Внутриполитическая ситуация в Ливонии

Отношения среди немецких феодалов в Ливонии и Эстонии вовсе не были простыми, как это кажется на первый взгляд. Это не был единый и монолитный организм, ведущий согласованную и продуманную экспансию. С самого начала крестового похода в Ливонию на эти земли претендовали Рижский Епископ, Рига и Орден меченосцев. Главным объектом их конфронтации было право на завоеванную в ходе походов землю, местное население которой в дальнейшем превращалось в зависимых крестьян. Земля становилась постоянным предметом дрязг и склок этих феодальных организаций и, пожалуй, только наличие общего внешнего врага в лице окружавших их язычников не давало до поры до времени этим конфликтам перерасти в открытую войну. Конфликт по поводу распределения завоеванной земли между Орденом и Рижской церковью начался еще в 1207 году, когда меченосцы потребовали от епископа Альберта признать их право на треть завоеванной в Ливонии земли. Рыцари выносили на себе основные тяготы войны и были главной ударной силой немцев в завоевании Ливонии, всегда находясь на острие любых ливонских конфликтов. Можно сказать, что меченосцы были главным фактором, благодаря которому крестоносцы могли успешно противостоять язычникам. Это была четко организованная, постоянно пребывающая в боевой готовности воинская структура в отличие от пилигримов, которых в ходе своих «челночных поездок» в Германию набирал епископ Альберт. Кроме того, Меченосцы были прекрасно вооружены и мотивированны, проявляя невиданную храбрость в тех ситуациях, где любой другой простой воин предпочел бы спасти свою жизнь бегством. Благодаря этим качествам они неоднократно одерживали победы в, на первый взгляд, безнадежных сражениях при численном превосходстве местного туземного населения. Поэтому Альберт был вынужден пойти на уступку, но решение касательно еще не завоеванной земли отложил до времени. Епископ уступил рыцарям треть своей земли, однако в ознаменование зависимости Ордена от Епископа четверть десятины с Орденских земель поступало в казну епископа. В землях, отданных в пользование Ордену строились замки, в которые были назначены комтуры. В дальнейшем главной целью ордена в Ливонии станет освобождение от зависимости от епископа и церкви, а также увеличение своей части земель в Ливонии и Эстонии. Орден, при всей своей организации и боеспособности, также не являлся целостной структурой, и с момента его образования в нем существовали разногласия так, первый магистр братьев-меченосцев Винно фон Ррорбах был убит в собственных покоях своим же соратником, по каким-то причинам затаившим на него злобу. Показателен пример и Бертольда фон Вендена комтура Ордена в Вендене. Бертольд был человеком войны и, только прибыв в ставший недавно Орденским замок Венден, приступил к организации походов против эстов, граничащих с его владениями. Используя застарелую вражду Ливов и Эстов он провоцировал их на войну и разжигал в них еще большую ненависть к друг другу. Эти провокации вылились в серию ожесточенных конфликтов между двумя народами, которые Бертольд использовал для завоевания новых земель. Его кипучая деятельность в Эстонии вызывала опасения и недовольство в Риге и со стороны магистра меченосцев Фольквина, занявшего этот пост после гибели предшественника. Они справедливо опасались того, что излишнее самоуправство Бертольда вызовет ответную реакцию со стороны Эстов, полномасштабная война была им не нужна, так как они еще не решили вопрос, связанный с Ливонией, которая на тот момент не был полностью завоевана и даже представляла некоторую опасность. Однако эти опасения не подтверждаются, поскольку Бертольду во всем сопутствует удача. В 1216 году он нападает на отряд русских сборщиков дани в Латгалии и отпускает их только после прибытия Новгородских послов, что являлось явной провокацией по отношению к Русским княжествам. Через год Бертольд фон Венден гибнет в бою с русскими во время осады Оденпе. Непростыми были и отношения между католической церковью и Рижским епископатом. Здесь сталкивались интересы сразу трех сил Римского Папы, который хотел, чтобы Ливонские земли были подчинены Римской курии, Бременского Архиепископа, желавшего того же и собственно Рижского епископа Альберта. Альберт, к недовольству Папы, находившемуся в непростых отношениях с Германским императором, признал себя вассалом Священной Римской империи и стал таким образом германским князем. Папа римский, являвшийся верховным арбитром во всех спорах между Орденом и Ригой, стремился не допустить чрезмерного усиления ни меченосцев, ни Епископа. Так, в 1209 году Фольквин потребовал равных прав с Епископом и пересмотра соотношения распределения завоеванной земли, которое было установлено ранее в 1207 году. Папа Иннокентий III решил этот спор компромиссным решением: он оставил в силе положения 1207 года, но в то же время не возвел Альберта в сан Архиепископа, однако дал тому полномочия назначать и посвящать других епископов. Это не давало Ордену никаких прав, но в перспективе означало то, что в Ливонии могло быть сразу несколько епископов, и власть Альберта не была единоличной. Бременский Епископ также стремился взять молодую ливонскую церковь под свою опеку. Так, в 1218 году по его указанию Любексая гавань была закрыта для выхода кораблей, и Альберт, как раз в это время набиравший пилигримов для Ливонии, оказался в ловушке, а для немецкой колонии встал вопрос выживания. В этой ситуации Ливонский епископ обращается за помощью к королю Дании Вальдемару II, чья попытка утвердиться в Эстонии в 1206 году на острове Эзель закончилась провалом датчане были перебиты эстами. Вальдемар уверил Альберта, что окажет поддержку, и в 1219 году Датчане высаживаются в Эстонии, где возводят замок Ревель. Таким образом Римская курия создает противовес немецкому влиянию в Балтике. Так что вполне возможно, что перекрытие Любекской гавани было организовано не без участия Римского папы. Укрепившись в Эстонии Вальдемар немедленно предъявляет претензии на всю Эстонию и Ливонию, однако, не встретив в этом никакой поддержки среди немецкого рыцарства и духовенства, заключает в 1222 году оборонительный союз с Ригой. В 1223 году Вальдемара и его сына похищает шверинский граф Генрих, и отсутствием главной направляющей силы Датчан тут же воспользовались Меченосцы, которые в это же время занимают датские земли в Эстонии. В следствие всех вышеперечисленных обстоятельств земельный вопрос в Ливонии принял настолько запутанный характер, что Альберт направляет к Папе Гонорию III просьбу прислать специального уполномоченного легата для решения этой проблемы. Весной 1225 года в Ливонию прибывает Вильгельм Савойский, епископ Моденский, который еще не раз будет принимать самое деятельное участие в Балтийских событиях. В Риге он встречает радушный прием местное духовенство возлагает на легата большие надежды. Однако объехав страну вдоль и поперек и изучив внутриполитическую обстановку в регионе, им было принято компромиссное решение он признает притязания Датского короля, Ордена и Риги на земли Северной Эстонии незаконными и провозглашает их личным владением папы, назначив туда ставленника своего капеллана Иоанна. В 1226 году Вильгельм Савойский покидает ригу и отправляется в Висби. Однако его решения недолго держатся в силе. В 1228 году немцы по льду переправляются на остров Эзель и покоряют его население, положив тем самым конец пиратству его жителей. Альберт назначает туда Епископом аббата монастыря Дюнамюнде Готфрида, но тот вынужден был в скором времени покинуть Эзель. Власть немцев в этих землях еще не была прочной. Аналогичная вещь происходит и с папской областью в Эстонии. К тому моменту Вальдемар II оказывается на свободе и посылает в Ревель своих епископов. Однако Орден игнорируя это захватывает Ревель и под угрозой смерти выгоняет оттуда датских епископов. Вальдемар предпринимает попытку пожаловаться Папе, но тот никак не реагирует и не ищет каких-либо мер, направленных на решение конфликта. В то же время Римский император подтверждает права Ордена на Ревель. Стремясь укрепиться в Ревеле Орден начинает активно заселять эти земли немцами. Вполне возможно, что именно они в 1231 году прислали на помощь голодающему Новгороду свои корабли. В 1229 году епископ Риги Альберт Буксгевден умирает. Его смерть вызывает еще один виток противоречий в Ливонии. Так как Альберт так и не получил сан Архиепископа, он не смог оставить после себя преемника. И рижский клир избирает новым епископом Магдербургского каноника Николая. Одновременно с этим Бременский Архиепископ, считая себя митрополитом Ливонии, назначает туда епископом каноника бременской церкви Альберта Зюрбера. Стороны обращаются за решением вопроса к Папе Римскому. Тот поручает решить спор кардиналудьякону Оттону, назначенному в качестве легата в Данию и Германию. Тот, в свою очередь, поручает поиск выхода из ситуации вице-легату Балдуину, монаху из монастыря Альна. Балдуин прибыл в Ригу в сентябре 1230 года и сразу развернул кипучую деятельность. Мало считаясь с интересами местного клира, он начал преследовать свои собственные цели. Между тем, легат Оттон на основании полученных от Балдуина сведений решил спор в пользу Николая, который, став епископом, незамедлительно начинает выживать Балдуина из Ливонии, получив при этом полную поддержку местных феодалов. Имея на своей стороне местных горожан, Николай предоставляет Риге 3-ю часть Семигалии и Эзеля и 6-ую часть Курляндии, где Рижские горожане сразу же получают земельные наделы. Орден в свою очередь не собирается отдавать Балдуину Северную Эстонию, которая по праву принадлежала Балдуину. В расстроенных чувствах тот покидает Ливонию и уезжает в Рим жаловаться, где получает полную поддержку со стороны Папы, а также наделяется еще более широкими полномочиями. Папа издает несколько булл, в которых выражает содействие действиям Балдуина. Он назначается легатом для Готланда, Финляндии, Эстляндии, Курляндии, Семигалии и получает пожизненное право на доходы от Курляндии. Возвратившись в Ливонию, попутно набрав войск в Германии, он возвращается в Ливонию, однако встречен он был еще более враждебно настроенным народом. Более того, когда он пытается взять под свой контроль занятый Орденом Ревель, возле города начинается самое настоящее сражение между войсками Балдуина и Ордена, где первые терпят полное поражение. После этого Балдуин уезжает обратно к папе, но на этот раз не получает от него никакой помощи и навсегда исчезает из ливонской истории.

Спор приходится решать вернувшемуся в Ливонию Вильгельму Моденскому, который разрешил этот вопрос путем назначения монаха Генриха епископом Эзельским, а Энгельберта — епископом Курляндским. Конфликт с Балдуином вызвал разлад в Ордене меченосцев. Еще в 1228 году часть рыцарей во главе неким Бруно отбыла из Ливонии в Польшу, где получила от Конрада Мазовецкого Добринскую область. А в 1232 году магистр Фольквин даже был взят под стражу орденскими братьями, которые заподозрили его в пособничестве рижскому епископу. Но в тоже время, несмотря на амбиции и гонор, Орден имел довольно слабые позиции в Ливонии, а количество его рыцарей не превышало 100 человек. Это заставляет его магистра, стремящегося достигнуть решительного перевеса над Ливонской церковью, искать поддержку на стороне. К тому же, наличествующих сил уже не хватает для проведения активной экспансии, а в каждом походе рыцари несли потери. После поражения под Юрьевом в 1235 году Меченосцы начинают переговоры о слиянии с другим духовнорыцарским орденом, недавно обосновавшимся в Прибалтике, а именно Тевтонским. Оба ордена имели в одинаковые задачи в регионе. Границы их владений постепенно сближались и через некоторое время между ними оставались только земли языческой Литвы. Однако эти действия встречают активное сопротивление Ливонского духовенства, опасающегося усиления рыцарей. Кроме того, в Тевтонском ордене не горят желанием присоединять Меченосцев, имеющих нерешенные территориальные споры с Данией и Римским престолом. Но в 1236 году происходит событие, изменившее всю расстановку сил в регионе. Осенью 1236 большое немецкое войско совершает поход в Литву, где на обратном пути оказывается окружено и полностью разгромлено литовцами. Гибнет все руководство Ордена, включая магистра Фолквина, а также 60 орденских братьев. Ко всему прочему под Шауляем была уничтожена большая часть немецких сил в Ливонии. Шауляйская битва ознаменовала возникновение на Европейской карте новой силы Литвы. В одночасье судьба Ливонской церкви оказывается под вопросом, так как ее попросту некому было защищать. По всей Ливонии начались восстания, в ходе которых немцы были оттеснены в Двине. Страх заставляет ливонское духовенство забыть о вражде к Ордену и Рижский, Эзельский и Дерптский епископы поддерживают уже ставшую мольбой просьбу об объединении двух орденов. Поражение не стало причиной слияния двух орденов. Как говорилось ранее, переговоры об этом шли уже с начала 30-х годов XIII века. К моменту поражения при Шауляе, Орденские посланцы долгое время находились при дворе Папы Римского. Шауляйская битва только многократно ускорила этот процесс. По словам Н. И. Костомарова «битва при Сауле способствовала объединению немецкого рыцарства в Балтии».

• 12 мая 1237 года в Риме был провозглашен эдикт о вхождении ордена Меченосцев в состав Тевтонского. Процедура слияния была проведена крайне быстро и без оглядки на меченосцев, которые должны были уступить Дании все захваченные у нее Прибалтийские территории. Однако на этом спор из-за северной Эстонии не закончился. Ливонцы очень не хотели передавать ее Датчанам, поскольку на тот момент уже прочно укрепились в ней. Лишь после известий о том, что Датский король собирает большое войско, чтобы силой отбить положенное ему, немцы пошли на попятную.
• 7 июня 1238 года в Стенби, в Зеландии, враждующими сторонами, при активном посредничестве Вильгельма Моденского и участии магистра Тевтонского Ордена, был подписан договор, разграничивающий Датские и Немецкие владения в Эстонии. По его итогам северная Эстония, за исключением области Иервен, переходила под управление датского наместника в Ревеле. Область Иервен оставалась во владении Тевтонского ордена при условии, что там не будут возводится оборонительные сооружения. В духовном плане Датская Эстония окормлялась от Лундского епископата, который назначил в Ревель епископа Торквила. О различных трактовках договора в Стенби в историографии речь пойдет в следующей главе этой работы. Таким образом, на востоке Прибалтики появляется новая сила Тевтонский Орден. Ситуация в регионе с этого момента коренным образом меняется. Дания прочно закрепляется в Северной Эстонии, а свежие силы присланные из Пруссии Тевтонцами, удерживают католическую миссию в Ливонии от гибели. Уже в 1237 году из Пруссии прибывает Герман фон Бальке, ставший ландмейстером Тевтонского Ордена в Пруссии, а вместе с ним еще 60 рыцарей. Тем временем, далеко на восточных рубежах Руси начинают происходить эпизоды, самым прямым образом повлиявшие на дальнейшее развитие событий в Восточной Прибалтике. Подводя итоги ко второй главе из вышесказанного можно сделать следующие выводы.

Отношения внутри православных княжеств и конфедерации католических феодалов в Прибалтике были крайне запутанными. Новгород и Псков, формально оставаясь союзниками, преследовали разные цели.

Новгородское княжество в середине 20-х годов XIII века фактически признало потерю своих владений в Эстонии и подтвердило это договором 1224 года в Риге, сохраняя за собой право на дань с некоторых Латгальских областей. Сферы его интересов переместились на север в пограничные со Швецией земли финских племен, где в то время развернулась активная крестоносная экспансия со стороны Швеции. В 1227 году Новгородцы, под руководством Ярослава Всеволодовича, совершают поход в земли финского племени Емь и опустошают центральную Финляндию, тогда находящуюся в сфере влияния Швеции. В самом Новгороде внутриполитическая обстановка остается крайне нестабильной. Часть Новгородской элиты, по всей видимости, ориентированная на интеграцию с югом Руси, использует конфликт Ярослава со Псковом как повод для начала компании по его дискредитации, окончившейся приглашением на княжение Михаила Черниговского. Однако последний своими действиями быстро настроил против себя просуздальскую оппозицию. Кроме того, Черниговский князь был втянут в борьбу за Киевский стол на Юге Руси и не мог подолгу пребывать в городе, оставив заместо себя своего несовершеннолетнего сына, который явно не справлялся с обстановкой в городе. На все это накладываются обстоятельства голода 1230−31 года, которые привели к бунту и бегству сторонников Черниговского князя из города. В Новгород вновь был приглашен Ярослав Всеволодович. Антисуздальские силы в Новгороде терпят полное фиаско из-за которого они вынуждены искать прибежища в Чернигове, однако, не найдя там никакой поддержки, решаются на серию мероприятий авантюрного характера, которые заканчиваются полным провалом и бегством «борисвой чади» в Ливонию, где она находит себе союзников в лице немецких феодалов. Псковское княжество, со всех сторон окруженное врагами и брошенное своим северным покровителем, пытается стабилизировать свои границы и пока не заинтересовано в продолжении войны в Эстонии. В условиях давления со стороны Новгородского князя Псков заключает в 1228 году оборонительный союз с Ригой. В 1232 году Псковичи укрывают у себя изгнанных из Новгорода противников Ярослава, что приводит к разрыву с Новгородом и изоляции Пскова. В этой ситуации Пскову ничего не остается, кроме как признать верховенство Новгорода. В дальнейшем Псков будет выступать союзником Новгорода в походе 1234 года на Оденпе. На территории Ливонии к середине XIII века оформились пять феодальных владений, формально подчиняющихся Папе Римскому: Рижское архиепископство, Курляндское, Дерптское и Эзель-Викское епископства, а также земли Ливонского Ордена. Такое дробление Ливонии происходит благодаря политике Ватикана в этих землях, целью которой было создание зависимого теократического государства, подчиненного святому престолу. Поэтому Рим стремится не допустить концентрации власти в одном центре. Меченосцы в течение всей первой трети XIII века стремятся выйти из-под контроля церкви и стать независимой силой в регионе. Однако их политика приводит к конфликту с Папой и всеми церковными феодалами в Ливонии, следствием чего становится изоляция Ордена, который после ряда поражений в 1234 и 1236 году вливается в состав Тевтонского ордена. Отношения Ордена Меченосцев и церковных феодалов в Ливонии едва ли можно было бы назвать добрососедскими. Скорее это был вынужденный союз в условиях постоянной угрозы восстаний со стороны недавно крещеных язычников и внешнего вторжения, грозящего со стороны Руси и Литвы. На их противоречиях умело играл Римский престол, стремящийся не допустить чрезмерного усиления одной из сторон и в тоже время увеличить сферу своего влияния в регионе.