Ограниченность реформы. 
Суд присяжных в дореволюционной России

Новая судебно-правовая не распространялась на крестьян. Хотя они освобождались от вотчинного суда помещика и пользовались почти равными правами с представителями других сословий, на крестьян смотрели как на группу населения, обладающую отличным от других правовым статусом. Так все спорные имущественные вопросы между крестьянами и дела о преступлениях решались не в общем суде, а в особых крестьянских судах, члены которых выбирались из крестьян же. Эти суды, получившие название волостных, могли выносить приговоры не на основании всеобщего гражданского права, а исходя из местных обычаев. Деятельность волостных судов контролировалась особыми органами надзора. К последним общая судебная администрация не имела никакого отношения. Они существовали как бы сами по себе, на обочине российской системы судопроизводства. Нормы, согласно которым наказывались крестьяне, не попадали под всеобщие. Волостной суд, например, мог приговорить крестьянина не старше шестидесяти лет к телесному наказанию, упраздненному для других сословий. Губернатор, напротив такого права уже не имел: подвергая порке крестьянина, он рисковал получить судебное взыскание со стороны сената.

Правовые отношения, принятые для всего населения России вне зависимости от возраста и сословия, были недоступны для крестьян. Для них установили особый правовой режим. Власть видела в этом сословии, обеспечивающем существование общества, основу собственного благополучия. А потому закрепление крестьянина за земельным наделом рассматривалось ею как задача государственной важности. В итоге имущественные права крестьянина были сужены: он получал землю как собственность, служащую для защиты государственных интересов, притом выдавалась она не отдельному крестьянину, а общине. Крестьянин не мог распоряжаться наделом как частный собственник: дарить, завещать, продавать землю или отказаться от нее. Более того. свобода его передвижения сильно ограничивалась правом общины вытребовать ушедшего в город крестьянина обратно в полицейском порядке. Только община имела право выдавать паспорт крестьянину, желавшему отправиться на заработки. Паспорт был действителен пять лет.

Все эти ограничения первоначально мыслились как условие успешной выплаты крестьянами государственной ссуды, предназначенной для выкупа земли. Однако ограниченный характер крестьянской собственности сохранялся и в дальнейшем — крестьян не рассматривали как частных собственников земли. Это привело к тому, что огромная группа населения оказалась вне сферы действия общего гражданского законодательства. Для одной части населения законы действовали, для другой — нет. Российское общество не стало правовым.

Отношение к крестьянству как к совершенно непохожей на другие группы населения было свойственно значительной части общества. «С удивлением приходится убедиться в том, — писал известный правовед К. Зайцев, — что политики самых различных взглядов, от крайних реакционеров до самых ярых революционеров… ученые и писатели самых разных направлений… все восторженно относились к идее какого-то особого русского национального крестьянского права. Таким образом, как раз по тому вопросу, неудачное решение которого свалило и разрушило Россию, правительство, общество и народ были едины.» Главным вопросом для России в то время был вопрос о земле и собственности. частично проведенная судебно-правовая реформа стала еще одной частью его неудачного решения. С одной стороны, российский суд стал более мягким, либеральным, судебная практика приблизилась к европейской. С другой стороны, из сферы этих преобразований были исключены миллионы крестьян, а наиболее важные реформы вскоре были ограничены правительством.