Так, неизмеримо возрос интерес к проблемам истории развития рынка и предпринимательской практики, что обусловлено, с одной стороны, сложившейся социальной конъюнктурой, а с другой стороны — ее фальсификацией, деформированием позитивного потенциала рынка в советское время. Выводы о сугубо капиталистической, частнособственнической, эксплуататорской природе рыночной системы в трудах советских историков имели канонизированное значение. Корни такой аберрации видения прошлого лежали в господствовавшей в то время идеологии.

Крушение советской тоталитарной системы значительно пошатнуло такие подходы, привело к деидеологизации исторической науки. Современные исследователи рынка и предпринимательства, изучая перспективы рыночного хозяйства, предпринимают попытки показать, что они весьма значительны в сравнении с советской плановой системой, основанной на чрезмерной централизации экономики. На сегодня мы уже имеем множество работ, посвященных истории рынка и предпринимательства. Часть из них представляет научную ценность, благодаря введению в научный оборот нового фактического материала, разработке оригинальных концептуальных подходов. Другая же часть работ страдает крайне эмоциональным подходом, безоговорочно восторженным тоном в оценке феномена рынка, который не менее опасен для науки, чем прежние идеологические догмы. Такой наплыв работ на тему рынка, безусловно, актуализирует изучение этой проблемы в историографическом плане.

Дореволюционную официальную историографию, посвященную проблеме развития рыночных отношений, предпринимательства в Казахстане, характеризовала очевидная тенденциозность. Большинство российских исследователей раздували «цивилизаторскую» роль царского правительства, пытаясь приписать ему положительные явления. Официальная историография ограничивалась бросками замечаниями для выражения своего пренебрежения к народам национальных окраин. В исследованиях царских чиновников восхвалялась колониальная политика царизма. С позиции официального кредо были написаны труды российских военных: генерала А. Талызина «Пишпекский уезд. Исторический очерк», полковника Н. Г. Павлова «История Туркестана» и др., в которых значительное место отводилось восхвалению политики царизма на Востоке.

Ранний период советской историографии исследуемой проблемы охватывал время с 1917 г. до середины 30-х годов XX века. В начале этого периода доминирующими были установки М. Н. Покровского, который считался родоначальником марксистской исторической школы. Его формула об «абсолютном зле» полностью укладывалось в рамки формационно-классового подхода, который стал безальтернативным, трактовался в качестве универсальной методологии, дающей возможность объяснить все проблемы исторического развития. По мнению, М. Н. Покровского, вторая половина XIX — начало XX века в истории всей Российской империи характеризовалась как эпоха торгового капитализма [3, с. 89]. Под влиянием этой идеи была создана существенная часть работ 20-х — середины 30-х годов. С позиции концепции торгового капитализма были написаны труды М. Вяткина «Торговый капитализм в России», Г. Тогжанова «О казахском ауле», Л. Студенецкого «Очерки по экономике казахского хозяйства», В. Лаврентьева «Капитализм в Туркестане», в которых акцент был сделан на развитие торговли. Под понятием «торговый капитализм» данные историки понимали многообразные процессы феодального развития, зарождения и эволюции капиталистических форм производства, разложения и кризиса феодального хозяйства.

В середине 30-х гг. ХХ века развернулись дискуссии, на которых широкому обсуждению была подвергнута теория торгового капитализма. В ходе дискуссии выявилось различное понимание историками роли торгового капитала в истории страны. Обсуждение в конечном итоге свелось к отрицанию этой теории, которая, по мысли партийных историков, нарушала чистоту марксизма, искажала категории исторического материализма в социально-экономических исследованиях. Следует, правда заметить, что на протяжении 20−30-х годов предпринимались отдельные попытки деидеологизировать установившиеся подходы в оценке дореволюционной экономики страны, в частности, путем обогащения и корректировки ряда материалов. Показательным примером могут служить труды С. Д. Асфендиярова, который отмечал тесную связь казахов с рынком, его положительную роль в развитии общества. К сожалению, не эти усилия определили интеллектуальный климат советской исторической науки этого периода и в особенности тенденции ее последующего развития. Безраздельное торжество марксизма сделало невозможным какое-либо серьезное исследование проблемы генезиса рынка и предпринимательства в прошлом страны. Марксистская методология в советской исторической науке все более приобретала характер административно-политического насилия, сопровождаясь жестким подавлением всякого инакомыслия, что в свою очередь неотвратимо вело к догматическому перерождению самого марксизма, превратившегося из научного метода социально-исторического познания в собрание догматов.

В советской историографии после Великой Отечественной войны особым моментом являлось признание мощной динамики экономического развития страны в начале ХХ века. Историки-марксисты признавали ее в качестве аргумента, подтверждающего высокий уровень капитализма и зрелость предпосылок для перехода к социализму. Представители диссидентского лагеря использовали те же факты для обратных доводов, говоря, что при такой динамике развития необходимости в революционных переворотах и потрясениях не было. В казахстанской историографии к этому времени успехи в изучении социально-экономической истории периода капитализма как самостоятельной темы исследования фактически не рассматривалась. Не были введены в научный оборот и основные пласты архивного материала. Поэтому не случайно на сессии Научного Совета «Исторические предпосылки Великой Октябрьской социалистической революции» в Ленинграде в 1954 г., где обсуждался вопрос о характере российского империализма, из казахстанских историков выступил в прениях только Е. Бекмаханов. Он поддержал «общепринятую» концепцию «единого» «военно-феодального» империализма [4, с. 63]. Сторонники этой концепции отмечали, что в Российской империи был особый вид империализма, отнюдь не «классический», а в силу наличия в стране множества феодальных пережитков, он характеризовался «военно-феодальным». Е. Бекмаханов, поддерживая теорию о едином капитализме на всей территории Российской империи, писал, что «Казахстан — часть общественного разделения труда в масштабе всей империи» [5, с. 49]. Далее он отмечал «Зависимость Казахстана-колонии от Российской метрополии превращалась во «взаимосвязь» [5, с. 51]. Е. Бекмаханов подчеркивал прогрессивное влияние России на развитие капиталистических отношений в дореволюционном Казахстане. И в этом, как оценивал П. Галузо, был «эклектизм концепции Бекмаханова» [6, с. 59]. В дальнейшем Е. Бекмаханов пересмотрел данную позицию. Идея прогрессивного влияния России и объективного развития новых рыночных отношений в Казахстане в пореформенный период сохранялась, изменения наблюдались лишь в выявлении специфики развития этих отношений в колониальном Казахстане, проходившего по медленному «прусскому пути» [6, с. 98].

В условиях господства марксистской парадигмы и существования «железного занавеса», когда возможности гуманитариев были чрезвычайно ограничены, только историографические дискуссии давали советской исторической науке определенный заряд энергии. В них проявлялась внутренняя потребность исторической науки в осмыслении своих возможностей и новом прочтении исторического материала [7, с. 11]. Своеобразной отправной вехой, положившей старт дискуссиям по проблеме генезиса капитализма в Казахстане во второй половине 50-х-70-х годов, стала объединенная научная сессия по вопросам истории Средней Азии и Казахстана в дооктябрьский период, состоявшаяся в 1955 г. в Ташкенте. На ней был обсужден широкий круг вопросов: природа феодализма у кочевников, пути и уровень развития капитализма в Казахстане и Средней Азии, формирование буржуазной нации, периодизация дореволюционной истории Казахстана и др.

С начала 60-х гг. ХХ века прослеживалось медленное, боязливое, но все же, освобождение от огульно нигилистического отношения к дореволюционному историческому наследию. Историки стали обращать внимание на обогащение дореволюционной историографии новыми, для своего времени, фактами, на совершенствование методики их изучения, на постановку оригинальных проблем и расширение диапазона научных интересов, на углубление исследовательских теоретических принципов. Дореволюционной мысли стали придавать совершенно особое значение, выискивать в ней судьбоносные прозрения мыслителей. Такой подход к конструированию этого особого направления отечественной историографии был характерен для работ И. К. Илюсизова, посвященные экономическому наследию Ч. Валиханова, К. Кереевой-Канафиной, собравшей материалы дореволюционной русской печати в Казахстане.

В начале 1960;х годов в литературе стало распространяться понимание истории исторической науки, как части истории общественной мысли, как формы социального сознания. Одна из первых крупных попыток обобщения накопленного опыта в изучении различных исторических проблем, в частности, генезиса капитализма, в советской историографии, была предпринята в «Очерках истории исторической науки в СССР» под редакцией М. В. Нечкиной, опубликованных в 1963 году. Очерки охватывают период со второй половины 90-х гг. XIX века до 1917 года. Историко-материалистическая, марксистско-ленинская методология, которой придерживались авторы книги, ярко прослеживается и в структуре, и в содержании работы. Характеризуя дореволюционную историографию, они отмечали кризис дворянско-буржуазной науки в эпоху империализма. Одним из признаков кризиса этой науки, по мысли авторов, было отсутствие в проблематике такой важной стороны развития общества во второй половине 90-х гг. XIX века, как возникновение капитализма и нового класса капиталистического общества — пролетариата. Наибольший интерес в плане поставленной проблемы вызывает часть третья Очерков, в которой была представлена историография народов России период империализма. Подчеркивалось «влияние идейных побед марксизма на передовую часть ученых» разных народов России, которые «иногда впотьмах и ощупью» «тянутся к материалистическому пониманию истории» [8, с. 6].

В изучении истории дореволюционного Казахстана в советской историографии определенный вклад внес Б. С. Сулейменов. Он проследил изменения, выявил тенденции в исторической мысли Казахстана с 1917 г. по 60-е гг. ХХ века. На протяжении первых десятилетий советской эпохи, по мысли Б. С. Сулейменова, основное внимание уделялось социально-экономическому развитию дореволюционного Казахстана, преувеличивалась степень развития капитализма в казахском ауле, особенно это преувеличение, по его мнению, прослеживалось в трудах Г. Токжанова [9, с. 46]. В последующем развитии советской исторической науки Б. С. Сулейменов видел ряд достижений в создании документальной базы по истории дореволюционного Казахстана, издании обобщающих, монографических трудов по проблемам аграрной истории, истории горной промышленности, истории железнодорожного транспорта. Он особо выделял задачу изучения генезиса капитализма, как одну из неотложных в советской исторической науке. Несмотря на то, что в работе автор был вынужден идти в русле советской идеологии, классового подхода в оценке исторических процессов, это в целом не сказалось на значимости его научных трудов для казахстанской исторической науки.

Не отрицая широчайшего размаха фальсификации истории в советский период, все же мы признаем, что это определение никак не может исчерпать всего его содержания. Это был сложный и чрезвычайно противоречивый период, характеризующийся не только глубинами падения официальной историографии, низведений до обслуживания тех или иных партийно-идеологических лозунгов, но и взлета исследовательского мастерства в самых разных сферах исторического познания. Притом, что, возможности для исследовательской практики были крайне ограничены идеологией, советские историки, начиная с 60-х гг., вели активные поиски теоретико-методологической основы изучения проблем исторической науки, в частности генезиса рынка и капитализма, дискуссии этого времени определили направленность исследований проблем в последующие годы.

В 70−80-е гг. начинается, хотя и медленно, подспудно, процесс осознания того, что классическая марксистская теория недостаточна для понимания реального многообразия исторической действительности, что такое понимание требует разработки специального категориального аппарата, не сводимого к категориям марксистской социологии (исторического материализма). В свете этого следует рассматривать оживленное обсуждение в советской исторической литературе специфики трансформации традиционных обществ к новой системе модернизации. Среди первых значительных публикаций на эту тему была статья Ж. Б. Абылхожина «О 2-х уровнях традиционной структуры Казахстана. Признание альтернативной природы исторического процесса вело к определению его схематического изображения. Вплоть до конца 80-х гг. шел процесс выхода за рамки классической марксистской проблематики, овладение новыми методологическими подходами, рожденными мировой наукой ХХ века. Среди них важное место занимал междисциплинарный подход, утвердившийся в качестве главного в изучении человека в истории. Этот подход значительно обогатил понимание исторической деятельности человека, как существа многомерного, не сводимого к какой-либо одной ипостаси, пусть и действительно такой важной, какой является его положение в системе производственных отношений.

В 70−80-е годы проводились целенаправленная работа над систематизацией накопленных историографических знаний по истории Казахстана дореволюционного периода. Первая серьезная попытка историографического осмысления исторической литературы по истории аграрных отношений в Казахстане в период капитализма была предпринята П. Г. Галузо. Историк стремился дать научное, а не политизированное представление об историографии генезиса аграрного рынка в тех рамках, какие были допустимы в той конкретно-исторической обстановке. Внимательно изучив труды дореволюционных и советских историков, он выявил достижения и недостатки в исследовании аграрной истории Казахстана. Популярный культуртрегерский подход в трудах ряда дореволюционных исследователей края привел к распространению идеи, что царская эксплуатация казахских земель содействовала переходу казахов к оседлому земледельческому хозяйству. П. Г. Галузо, критикуя этот подход, показал полную абсурдность мысли о том, что царская земельная политика в Казахстане, хищническая экспроприация казахских земель имели прогрессивные последствия для казахского народа. П. Г. Галузо отмечал разрушительный характер для сельского хозяйства Казахстана не только царской политики, но и действий российской империалистической буржуазии. «Наступление обнищания, — писал П. Г. Галузо, — приводило не к пролетаризации (за недостаточностью спроса на рабочую силу), а пауперизации, что порождало вымирание населения аула» [6, с. 18]. Он проводил прямую связь между низким уровнем развития капиталистических отношений в царской России и реакционностью характера распространяемый ею капитализма вширь. П. Г. Галузо опроверг вывод своих предшественников о прогрессивном влиянии капиталистической России на экономику Казахстана-колонии, в которой «методы эксплуатации военно-феодального и капиталистического империализма делали господство. особенно реакционным» [6, с. 28].

Изучая труды раннего советского периода, он обнаружил сходство своей позиции по вопросу о типе развития капитализма в сельском хозяйстве с Г. Тогжановым, С. Д. Асфендияровым, которые определяли его как медленный, мучительный прусский путь. «Такой именно тип капитализма, — писал П. Г. Галузо, — был неизбежен для Казахстана в силу его колониального положения» [6, с. 109]. Тяжелые последствия данного пути развития капитализма в сельском хозяйстве Казахстана, П. Г. Галузо объяснил тем, что «такой путь развития капитализма складывается из капитализма октябристского типа, идущего из города и капитализма прусского, вырастающего из сельского хозяйства». Он считал, что «эти два сектора капитализма были, в конечном счете, однотипны и сливались в одну систему эксплуатации крестьянства методами первоначального накопления» [6, с. 110]. П. Г. Галузо к раннему советскому периоду относил и первые попытки представить колониальное господство двух типов империализма как военно-феодального и капиталистического, методы эксплуатации которых, тесно переплетались, вступая иногда в противоречие и борьбу. Однако специфические особенности колониального состояния Казахстана, вытекающие из этого, что в России преобладал военно-феодальный империализм, отмечал П. Г. Галузо, еще были только намечены, не получили должной разработки.

П.Г. Галузо выступал против преувеличенной оценки степени развития капитализма в Казахстане. Обращаясь к работе «Победа советской власти в Средней Азии и Казахстане», написанной в 1967 г. под руководством академика И. Минца, он предпринял попытку объяснить причины, сложившейся в советской историографии в 60-х годах, ситуации по вопросу о степени развития капитализма. П. Г. Галузо подчеркивал, что идеологические установки оказывали определяющее влияние на оценку исследуемой проблемы. Он считал, преувеличение степени развития капитализма в Казахстане требовалось для выявления предпосылок революции и подчеркивания значимости достигнутой победы большевиков.

Можно сказать, что эстафету по изучению историографии социально-экономической истории дореволюционного Казахстана, после П. Г. Галузо, подхватила Н. Е. Бекмаханова. В ряде своих работ она проанализировала советскую литературу 60−80-х гг., в которых рассматривалась проблема генезиса капитализма. Она подвела итоги дискуссий 60-х годов, в ходе которых выяснились следующие особенности генезиса капитализма в казахском ауле: наличие трех форм хозяйства в ауле — кочевой, полукочевой и оседло-земледельческой, что обусловило неравномерность развития капитализма в отдельных районах края; проникновение в казахскую степь русского капитала; применение вольнонаемного труда, производство товаров на продажу и другие элементы еще не получили полного развития, а в ауле господствующими оставались патриархально-феодальные отношения. Главным итогом дискуссий стало понимание того, что «основным содержанием исторического процесса в крае в конце XIX-ХХ века было постепенное разложение феодализма и зарождение капиталистического способа производства, а потом и переход к нему» [10, с. 132]. В 70−80-е гг. были сделаны интересные дополнения к дискуссиям 60-х гг. Н. Е. Бекмаханова отмечала, что в рамках господствовавшей теории развития капитализма вширь, проводились сравнительные исследования на предмет установления тождественных и качественно новых моментов, свойственных капитализму в России и Казахстане. На ее взгляд, «историками было подробно показано, как происходила подготовка почвы, и складывались условия для формирования капиталистического уклада» [10, с. 132].

В работе «Проблемы политической и социально-экономической истории Казахстана XVIII—XIX вв. (70−80-е гг.)», написанной Н. Е. Бекмахановой в соавторстве с Э. И. Герасимовой, указывалось, что в непосредственной связи с проникновением капиталистических отношений в аул, рассмотрены в исторической литературе пути развития капитализма в сельском хозяйстве Казахстана в период высшей и последней стадии капитализма — империализма, отмечены особенности, выделены типичные общие черты. Различные точки зрения среди исследователей были выявлены исследователями относительно характера байских хозяйств, сущности этой социальной группы, времени ее возникновения. Процесс формирования казахской буржуазии в исторической литературе 70−80-х гг., как отмечали историографы, связывается с классовой дифференциацией аула, ускорением темпов накопления феодально-родовой знати.

Историографами также было выдвинуто такое важное направление в изучении истории капитализма, как анализ социально-экономического развития городов, являвшихся одним из основных центров развития капиталистических отношений. Исследователи представили собственное видение данной проблемы. Подчеркивая зависимость характера развития городов от характера развития промышленности, они отмечали, что города, которые еще не стали центрами промышленного производства, развивались, в основном, как аграрно-торговые, административные и культурные центры. Они обратили внимание на большое значение для развития городов вопроса отраслевой структуры промышленности, выделения специфических черт общественно-экономической жизни городов. Н. Е. Бекмаханова и Э. И. Герасимова считают важным изучение взаимоотношений города и деревни, города и аула, т.к. степень их противоположности является своеобразным мерилом успехов капиталистического развития края в целом.

В результате историографического анализа данными авторами был выявлен ряд актуальных проблем, связанных с генезисом капитализма, которые были недостаточно разработанными. Это — процесс обособления промышленности от земледелия, города от аула, территориальное разделение труда, дифференциация хозяйственных форм труда. Особое внимание исследователи отмечали, что до сих пор «нет трудов о формировании общеказахстанского рынка» [10, с. 130].

Новое отношение к историографии как самоценному опыту прочтения прошлого прослеживается в трудах А. Н. Нусупбекова [11]. Анализируя слабоизученные проблемы истории Казахстана, он обратил внимание на проблему развития капиталистических отношений в Казахстане, с которой он связывал решение вопроса о степени сложения казахской буржуазной нации.

В плане историографического освещения истории аграрного движения особую ценность имеет серия работ Г. Ф. Дахшлейгера: «Социально-экономические преобразования в ауле и деревне Казахстана (19 211 929 гг.)», «Историография Советского Казахстана», «В. И. Ленин и проблемы казахстанской историографии» и другие. Г. Ф. Дахшлейгеру принадлежит заслуга постановки в казахстанской историографии проблем социально-экономической многоукладности, характера преобразований в казахском ауле, товаризации и втягивания в товарно-денежные связи аула и деревни и других вопросов.

Итогом серьезной, кропотливой научной деятельности Д. И. Дулатовой стала монография «Историография дореволюционного Казахстана», которая получила широкий резонанс среди научной общественности. Поставленные в исследовании задачи — раскрыть сущность исторической мысли с 1861 по 1917 гг., установить ее периодизацию — определили его композиционную структуру. Внутри самих глав изложение открывается краткой, но содержательной историографической справкой и далее ведется по проблемам. Такое решение вопроса представляется обоснованным и удачным. Исследования Д. И. Дулатовой исходит из четко сформулированного стержневого тезиса: историческая мысль неразрывно связана с общественной мыслью, она всегда являлась ее важным слагаемым, хотя и имела свою специфику, поскольку представляла собой осмысление и оценку исторического опыта. Следует отметить, что в числе важных для историографической интерпретации проблем Д. И. Дулатова называла проблему проникновения капитализма в социально-экономическую жизнь Казахстана и формирование национальной буржуазии. В ее трудах четко вырисовывалась перспектива дальнейших исследований [12]. Например, рассматривая историографию истории обрабатывающей промышленности, она выделяет следующие проблемы: численность в сельской местности предприятий по обработке животноводческого и растительного сырья, роль переселенцев в развитии обрабатывающей промышленности края, взаимодействие развивающихся очагов промышленности в Казахстане, метрополии и соседних районов Средней Азии и Сибири, ввоз и потребление товаров, выработанных из местного сырья.

Проблемы историографии социально-экономической структуры казахского аула в переходный к социализму период рассматривал Ж. Б. Абылхожин. В рамках проблемного комплекса он выделил такие крупные блоки исследования, как производство и демографическое воспроизводство, социальная организация и институциональные отношения, идеологическая и социально-психологическая структура общественного сознания. «Без выхода на данность этих иерархических соподчиненных систем, по мысли Ж. Б. Абылхожина, — весьма затруднительно выработать сколько-нибудь целостное и адекватное представление о механизме функционирования социально-экономической структуры аула вообще и специфики ее трансформации в особенности» [13, с. 135].

Он отмечает, что поставленные предметно-целевые установки в значительной части реализуются в казахстанской историографии через проблему укладности. Ж. Б. Абылхожин указывает, что «для идентификации хозяйств мелкотоварного типа принципиальное значение имеет вопрос о степени товаризации воспроизводственного процесса и его конкретных стадий"[13, с. 137]. Однако «некоторые исследователи считают вполне достаточным ограничиться простой констатацией рыночных связей безотносительно того, опосредуются ли ими воспроизводство рабочей силы или средств производства. Более того, — далее пишет Ж. Б. Абылхожин, — нередко процесс воспроизводства вообще выносится за рамки исследования, а за основную детерминанту принимается уровень товаризации конечного продукта. Но даже в этом случае не уточняется, какая именно часть этого продукта отчуждается на рынок: действительно прибавочная или необходимая"[13, с. 138]. Вследствие подобного пренебрежения сущностно-содержательным анализом, его подмены формальным подходом ареал мелкотоварного производства в ауле приобретает порою гипертрофированные контуры [13, с. 138]. Ж. Б. Абылхожин, опираясь на анализ бюджетных обследований аульных хозяйств, приходит к выводу, что «рынок производственного потребления оставался в ауле еще крайне узким, т. е. воспроизводство средств производства очень медленно продвигалось по пути товарной трансформации» [13, с. 138]. В доколхозном ауле в рыночные связи могли вступать и такие хозяйства, в которых продукт с самого начала производился как потребительская стоимость, но, под влиянием определенных обстоятельств, все-таки приобретал какой-то своей частью форму меновой стоимости. Выход товарной продукции в таких хозяйствах происходил не столько за счет избыточного продукта, сколько за счет понижения нормы потребления. Вполне понятно, что подобного рода обращения к рынку не меняли натурального характера данной весьма многочисленной группы хозяйств [13, с. 139]. Ж. Б. Абылхожин делает вывод, что сам по себе анализ хозяйственных контактов с рынком, без выхода на их качественный срез (выяснение меры зависимости воспроизводства аульного хозяйства от рынка) не может служить достаточно объективным критерием степени эволюции натурального хозяйства в мелкотоварное. Здесь необходимы более развернутые и углубленные характеристики, позволяющие выработать реалистичную оценку места и роли мелкотоварного уклада в экономике аула переходного периода [13, с. 139].

Прежде всего, следует подчеркнуть возросшую популярность идеи рынка и предпринимательства в современный период, который начинается с обретения суверенитета Казахстана, отказа от стереотипов советского исторического мышления. Кроме того, произошли крупные изменения в историографической ситуации: началось рассекречивание ряда архивных фондов, значительно увеличился библиотечный фонд; расширились научные контакты между отечественными и зарубежными учеными; активно формируется междисциплинарное поле научного творчества ученых различного профиля.

На качественно новой концептуальной основе вышел ряд работ академика М. К. Козыбаева, который определил вектор научных исследований в современной историографии. Его труды представляют сегодня интерес не только с точки зрения конкретного содержания трудов, превратившихся в историографические факты, но в его работах также сохранился дух времени, звучат голоса его современников. Итогом большой работы стали книги М. К. Козыбаева «История и современность», «Тарих зердесі» в 2-х томах, «Проблемы отечественной истории: методология, историография и источники» в 2-х томах и многие другие исследования ученого. М. К. Козыбаев определяет ряд узловых проблем современной историографии. В частности, он выделяет следующие проблемы, связанные с темой нашего исследования: История формирования предпринимательской элиты казахского общества; Развитие собственно казахского предпринимательства в дореволюционный период; Проблемы международного капитала в горнодобывающей и обрабатывающей промышленности Казахстана во второй половине XIX — начале XX века [14].

Толчком к обновлению проблематики исторических исследований и приобретению ими нового качества стали труды Х. М. Абжанова, на страницах которых обобщался опыт изучения очень широкого круга проблем отечественной истории, и определялись перспективные линии исследования. Особое внимание было обращено на изучение казахстанской истории второй половины XIX — начала XX века, когда шел масштабный процесс адаптации казахского общества к рынку. По мысли ученого, «этот процесс не был (как до сих пор кажется некоторым исследователям) пассивным приспособлением деградирующего традиционного общества. Это был перспективный процесс социально-исторической адаптации, в котором имелась позитивная цивилизационная динамика. В ходе этого процесса в казахском обществе развивались внутренние предпосылки рыночных отношений, в определенном количестве появлялись их социальные носители. И в целом, казахское общество постепенно стало занимать новые стартовые позиции для развития в XX веке [15, с. 27].

Существенную роль в преодолении методологического кризиса, «адекватного позиционирования летописания Казахстана в континууме непрерывной множественности от микроистории до истории глобальной» [17, с. 5] сыграли очерки по методологии истории и историографические обзоры, вошедшие в сборники «Очерки по историографии и методология истории Казахстана» [18], «Современное состояние и перспективы исторической науки» (Алматы, 2008) [19]. Ряд авторов (С.А. Жакишева, К. Ш. Алимгазинов и др.) предпринял попытку актуализировать проблему внедрения новых познавательных средств и технического инструментария в казахстанский историографический процесс.

Работы по истории трансформации сельского хозяйства Казахстана в период капитализма характеризуются в историографическом плане в исследовании О. Х. Мухатовой [20]. Она составила обзор мнений историков по таким вопросам, как причины аграрных изменений в конце XIX — начале XX века, динамика и факторы вовлечения казахского аула в рыночные отношения, влияние экономических изменений, происшедших в казахской степи на социальную среду. Анализируя историческую литературу, изданную в дореволюционный и советский период, автор раскрыла теоретическую необоснованность, ошибочность концепций ряда исследователей, а также сущность реформ и основные направления аграрных преобразований в трудах казахстанских историков.

В современное время одним из ведущих историков по проблеме проникновения капитализма в Казахстан и формирования национальной буржуазии является Т. А. Толебаев [21]. В ряде своих историографических трудов он прослеживал процесс освоения темы и характеризовал все направления в ее исследовании, в том числе истоки и содержание тенденций, аккумулировавшейся в трудах советских и современных казахстанских историков. Он стремился выявить точки роста проблемы и установить целостное видение проблемы генезиса капитализма в дореволюционном Казахстане. По мнению Т. А. Толебаева для воссоздания полной картины истории становления капиталистических отношений в Казахстане во второй половине XIX — начале XX вв. необходима дальнейшая разработка проблем развития биржевой, внутренней и внешней торговли, налоговой системы, становление финансового, национального капитала, складывание и развитие социально-экономических слоев промышленников и предпринимателей, становление и степень обуржуазивания казахских баев, русских кулаков и других социальных групп.

Как подчеркивают ученые, ряд историков сегодня имеют склонность к мифотворчеству [22]. Одна из причин такой ситуации является слабость теоретико-методологических основ исторической науки. Решением данной проблемы занимаются многие современные историки. В статье «Некоторые аспекты теоретико-методологических проблем историографии Казахстана» К. Р. Несипбаева четко обозначила задачи современной историографии: «установить основные, характерные для данного периода теоретико-методологические принципы, борьбу мнений вокруг них, замену одних преобладающих теорий и концепций другими» [23, с. 158].

Исходя из вышеизложенного, мы можем сказать, что в современной историографии идет продуктивный процесс преодоления идеологизированного подхода, в частности, в оценке значения и роли рынка и предпринимательства в истории развития общества.

Обзор теоретико-методологической литературы свидетельствует о том, что ученые активно разрабатывают проблему специфики трансформации традиционного общества и перехода к рыночной модели. Заметим, что ныне широко вводятся в научный оборот работы, которые раньше считались реакционными, псевдонаучными. Интенсивно изучаются труды зарубежных ученых, к которым ранее был ограничен доступ. Под влиянием трудов зарубежных исследователей широкое распространение в современной историографии получает теория модернизации. Сторонники теории модернизации стремились доказать, что «модернизация» представляет собой определенный тип стадиальных изменений, являющихся следствием индустриализации и урбанизации, развития института частной собственности и предпринимательской деятельности. Из логики рассуждений сторонников этой концепции следует вывод, что весь комплекс мероприятий, проводимых метрополией по отношению к колониальной национальной периферии, является позитивным.

Однако нерешенных проблем еще много. В частности необходимо пересмотреть подход к решению вопроса о причинах медленного развития рыночных отношений в Казахстане во второй половине ХКначале XX века. Нам представляется более продуктивным при изучении национального рынка сместить акценты с проблемы «кто мешал» в сторону проблемы «что мешало», понимая под этим комплекс внутренних и внешних причин, влиявших на становление деловых отношений в нашей стране. Мы не сомневаемся в том, что главная причина была связана с колониальной политикой Российской империи в Казахстане. Тем не менее, сводить проблемы национального рынка исключительно к внешним факторам, нам представляется, упрощением проблемы, мешающего глубоко понять данную проблему. Предметом анализа должен быть весь комплекс социально-экономических, политических, демографических, социально-культурных и прочих факторов.

Практика показывает необходимость использования в научном исследовании методов смежных наук, междисплинарного подхода. Учет разработок, имеющихся в экономике, философии, социологии и других научных дисциплинах, в свою очередь, предполагает знание основных элементов и факторов, лежащих в основе понятия рынка, методологических подходов в системе отечественных и зарубежных теорий и концепций, умения применять как общие, так и специальные методы научного познания, владение методикой эмпирического и теоретического анализа полисемантических понятий и сложных общественных явлений. Только в этом случае можно вести речь об изученности проблемы и перспективах развития рынка и предпринимательства в современном Казахстане, а также его роли в решении экономических, политических, социальных и прочих проблем, стоящих перед современной цивилизацией.

О том, что есть еще множество неосвоенных горизонтов перед исторической наукой Казахстана говорил Ж. Б. Абылхожин: «нельзя сказать, что степень проникновения научного знания в сущность протекавших социально-экономических процессов и явлений достигла предельных параметров, т. е. здесь просматриваются достаточно четкие перспективы возрастания. Предпосылки для этого формируются на фоне приоритетного включения моментов интенсивного ряда и, в частности, углубления теоретико-методологического контекста проблемы, усложнения познавательного инструментария. Именно в очерченной плоскости локализованы наиболее сильные импульсы, способные стимулировать процесс реального приращения исторического знания» [14, с. 136].

Определяя главную задачу теоретико-методологических исследований, мы считаем, что она состоит в формировании нового понимания истории, отвечающего современным научным и социальным реалиям и позволяющего существенно расширить наше знание о прошлом, равно как и обогатить сами подходы к его постижению. С одной стороны, такое понимание обязано учитывать новейшие тенденции в развитии зарубежной историографии, в которой все интенсивнее идут интеграционные процессы, позволяющие говорить о возникновении действительно мировой исторической науки, органическим звеном которой должна стать казахстанская историография. С другой, оно должно учитывать специфику казахстанской историографии, обладающей собственными традициями изучения теоретико-методологических проблем исторического познания. Поэтому обсуждение перспектив историко-методологических исследований в стране должно тесно увязываться с анализом их ретроспективы.

экономический предпринимательство дореволюционный государственный.

• 1. Доклад Н. А. Назарбаева к 12-летию независимости РК. Годы выбора и созидания //Казахстанская правда. -Астана, 2003. — 16декабря. — С. 2.
• 2. Послание Президента Республики Казахстан Н. А. Назарбаева «Стратегия „Казахстан — 2050“. Новый политический курс состоявшегося государства» //Казахстанская правда. — Астана, 2012. — С. 2.
• 3. Володьков О. П. Проблемы торгового капитализма в работах М. Н. Покровского: диссертация … канд. ист. наук. — Омск, 2002. — 120 с.
• 4. Исторические предпосылки Великой Октябрьской социалистической революции / Материалы сессии Научного Совета. — Л., 1954. — 219 с.
• 5. Бекмаханов Е. Б. Присоединение Казахстана к России. — М.: АН СССР, 1957. — 342 с.
• 6. Галузо П. Г. Очерк советской историографии аграрных отношений в Казахстане в период капитализма / Материалы к научной сессии по проблеме «Развитие в России капитализма вширь». — Алма-Ата, 1971. — 113 с.
• 7. Бекмаханов Е. Б. Очерки истории Казахстана. XIX век. — Алма-Ата: Мектеп, 1966. — 191 с.
• 8. Очерки истории исторической науки в СССР. Под ред. М. В. Нечкиной. — М., 1966. — Т. 4. — 853 с.
• 9. Сулейменов Б. С. Проблемы истории дореволюционного Казахстана в советской историографии //Вестник АН КазССР. — Алма-Ата, 1968. — № 1. — С. 46−53.
• 10. Бекмаханова Н. Е. История дореволюционного Казахстана в новейшей советской литературе (1968 -1971) // Вопросы истории. — М., 1972. — № 10. — С. 127−134;
• 11. Герасимова Э. И., Бекмаханова Н. Е. Проблемы политической и социально-экономической истории Казахстана XVIII — XIX вв. (70−80-е гг.). / Вопросы историографии и источниковедения Казахстана (дореволюционный период). — Алма-Ата, 1988. — 264 с. — С. 25 — 49.
• 12. Нусупбеков А. Н. Вопросы истории Казахстана: (Избранные труды) /Редколлегия: Т. Б. Балакаев (отв. ред.) и др. — Алма-Ата: АН КазССР, 1989. — 343с.
• 13. Дулатова Д. И. Историография дореволюционного Казахстана (1861−1917). — Алма-Ата: Наука, 1 — 272 с.
• 14. Дулатова Д. И., Абилев А. К. О некоторых вопросах советской историографии торгово-экономического развития Казахстана в пореформенный период / Социально-экономические предпосылки и прогрессивное значение присоединение Казахстана к России. Межвузовский сборник. — Алма-Ата, 1981. — 122 с. — С. 15−28.
• 15. Абылхожин Ж. Б. Социально-экономическая структура казахского аула в переходный период (историография проблемы) / Великий Октябрь и социально-экономический прогресс Казахстана: Историография: опыт и проблемы) / Под ред. М. К. Козыбаева. — Алма-Ата, 1987. — 336 с. — С. 134−136.
• 16. Козыбаев М. К. Актуальные проблемы изучения отечественной истории. / Уроки отечественной истории и возрождение казахстанского общества: Материалы Научной сессии / Ред.: Г. Е. Тайжанова, Р. Рахимбеков; Сост.: К. С. Алдажуманов, К. Н. Балтабаева. — Алматы, 1999. — С. 34−48.
• 17. Назарбаева Г., Абжанов Х. Казахстан: история и судьба. Статьи. — Алматы, 2003. — 296 с.
• 18. Очерки историографии и методологии истории Казахстана: монография. — Алматы: КазАТиСО, 2007. — 328с.
• 19. Очерки по историографии и методология истории Казахстана / Абыілхожин Ж.Б., Алимгазинов К. Ш., Ерофеева И. В., Жакишева С А., Мажитов С. Ф., Сужиков БМ. — Алматы, 2007. — 328 с.
• 20. Современное состояние и перспективы развития исторической науки Казахстана и России. Сборник материалов Международной научно-практической конференции (26.06.2008 г.). Под ред. С. Ф. Мажитова. -Алматы, 2008. — 332 с.
• 21. Мухатова ОХ. ?аза?стандазы аграрлыц? згерістер тарихнамасы. — Алматы, 1999. — 355 б.
• 22. Масанов Н. Э., Абылхожин Ж. Б., Ерофеева И. В. Научное знание и мифотворчество в современной историографии Казахстана. — Алматы: Дайк-Пресс, 2007. — 296 с.
• 23. Несипбаева К. Р. Некоторые аспекты теоретико-методологических проблем историографии Казахстана / Современное состояние и перспективы развития исторической науки Казахстана и России. Сборник материалов Международной научно-практической конференции. — Алматы, 2008. — 424 с. — С. 158−173.