Феномен диссертационной культуры в контексте научных практик дореволюционной России

Истоки становления диссертации в качестве элемента исследовательских практик научного сообщества дореволюционной России.

Диссертационное исследование в его современном виде претерпело массу трансформаций, в конечном счете обретя строго формализованные черты, выраженные определенной структурой, логикой научного повествования, требованиям к методологическим и стилистическим особенностям построения исследовательского текста. Апеллируя к научным практикам прошлого, мы обнаружим гораздо больше произвольного, и как следствие, более свободного в широте научного поиска творчестве. Вместе с тем не следует воспринимать исследования прошлого как некий «поток сознания» научной мысли, требования к структурированию материала в соответствии с принятой традицией изысканий можно обнаружить и тогда. Сама диссертация как жанр научно-исследовательской работы возникает вкупе с развитием университетской системы западных стран. Примерно с XII века начинается процесс институционализации статуса научного сотрудника, для позиционирования данного статуса требовалось определенное предоставление своих научных результатов. Первые данные о появлении ученого звания «доктор наук» мы можем отнести примерно к 30-м гг. XII в., когда его стали присваивать в одном из древнейших университетов Европы — Болонском. В нем же и происходила и процедура защита, исходя из научной специализации диссертанта, как правило, это были дисциплины «семи благородных искусств». Как мы можем обнаружить, данная процедура носила достаточно номинальный и упрощенный характер: «До XVI в. диссертации представляли собой плакаты, с новыми научными положениями, которые заблаговременно до защиты вывешивались в аудитории, где с ними могли ознакомиться все заинтересованные лица. В процедуре публичной защиты не было регламента. Традиционно голосование осуществлялось черными и белыми шарами». При этом, разумеется, до начала «эпохи Гуттенберга», диссертационные исследования выполнялись в рукописном виде, но уже в XVI столетии научное сообщество имело возможность ознакомиться с первыми печатными диссертациями; изменение в подаче материала повлекло за собой повышенные требования и новый, усложненный порядок оформления исследования.

В России XVIII столетия сам термин «диссертация» впервые был упомянут в записках М. В. Ломоносова, в которых он размышляет об институционализации и упорядочивании отечественной научной сферы (он же и впервые задумывается о ранжировании студентов и ученых на «градусы» своего рода прообразы ученых степеней). В данный период сказывалась катастрофическая нехватка отечественных научных кадров, а вместе с ней и системы верификации «учености» того или иного исследователя. Решение было найдено: «В XVIII веке вместе с заимствованием самой системы организации науки и высшего образования, проблема отсутствия собственных научных кадров решалась путем приглашения из-за границы иностранных ученых, уже имеющих степень. На российскую почву вместе с иностранными профессорами перекочевала и система научной аттестации, поскольку собственных ученых попросту не было, а потребность наладить воспроизводство своих докторов все же существовала». Разумеется, что данный процесс происходил не методом слепого копирования соответствующих западноевропейской научных структур, норм и традиций: многим приглашенным иностранным ученым предстояло пройти процедуру нострификация своих научных достижений путем сдаче определенного экзамена в высшем учебном заведении. Следует сказать, что уже с начала XIX столетия начинает оформляться несколько иной от западного понимания способ предоставления научно-практических результатов исследования. В российской практике, в отличие от научноисследовательских принципов западноевропейских ученых, на первое место выходит диссертация — тем самым российская научное сообщество сделало выбор в пользу фундаментальности научного поиска, нежели решении научно-прикладных задач в рамках статей и обзоров. Отныне диссертация становилась мерилом достижений и профессиональной значимости отечественного ученого: «Русская наука с самого начала своего развития стала исповедовать несколько другой принцип оценки научности работ. Он был основан не на статье, как кирпичике, содержащем новый научный результат, а на диссертациях, где решались более крупные проблемы, чем в отдельно взятой научной статье западного типа».

Необходимо понимать, что научный масштаб и социальная значимость диссертации в трактовке того времени и современности в значительной мере различаются. Диссертационное исследование конца XIX — начала XX века, носило не просто фундаментальный, а, скорее даже широкомасштабный и грандиозный характер, вследствие чего их предмет, отраженный в формулировке темы, был очень обширен по охвату изучаемого периода, социального слоя и проч.; темы были по большей степени назывного характера, как например, «Лейбниц и его век» (В.И. Герье), «Руссколитовский сейм» (М.К. Любавский), «Исследования по социальной истории Англии в средние века» (П.Г. Виноградов). Таким образом, можно согласитьсяё что «в то время диссертация была огромным вкладом в науку и соответствовала нескольким, а не одной научной маленькой работке, как сейчас». Вместе с тем приходится признавать, что в условиях социальных потрясений, активизации политических идеологий второй половины XIX столетий очень многие работы, особенно по приближению к событиям 19 051 907 и 1917 гг., носили в некоторой степени субъективный оттенок, отражая политические предпочтения и социальные установки автора исследования.

Следует более подробно рассмотреть понятие «диссертационная культура». Вследствие различных подходов к определению места и значения диссертации в исторической науке достаточно сложно указать адекватный содержанию термин. В итоге можно прийти к выводу, что наиболее претендующим на объективность является определение, данное Н. Н. Алеврас, в рамках которой она понимает значение диссертационной культуры как «совокупность организационных структур, традиций и ритуалов со стороны научно-образовательных институций, экспертного сообщества и заинтересованных претендентов на достижение научного статуса, направленных на получение научно-исследовательского продукта (произведения), соответствующего принятым квалификационным требованиям и нормам профессиональной сертификации». Это определение во многом справедливо, хотя не лишено неизбежных неточностей и упущений, как, к примеру, неоднозначность упоминания о нормативноправовых аспектах регулирования этого явления. Тем не менее, признавая в основном правоту данного термина, следует также сказать, что зачастую в рамках «диссертационной культуры» к интеллектуальным продуктам можно относить не только саму диссертацию, но и сопутствующие произведения — лекционный материал в период пробных выступлений, речь на защите, отзывы диспутантов и критиков, материалы рецензий и т. д.

Н. Алеврас и Н. Гришина предлагают обозначить это пространство «понятием «диссертационная культура», поскольку путь в профессорскопреподавательскую среду и сферу университетской жизни проходил, как проходит и сейчас, через экспертно-квалификационные процедуры подготовки и защиты диссертационных исследований. Попытаемся сформулировать самое общее определение диссертационной культуры, пригодное, как представляется, для описания различных этапов ее бытования. Под диссертационной культурой предлагается понимать совокупность организационных процедур, традиций и ритуалов со стороны научно-образовательных институций, экспертного сообщества и заинтересованных претендентов на достижение научного статуса, направленных на получение научно-исследовательского продукта (произведения), соответствующего принятым квалификационным требованиям и нормам профессиональной сертификации. Пространство диссертационной культуры формируется из событийных элементов диссертационных историй и результатов творческой деятельности ее активистов, связанных с созданием не только конечного и главного ее продукта — диссертации, но и промежуточных интеллектуальных «субпродуктов». Они в соответствии с логикой принятой модели формирования будущего профессора включают последовательную систему процедур-явлений, порождавших на каждом этапе его научнообразовательной подготовки некие творческие результаты освоения профессии университетского ученого. Среди них такие, как магистерский экзамен, пробные лекции, при положительном результате дававшие право на получение статуса приват-доцента, тезисы диссертации, речь на диссертационном диспуте, отзывы оппонентов, рецензии и отклики на диссертации, эго-произведения, описывающие различные этапы аспекты той или иной диссертационной истории.

Размышляя над тем, каким образом «разместить» диссертационную культуру историко-научного сообщества в пространстве университетской корпорации и истории исторической науки, авторы статьи приходят к выводу, что она может быть представлена в качестве научного феномена, задающего несколько познавательных ракурсов и подходов. «Предметное поле диссертационной культуры имеет прямой выход на историю профессионализации научного сообщества, тесно сопрягается с проблематикой государственной политики в отношении высшего образования, граничит с областью изучения научных карьер, связано с системой межличностных отношений ученых, со «схоларными» и «поколенными» процессами в науке. Отталкиваясь от традиций современной отечественной историографии, диссертационную культуру сообщества историков закономерно соотнести и с таким конструктом, как «историографический быт».

Характерной чертой европейской диссертационной культурой, отличной, к примеру, от современной российской, является процедура хабилитации. Само по себе явление хабилитации не прижилось в российской университетской практике присвоения ученых степеней. Однако попытки внедрить данную процедуру на уровне защиты диссертационного исследования были — так, например, в практике Московского и Петербургского университетов практически не представлялся возможным переход из экстраординарного в ординарные профессора без защиты специальной «докторской» диссертации.