Речь Посполитая эпохи Стефана Батория

Два образа монархии

Известно, что Иван IV и его сын Федор рассматривались в качестве кандидатов на место нового короля Польши и Литвы. Для начала обратимся к одной корреспонденции Ивана IV и элиты Речи Посполитой, она дает хороший пример дискурсов обеих сторон в их элекционных проектах. Архиепископ гнезненский Якуб Уханьский, Якуб Лашковский и Войтех Закревский в июне 1575 г. передали через московского гонца Федора Ельчанинова царю грамоту, содержавшую образцы для посланий, которые должен был отправить Грозный радам, шляхте и отдельным панам Речи Посполитой, чтобы возыметь успех у народа. А. И. Филюшкин точно отметил образ идеального государя, проступающий в дискурсе текста Якуба Уханьского Филюшкин А. И. Изобретая первую войну России и Европы. С. 410−482. Царю советовалось апеллировать к шляхетско-рыцарским добродетелям, проступающим в русле идеологии сарматизма, как и к славянскому роду. Грозный должен был написать архиепископу что-то подобное: «и того для мы, буду духом Божиим освячаны, в которого руках наше серце есть, таково ж ведаючи народ вашь весь сарматцкий или словенский» Посольская книга по связям России с Польшей (1575 — 1576). Составитель тома: Соболев Л. В. / Памятники истории Восточной Европы. Источники XV — XVII вв. Том VII. Москва — Варшава, 2004. С. 26. Сенаторам: «и для славы своей и роду славенского хочем с вами для большие силы одиначить, а люди свои з вашими чтоб заодин люди чинити» Там же. С. 26. Рыцарству царю лучше было писать: «и нынече за помочью Божие хочю у вас быти паном, а не так паном, але рыцерским людем как братом, также и иным добрым быти, только меня себе королем оберете, о том стану думать, чтоб вас с людьми своими содиначить» Там же. С. 27. Грозный фактически должен был показать себя королем-рыцарем в согласии со средневековым европейским образом монарха. Кроме этого он должен был осуществить унию благородных сословия России с сословием Речи Посполитой. Польские архиепископа начинались с бед христианства, затем в них звучало: «И государи хрестианские силу свою истеряли, и тому недругу люди крестьянские бесурменят и ему голдуют», «люд крестьянский великий упадок взял с великим убытком, что ему многие паны голдуют» Там же. С. 26. Тот недруг кому голдуют, очевидно, турецкий султан.

В августе 1575 г. Грозный по совету Уханьского отправил грамоты с Лукой Новосильцевым, но сформулировал его в согласии с русским обычаем. Царь писал грамоты отдельно: конкретным панам Польши, раде Польши, польской шляхте, конкретным панам ВКЛ, раде ВКЛ и литовской шляхте Грамоты Грозного к сословиям Речи Посполитой см.: Там же. С. 46−59. Конечно, там нет ни славян, ни сарматов, ни слова об объединении земель, ни слов о борьбе с неверными. Царь дал свое «жаловальное» слово, сенаторы, шляхта и конкретные лица должны были государю службу показать (порадеть за приход царя на престол) и за христианство порадеть, и за это государь их пожалует. Грозный ратовал за объединение «государств». В послании воеводе краковскому Петру Зборовскому он говорил: «чтоб твоею службою и раденьем те государьства вместе случити на покой хрестьянской» Там же. С. 52. Воеводе сандомирскому Яну Костке за хорошую службу Грозный пообещал такое жалованье, в котором с царем может сравнить разве что сам правитель Османской империи: «А похочешь и большей чести, и мы можем тебя пожаловати и большею честью, как и турецкой салтан» Там же. С. 50. Царь обещал оставить всех при своем чине, при своих почестях, вере, «хто в которой вере ни есть», духовенству служить в своем чине при костеле по-старому Там же. С. 47. Царские грамоты выглядели очень благосклонными. Может показаться, что, в целом, обе стороны исповедуют общие христианские и аристократические ценности. Но при близком взгляде на текст, ситуация представляется сложнее. В царских ответных грамотах нет упоминаний о вольностях — привилегиях рыцарского сословия, сохранность чина конкретно оговорена только за римской церковью. Царь в своем жаловании обещает царскую щедрость, такую, какую может гарантировать правитель, наделенный высшей волей — империй, то есть царством, и тут Грозный как турецкий султан. В глазах Грозного такое сравнение — это честь. Вот только сравнение себя с султаном как-то не гармонично смотрелось на фоне проповедей об обороне христианства от мусульманства. В грамотах к некоторым отдельным сенаторам Грозный обещал за добрую службу жаловать их лучше других радных панов, предлагая стимул и одновременно конкуренцию за награду. Но неизвестно как были бы восприняты эти частные письма, попади они в широкий круг элиты. Грамота к рыцарству адресовалась не просто к рыцарству, но к «панятом, княжатом и ко всему рыцерству» Там же. С. 52., видимо в данных словах проступает отголоски местнического сознания, нежели четко очерченного сословного, но это уже не столь принципиальное, самое безобидное различие. Наконец проекты соединить людей в польском случае и соединить государства в царском послании — не тождественные предложения. В первом случае — корпорация знати, во втором — вотчина, земля в социальном смысле и власть над ней. В диалог стороны вступили на разных языках.

У нас есть возможность проследить реакцию знати Речи Посполитой на царские грамоты. Вручал грамоты царский посланник постепенно, будучи сначала у одной рады, потом у другой. Речь его вызвала восторг. 6 марта 1575 г. Новосильцев был на приеме у неполной польской раде в Ловичах. там он в тайне вручил грамоту Якобу Уханьскому, архиепископ прочтя грамоту заявил: «только бы дей государь, царь и великий князь давно такие грамоты прислал с своим жаловальным словом, и государь бы дей, царь и великий князь давно был на государьстве на коруне Польской и на Великом княжестве Литовском» Там же. С. 122. После среди слов князя Якуба Юрьевича Воронецкого, сказанных Луке тайно были следующие: «да пишет дей государь к нам, что вольностей наших и всяких вер рушити не хочет, и у нас дей есть нынеча люторская вера, и жидовья, и ересники, и иные веры, и как дей нешто будет государь наш царевич Федор на государьстве на коруне Польской и на Великом княжестве Литовском, и нам дей такия веры ненадобе» Там же. С. 125. Отдал Лука и грамоту к польской шляхте в Ловичах. По словам тайного царского слуги Григория Осцика рыцарству царская грамота тоже пришлась по вкусу: «как дей были панове рада и мы на съезде в Ероноине, и грамоту дей государеву, царя и великого князя, и цысареву, и Обатурову грамоту чли, и шляхты дей и рыцерство грамоту государеву роспечатали и чли ее… и грамоте дей государьская нам сподобалася» Там же. С. 127−128. В своих речах Новосильцев уведомлял панов, что царь приостановил военные действия в Ливонии, что уже радовала Речь Посполитую, но симпатии, которые поляки и литовцы демонстрировали русскому посланнику, заключались не только в этом. Тем не менее переписка Ивана IV, а по совокупности и его канцелярии, с сенаторами впервые представило русскому царю способ общения непосредственно с сеймовыми сословиями. Результаты скажутся позднее, уже при другом царе.