Культурное пространство Лондона глазами русских путешественников 50-60-х годов XIX века

Культурное пространство Лондона глазами русских путешественников 50−60-х годов XIX века

Культурные ценности являются определяющими ориентирами для человека, они обосновывают нормы и стандарты его поведения См.: Лапин Н.И. Динамика ценностей населения реформирующейся России. М., 1996. С. 3.. С середины 1850-х гг. российская общественность стремилась изучить и перенять опыт промышленного и политического развития Англии, результаты которого наблюдал весь мир.

Восприятие английского города является своеобразным отражением взглядов российского общества в меняющихся условиях реформ на город вообще. С. В. Лурье отмечала важность именно «переломных периодов» в жизни общества, «когда мы можем наблюдать изменение в его (народа. — Т. У.) сознании, поведении, организации и фиксировать, что в любых обстоятельствах является неизменным, что отбрасывается, что видоизменяется и как» Лурье С.В. Историческая этнология. М., 1997. С. 21.. В те годы появились новые культурные стандарты, продиктованные изменившимися условиями жизни.

Прибывшему в Англию ее столица представлялась огромным, величественным городом. Большую роль в создании его образа играли впечатление от суматохи и множества народа на улицах. «Тротуары непроходимы для человека, идущего тихим шагом и глазеющего по сторонам. Надо бежать с этой занятой, молчаливой толпой. никто тут и не ходит тихо — разве попадается бородатый foreigner (иностранец), в первый раз прибывший в британскую метрополию. «Михайлов М.Л. Лондонские заметки // Современник. 1859. № 7. С. 8. , — так увидел улицу М. Л. Михайлов. Еще один русский путешественник характеризовал суматоху улиц как «чудеса Вавилона» См.: Кравченко Н.П. Записная книжка. 1865 г. // ОР РНБ.Ф. 601. Ед. хр. 1238 (вторник 7 сентября. Лондон). .

Вот впечатление человека, только что приехавшего: (из разговора Герцена со старым знакомым)" …сунулся было на улицу, да тотчас назад, такая… толпа и духота, что морская болезнь сделается…" Колокол. 1863. 15 января. Л. 154. С. 1279.. А вот мнение человека, уже пожившего в Лондоне, для него толпа — это не просто пестрая масса, это определенный социально-экономический показатель развития города: «Толпа, о которой я говорил, лучшее доказательство успеха, силы, роста, она прорывает все плотины, наполняет все и льется через край. Она всем довольствуется, и всего ей мало, Лондон тесен… сто прицепленных вагонов недостаточно, сорок театров — мест нет; для того, чтобы лондонская публика могла видеть пьесу, надобно ее давать к ряду три месяца» Колокол. 1862. 1 июля. Л. 138. C. 1144.. Это пример технического и культурного развития, а также предметное изображение «толпы» на примере близких и понятных русскому дворянству вещах.

Поначалу Лондон завораживал своими размерами, перспективами улиц. Во всем виделось величие английской нации, свобода. Даже здания не казались такими мрачными и закопченными, как их видели туристы позднее, пожив некоторое время в городе.

В статье А. И. Герцена «Русские немцы и немецкие русские» даны не только первые впечатления от Лондона — «города городов», но и взгляд человека, живущего в Лондоне. Автор призывал взглянуть на реальную жизнь Лондона: «…взгляните на темные сырые переулки, на население, вросшее на сажень в землю… на эту шапку дыма и вони, покрывающую не только город, но и окрестности… и вы думаете, что это необходимые условия цивилизации?» — вопрошает автор Там же. 1859. 1 декабря. Л. 57−58. С. 469.. Первое же впечатление туристов Герцен сравнивает с восхищением деревенского мальчика, попавшего на ярмарку, подчеркивая этим сравнением незрелость первичного восприятия: «…сначала эта бесконечность улиц, эта огромность движения, эти пять тысяч омнибусов, снующих взад и вперед, это давка, этот оглушающий шум поражает нас удивлением, и мы, краснея, признаемся, что в Москве с небольшим триста тысяч жителей…» Там же.

У русских путешественников, посетивших Лондон, параллельно шло сравнение столицы Англии со столицей Франции — Парижем. Это сравнение — «предмет классический и длинный», по определению Герцена. Сам он не мог обойти его стороной. Вот как он объяснял любовь русских к Парижу: «Наша привычка к Парижу, с одной стороны — разврат, привычка к дурному обществу, к шалости, с другой, может, любовь наша к Парижу пророческое предчувствие. Лондон нас гертирует, потому что он имеет право. И как все люди, много работавшие, сложившиеся, принял pli (своеобразный склад). Это pli надобно терпеть за его великие достоинства» Герцен А.И. Собр. соч.: в 30 т.Т. 24. М., 1961. С. 321. Это, наверное, самое верное определение того отношения, которое сложилось к англичанам в России, ведь всей душой русские не принимали Англии.

Подтверждение можно встретить в воспоминаниях другого известного эмигранта, И. Г. Головнина: «Мы не любим англичан, но мы не можем не уважать их; между тем как мы любим французов, и не уважаем их… Чтобы любить Англию, надо ее любить на поприще торговли, промышленности, предприимчивости, а это не легко» Головнин И.Г. Десять лет в Лондоне. Лейпциг, 1858. С. 2−4.. Б. Н. Чичерин в предисловии к «Очеркам Англии и Франции» так сформулировал тему книги: «В этих статьях я имел в виду… характеристику жизни и учреждений двух важнейших стран западной Европы, тех, которые, стоя во главе современного просвещения, …представляют резкую противоположность характера, направлений, быта…» Чичерин Б.Н. Очерки Англии и Франции. М., 1858. С. 9. Указав на равное положение этих великих держав, автор, тем не менее, подчеркнул различие, составлявшее пропасть между общественными порядками и жизненными принципами англичан и французов.

Даже если учитывать англоманию, имевшую место в начале XIX в. См.: Алексеев М.П. Английский язык в России и русский язык в Англии // Ученые записки ЛГУ. 1945. Сер. филол. наук, вып. 9; Предтеченский А.В. Из творческого наследия. СПб., 1999. С. 40−101., то близким российскому обществу, как Париж, Лондон не был никогда. Эта была страна, у которой хотели чему-то научиться, богатство Англии вызывало восхищение и, наверное, зависть; военная сила, могущество этой державы внушало уважение, но не любовь. В дневнике Кравченко, лечившегося на водах в Германии и проездом посетившего Лондон, после описания нескольких дней пребывания в английской столице, после восхищения техническим прогрессом и порядком на улицах, записавшего все адреса увеселительных заведений, в день отъезда встречается характернейшая запись: «Франция! Слава Богу!» Кравченко Н.П. Указ. соч. (Понедельник 13 сентября. На пароходе).

Культурное пространство города в немалой степени формируют развлечения и виды отдыха горожан. В первую очередь, это было знакомство с архитектурным наследием, визиты в театры, музеи, но не меньшее значение имели и посещения различных парков. В путеводителе 1867 г. говорилось: «Пребывание в таком огромном городе, как Лондон, было бы невыносимо, если бы в нем не было красивых парков» Майский Н. Путеводитель за границею. СПб., 1867. С. 392.. Г. О. Липке в назывном порядке перечислял скверы, парки, «ботанические и зоологические сады», мосты См.: Липке Г. О. Русский путеводитель в Лондоне. С планом города и Каталогом русских изделий на Всемирной выставке 1862 г. Лондон, 1862. С. 16−17.. О желании отдохнуть от городской суеты на лоне природы и о заботе местных властей по этому поводу пишет А. Забелин: «При таком громадном народонаселении, однако, едва ли какой-нибудь город может похвалиться такой чистотой., что только зависит от человека, все сделано в пользу жителей для сохранения их здоровья,. для доставления жителям мест для прогулок разбиты среди и близ самого города огромнейшие парки» Забелин А. Очерки заграничной жизни. М., 1861. С. 335. .

Подтверждение тому, что парки рассматривались не как объекты культурных достопримечательностей, а как места отдыха, встречается у того же Забелина. Описывая, по всей видимости, Сент-Джеймс-парк, он даже не указывает его названия, а просто говорит: «В одном из которых целые озера воды (близ Букингемского дворца), взад и вперед снуют лодки катающихся детей и взрослых мужчин и женщин» Там же. С. 335.. Парки служили для верховых прогулок. «Один из парков, Гайд-парк, служит местом катания всей английской публики. Каких не увидишь тут экипажей, и целые сотни прекрасных амазонок» Забелин А. Указ. соч. С. 336. .

Риджентс-парк запоминался некоторым туристам потому, что в нем располагался зоологический сад. «В нем лучший зверинец в целом мире, основанный частными людьми. Чего только там вы не увидите! Каких там нет зверей и птиц! И все это год от года пополняется и улучшается вновь» Там же.. Тут же можно встретить подтверждение тому, что английский город либо рассматривался как образец для подражания и вполне достижимый идеал: «Какой бы зоологический парк можно было устроить в наших Сокольниках!» Там же., либо просто заслуживал восторженные оценки наших соотечественников. П. И. Миллер в дневнике поездки на выставку 1862 г. сообщал: «Оттуда отправились в Зоологический сад. Мастерски расположены вольеры для зверей и чрезвычайно просторно. Для двух гиппопотамов, например, …пространство в пятнадцать саженей квадратных с огромным бассейном для их плавания. Что за чудесные два экземпляра! Жираф четыре штуки: родители и двое детей» Миллер П.И. Путешествие на Лондонскую выставку // ОР РГБ.Ф. 661. Ед. хр. 3. С. 17.. Чувства умиления и восхищения вызывали у русских путешественников такие уголки дикой природы в огромном городе. Фан-дер Флит был очень удивлен, увидев уток в Кенсингтонском саду. «Проходил через Kensington Garden и загляделся на диких уток — посреди Лондона! Они преспокойно плавали по большому пруду…» Фан-дер Флит Н.Ф. Дневник // ОР РНБ.Ф. 806. Ед. хр. 1. 16 марта 1862 г. Далее в его дневнике не раз встречалась запись «ходил смотреть на уток», видимо, так он отдыхал от городского шума и суеты.

М.И. Зарудный называл наличие парков «благодетельной стороной Лондона» и пояснял это доступностью такого развлечения для всех классов английского общества. «Таким образом очищается воздух во всем вообще городе, и бедные жители, не имеющие средств ехать за город, могут дышать свежим воздухом, пользуясь свободным входом во все парки» Зарудный М.И. Общественный быт в Англии. СПб., 1865. С. 15. .

Н. Жеребцов выделил другую особенность английских парков, которая характеризовала англичан вообще: «Искусство прикрыто в них личиною простоты. Страшные капиталы и немало знания употреблено для того, чтобы убедить гуляющего, что сама природа сделала все то, чем он здесь восхищается» Жеребцов Н. Хозяйственные заметки об Англии и Шотландии. СПб., 1862. Ч. 2. С. 23. .

Как видно из представленного описания парков и скверов, одни и те же достопримечательности вызывали совершенно разные оценки и акценты в восприятии положительных и отрицательных качеств, в зависимости от гражданской позиции авторов.

Оценка художественной, исторической ценности достопримечательностей также накладывала отпечаток на восприятие города. Надо отметить, что эта оценка варьировалась в зависимости от рода деятельности человека, социального статуса, представлений об искусстве вообще и английском искусстве в частности и, пожалуй, самое главное, от готовности и желания принять эту культуру.

Путеводители давали положительную оценку эстетической привлекательности здания Вестминстерского аббатства. Липке кратко информировал: «Вестминстерское аббатство — прекрасная церковь…» Липке Г. О. Указ. соч. С. 5. Майский более развернуто описывал аббатство и церковь Св. Петра: «…поражает зрителя массою, легкостью, соразмерностью и роскошью архитектурного стиля…» Майский Н. Указ. соч. С. 397. Михайлов находил само здание Вестминстерского аббатства одним из «…прекраснейших произведений готического зодчества, полного гармонии и оригинальности» Михайлов М.Л. Указ. соч. № 8. С. 233. .

Головин, не давая собственной характеристики собору Св. Петра, ярко оттенил его красоту впечатлениями испанцев, имевших славу искушенных в искусстве людей: «Часовня Генриха VII возбуждает удивление испанцев, знакомых с красотами соборов Бургоса и Толедо…» Головин И.Г. Указ. соч. С. 110.. Зарудный находил его «самым величественным зданием», которое «заключает в себе столько разнообразного интереса, что человек, основательно изучивший все достопримечательности аббатства, может смело сказать, что он изучил всю историю Англии» Зарудный М.И. Указ. соч. С. 10.. Забелин, восхищаясь зданием Парламента, замечал, что «архитектура Парламента одна и та же с архитектурой Вестминстерского аббатства — его ближайшего соседа, одного из древнейших зданий Лондона» Забелин А. Указ. соч. С. 338. .

Липке отдавал должное ставшему уже достопримечательностью зданию Хрустального (или в некоторых транскрипциях Кристальному) дворцу: «Прекрасные сады, фонтаны и увеселения привлекают в Кристальный дворец ежедневно огромное количество посетителей» Липке Г. О. Указ. соч. С. 23.. Так как путеводитель издавался перед Всемирной выставкой 1862 г., то большее внимание уделялось зданию выставки. Составитель явно находился в плену восхищения развитием английской промышленности, технологий и масштабами строительства: «Здание выставки… покрывает пространство в 26 акров и помещения в нем 1 400 000 квадратных футов, то есть на 400 000 футов больше, чем в здании первой выставки. Высота здания 100 футов. Высота куполов 260 футов» Там же. С. 25.. Описание новинки архитектуры свелось к публикации впечатляющих цифр.

Однако большинство русских туристов это сооружение завораживало. Островский в своем дневнике писал:". громада дворца превосходит все ожидания" Островский А.Н. Дневник. Заграничная поездка 1862 г. // Полн. собр. соч.: в 12 т. М., 1986.Т. 12. С. 518.. Забелин восторженно описывал уведенное: «Это фантастическое здание так поразительно, что его передать трудно. Лучше него уже в целом мире видеть нельзя» , — заключал путешественник Забелин А. Указ. соч. С. 369.. Русских туристов поражали столь масштабная демонстрация успехов английской промышленности, техническое новаторство в решении конструкций здания, анализ эстетики внешнего вида постройки для непрофессионалов отходил на второй план.

Оценку восприятия всей английской архитектуры, отражающую отношение русских туристов этого времени, дал Зарудный: «Лондонские здания отличаются необыкновенной солидностью. В них выражается общий характер народа, презирающего внешность и форму и заботящегося только о сущности» Зарудный М.И. Указ. соч. С. 10.. В нескольких строчках выражено отношение ко всему английскому — внимание к устройству, принципам действия, начиная от расчетов строительства железных дорог и заканчивая социально-политическим устройством английского общества.

Конечно, перечисленными памятниками культуры осмотр Лондона не ограничивался. Каждый составлял для себя личную экскурсионную программу.

В период переосмысления английского опыта развития под влиянием тех изменений, которые произошли в оценках английской жизни, большинство русских путешественников конца 1850-х — начала 1860-х гг. поменяли акценты в восприятии культурного пространства Лондона. В развлечениях англичан стали видеть желание отдохнуть от городской суеты, бешеного (механического) темпа жизни, а не только признаки скорого морального разложения и гибели Альбиона. Даже выделяемая в 1830—1840-х гг. «неспособность к искусствам» оправдывалась высокой дисциплинированностью, подчиненностью быта англичан всевозможным правилам. В восприятии архитектурного облика города также изменились акценты. В Николаевскую эпоху угрюмость и «несообщительность» характера местных жителей См.: Ерофеев Н.А. Туманный Альбион. Англия и англичане глазами русских. 1825−1853 гг. М., 1982. С. 173−178. заставляли находить доказательства мрачному виду враждебно настроенной английской столицы. В период либеральных реформ высокую оценку получали современные сооружения социально-культурной сферы, объявлявшиеся крупнейшим достижением инженерной мысли, а сохранившиеся здания минувших веков рассматривались как «преданье старины глубокой», как поучительные примеры бережного отношения к своей истории.