Возвращение в Пруссию

Известие о смерти любимого господина 16 января 1592 года серьёзно разочаровало Фабиана фон Дону. Невосполнимая утрата доброго друга, наставника и милостивого господина постоянно напоминала о себе бургграфу, когда тот снова и снова возвращался в Гейдельберг. Курфюршеская корона досталась племяннику Иоганна Казимира Фридриху IV. Личность нового курфюрста не могла сильно сдерживать Фабиана на службе при пфальцском дворе. В течении нескольких лет Дона становиться редким гостем в когда-то горячо любимом «отчем доме» — резиденции курфюрста в Гейдельберге. Только по особой необходимости Фабиан фон Дона мог прибыть ко двору Фридриха IV. Фактически, последние годы XVI столетия бургграф провел на своей родине, решая насущные вопросы дворянской жизни. Всё же пару «пфальцских дел» он успел решить. В 1594 году Фабиан был отправлен делегатом от Пфальца на рейхстаг в Регенсбурге. Подобное поручение он выполнял и в 1597 году, присутствуя на рейхстаге там же до 1598 года Hans Georg Schmidt: Fabian von Dohna. Niemeyer, Halle 1897. S. 176;. Через год бургграф присутствовал на собрании протестантской знати во Франкфурте-на-Майне с 12 февраля по 30 марта, на котором обсуждались проблемы присутствие испанцев в близлежащих регионах Christian Krollmann: Selbstbiographie des Burggrafen Fabian zu Dohna. Duncker und Humblot, Berlin 1905.S. 92;.

Пфальцские дела отходят на второй план — Дона, вероятно, полагал, что фигура Фридриха IV как правителя Пфальца была совершенно несопоставима с личностью его дорогого господина Иоганна Казимира. Племяннику недоставало харизмы, благочестия, решительности в различных вопросах. Вероятно, именно персона нового правителя отчуждала всё дальше и дальше Фабиана фон Дону от гейдельбергского двора Hans Georg Schmidt: Fabian von Dohna. Niemeyer, Halle 1897. S. 174−175.

С начала XVII столетия представителя прусского дворянства всё более волнует очень шаткое положение правящего дома герцогства Пруссии: ни у слабоумного герцога Альбрехта Фридриха, ни у его опекуна, двоюродного брата Георга Фридриха не было наследника. Безусловно, над самобытностью немецкой дворянской общности в Пруссии нависла серьёзная угроза — без наследника из дома Гогенцоллернов огромная сословная корпорация попадала в руки польского короля, который намеревался сделать эту землю ещё одним воеводством Речи Посполитой.

На решении Фабиана фон Доны покинуть пфальцские земли сказалась нелюбовь к польскому естеству, которое он не переваривал с ранних лет, хотя и был воспитан среди польских служащих короны. Не допустить переход земель в домен короля Речи Посполитой — было для него делом чрезвычайной важности. Однако, в будущем противостояния маркграфа Иоганна Сигизмунда и польской короны «заставят появиться на голове огромное количество седых волос» Christian Krollmann: Selbstbiographie des Burggrafen Fabian zu Dohna. Duncker und Humblot, Berlin 1905.S. 95−96;. Дипломатический путь решения вопроса о наследовании виделся прусскому дворянину наиболее конструктивным.

В начале 1600 года Дона всё же прибывает на Родину. Он посещает и Кёнигсберг, и Морунген. Буквально сразу же по прибытии Фабиан оказался в нужном месте — опекун герцога Георг Фридрих предложил дворянину послужить на благо родного края. Пфальцская карьера дипломата и военачальника заинтересовала правящий дом герцога. Маркграф Иоганн Сигизмунд чуть позже так же будет нуждаться в помощи энергичного дворянина. В 1601 году Дона уже представляет интересы Бранденбурга на Варшавском сейме Christian Krollmann: Selbstbiographie des Burggrafen Fabian zu Dohna. Duncker und Humblot, Berlin 1905. S. 95;. Первое время старая дворянская корпорация была сильно обеспокоена появлением при дворе герцога пфальцского клиента, о деяниях которого они были наслышаны. Лютеранская элита Пруссии знала о совместных делах Доны с Иоганном Казимиром по возвращению Пфальца в лоно учения Жана Кальвина. Когда речь шла о назначении прусских епископов, в переговорах местная элита решительно выступала против предложений Фабиана фон Доны. Его это, надо сказать, обижало и расстраивало Hans Georg Schmidt: Fabian von Dohna. Niemeyer, Halle 1897. S. 184−185;.

Формально в 1603 году бургграф находился на службе у пфальцского курфюрста. В этом же году Дона посещает рейхстаг в Регенсбурге, где выступает представителем Пфальца. Однако в Пруссии кардинально меняется ситуация: умирает Георг Фридрих и управление регионом полностью ложилось на плечи опекунского совета. Совещательный орган мог быть созван лишь с позволения короля Речи Посполитой, однако попытки создать управляемую короной ассамблею были остановлены бранденбургскими родственниками недееспособного герцога. Компромисс всё же нашли — отложить все решения по данному вопросу до следующего сейма. В конечном итоге польская корона признала опеку бранденбургского курфюрста Иоахима Фридриха над слабоумным герцогом Альбрехтом Фридрихом. В это же время Фабиан фон Дона, освободившийся от пфальцских вопросов, в течение года проводил инспекцию военных подразделений герцогства по поручению нового регента на случай всевозможных ситуаций. В письме от 5 ноября 1603 года от курфюрста прозвучали слова благодарности в адрес Фабиана фон Доны и предложения продолжить службу при бранденбургском дворе Hans Georg Schmidt: Fabian von Dohna. Niemeyer, Halle 1897. S. 188;. Следует заметить, что выполнение важных поручений предполагало награждения ленами, однако Дона не спешил принимать подарки. В феврале 1604 года он публично отказался от предложенного ему 14 января лена Либемюле (современный Миломлын). Вероятно, участие в жизни прусского региона было для бургграфа безвозмездным, сродни обязательством перед родной семьёй и местной дворянской корпорации, которая способствовала его карьерному и профессиональному росту как дипломата и военного Ibid., S. 189−190;.

При Иоахиме Фридрихе Дона добился значительных успехов. В 1607 году от курфюрста он получил титул верховного бургграфа — одного из четырёх членов совета при герцоге Пруссии. Поездки в Варшаву, Кёнигсберг, Берлин, Дессау по чрезвычайно важным вопросам стали обыденностью. Безусловно, у такого успешного дворянина, искусного дипломата появились завистники и враги среди прусских подданных, которые желали его немедленной отставки. Главным аргументом недоброжелателей принадлежность к другой конфессии — бургграф справлял все религиозные обряды по кальвинистскому образцу. Однако регент герцога смотрел на его церковные предпочтения сквозь пальцы. Дона был очень полезным человеком при бранденбургском дворе — опытный дипломат, который тонко чувствовал непростое положение прусского домена и разбирался в специфике региона Hans Georg Schmidt: Fabian von Dohna. Niemeyer, Halle 1897. S. 212−213;.

Уже через год, в 1608 году новый регент Иоганн Сигизмунд Johannes Schultze: Johann Sigismund. In: Neue Deutsche Biographie (NDB). Band 10, Duncker & Humblot, Berlin 1974, S. 475; (сын Иоахима Фридриха, муж старшей дочери Альбрехта Фридриха) смог лично познакомиться с Фабианом фон Доной. Бургграф оставался сторонником защиты интересов прусского герцогства при правящем доме Гогенцоллернов, создание системы коллективной обороны региона, проект которой часто отклонялся городскими властями Кёнигсберга. В первом десятилетии XVII века на территории Пруссии разразилась настоящая дипломатическая схватка между сторонниками бранденбургского курфюрста и приверженцев польской короны. На прусских ландтагах 1608, 1609 и 1612 года Фабиан фон Дона не оставлял шанса своим недоброжелателям Nissen, Werner: Dohna, Fabian von. In: Neue Deutsche Biographie (NDB). Band 4, Duncker & Humblot, Berlin 1959, S. 49;. Реализация проектов с Иоганном Сигизмундом по поэтапному обретению прусскими землями независимости от польской короны отнимала огромное количество сил у уже не молодого дворянина. Напряженные переговоры с городскими властями, нападки со стороны недоброжелателей, как правило, представителей лютеранской ортодоксии не могли положительно сказаться на здоровье шестидесятидвухлетнего дипломата Hans Georg Schmidt: Fabian von Dohna. Niemeyer, Halle 1897. S. 215;.

В 1612 году Фабиан фон Дона снимает с себя все служебные обязанности — болезни истощили его, бургграф стал чаще задумываться о своем здоровье и благородном существовании в рамках прусской дворянской корпорации. Служба требовала огромной самоотдачи — физическое состояние Фабиана фон Доны совершенно не соответствовало занимаемой им должности Ibid., S. 217;. В продолжении предприятий умелого дипломата бранденбургские регенты больше не нуждались — 16 октября 1612 года Кёнигсберг присягнул на верность Иоганну Сигизмунду, а за год до этого события курфюрст получил ленное право на Пруссию. Но в 1613 году правитель Бранденбурга удивил все прусские земли и встревожил польскую элиту своим переходом в кальвинизм. Такой смелый шаг был неслучайным: курфюрст хотел обрести новых влиятельных союзников из Голландии в приобретении княжества Юлих-Клеве, наследницей которого являлась супруга недееспособного герцога Альбрехта Фридриха Мария Элеонора, которая покинула мир 1 июня 1608 года. Не все социальные прослойки прусского общества того времени могли понять эти династические хитросплетения. Серьёзных изменений на конфессиональной карте Пруссии не произошло: интересы Иоганна Сигизмунда столкнулись со стремлениями его жены, ревностной лютеранки Анны Прусской, которая остужала пыл своего супруга Axel Gotthard: Zwischen Luthertum und Calvinismus (1598−1640), in: Preussens Herrscher, Von den ersten Hohenzollern bis Wilhelm II., hrsg. v. Frank-Lothar Kroll, 2. Aufl., Mьnchen 2001, S. 74−94.

В том же 1613 году, перед поездкой из Пруссии в Берлин, Иоганн Сигизмунд оставляет своему почтенному подданному во владение лен Карвинден (современные Карвины) для дальнейшего благородного существования влиятельного прусского дворянина. После смерти старшего брата Агация в 1619 году, на плечи пожилого господина легла забота о племянниках — членах семейной корпорации. Племянники быстро приобщились к религиозным предпочтениям своего дяди, а он в свою очередь занялся их обучением в традициях учения Кальвина. Однако очень часто Фабиан фон Дона подчеркивал необходимость союза между кальвинистской и лютеранской конфессиями Hans Georg Schmidt: Fabian von Dohna. Niemeyer, Halle 1897. S. 221.

В последние годы жизни Дона посвятил огромное количество времени образованию: он постоянно пополнял свою личную библиотеку, изучал историю, штудировал сочинения известных деятелей Реформации. Несмотря на полную непричастность к делам прусского герцогства, Дона по средствам личной переписки с друзьями и родственниками часто интересовался новостями из Пфальца и Бранденбурга. Бургграф стремился сохранить знания по изученным восьми языкам, которыми он владел либо частично, либо в совершенстве. Часто дворянин упражнялся письмом или речью. Охотно вспоминал былые времена, с тоской он думал о своём господине и добром друге пфальцграфе Иоганне Казимире. С гордостью рассказывал о посольствах, в которых ему довелось бывать у короля Польши, датского монарха, императора Священной Римской Империи и у огромного количества княжеских особ Hans Georg Schmidt: Fabian von Dohna. Niemeyer, Halle 1897. S. 223.

Мысли о скором конце сопровождали Фабиана фон Дону в повседневных делах. Вскоре он начал готовиться к встрече с Всевышним: ежедневно пел псалмы, читал Библию, не отходил ко сну без молитвы и хвалебных слов в адрес Господа Ibid., S.224. Дона оставался абсолютно один: прямых наследников у него не было и он никогда не был женат. Когда недуг полностью ослабил дворянина, бургграф составил завещание, в котором имущество передавалось его родным племянникам. Всё же Дона надеялся передать документ лично бургомистру Морунгена, но болезнь заставила дворянина отдать завещание трем старшим племянникам на смертном одре Там же.

4 июня 1621 года Фабиан фон Дона отправился в лучший из миров. Он был погребен на кладбище у церкви в Морунгене. Племянники установили простой надгробный камень с надписью: «Niemand meinen Tod beweinen soll, ich leb in Gott, und mir ist wohl"С нем. «Никто не должен оплакивать мою смерть. Я живу у Бога и мне хорошо». .

Потомки и друзья могли обратиться к личным документам, запискам и жизнеописанию бургграфа Фабиана фон Доны, написание которого он закончил в 1606 году Christian Krollmann: Selbstbiographie des Burggrafen Fabian zu Dohna. Duncker und Humblot, Berlin 1905.S. 105;. Память о нём была увековечена во всевозможных воспоминаниях наследников из рода фон Дона, а так же на Алее Победы в Берлине. Среди представителей династии Гогенцоллернов имеется мраморный бюст бургграфа Фабиана фон Доны, который изображен со шрамом на голове, полученным в известном походе 1587 года на помощь к гугенотам. Важно отметить, что фигура Фабиана фон Доны, как и других немецких протестантов, была важна для Гогенцоллернов, перешедших в 1613 году в кальвинизм: она оправдывала обращение в новую веру и принципы давней солидарности с единоверцами, особенно в ситуации после Тридцатилетней войны. Когда французские эмигранты сами искали приюта в Берлине при Фридрихе Вильгельме Великом.

На современном этапе вполне оправданным видится интерес исследователей дворянских корпорации Империи к изучению биографии этого представителя немецкой элиты раннего Нового Времени. На обширных ландшафтах немецких земель на протяжении всего XVI века историки имеют дело с дворянскими портретами, чьи заслуги были оценены на полях сражений. Здесь же мы видим совершенно иную картину: благородное происхождение, получение фундаментальных знаний и хорошее образование, коммуникабельность, успешная дипломатическая карьера, неудачи в военном деле. Персону Фабиана фон Доны всецело можно отнести к ярким представителям так называемого «дворянства мантии» — знатных особ, чьи деловые качества пригодились при дворах монархов и княжеских корпораций, чья занятость стала ассоциироваться с государственной службой.