Исмаил Гаспринский и Евразийство

Как представляется, евразийские идеи витали в воздухе уже задолго до возникновения и оформления Евразийского движения в 1920;е гг. К примеру, Ф. М. Достоевский писал в 1881 году: «…прежде того нам надо стать самостоятельными. Поворот в Азию будет одним из средств, одним из толчков к тому, послужит к нашему перевоспитанию и перерождению духовному. Исчезнет наше рабство в Европе». Во второй половине XIX века появляется историософская концепция К. Н. Леонтьева (1831−1891), которая предвосхитила идеи евразийцев. К тому же на рубеже XIX—XX вв., на фоне общего подъема национального самосознания нерусских народов, особо яркое воплощение получившего в годы первой русской революции 1905;1907 гг., в российских интеллектуальных кругах возникает интерес к изучению истории, этнографии, языков, культуры этих народов. В обществе постепенно закрепляется осознание России как многонационального государства. Видный представитель Евразийства Н. С. Трубецкой в письме Р. Якобсону от 7 марта 1921 г. отмечал, что его воззрения относительно евразийского будущего России сложились уже в 1909;1911 гг. Другой известный евразиец П. Н. Савицкий также отмечает, что придумал «Евразию» в 1918 году.

Как известно, евразийство зародилось в среде русской белой эмиграции в 1920;е гг. под влиянием статьи Н. С. Трубецкого «Европа и человечество», вышедшей в 1920 году в Софии. Свое оформление в качестве идейного течения оно получило позже в результате полемики, разразившейся по поводу содержания данной статьи. Таким образом, первым «собственно евразийским текстом» следует считать непосредственный отклик на эту брошюру, принадлежащий П. Н. Савицкому. Летом 1921 года группа единомышленников заявила о себе первым публичным выступлением и в августе выпустила первый сборник статей «Исход к Востоку».

История евразийства как движения ограничивается 1920;30-ми гг. В течение второй половины ХХ века оно, казалось, совсем исчезло с исторической арены, выходя на свет только в работах последователя П. Н. Савицкого — Льва Николаевича Гумилева (1912;1992), который называл себя «последним евразийцем». Однако с развалом СССР наблюдается возрождение этого идейного течения.

Историю евразийского движения можно разделить на три больших этапа: блистательный период его основания, наиболее научно-аргументированный (1921;1925, в основном — Прага), период наибольшей продуктивности и углубления теории, а также и политизации движения (1926;1929 гг., в основном — Париж и Берлин), и, наконец, теоретическое и организационное ослабление (с 1930 г.).

На формирование идейных воззрений представителей евразийского течения оказали влияние концепция Н. Я. Данилевского о культурно-исторических типах и историософская концепция К. Н. Леонтьева. По мнению некоторых зарубежных исследователей, евразийство зародилось как отношение к завоеванному пространству, помноженное на увлечение Востоком. Оно возникло как поиск ответов на вопросы русских интеллигентов о непохожести России на Европу, о роли географии в национальном сознании, а также как желание ранжировать науки в соответствии с «правом на отличие» от западного мира, как в области самосознания, так и методологии. Все же правильнее будет считать, что евразийство, как один из слоев огромного массива свободной русской мысли, возникло как коллективный опыт самопознания России, как саморефлексия культуры.

К представителям классического евразийства относятся лингвист и этнограф князь Н. С. Трубецкой, географ и экономист П. Н. Савицкий, философ и музыковед П. П. Сувчинский, богослов и историк Г. В. Флоровский, историк Г. В. Вернадский, литературовед Д.П. Святополк-Мирский, экономист Н. Н. Алексеев и др.

Евразийцы были представителями разных областей, объединенные общей идеей, внутри евразийской концепции развивались разные научные направления — эстетика, геополитика, история, культурология, языкознание. Евразийцы выработали свой язык, ключевыми элементами которого стали концепты «идеократия», «третий путь», «симфоническая личность», «соборность» и некоторые другие.

Центральными для евразийской концепции можно считать идеи славяно-тюркского синтеза, истинного и ложного национализма, равноправия евразийских народов, а также проблематику многонационального имперского государства. В своих трудах евразийцы применяли цивилизационный подход, опирающийся на теорию культурно-исторических типов, разработанную Н. Я. Данилевским. Понятие «Евразия», по их представлениям, противопоставлялось понятиям «Европа» и «Азия», представляя собой срединный мир, почти полностью совпадающий с границами России. Работы евразийцев пронизаны критикой европоцентризма, что также является характерной чертой рассматриваемого идейного течения.

Работа Н. С. Трубецкого «Европа и человечество» посвящена рассуждениям по поводу универсальности европейской цивилизации и критике европоцентризма. Он задается вопросом: «Можно ли объективно доказать, что культура романо-германцев совершеннее всех прочих культур, ныне существующих или когда-либо существовавших на земле?», и отвечает на него отрицательно. Сходные мысли можно встретить у И. Гаспринского, например, в брошюре «Беспристрастный взгляд на европейскую цивилизацию»: «Является ли европейская цивилизация или, другими словами, уклад жизни, известный под названием Христианской цивилизации, общей цивилизацией для всего человечества? Является ли он общим правилом для всех времен и народов? Эта ли цивилизация является результатом и последним словом разума, идей, мышления и нравственности, относящихся ко всему человечеству? По убеждению европейцев — да, это так. Согласно этому убеждению, данная цивилизация якобы является той силой и жизненным укладом, который выведет на путь просвещения весь мир и разные народы, и присоединит их к себе.» Рассуждая на эту тему, он приходит к выводу, что европейская культура зиждется на гнилых корнях «стремления к личной выгоде», а потому слепое заимствование этой культуры может привести к губительным последствиям для восточных народов.

Помимо критики европоцентризма взгляды евразийцев и Исмаила Гаспринского сближает идея славяно-тюркского синтеза. Показательны в этом отношении евразийские идеи о заимствовании русскими форм государственности от монголо-татар. Отдельная статья Н. С. Трубецкого посвящена туранским элементам в русской культуре, где он пишет: «…русский народ не является исключительно представителем „славянства“… Связь русских с „туранцами“ закреплена не только этнографически, но и антропологически, ибо в русских жилах, несомненно, течет, кроме славянской и угро-финская, и тюркская кровь». Также и И. Гаспринский уже в первой своей работе «Русское мусульманство» обращается к истории тюркско-славянского взаимодействия, начиная свои рассуждения словами: «Пятьсот лет назад на Куликовском поле бесповоротно был решен судьбою и историей вопрос о подчиненности северного и восточного мусульманства, а в частности тюрко-татарского племени, племени русскому.» Развивая свою мысль об общей исторической судьбе тюрко-татар и русских на протяжении многих веков, он много говорит об их близости друг другу и необходимости более тесного взаимодействия в рамках единого Российского государства.

Евразийцы различали в основном массиве земель Старого Света не два, а три материка — «Европу», «Азию» и «Евразию». Евразия ассоциировалась со срединными землями между Европой и Азией, при этом, как отмечал П. Н. Савицкий, разрабатывавший географический аспект евразийства: «Россия занимает основное пространство земель Евразии». Сходное восприятие географического пространства прослеживается у И. Гаспринского. В его понимании, русско-мусульманский мир, по большей части совпадающий с границами России, противопоставлялся европейскому Западу и монголо-китайскому Востоку. «Русско-мусульманский мир, позвольте мне так выразиться,» — пишет он в «Русско-восточном соглашении», — «раскинулся с берегов Северного Ледовитого океана до глубин заэкваториальной Африки в одном и от границ Балтики и Адриатики до китайской стены и морей Индо-Китая — в другом направлении. На Востоке до России и мусульманских земель живет и копошится монголоязычный мир в 500−600 миллионов душ, а на Западе кипит и бурлит могучая жизнь 250 миллионов европейцев. Таким образом, залегая между европейскими и монгольскими мирами, русско-мусульманский мир находится в центральных частях полушария, на перекрестках всех дорог и сношений торговых, культурных, политических и боевых.».

Призыв к сближению русских с другими народами, населяющими Россию, вера в равенство евразийских народов, высказываемые евразийцами, хорошо соотносятся с идеями Гаспринского о «единении нравственном на почве равенства, науки и образования» русских с русскими мусульманами.

Представители евразийства в своих трудах не ссылались на работы И. Гаспринского, и едва ли были знакомы с его творчеством. Однако, концепция русско-восточного соглашения И. Гаспринского, представленная в его трудах «Русское мусульманство» и «Русско-восточное соглашение»; цивилизационный подход, применявшийся им при сопоставлении мусульманского мира с Европой в брошюре «Беспристрастный взгляд на европейскую цивилизацию» и других работах; критика европоцентризма, звучащая почти во всех его трудах; а также восприятие русско-мусульманского мира как единой культурно-географической целостности, противопоставленной европейскому Западу с одной стороны и монголо-китайскому Востоку с другой, созвучны евразийской концепции. Его взгляды и идеи можно назвать протоевразийскими, а самого Исмаила Гаспринского — отнести к предтечам этого идейного течения 1920;30-х гг.